– А ну цыц, мелюзга! – тетя Люда не на шутку разозлилась на Верку, но, обернувшись к Ясмине, тут же переключилась и добродушным тоном сказала. – Ты на нее не обижайся, Яся. Невоспитанная у меня невестка. Но, какая есть. Ко мне в дом жить придет, мигом перевоспитаю.

– Ха! А мы с Вадиком отдельно жить будем! – выдала Верка, пытаясь съязвить, но в её голосе слышалась только обида.

– Ну и ладно! – ухмыльнулась тетя Люда. – Мне легче – за вами двумя подтирать не придется. Сами будете свой бардак разгребать. Всё, хватит болтать! Уже ночь на дворе. Ехать надо.

– Садись ко мне, маман, – сказал Вадик, кажется, довольный, что перепалка между матерью и его девушкой, наконец, закончилась. – А ребята твою подружку докинут с ветерком. Там Боря аккуратный.

– Эй нет, сынок, я твоим охламонам Ясю не доверю! – Людмила развела руками. – А если перевернут девку по дороге? Или куда-нибудь не туда завезут? Это же международный скандал, получается! Вези-ка ты сам ее! У тебя хоть мозги под шлемом остались, а твои дружки – они же совсем без башки!

– А ты как же? – спросил Вадим, слегка опешив от напора матери.

– А я к Косте сяду! – уверенно заявила тетя Люда, глядя на самого спокойного и молчаливого члена «сельского мотоклуба». Костя был невысоким, крепким парнем, с серьёзным, немного задумчивым лицом. Он почти никогда не говорил, но в его глазах читалась надёжность.

И тетя Люда, не дожидаясь возражений, бесцеремонно взобралась на мотоцикл Константина, устраиваясь за его широкой спиной. Костя молча смотрел на Вадика. Взгляд его излучал уверенность и всю полноту ответственности за безопасность матери друга, а это святое.

Вадим кивнул, принимая решение матери. Он подошёл к Ясмине, протянул ей руку, помогая сесть на свой мотоцикл.

– Але, гараж! – все услышали возмущенный голос Веры, обращенный к её парню. – Если ты сейчас её повезешь, я домой поеду! Прямо сейчас!

Вадим обернулся к Вере, на его лице появилась лёгкая, чуть насмешливая улыбка.

– Ну и отлично! Мы тоже по домам. Правда ребята? – Вадим говорил спокойно, будто не понял претензии подруги или делал вид, что ничего не понимал. – Боря тебя отвезет. Да же, Боря?

Здоровяк в кожаной куртке, по имени Боря, послушно кивнул.

Верка была в бешенстве. Её лицо покраснело, губы сжались в тонкую нитку. Но, несмотря на это, она злобно взгромоздилась на мотоцикл Борьки и вцепилась в его широкую спину.

Мотоциклисты тронулись. Их моторы заурчали, и колонна из четырёх мотоциклов направила своих двухколесных коней в сторону мерцающей скупыми огнями деревни. Вадим ехал первым, за ним – Костя с тетей Людой, замыкал процессию Боря с разъярённой Веркой.

Ясмина крепко держалась за Вадика. Она с детства жутко боялась мотоциклов, её пугал их рёв, скорость, чувство незащищенности. Но ехать за спиной этого парня казалось ей как-то надежно… безопасно… От его спины исходило тепло, а сильные руки, держащиеся за руль, вселяли уверенность.

Наконец, проехав по темным деревенским улицам, компания остановилась у дома на углу, из окон которого струился мягкий свет. Это был дом тети Люды.

Вадим, слезая с мотоцикла, спросил у ребят про Веру. Но та, как оказалось, не доехала, попросила Борьку довести её до своего дома, который был на другой улице. Похоже, обида взяла верх.

– Ох, и гоняете же вы, мальчишки! – то ли недовольно, то ли испуганно произнесла тетя Люда, слезая с мотоцикла Кости. – Когда же вы уже переженитесь, да бросите это дурацкое увлечение?

– Вот, Вадик женится, а мы следом за ним! – подмигнул парень из компании с короткой стрижкой.

– Когда рак на горе свистнет, тогда и женится ваш Вадик! – засмеялась тетя Люда, знающая своего сына как облупленного. – Ему ещё гулять и гулять.

– Я вообще-то тут, и всё слышу, – сказал Вадим, помогая Ясмине слезть с мотоцикла.

– Так мы и говорим громко, чтобы ты слышал! – улыбнулась тетя Люда. – Ну что, мальчишки. Спасибо, что довезли. А может чаю попьем? Заходите, всех приглашаю!

– Нет, Людмила Егоровна, – ответил парень с короткой стрижкой за всех. – Мы ещё круг вокруг поселка дадим, проверим, всё ли спокойно. А потом по домам. Завтра вставать рано – на пруд рыбачить пойдем, пока солнце не встало.

– Ну, как хотите, рыбаки! – тетя Люда махнула рукой. – Мое дело – предложить. Удачи с уловом!

Тетя Люда ещё раз поблагодарила мальчишек за то, что доставили до дома с ветерком, и мальчишки, попрощавшись, умчались, оставив за собой лишь облако пыли, висящее в лунном свете, и тонкий запах выхлопных газов, смешанный с ароматом деревенской ночи.

– Ну что, Яся, – сказала тетя Люда добрым, немного уставшим голосом, поворачиваясь к девушке. – Добро пожаловать к нам! Считай, что ты дома.

Девушка вошла в дом вслед за тетей Людой. Это был скромный, но со вкусом обставленный домишко старинной постройки. Крепкие бревенчатые стены, невысокие потолки, широкие подоконники. Внутри было чисто, уютно, и чувствовалось, что здесь живёт хорошая хозяйка. Все на своих местах, ничего лишнего, но при этом не пусто. Было видно, что мужик в доме присутствовал – ничто не болталось, ничто не скрипело, все было крепким и надёжным. На стенах висели вышитые картины, на окнах – кружевные занавески, на полу – домотканые половики.

Тетя Люда тут же направилась на кухню и поставила электрический чайник. Он приятно, по-домашнему заурчал. Ясмина давно не чувствовала этой приятной, уютной атмосферы дома. После дней, проведённых в бегах, в тревоге и напряжении, этот тихий звук казался успокаивающей музыкой.

Тетя Люда говорила шепотом, чтобы не разбудить мужа, который уже спал. Она сказала, что тот встаёт очень рано, ещё до рассвета, потому что много хлопот с домашним хозяйством – скотина, огород, сад.

Вскоре чайник закипел. Тетя Люда достала из шкафчика большие глиняные кружки и фарфоровый заварник. Насыпала в него немного чая, сушёной мелиссы и душистого чабреца, залила кипятком, и по кухне тут же разлился волшебный аромат лета и спокойствия. Минуту спустя тетя Люда разлила душистый напиток по кружкам и протянула одну Ясмине. Та вдохнула пар, выпила глоток и почувствовала себя… как дома. Давно забытое чувство уюта и безопасности. В этом простом деревенском доме, с этой удивительной женщиной, она почувствовала себя защищённой.

Глава 3

Ничто не раскрепощает и не располагает к доверительному общению так, как душевное чаепитие. Ароматный чай с мелиссой и чабрецом, разлитый в глиняные кружки, создавал атмосферу спокойствия. За этим простым, но таким приятным ритуалом, Ясмина, наконец, смогла немного расслабиться и рассказать тёте Люде о себе, своей семье, о том, где она родилась и выросла и почему всё-таки решилась на такой отчаянный шаг, как побег из родного дома.

Она говорила тихо, выбирая слова, стараясь не пропустить ничего важного. Рассказала о строгости обычаев, о навязанном браке с богатым, но совершенно незнакомым человеком, о том, как её чувства были проигнорированы, а голос – не услышан. Говорила о своей любви к свободе, к возможности самой выбирать свою судьбу, о том, как важно для неё было чувство собственного достоинства. Её голос, сначала ровный и спокойный, постепенно становился все более эмоциональным, но тетя Люда слушала её внимательно, кивая головой, лишь изредка задавая уточняющие вопросы.

– Суровые, конечно, у вас в стране обычаи, – помотала головой тетя Люда, когда Ясмина закончила свой рассказ. Её лицо выражало понимание и сочувствие одновременно. – Одно тебе скажу точно, дочка. Родители тебе зла не желают. Хорошей жизни тебе хотят. Чтобы не так, как у нас, от получки до получки. А тут сразу – замуж вышла, и уже всё есть! Как в сказке!

– Да я на родителей и не сержусь, – отвечала Ясмина, её голос стал мягче, как будто ушла обида. – Я знаю, что они меня любят. И я их люблю. Но разве можно так? Человек – не товар! Они привыкли так жить. Это их мир, их правила. А я… нет. Не хочу. Не буду. Я хочу самой выбирать свою жизнь, свою судьбу.

– Это ты, конечно, правильно говоришь! – задумчиво сказала тетя Люда, отпивая из кружки горячий чай. – Но это – если с одной стороны. А теперь давай с другой стороны посмотрим. Вот сын мой – Вадим. Путается с этой Веркой. Девчонка веселая, смазливая, добрая по-своему. Но не подходят они друг дружке! Не вижу я их вместе в будущем. Покатушки да потанцушки закончатся, детки родятся, а там уже совсем другая петрушка. И вот тут я Верку не вижу рядом с сыночком своим. Ему бы другую… Серьёзную… Вот, скажем… Антонина. Одноклассницы моей дочка. Девочка домашняя, хозяйственная, руки откуда надо растут. Вот взять бы, и по-вашему, по-восточному женить их друг на дружке. Напором, чтобы не спрашивать никого. Не семья получится, а песня!

– Это вы сейчас моих родителей защищаете? – вздохнула Ясмина с грустью.

– Ну, можно и так сказать, – улыбнулась тетя Люда. – Вы, молодежь, с наше поживите, там может и поймете. А что сейчас? Гормоны! Любовь! Это всё, конечно, здорово. Романтика. Но этой самой любовью детей не прокормишь… на гормоны дом не купишь… Вот такие пироги!

Ясмина молча кивнула. Спорить с тётей Людой ей не хотелось. Её слова были простыми, но в них чувствовалась житейская мудрость, опыт многих лет. Да и усталость за день накопилась такая, что хотелось только одного – немного вздремнуть.

Людмила заметила, что глаза Ясмины медленно закрываются, что её голова склонилась к столу. Она тут же вскочила из-за стола, засуетилась, собирая пустые кружки.

– Постелю тебе в Алькиной комнате! – прошептала она, как будто боясь спугнуть сонное состояние Яси. – А утром поднимем тебя, да на вокзал отвезём в город. Заодно дочку проведаем в больничке. Пусть хоть глазками посмотрит на мою гостью.

Через несколько минут тётя Люда уже показывала Ясмине, где помыться перед сном, во что переодеться, и где прилечь в уютную постель. В маленькой, но аккуратной комнате, пахнущей свежестью и лавандой, стояла односпальная кровать, застеленная чистым бельём. Вскоре девушка уже лежала в постели, радуясь тому, что удалось наконец-то сходить в душ и немного привести себя в порядок. Она чувствовала себя, как никогда, расслабленно и спокойно.

Ясмина сама не заметила, как уснула. И это была первая ночь за многие дни, когда она спала глубоким, безмятежным сном, не боясь, что её нагонят и вернут домой, в то место, которое стало для неё таким чуждым и враждебным. В тишине маленькой деревенской комнаты, окружённая заботой незнакомой женщины, она наконец-то почувствовала себя в безопасности. Впервые за долгое время её душа обрела покой.

***

Открыв глаза, Яся – как стала называть ее тетя Люда – не сразу вспомнила, где она находится и что случилось прошлым вечером. На мгновение её охватил лёгкий испуг, будто она проснулась в незнакомом месте. Но воспоминания быстро вернулись, и, осознав, где она, Яся улыбнулась, потянулась, чувствуя приятную расслабленность во всем теле.

Следующая мысль немного напугала её. Яся заметила, что солнце за окном светит подозрительно ярко. Она взглянула на часы – был почти полдень. Проспала! Уехали без неё! Паника начала подступать, но девушка быстро взяла себя в руки.

Накинув на себя мягкий, уютный халат дочери хозяйки, Ясмина выбежала из комнаты и по небольшому коридору направилась в кухню. Она увидела там тетю Люду, пекущую блинчики, и ей сразу стало легче. Атмосфера царила домашняя, спокойная, наполненная приятными запахами – блинов и свежесваренного кофе.

Людмила оглянулась и, увидев смятенье в глазах своей гостьи, тут же пояснила, будто прочитав её мысли:

– О, уже проснулась! А Вадька мой теперь до обеда прохрапит… Тут такое дело, Яся. Вася, муж мой, утром в город умотал. Сам гостинцев собрал, дочке, в больницу, – сам уехал. Меня будить даже не стал. А я, болтушка старая, с тобой допоздна протараторила вчера. Спала как убитая.