– Всё по-прежнему. При каждом удобном случае заявляет, что одной ногой в могиле, и так уже несколько лет кряду. Но её ноги теперь и впрямь плохи. И глаза видят всё хуже…

Лёгкое покашливание прервало разговор служанок. Айрин и Грит подняли взгляды и разом смолкли.

В дверях стояла чужестранка. Она осматривалась в зале, и Айрин подумалось, что негоже такой знатной и красивой особе появляться в трактире вроде «Голубого дракона». Она зажмурилась, снова открыла глаза, но видение не исчезло: на открытом проходе в пивную действительно стояла чужестранка. Вид у неё был растерянный.

– Что ей здесь надо? – спросила Грит, сжимая в руках тряпку.

– Лучше спроси у неё, – ответила Айрин, вытирая пот со лба.

Грит, кряхтя, поднялась, тщательно вытерла руки о передник и прошаркала в деревянных башмаках к стойке.

– Чем могу вам помочь, благородная госпожа? – спросила она.

– Мне нужен ночлег на семь дней, – прозвучал ответ.

– У нас? – уточнила Грит с испуганным видом.

– В этой деревне есть другой постоялый двор? – вопросом на вопрос дружелюбно ответила чужестранка.

– В Хальмате? Ах, боже мой, конечно же нет. Просто важные господа обычно ищут ночлег в замке Грюнварт. Он находится всего в трёх милях отсюда, на полпути к …

Тут Айрин не выдержала. Она поспешила к чужестранке и воскликнула:

– Но, разумеется, мы рады видеть вас в «Голубом драконе», благородная госпожа!

– Я отношусь к таким господам? – растерялась чужестранка, сильнее кутая плечи в обитую мехом накидку. Гостья – на первый взгляд ей можно было дать лет тридцать – казалась слегка рассеянной. Айрин не могла решить, насмехается она или спрашивает серьёзно.

– Это честь для нас, – выпалила она.

– Тогда комнату на семь дней и ночей для меня и место в конюшне для моих лошадей и моего слуги.

Вышеназванный стоял за дверью на улице и держал скакунов. Порывистый ветер нёс по улице редкие одинокие снежинки.

– Получается три геллера в день за вас и три за лошадей и слугу. Конюшня находится в том углу напротив. Она принадлежит кузнецу, но мы оставляем там лошадей наших гостей. Для вашего слуги найдётся место в большой спальне, госпожа, – сказала Айрин. – Оно обойдётся вам всего на полгеллера больше за одну ночь.

Гостья задумчиво смотрела на потолок. Айрин проследила за её взглядом. По балкам медленно полз паук-волк.

– Цифер неохотно расстаётся с лошадьми, – вымолвила наконец чужестранка. – Крыша над головой и кровать ему не важны. – Темноглазая гостья подмигнула Айрин, наклонилась к ней и прошептала: – Знаете, он немного не в своём уме.

– Очень хорошо, – невпопад ответила Айрин.

– Однако загвоздка в том, Айрин, что у нас совсем не осталось комнат на одного, – подала голос Грит. – А комнату на четверых мы отдать не можем, её уже занял наш давний постоялец, торговец скотом Тракс со своими помощниками. Мастеру Стааку не понравится, если мы выселим нашего давнего гостя.

Чужестранка, казалось, не слышала их разговора. Она уставилась в угол, куда забрался паук. Наконец гостья вытащила из кошелька, висевшего на поясе, семь монет и, не глядя, одну за другой положила на стойку.

– За семь дней жилья, стол и сено для моих лошадей.

– Батюшки, серебряные кроны! – вырвалось у Грит.

– Мы можем устроить комнату на чердаке, – предложила Айрин.

– Но это не придётся по нраву мастеру Стааку, его комната под чердаком, а он не любит, когда гости топают по утрам…

Айрин закатила глаза.

– За семь крон он сделает исключение. Лучше разбуди его и скажи, что у нас знатная гостья.

– Мне разбудить Гренера Стаака?! Будто не знаешь, как он несносен, когда его будят до обеда! Готова поспорить, его вчерашний вечер был долгим и неприятным.

– Тогда я пойду сама. Дядюшка будет ещё несноснее, если узнает, что мы упустили такую знатную гостью. Я отправлю к тебе Барена, он поможет благородной госпоже управиться с поклажей, а потом мы натопим и вычистим комнату. Вмиг управимся, уважаемая госпожа! А вы пока можете обогреться на лавке у печи.

– Сколько беспокойства! – Грит вздохнула, но, кажется, тоже поняла, что здесь можно хорошенько заработать. Айрин спешно поднялась на второй этаж и услышала, как разносчица кому-то говорит:

– Закрыть окна и двери? Знаете, мы всегда проветриваем, свежий воздух помогает в уборке, прогоняет плохие запахи и дурные мысли. Хотите позавтракать? Тогда я сейчас разбужу повара…

По многим причинам Айрин с радостью отказалась бы от затеи разбудить дядюшку, но к своим обязанностям она относилась со всей серьёзностью. Девушка постучала в дверь. Не получив ответа, постучала вновь, пока не услышала на другом конце комнаты недовольные стоны и ворчание.

– У нас гость, дядюшка, чужестранка! – крикнула она.

Из-за двери послышалось с трудом произнесённое: «Тогда извольте об этом позаботиться сами».

– Это благородная госпожа, дядюшка, и требует комнату на одного. Позволите устроить её на чердаке? Госпожа платит настоящим серебром и не интересуется ценой и готова дать целую крону за один день.

– Серебром? – спросили из-за двери. Голос дядюшки вмиг зазвучал бодрее. Покашляв и постонав, он с шумом сплюнул и гаркнул: – Тогда чего ты бездельничаешь у меня под дверью, дурёха? Натопите зал, разбудите повара и приготовьте эту чёртову комнату!

– Уже исполняем, дядюшка, просто хотели разбудить тебя, чтобы ты лично поприветствовал гостью.

С другой стороны двери с грохотом опрокинулся стул. Дядюшка разразился проклятьями – видимо, обо что-то запнулся, – а затем крикнул:

– Без меня, конечно, снова не обойтись! Уже иду. А тебе, Айрин Дочь Ворона, нечего рассиживаться у меня перед дверью. Займись, в конце концов, делом!

Два часа спустя Рагне фон Биал вошла в погружённую в полумрак конюшню, расположенную на другом конце площади. Её владелец, мастер Рамольд, был в своей кузнице рядом и ковал гвозди для подков. Звонкий стук молотка проникал в тепло тёмной деревянной постройки, где находилось с полдюжины лошадей.

– Цифер, ты где?

Из соломы поднялась какая-то фигура.

– Здесь, ваша милость. В жилье, которое отвела мне ваша щедрость.

Рагне осклабилась:

– Здесь спится лучше, чем в трактире. Там спрятана руна, я ощущаю её. Ты вряд ли смог бы долго находиться в доме, у меня и самой нестерпимо болит голова, и простейшее колдовство даётся с трудом.

Она бросила ему яблоко. Второе яблоко скормила лошади.

Цифер поймал яблоко одной рукой и тщательно натёр его об рукав.

– Глупая идея – заглянуть в эту деревню. Мы могли бы и дальше прятаться в лесах, пока действует руна.

Рагне сморщила нос:

– Я не такая, как ты, Цифер. Ни дня больше не выдержу в этих стылых лесах! Вечные прятки совсем меня измотали. Я и забыла, каково это – не мёрзнуть хотя бы одну ночь. И ты сам слышал, как недоволен повелитель нашими успехами. Мы больше не можем целый день торчать в глуши, ожидая, когда какой-нибудь болван попадёт к нам в сеть, Цифер.

– И всё же пойти в эту деревню – ошибка, и добром она не кончится, вот увидишь.

– Надеюсь, нам не придётся долго здесь оставаться. Ты узнал что-нибудь от своих дружков?

– Я спросил их, как ты и хотела, но, как я и предсказывал, о руне им ничего не известно. Зато они рассказали, что местные амбары, по-видимому, наполнены до краёв, особенно те, которые принадлежат кузнецу.

Рагне зло посмотрела на него:

– Сколько раз говорила тебе не «тыкать» мне, пока я играю знатную даму? Никогда не знаешь, кто может услышать наш разговор.

– Здесь только мы, лошади да несколько мышей. Они уж точно не выдадут, ваше высочество, – проговорил Цифер и, противно захихикав, впился в яблоко.

– Прекрасно. Я возвращаюсь в трактир, попытаюсь разузнать, где скрывается этот проклятый знак. И если вспомню, отправлю тебе позже что-нибудь поесть.

Она особо выделила последние слова, и её спутник понял: она решила об этом не вспоминать.

Он пожал плечами в ответ, откусил яблоко и улёгся обратно на тёплую солому, вызывающе широко скаля зубы.

* * *

– Она говорила, что её сюда привело? – спросила Айрин.

Она стояла рядом с Грит у стойки и следила за чужестранкой, сидевшей уже битый час в зале – сначала у печи, а сейчас, когда зал стал постепенно заполняться, за маленьким столиком в нише. Отчего-то гостья не хотела перейти в дальний, лучший зал.

– Мастеру сказала, что она здесь по делам, – ответила Грит.

Айрин наполнила пивом следующий кувшин.

– В Хальмате?

Разносчица усмехнулась:

– То же сказал и Гренер Стаак, а когда он спросил, что за дела такие, она ответила, что ищет злачное местечко для какого-то господина.

– В Хальмате?! – Айрин поставила последний кувшин с пивом на поднос.

Грит засмеялась, взяла поднос и потащила его к столам. В большом и дальнем залах было намного больше народа, чем обычно бывает посреди недели, в чём – Айрин не сомневалась – была заслуга чужестранки. Она подозвала брата и поставила кувшин с вином на стойку.

– Это для нашей особой гостьи, – пояснила она и поставила рядом с кувшином красиво расписанную глиняную кружку.

Барен кивнул и, мешкая, поднял поднос, но сестра вдруг удержала его за руку:

– Не забудь спросить, не хочется ли ей ещё чего-нибудь.

Брат испуганно посмотрел на неё:

– Спросить?

Айрин с серьёзным видом кивнула.

– Чем больше она закажет, тем больше серебра мы получим и тем лучше будет настроение у дядюшки. А от её богатства, как знать, может, перепадёт и несколько геллеров нам.

– Если дядюшка опять всё не проиграет. Мукомол Ульхер принёс с собой кости.

И Барен с мрачным лицом поплёлся к столику.

– Ах ты боже мой, ну и вид у твоего братца, – проговорила Грит, вытирая пот со лба. – Будто идёт к целителю вырывать зуб.

– Я лишь велела ему спросить у чужестранки, чего ей угодно.

– Иногда ты бываешь настоящим чудовищем, – сказала Грит и рассмеялась.

Айрин заставила весь поднос большими кубками.

– Должен же он учиться разговаривать с женщинами, – улыбнулась она, нацеживая пиво.

* * *

Рагне фон Биал осмотрелась по сторонам. Она тщательно выбрала место: с него было хорошо видно битком набитую пивную. Хозяин трактира сидел в дальнем зале за большим столом рядом с, очевидно, главными людьми в деревне, бражничал и играл в кости. За другими, менее знатными столами пили, смеялись и много шептались о «чужестранке». Рагне уже поняла, что в это захолустье редко заезжали путешествующие знатные дамы, к тому же разъезжающие не в экипаже, а верхом, и не с супругом, а лишь с одним предполагаемым слугой.

Она не обращала внимания на любопытные взгляды и была сосредоточена на приключениях своих маленьких шпионов, пробирающихся по дому на паучьих лапках и высматривающих подозрительный мешок. Трактир был старой, большой и кривой лачугой. Рунический мешок мог лежать где угодно, но, без сомнения, был рядом и затруднял ей даже это маленькое колдовство. Вдруг Рагне снова помешали, и она отпустила связь.

– Что? – приветливо спросила она юношу, обратившегося к ней.

Тот избегал её взгляда.

– Я только спросил, не хотите ли вы чего-нибудь ещё, ваша милость.

Он принёс ей долгожданного вина.

Чужестранка улыбнулась и постучала указательным пальцем по краю бокала.

– Разве в вашей деревне не принято наливать гостю, когда подают вино?

– Ох, конечно, извините, – встрепенулся юноша. Кувшин грубо ударился о край кубка.

– Скажи, мой юный друг, как твоё имя? – по-дружески спросила Рагне. Она положила свою тонкую руку ему на запястье, давая понять, что кружка наполнена достаточно.

– Барен, госпожа, – ответил он.

– Барен – красивое имя. А дальше?

– Барен Сын Ворона, ваша милость. Извините меня.

И спешно помчался обратно к стойке.