Яся смотрела на тетю Люду, которая между делом ловко переворачивала блины на раскаленной сковороде и смазывала готовые румяные кругляши куском насаженного на вилку ярко-жёлтого сливочного масла. В глазах её читался вопрос: «Что делать?».

Тетя Люда была спокойна.

– Ты не переживай! Вася приедет, мы ему всё расскажем, и к вечеру тебя на вокзал доставим. У нас есть время, не торопимся.

– Как-то неудобно, – смущенно сказала Яся, – мужа вашего по два раза за день в город гонять. Может, я сама… На электричке…

– На какой такой электричке? – возмутилась тетя Люда. – А если эти твои… братушки… тебя найдут? Мешок на голову и в багажник! Не-ет! Я себе этого не прощу!

Ясмина представила картину, описанную тётей Людой, и ей стало весело. Она улыбнулась.

– Какой мешок, тетя Люда? – сказала она, смеясь. – Не настолько сурово у нас, уж поверьте.

– А я почем знаю, – надулась Людмила, – как там у вас? Ты бы глаза свои вчера видела испуганные. Как косуля загнанная, ей-богу. А теперь смеется, вы посмотрите! Развеселилась!

– Простите, не хотела вас обидеть, – извинилась Яся. – Просто рассмешили меня.

– Ну, это хорошо! – подытожила тетя Люда, вываливая очередной готовый блин на золотистую тарелку. – Смеешься, значит отошла! Ещё недельку у нас погостишь, и будешь вообще, как огурчик! Отдохнёшь, наберешься сил.

– Неделю?! – воскликнула Яся, восприняв слова тёти Люды всерьёз. – Я не могу неделю! Мне надо в Рязань… Мне сегодня надо! Меня там Лизка ждёт.

– Да знаю, знаю я, – улыбнулась хозяйка, ставя на стол тарелку с пышными, румяными блинами, которые источали соблазнительный аромат. – Отвезём, как только скажешь! Не волнуйся, всё будет хорошо.

– Три-четыре дня максимум! – вдруг раздался за спиной голос Вадима, который неслышно подошел к кухне и подслушал разговор матери и Яси. Он стоял в дверном проёме, опираясь на косяк, с лёгкой улыбкой на лице. – Потом вернётся Алька и у неё случится приступ ревности.

– Какой такой ревности? – не поняла Людмила, удивлённо посмотрев на сына.

– Как какой? – Вадим подмигнул Ясе, и в его глазах блеснуло веселье. – Пока её не было, мама себе новую дочку нашла. Альке такое вряд ли понравится.

Яся засмущалась. Ей стало стыдно, и ее щеки слегка покрылись румянцем. Тетя Люда заметила это и тут же отчитала сына:

– Ты чего такого говоришь, Вадим! Совсем засмущал нашу девочку. Сейчас подумает, что у меня не дочка, а змея какая-то!

– Змея! Ещё какая! – подхватил Вадим, весело смеясь. – Та ещё кобра! Вспомни, как она Верку принимала. Я тогда думал, отвернусь – покусает её. Ходил, спиной своей закрывал.

– Скажешь тоже! – отмахнулась мать. – С Веркой – там отдельная история. Вспомнил тоже! – тетя Люда повернулась к Ясмине. – Не верь ты этому оболтусу. Алевтина моя – добрый и отзывчивый человек…

– …Когда спит зубами к стенке! – перебил ее Вадим и закатился со смеху. Он сел за стол, подхватив кружку с чаем.

– На, лучше блины пожуй, – сказала тетя Люда, вручая сыну тарелку с только что испеченными блинами.

– Вот так у нас в семье: чуть что не так – затыкают рот блинами, – продолжал шутить Вадим, глядя на Ясмину и лукаво улыбаясь. – Это уже «блинная коррупция» какая-то!

– Ешь давай! – прикрикнула на него мать. – А нам с Ясечкой поговорить надо. Серьёзный разговор.

Ясмина приготовилась слушать. Ее волнение немного улеглось после смеха и блинов, но всё ещё оставалась лёгкая тревога.

– Подруга твоя, что в Рязани, – начала тетя Люда, поднимая кружку с чаем, – она точно тебя ждёт? Не обманула тебя случайно?

– Да, конечно, – уверенно отвечала Ясмина. – Так и сказала, приезжай в любое время. У меня и адрес есть. Не волнуйтесь.

– Адрес, это понятно, – вздохнула Людмила, её лицо стало серьёзнее. – Только вот в наше время никто без предупреждения по гостям не ездит. Здесь вам не восток… Так… Когда ты ей звонила? Или писала?

– Не звонила, писала. Ещё до отъезда.

– Она ответила? Подтвердила, что ждёт?

– Нет, но она прочитала сообщение. Я видела… что сообщение прочитано.

Людмила Егоровна ещё раз вздохнула, на этот раз ещё более печально. Она поставила кружку на стол, её взгляд стал задумчивым.

– Девочка моя, я бы очень… очень не хотела бы… Чтобы ты в свою Рязань приехала, а там тебя не ждёт никто. Чтобы ты осталась одна на вокзале, без денег, без связи… Этого я допустить не могу.

– Она ждёт! Это же Лизка! Одноклассница! Мы же столько лет вместе учились, дружили!

– А сколько лет вы не виделись с Лизкой?

– Не помню. Может быть семь… Может, десять… Может больше…

– Так, а есть у тебя номер её телефона?

– Есть, конечно.

– Отлично! Звони.

– Что, прям сейчас? – удивилась Ясмина.

– Прям сейчас.

Ясмина достала телефон, открыла телефонную книгу. Нашла там номер своей одноклассницы и нажала на вызов. В динамиках раздались гудки. Один за другим, казалось, что каждый последующий был более протяжным, более тревожным. Лизка трубку не поднимала. Гудки прервались.

– Может, занята? – пожала плечами Яся, пытаясь найти объяснение.

Тетя Люда в очередной раз вздохнула. Её взгляд упал на Вадима, который до этого момента молча доедал блины. Даже он, ещё недавно веселый, без остановки выбрасывающий шутки, замолчал. Его лицо стало серьезным, задумчивым.

– Так, девочка моя, – грустно, но серьёзно сказала тетя Люда. – Давай ты сначала дозвонишься до своей Лизки, убедишься, что она дома сидит, в своей Рязани, и тебя ждёт, а потом мы уже тебя на поезд посадим.

– Нет, Людмила Егоровна, я так не могу, – запаниковала Яся, её голос дрогнул. – Не могу я у вас остаться!

– Так, а вот теперь обидно стало! – тетя Люда уперлась руками в бока. Её глаза вспыхнули. – Чем это тебе у нас не понравилось?

– Понравилось! – поспешила оправдаться Яся. – У вас просто чудесно! Но…

– Никаких «но»! – сказала, как отрезала тетя Люда. – Пока я голос этой твоей Лизки не услышу, никуда не поедешь!

Любовь Егоровна вышла из кухни, оставив Ясю и Вадима наедине. Тишина повисла в воздухе.

– Она у нас такая! – пожал плечами Вадим, и потянулся за очередным блинчиком. – Слово ей не скажи. Железная женщина.

Яся молча кивнула. Ей было немного неловко. Она встала из-за стола и вышла во двор. Присев на крыльцо, она смотрела вдаль. Ей было видно, как вдали, за деревней, текла небольшая речка, зеленели поля, колосились рожь и пшеница, качала листвой густая березовая роща. Деревенский пейзаж был прост, но в нем чувствовалась какая-то невероятная красота и покой. Ясе здесь очень понравилось, ей не хотелось уезжать, но злоупотреблять гостеприимством добрых людей она тоже не хотела. В этот момент к ней подбежал щенок – большой, упитанный, с гладкой блестящей чёрной шерстью и добрыми милыми чёрными глазками. Это был типичный дворняга, но в нём чувствовалась какая-то невероятная преданность. Яся погладила его, и на минуту подумала: «А вдруг это судьба? А может, не случайно жизнь свела её с этими людьми? Так и быть, остаюсь, пока Лизка не ответит на звонок».

Яся взяла щенка на руки и прижала его к себе.

Глава 4

– Чего сидишь весь день, телефон от уха не убираешь? – возмущалась тетя Люда, проходя мимо сидящей на крыльце Ясмины. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в яркие, огненные цвета. – Там же эти… как их там… радиоволны! Вредно, говорят, для здоровья.

Но Ясмина продолжала настойчиво названивать подруге Лизе, пока телефон, наконец, не подал сигнал, что его заряд близок к нулю.

– Разрядился, – с досадой в голосе произнесла девушка.

– Вот и хорошо, что разрядился! – радостно отметила Людмила. – Ставь на подзарядку, и мы пока с тобой почаевничаем. Блины ещё остались. И варенье вкусное, домашнее.

Яся вздохнула, немного устав от безуспешных попыток дозвониться до Лизки. Она погладила в очередной раз подбежавшего к ней щенка.

– Как зовут собачонку? – спросила Яся, почесывая его за ухом. Щенок радостно заскулил и лизнул её руку.

– А никак не зовут! – ответила тетя Люда, улыбаясь. – Прибился, чёрт знает откуда… Потеряшка. А ты ему, похоже, понравилась!

– Я всегда ладила с домашними животными, особенно с собаками. У моего папы целый питомник. Разные породы, огромные и маленькие. Но этот… он какой-то особенный. Глазки умные у него. Прямо в душу смотрят.

– Так дай ему имя, раз вы так сдружились с ним! Уедешь в свою Рязань, а мы его будем кликать, да тебя вспоминать. Будет память!

– Пусть будет Искандер! – неожиданно сказала Яся, будто это имя само пришло ей в голову.

– Искандер? Интересно! Почему так? – спросила ее тетя Люда.

– С арабского переводится, как «защитник». Вот вырастет, и будет вас от всех защищать! От воров, от непогоды, от всякой беды!

– Вот спасибо, дочка! – искренне обрадовалась тетя Люда. – Это дело нужное. А то развилось тут собак бродячих, куда не пойти. На арабском говоришь? А ты у нас и арабский знаешь?

– Так, немного понимаю.

– А русский откуда так хорошо знаешь?

– Так я в школе на русском языке училась. И друзья у меня все на русском хорошо говорят.

– Вот те на! Небось ещё какие языки знаешь? Ты у нас, оказывается, полиглот!

– Да, конечно! Свой родной язык, разумеется. Еще английский знаю, ещё турецкий начала учить, да вот, не успела – в бега подалась.

– Турецкий! Это хорошо. Так это, с тобой можно ихние сериалы смотреть без перевода?

– Это легко!

– Ну, молодец, девочка! Ну, удивила! Так, ладно, хватит болтать, чайник уже закипел. Пойдём, перекусим.

Пока тетя Люда и Яся пили чай, за столом, наполненном вкусными блинами и душистым вареньем, из города вернулся глава семейства. Василий Петрович – мужчина лет пятидесяти, худощавый, жилистый, с аккуратно зачесанными на левую сторону седыми волосами, густыми усами и строгими, но добрыми глазами.

– Яся, это Василий Петрович, – представила мужа Людмила. – Мой супруг, отец Вадима и Алевтины. Уважаемый человек в деревне, между прочим, единственный ветеринар в округе.

Ясмина слегка поклонилась, приветствуя главу семейства. Василий Петрович последовал её примеру – учтивость и вежливость были ему не чужды.

– А это – Яся, – продолжала знакомство тетя Люда, улыбаясь. – Будет у нас гостить, пока не дозвонится до Лизки и не получит от нее официальное предложение ехать в славный город Рязань.

– Лизка? Рязань? Ничего не понятно, но очень интересно! – пошутил Василий Петрович, и проследовал дальше в зал, оставив женщин у стола.

Уже через пять минут, переодетый в домашнее – шорты и лёгкую рубашку, хозяин присоединился к дамам за столом. Тетя Люда налила ему тарелку подогретого борща, при этом рассказывая историю о том, как Яся оказалась у них дома, о ее бегстве и о неудачных попытках дозвониться до подруги в Рязани. Василий Петрович внимательно слушал, время от времени шевеля усами и слегка цокая языком, словно оценивая ситуацию. В его глазах читалось понимание и готовность помочь, благодаря чему Яся чувствовала себя в этом доме всё более комфортно.

Позже к семейному чаепитию присоединился Вадим. Он вошёл в кухню с лёгкой улыбкой и загадочным блеском в глазах.

– Сегодня дискотека в сельском клубе, – весело объявил Вадим, сверля взглядом мать, как будто ожидая, что она его поддержит.

– Ну, поздравляю! – отвечала та, наливая мужу чашку горячего чая. – От меня-то ты чего хочешь?

– Как чего? Ясминку твою украсть хочу, с ребятами познакомить! – с хитрой улыбкой сказал Вадим, весело подмигивая Ясе.

– Ишь, чего удумал! Нечего ей с вами по ночам шастать! Знаю я ваши забавы! – резко ответила ему мать.

– Ну всего на часочек! – умолял Вадик, наклоняясь ближе к матери. – Просто покажу ей клуб и домой обратно верну!

– А если караваевские опять приедут? Полетите драться, а про Ясю забудете. Нет уж, пусть дома сидит, мы с ней сериал посмотрим. Там сейчас в аккурат «Жестокий Стамбул» повторяют.

– Ну мама, какой сериал? Ей сколько лет?