– Это почему не предлагаю? – улыбнулась в ответ Ясмина, почувствовав, что тетя Люда не сердится. – Вы просто не спрашиваете!

– Ну-у?! – Людмила Егоровна подалась вперёд, нетерпеливо ожидая. – Жду твоих вариантов! Давай, не томи.

– Манты! – выпалила Ясмина, и ее глаза загорелись.

Тётя Люда моргнула, потом ещё раз.

– Манты? – переспросила она, как будто пытаясь припомнить, что это такое.

– Ну да! – Ясмина кивнула. – Вкусно, сытно и на пару! По-моему, идеально! Это и диетическое, и очень полезное блюдо. И приготовить можно с разными начинками. С мясом, овощами, со свежей зеленью…

– Ну раз так, тогда давай, готовь! – Людмила Егоровна махнула рукой, сдаваясь. – Я не буду рисковать. Приготовила я как-то эти самые манты по рецепту. Мужики мои плевались полдня, потом ещё неделю вспоминали, какой гадостью я их накормила.

Ясмина рассмеялась, представив себе эту картину.

– Так там рецепт был неправильный! – подбодрила тетю Люду Яся. – Это не вы виноваты, а тот, кто его писал. Вы же готовите просто изумительно!

– Ты знаешь, я тоже так думаю, – Людмила Егоровна расправила плечи, её лицо просветлело. – Я-то готовить умею… Вон, сколько лет семью кормлю, ни разу не жаловались.

– Ещё как умеете! – подтвердила Ясмина, искренне.

– А в тот раз – не получилось, – тетя Люда покачала головой.

– Сегодня обязательно получится! – пообещала Ясмина, полная решимости. – Только вот мантоварка нужна.

– А есть у меня такая приблуда! – Людмила Егоровна хлопнула себя по лбу. – Свекровь дарила, наверное, лет двести назад, ещё на нашу с Василием годовщину. Сейчас достану!

Людмила Егоровна с энтузиазмом направилась к лестнице, ведущей на чердак, а Ясмина уже представляла себе, как будет готовить эти ароматные, сочные манты, которые когда-то готовила ей её собственная бабушка, и которые так напоминали о далёком, но родном доме.

Людмила, вооружившись старым фонариком, принялась рыться в вещах на стеллажах, которые тянулись вдоль стен чердака. Воздух здесь был сухой и пыльный, пахло старьем и чем-то давно забытым. Среди ворохов старой одежды, пожухлых газет и поломанной мебели, она наконец-то нащупала то, что искала. С кряхтеньем и легким кашлем, она извлекла оттуда старую запыленную мантоварку. Несмотря на свой возраст, она выглядела вполне прилично.

– Вот она, родимая! – Людмила Егоровна вернулась на кухню и протянула Ясе мантоварку. – Ну-ка, погляди, цела ли?

Яся аккуратно взяла мантоварку в руки. Она помыла этот чудо-аппарат под струёй холодной воды, и он засиял, как новенький. Затем приступила к приготовлению своего кулинарного шедевра. Сначала сходила в огород за свежей зеленью. В погребе нашлись сочные луковицы и спелые морковки.

Затем Ясмина занялась мясом. Людмила Егоровна предлагала достать фарш из морозилки, но Яся лишь мягко покачала головой.

– Нет, Людмила Егоровна, настоящие манты из фарша не готовят, – объяснила она, с видом знатока, ловко орудуя ножом. – Здесь нужно тщательно выбрать мясо и обязательно нарезать его своими руками, мелкими кубиками. Никакой мясорубки! Только тогда оно отдаст весь свой сок и аромат.

Людмила Егоровна наблюдала за ней, широко раскрыв глаза.

– Вот оно как! Заморочено! – воскликнула она. – А мы-то, хозяйки со стажем – что попроще да побыстрее. На мясорубку кинул – и готово. А тут вона как!

Ясмина тем временем замесила тесто – упругое, эластичное, словно живое. Её руки двигались быстро и уверенно, растягивая его в тончайшие круги. Затем она наполнила каждый кружок сочной мясной начинкой, смешанной с мелко нарезанным луком и кубиками моркови, зеленью и щепоткой специй, которые пахли так, как пахнет жаркий восточный базар. Не прошло и получаса, как на смазанных маслом противнях, которые вставляются в мантоварку, красовались ряды красивых кругляшей с причудливыми узорчиками на макушках, каждый из которых был слеплен с любовью и мастерством.

– Ну всё, тетя Люда, манты готовы, – сказала Яся, вытирая руки о фартук. – Дадите команду, когда ставить вариться – ближе к приезду Василия Петровича и вашей дочери. Чтобы они были горячие, с пылу с жару.

Людмила Егоровна одобрительно кивнула, но тут её лицо приняло задумчивое выражение. Она подошла к окну, посмотрела на двор, словно ища там ответ на внезапно возникшую проблему.

– Слушай, Яська, только сейчас подумала, – сказала Людмила, повернувшись к девушке. – Тебя же надо теперь в гостиную перевозить. У Альки-то комнатка маленькая, вдвоём не поместитесь. Эх, говорила же Васе, когда строились – комнаты нужны побольше, а он всё «да куда нам, Люд, и так хватит». Теперь вот расхлёбывай.

– Ничего страшного, теть Люд, – успокаивала Ясмина Людмилу. – Я – девушка непривередливая, могу хоть на улице ночевать. Вы меня уже столько раз выручили, что мне и так совестно.

– Ну, на улицу тебя никто не отправит, – улыбнулась Людмила, поглаживая ее по плечу. В этом простом, но тёплом прикосновении Ясмина почувствовала такую искреннюю заботу и участие, которых ей так не хватало с тех пор, как она покинула дом.

В этот момент зазвонил телефон тети Люды. Она поспешила поднять трубку, и её лицо мгновенно озарилось радостью. В её глазах заплясали весёлые искорки.

– Алё! Вася! Да, да, слушаю… Что?! Уже?! Отлично! – она говорила громко и оживлённо, почти пританцовывая от нетерпения. – Вот и славно! Ждём! – она положила трубку. – Ставь свои манты вариться! Едут! Вот-вот будут! – оживлённо скомандовала хозяйка, подгоняя Ясю и жестом указывая на мантоварку. – А я начну накрывать на стол! Быстро-быстро!

***

Не прошло и часа, как во двор въехал автомобиль Василия Петровича, а затем послышался стук калитки и скрип входной двери. Василий Петрович, широко улыбаясь, и Вадим, усталый, но довольный, вошли в дом. Мужчины сразу же уловили ни с чем не сравнимый аромат свежеприготовленных мант, который уже витал в воздухе.

– А-а-а! Чем это у нас так вкусно пахнет?! – Вадим вдохнул носом, его глаза загорелись.

– Манты, сынок, манты! Ясмина постаралась! – гордо ответила Людмила Егоровна, но её взгляд был прикован к Алевтине, которая вошла последней.

А вот у Алевтины выражение лица было вовсе не праздничным. Бледная, с осунувшимися чертами, она выглядела уставшей и раздраженной. Людмила Егоровна радостно подбежала к дочери, чтобы обнять её.

– Доченька моя! Родненькая! Как я по тебе соскучилась! – причитала мать, прижимая Альку к себе.

Но та выдала ей в ответ лишь гримасу страданий.

– Ну, мам, осторожнее! – вскрикнула она, отстраняясь. – Сейчас все швы разойдутся! Ты меня чуть не задушила!

– Прости, доча, просто соскучилась! – мать испуганно отпрянула от дочери. – Давай уже, мой руки и к столу. Ясмина вон – манты наварила, специально для тебя.

Алевтина перевела взгляд на стол, где уже дымились аппетитные манты. Затем её взгляд скользнул по Ясмине, которая стояла чуть поодаль, наблюдая за происходящим. В глазах Альки мелькнуло что-то неуловимое – то ли усталость, то ли легкая неприязнь.

– Манты? Нет, спасибо, не хочется! – выражение лица Алевтины напоминало лицо маленькой капризной девочки, которой не купили желанную игрушку. Она поджала губы и отвернулась. Все время с момента ее возвращения она ни разу не взглянула прямо на Ясмину, не поздоровалась. Что это было? Бойкот – Яся не знала, но неприятный холодок пробежал по спине. Зато тетя Люда сразу всё поняла. Ревность! Типичная детская ревность в голове большого ребенка, который привык быть единственной девочкой в доме, единственной дочерью, вокруг которой крутилось все внимание и забота.

– Слушай, Алевтина, – серьезным тоном сказала мать, ее голос стал твёрдым, как сталь. – Не хочешь мясного – поешь салатиков. Я же знаю, что тебе после больницы нужно есть. Нельзя голодать.

– Нет, спасибо, я не голодна, – всё ещё капризничала Аля, её голос звучал упрямо. Она демонстративно отвернулась от стола. – Пойду, лучше прилягу… На свою кровать… Надеюсь, она все ещё моя?!

И Аля, бросив последний колкий взгляд в сторону Ясмины, удалилась в свою комнату, захлопнув за собой дверь. Она поставила ошарашенных домочадцев перед выбором: отмечать возвращение дочери без дочери, или гадать, что могло так испортить настроение Али. Василий Петрович и Вадим переглянулись, не понимая, что произошло. Только Людмила Егоровна, судя по ее глазам, которые теперь смотрели на дверь комнаты Али с легкой грустью и пониманием, все уже для себя поняла.

«Быть беде, – пронеслось у нее в голове».

Глава 10

– Может расскажешь, что случилось, доченька? – голос Людмилы был мягким, почти умоляющим. Она присела на краешек кровати, осторожно погладив дочь по волосам.

Алевтина медленно, с заметным усилием, подняла голову от подушки. Её лицо было припухшим, глаза казались уставшими, но в них горел упрямый огонек. Она повернулась на бок, а затем, оттолкнувшись от кровати, резко села, скрестив руки на груди. Её взгляд был прямым и обвиняющим.

– А может это ты мне расскажешь, мама, – начала Аля, ее голос звучал резко, с нотками раздражения и обиды, – как всего за несколько дней моего отсутствия в доме всё так сильно изменилось?

– Что изменилось? Я тебя не понимаю, Аль. – Людмила покачала головой. – Обижаешься на то, что тебе ничего не сказали? Но отец должен был предупредить тебя по дороге домой.

Аля пренебрежительно фыркнула.

– Да знаю я про твою новую любимицу уже давно. – В ее голосе сквозила неприкрытая ревность, а слово «любимица» прозвучало с такой горечью, будто Людмила предала ее. – Только непонятно, почему я должна узнавать это от кого-то не из нашей семьи? Почему не от тебя, не от отца или Вадика? Зачем было скрывать?

Людмила Егоровна тяжело вздохнула. Теперь всё стало понятно. Деревня – место маленькое, новости здесь распространяются быстрее ветра. Она сразу догадалась, от кого Аля могла узнать о Ясмине, и, что самое главное, в каком свете ей эту новость преподнесли.

– Всё понятно. Верка разболтала? – произнесла она как утверждение, а не вопрос.

– Не разболтала, мама, а предупредила! – Голос Али наполнился ехидством. – Ещё и смеялась, мол, приедешь домой, а там твою кровать уже сдали приезжей! Вот ржака! Правда, мама? – Алевтина смотрела на мать с вызовом, ожидая подтверждения её «правоты». В её глазах читалось злорадство.

Людмила Егоровна почувствовала, как внутри нее закипает негодование. Эта бесцеремонность, эта насмешка над добротой… Она выпрямилась, её лицо стало строгим, как никогда.

– Я не вижу ничего смешного в том, чтобы помогать людям, – голос Людмилы Егоровны стал низким, она посмотрела дочери прямо в глаза, и в ее взгляде не было ни тени прежней мягкости, только глубокое разочарование. – И мне очень досадно, что мы с отцом не смогли передать это качество тебе, нашей дочери. В твои годы мы учились состраданию, а не злорадству.

Аля на секунду опешила от такой реакции. Обычно мама была мягче, всегда старалась сгладить углы. Но тут она явно задела её за живое. Впрочем, Алевтина быстро оправилась. Она всегда умела защищаться нападением.

– Посмотрим, как ты заговоришь, когда узнаешь её получше, – с едкой ухмылкой процедила Аля. – Из-за неё чуть не убили твоего сына! Из-за нее чуть не поссорились Вадик и Вера! Не удивлюсь, если она тебя ещё обворует напоследок! И тогда ты поймешь, кого пригрела на груди!

Последнее обвинение прозвучало особенно злобно и расчетливо. В голове тети Люды мгновенно всплыла история с пропавшим браслетом. То самое украшение, из-за пропажи которого она уже начала, хоть и смутно, подозревать Ясмину.