Людмила Закалюжная: Пока бьётся моё сердце

Часть первая "Генрих"

ПРОЛОГ

Полубогиня торопилась на встречу с пра-аджан. Серебряный плащ развевался за спиной, а длинное платье мешало быстро бежать. Сара могла сразу переместиться в высокую башню, где ее ждала Лифен, но по древнему правилу полубогини всегда появлялись перед входом в дом, чтобы спросить разрешения у хозяина войти.

Последняя ступенька осталась за спиной, и на миг Сара замерла перед уже открытой дверью, значит Лифен ее заждалась. Полубогиня бросилась наверх. Только в доме пра-аджан Сара вспоминала, что когда-то была простой землянкой, а Вселенная выбрала ее из тысячи пятнадцатилетних девочек для особой миссии, которую не замечали непосвещенные – вечная борьба добра со злом.

– Простите за опоздание, – поклонилась наставница главной полубогине. Лифен-пра-аджан была родом из Китая, маленького роста и худенькая, едва доставала Саре до плеч, но в ней ощущалась мощь и сила Вселенной. Темные глаза притягивали, казалось, они заглядывали в самую душу, и все твои тайны больше не являлись секретами.

– Снова ученица Веста доставила проблем? – мягко улыбнулась пра-аджан, слегка дотрагиваясь до руки наставницы Сары.

– Иногда мне кажется, что Вселенная ошиблась, сделав ее моей ученицей, но я полюбила всем сердцем проказницу, – грустно усмехнулась Сара. Полубогиня откинула назад темные волосы и с беспокойством спросила. – Что-то случилось?

– Закончилось мое время, – Лифен —пра-аджан подошла к парапету, подняла лицо к ночному небу, на котором сияли тысячи звезд. – Скоро я стану одной из них.

Сара замерла на месте, понимая, что не просто так главная полубогиня пригласила ее. Наставницу охватило восторженное волнение и в то же время страх. Справится ли она?

– Больше шестисот лет я сохраняла равновесие чаши весов добра и зла. Ни демоны, ни оборотни не доставляют столько проблем, как вампиры. Даже решение послать одну из лучших наших советниц королю Ольгерту, не помогло. Вампиры, как совершали набеги на планеты, так их и совершают, продолжая уводить жителей в рабство.

Лифен-пра-аджан повернулась к Саре и протянула руки, приглашая наставницу подойти к ней. Полубогиня приблизилась и слегка вздрогнула, когда холодные пальцы Лифен коснулись ее пальцев. Дрожь пробежала по телу в предвкушении чего-то неожиданного, потрясающего.

– Тебе будет труднее, чем мне, – тихо сказала пра-аджан и грустно улыбнулась. – Скоро многое изменится, но несмотря ни на что, ты обязана сохранить равновесие. Вселенная выбрала тебя в помощницы не просто так, а потому что ты сильная и справишься.

Бывшая наставница, а через мгновенье главная полубогиня, ощутила, как вековые знания перетекают в ее кровь через кончики пальцев Лифен. Прошлое, настоящее, будущее пронеслось перед глазами Сары. Ей стало страшно за каждую полубогиню, судьбу которой новая пра-аджан увидела.

«Вселенная, я не справлюсь!» В отчаянье мысленно воскликнула Сара.

«У тебя все получится и пора принять первое решение.»

Ответил полубогине приятный женский голос, от него сразу стало так тепло внутри и тысячи мурашек бисером рассыпались по телу. Главная полубогиня моргнула и встретилась взглядом с черными глазами Лифен. Китаянка радостно улыбнулась и с гордостью громко произнесла.

– Да, здравствует Сара-пра-аджан!

Голос Лифен раздался в голове каждой полубогини. Новость ждали, но все равно она стала неожиданностью для всех. Тело китаянки превратилось в пепел и упало к ногам новой пра-аджан, прикрытое лишь черным плащом.

– Удачного путешествия, сестра, – прошептала бывшая наставница. Сара-пра-аджан опустилась на колени, провела ладонью по мягкой ткани, словно стирала следы присутствия Лифен, а затем переместилась к дому советницы Весты. На ее планете светило летнее солнце, был слышен веселый щебет птиц и бабочки кружили над цветами. Ими была усыпана вся поляна, которая находилась прямо перед двухэтажным домом.

Дверь открылась, и привлекательная брюнетка выбежала навстречу Саре. Веста остановилась в двух шагах от главной полубогини, почтительно поклонилась и с трепетом произнесла:

– Поздравляю, Сара-пра-аджан!

– Спасибо, – Сара с улыбкой наблюдала за советницей. Странно было смотреть на девушку, зная все о ее предназначении. Поэтому, осуждать Весту пра-аджан не могла, а вот направить судьбу полубогини в нужном направлении было в ее силах. – А я пришла поздравить новую наставницу! Веста-аджан, как только твой король покинет земной мир, ты возьмешь себе первую ученицу.

Веста благодарно склонила голову и Сара-пра-аджан заметила ее довольную улыбку. Главная полубогиня вздохнула, стараясь успокоить тревогу в сердце. Время течет, все меняется и решения Вселенной оспорить невозможно.

ГЛАВА 1

Сегодня тринадцатое июля, день моего пятнадцатилетия. Ближе к вечеру придут гости: подруженька и родственники. Изумрудное платье из лёгкого шёлка, выглаженное, со вчерашнего дня висело на вешалке: имениннице положено в этот день быть самой красивой.

Мама с утра занималась на кухне стряпнёй, я – стиркой, а младшая сестрёнка – уборкой.

Мы жили в двухэтажном доме, рядом с которым находилась конюшня. Отец с шести утра пропадал в стойлах. Он занимался разведением скаковых коней. Самых лучших, за которыми приезжали из замка правителя.

Всё началось с маминой лошади. Как рассказывал папа, она принесла ему удачу. Потому что в нашей округе больше никто не держал породистых скакунов.

Мамина внешность также была исключением. Темноволосая, зеленоглазая, она приковывала внимание среди светловолосых подружек. Такое сочетание было редким в наших краях, а маме оно досталось от бабушки, которую дед привёз из далёкой жаркой страны.

Мама по характеру была спокойная, как тихая речушка Иня, в то время как отец, блондин с голубыми глазами, отличался вспыльчивым нравом. Такие разные, но это не помешало им полюбить друг друга.

Внешне я походила на отца, лишь цвет глаз достался от мамы. Я часто слышала, жутко смущаясь, как говорили соседки матери:

– Вырастет твоя Мари и всех парней с ума сведёт. Толпами будут кружить у ворот.

Сглазили тётки: через год со мной случилась беда, и хромоногая девушка с изувеченными пальцами рук оказалась никому не нужна. Лишь в собственных фантазиях встречался тот единственный, самый лучший, которому было всё равно. А ещё хотелось верить сказкам из детства и надеяться, что и меня так же полюбят. Когда-нибудь и кто-нибудь.

– Увидел я зеленоглазую колдунью и понял, что влюбился, – бывало, рассказывал отец вечерами, когда я просила. В камине потрескивали дровишки, а блики огня отражались в глазах отца.

– С первого взгляда? – восторженно спрашивала, ёрзая у папы на коленях.

– С первого взгляда, – подтверждал он. В этот момент отец всегда смотрел на маму, и казалось, что он забывал обо мне. Я хлопала его по плечу, привлекая внимание.

– А у меня мамины глаза! – с гордостью докладывала, поднимая подбородок.

– Самые красивые на свете, – соглашался отец и прижимал к крепкой груди. От него всегда пахло сеном, дымом от сигарет. Самый дорогой запах из детства.

Это было давно, тогда ещё Злата не родилась. Вздохнув, я продолжила развешивать чистое бельё. Мне нравилось, когда оно висело ровненько, без единой складочки. Прикрепила его прищепками и полюбовалась проделанной работой. Я любила запах чистоты и свежести.

– Мари! – услышала испуганный крик Златы.

Я оглянулась, моя младшая сестрёнка бежала ко мне, её золотистые волосы спутались на ветру. Злата заревела навзрыд,, когда её маленькие ручки крепко обхватили меня.

– Мари, советница пришла за тобой.

Время словно остановилось. Я замерла, ощущая, как страх клешнями всё сильнее сдавливал сердце. Стало тяжело дышать, а к горлу подступила тошнота. Я до последнего надеялась на чудо, но злой рок снова преследовал меня.

Пять лет назад мы со Златой зимой отправились в лес. Нарушив запрет матери, убежали с большой горки, где каталась детвора со всей деревни, и пошли искать самую красивую ёлку, чтобы потом показать отцу. Мы заблудились, выбились из сил и устало прислонились к холодному стволу ели. Спасая сестру от мороза, я отдала ей свои шерстяные носки и рукавички.

Вскоре дрожь от холода прошла, захотелось спать, и веки закрылись. Ещё совсем недавно ощущалась боль в пальцах рук и ног, а потом я ничего не чувствовала. Дыхание утихало, биение сердце замедлялось, и вдруг я увидела приятное лицо незнакомой девушки с длинными чёрными волосами.

Она ласково улыбалась, яркие голубые глаза блестели в кромешной темноте. "Скоро увидимся, маленькая Мари", – словно обогрел своей теплотой голос незнакомки. Постепенно образ девушки стал уменьшаться, и вот я уже видела её в полный рост. Она удалялась от меня, пока не исчезла точкой в небесной синеве.

После мне стало сниться лето. Наша речка, где я всегда купалась с младшей сестрой. Трава возле берега, на которой мы загорали. И солнце. Жаркое, палящее солнце. Оно начало обжигать меня, особенно ощущался огонь на пальцах правой ноги и руки. Стало невыносимо больно, да так, что я не выдержала и закричала, проваливаясь в темноту.

Но боль снова вернула в сознание, и я услышала где-то далеко мужской голос: "Жить будет, правда, пальцы придётся… отрезать". Солнце снова обожгло, как будто меня окунули в горячую лаву, а пальцы горели, как деревянные головешки в нашей печи. Боль была настолько сильной, что от крика я сорвала голос. Захрипела, пытаясь вскочить, чтобы убежать от беспощадного солнца, но вдруг рухнула в спасительную бездну.

С тех самых пор во сне стала видеть темноволосую вестницу. Это был знак от Вселенной. И чем ближе был пятнадцатый день моего рождения, тем чаще ко мне приходила незнакомка, но я старалась не думать об этом. Мама, возможно, догадывалась о чём-то и пыталась вывести на откровенный разговор, но мне не хотелось больше видеть её слез. Их и так было слишком много, пока я приходила в себя, пока приспосабливалась к своей правой руке, на которой теперь отсутствовали средний и безымянный пальцы, а на указательном не было двух фаланг. Пока училась ходить без пальцев на правой ноге. Моя походка изменилась, быстро бегать я больше не могла. Дети сторонились калеку и вскоре перестали приглашать в свои игры. Я замкнулась в себе, полюбила одинокие прогулки вечерами, чтобы никто не видел и не дразнил меня.

Если быть честной, я боялась самой себе признаться, что Вселенная выбрала меня. Наивно полагая, что если не думать, то ничего не случится.

В моей стране у правителей никогда не было советниц. Храм, специально построенный для полубогинь, пустовал. Поэтому в стране мало что знали о них, и каждая пятнадцатилетняя девушка боялась, а вдруг однажды придут за ней. Боялась и я.

Мама очень медленно шла следом за Златой. Слегка сутулясь, она обхватила себя за плечи и, кусая нижнюю губу, пыталась сдержаться, чтобы не заплакать. Но когда мы обнялись, не стерпели и вместе горько зарыдали. Я никуда не хотела уходить, мечтала остаться со своей семьёй. Будущее представлялось мрачным, неизвестным и пугающим.

Кто знает, сколько времени мы бы ещё простояли так втроём, плача и крепко обнимая друг друга, как услышали голос отца:

– Таня, они не любят ждать, – обратился он к маме, взял меня за руки и, серьёзно глядя в глаза, сказал: – Мари, тебе выпала большая честь, полубогиня пришла за тобой. Будь сильной, прими с достоинством свою судьбу.

Отец вытирал мои слёзы, которые всё катились и катились по щекам. Обречённо вздохнул, поцеловал в лоб и повёл к советнице. "Как можно принять такую судьбу? – думала я. – Девушек, которых они забирают, больше никто никогда не видел. Никто не знал, что потом происходило с ними".