Разумеется, я не имела представления ни как они сюда попали, ни о том, что находилось за пределами виллы. Обе монны уставились на меня, как на сумасшедшую.

– Значит, ты еще и развлекаешь его разговорами. Говорящая игрушка. Это было бы смешно, весь Синий дом посмеялся бы вместе со мной, если бы не нанесенное нам оскорбление, – воскликнула первая.

– Перворожденный оказал честь нам обеим и прислал приглашения на бал в качестве его спутниц. Наверное, не захотел унижать Синих. Им и так досталось в последнее время. Но затем Азазель отложил праздник, а приглашения отозвал, объяснив, что в его доме появилась хозяйка, – протянула Эллизея, глядя на меня с характерным прищуром.

За такие гляделки на Мидиусе могли и пожечь на костре, сочтя за ведьму. Невидимый Самуэль забеспокоился.

– Так-так, Элли готова атаковать. Мариэль еще размышляет. Положи обе руки на колени, чтобы они убедились, что ты не концентрируешь магию.

«Зачем? – хотелось крикнуть мне. – Не лучше бы их припугнуть». Тем не менее, я выполнила его указание. У меня не было оснований доверять крысюку, но обеим моннам – еще меньше.

– Я не стала бы этого делать. Сжечь одну из тридцати вилл Азазеля – это одно, тем более что он там при нашей жизни ни разу не гостил. Но напасть на его гостью в его доме… Это уже кара. Он сметет Зеленых с глади небес, проредит Синих. А про нас с тобой вообще… О нас никто и не вспомнит.

– Ты трусиха, Мариэль, – процедила вторая пресветлая леди.

С этими своими металлическими нашлепками на плечах она напоминала грозную амазонку. Примерно в той же степени, насколько пресветлая Мариэль сошла бы за одалиску. Знакомство окончательно перестало быть приятным.

– Не забывай, кузина, что принцепс с начала своей второй эпохи не в ладах с Кассиэлем. Это прекрасный повод вместо вашего дома ввести в сенат, допустим, Золотой. У них заслуг не меньше.

Они обсуждали мое убийство, словно я не сидела тут же рядышком.

– Убирайтесь отсюда обе, иначе я призову Азазеля, – слова слетели сами собой. Язык мой – враг мой. Я не имела понятия, могу ли я выполнить это технически, а, главное, стоило ли афишировать мою странную связь с главой Фиолетового дома.

Где-то там забулькал Самуэль. Наверное, тоже, как и монны, забыл, как пользоваться речью. Но я не стала на этом останавливаться. Вытянула правую руку вперед, ладонью вверх, и призвала камни. Конечно, откликнулся только один – аметист.

Причем он отозвался не абы где, а улегся мне в ладонь, наполнив ее теплом. Обе монны ойкнули хором. Самуэль застонал.

– Как такое возможно? – мяукнула Мариэль.

Однако дальнейших разъяснений не последовало. Обе монны исчезли так же внезапно, как и явились. И в залу ворвался серый вихрь. Крысюк почти орал:

– Немедленно отправь ему сигнал, что все в порядке. У них там рейд. Он все бросит и примчится сюда.

И, наконец заметив мое полнейшее недоумение, он пояснил:

– Острожно сожми ладонь. Второй рукой погладь камень. Тебе нужно передать ощущение спокойствия. Ты невредима. Тебе никто не угрожает.

Конечно, я выполнила все в точности. При этом не могла избавиться от ощущения ледяного покалывания по позвоночнику. Мне показалось или крылатый Азазель отвечал на расстоянии?

– Хозяин в отъезде всего два дня, сегодня третий. Теперь ринется обратно как можно быстрее. Жаль перевертышей. Возможно, кто-то из них имел надежду на обратное обращение.

Глава 12. В которой становится нервно

Если Азазель не отличался словоохотливостью, то Самуэль болтал не переставая. Убедившись, что встречу с моннами я пережила успешно, – не скажу, что его стараниями – он так разошелся, что устроил экскурсию по вилле.

По-моему, он поставил себе целью доказать, насколько прочие усадьбы/дворцы/замки в других мирах уступали тому типу домов, какие возводили в Чертогах. От него я узнала, что светлые не были знакомы с потолком из-за собственной крылатой природы: они нуждались в помещениях, откуда в любой момент можно взлетать вверх. Все-таки через окна это делать чуть менее удобно.

В этом мире ощущалась нехватка горизонтальных поверхностей. То есть земли или тверди. Они возникали только там, где пресветлые видели в этом необходимость. Так что Азазель, разбивший вокруг дома еще и сад, позволил себе поистине царскую роскошь.

К пространству внутри виллы подходили с тем же прагматизмом. Залы и комнаты, холлы и лестницы проектировались сразу же, но появлялись только тогда, когда хозяин собирался ими воспользоваться.

Почему же вся это немыслимое великолепие называлась виллой? На Мидиусе так обозначали небольшие, но богатые загородные дома. Самуэль объяснил это тем, что пресветлые сознательно отказались от дворцов и прочих монументальных сооружений в пользу формата мини. Мол, они не нуждались в обществе себе подобных и дом строился из расчета на семью и узкий круг гостей.

Замок же, напротив, подразумевал наличие укреплений, а дворец – огромные парадные пространства, для обслуживания которых требовался персонал. Ой, кстати, каждый пресветлый, независимо от знатности, считался свободным от рождения и равным своим правителям.

Чтобы поступить на службу к другому пресветлому, требовался сложный ритуал – он фактически делал слугу частью семьи его господина. От всего этого у меня закружилась голова. Или от голода, потому что не смогла вспомнить, когда ела последний раз.

Мы с Самуэлем перелетали из залы в залу. Для этого он лишь слегка поддерживал меня за локоть. Я боролась с голодом и не переставала изумляться. Из окон открывался вид на бесконечные пузатые облака, преимущественно в лиловых тонах, или – на роскошный тропический сад, где облака плавали прямо по нему.

Внутри виллы царствовал розовый мрамор. Я словно попала в волшебную сказку. И это странно, потому что комната герцога по-прежнему оставалась холодной и темно-синей, а, когда он таскал меня по дому сам, то я щурилась от белизны стен и пола.

– Самуэль, а что-нибудь перекусить в доме найдется? – за последний час мы успели перейти на «ты».

Крысюк явно нуждался в свободных ушах. Он уже пообещал показать и собственный «скромный, но оригинальный» домик, а также познакомить со своей семьей. Они относились к Бежевому клану.

В общем, Самуэль не был похож на чудовище, готовое заморить меня голодом. Однако настораживало, что на вилле нам не попалось ничего, что намекало бы на готовку или на прием пищи.

Он щелкнул пальцами, и мы перенеслись на открытую террасу снаружи. Она могла бы сойти за смотровую площадку. Внизу из облаков выглядывали шапки гор. Кое-где наверх поднимались деревья. Я потрясенно замерла, а старичок уже накрывал на стол.

Лепешки и несколько видов хлеба – от воздушных булочек до плотных и пористых темных сортов – продегустирую обязательно. Также я заметила емкости с жидким маслом и различными пастами (то ли из орехов, то ли из бобовых).На мраморной столешнице появились пиалы, доверху наполненные чем-то похожим на ягодные джемы. Аромат от них исходил именно такой. Я ухватилась взглядом за тарелку с сыром, имевшим подозрительный сероватый оттенок. Но это нестрашно. Самое время пробовать новое.

Самуэль разливал по белым фарфоровым чашкам чай, пахнущий травами. И я не стала разводить церемонии и изображать из себя жеманную леди. Быстро соорудила бутерброд с двумя кусками сыра и подтянула поближе вазочку с печеньем, чтобы было куда намазывать джем.

Неплохо. Весьма и весьма. Это до чего же они меня довели, что я на хлеб набрасываюсь? Но нельзя не отдать должное повару или пекарю. Более вкусного хлеба я еще не ела. Возможно, его испекли не из пшеницы.

– А мяса у вас нет? Ну, мясных блюд, – и видя, что Самуэль, не очень меня понимает, пояснила. – Их делают из животных.

– Чтобы жить долго, архонты питаются только растительной пищей. Да и у всех остальных нет традиции употреблять в пищу тех, кто двигается и дышит. Разве что в случае тотального неурожая. Такая еда утяжеляет желудок, тратит ресурсы организма, которые можно было бы употребить иначе, на переваривание. Мы бы разучились летать.

– Понятно. Вкусно и необычно, спасибо! – разговаривать с набитым ртом неудобно.

Какая, однако, диковинная раса – животных они не трогают, а людей – запросто. Ведь используют ровно как скот. Я дорожила этими минутами взаимопонимания, которые случились у нас со стариканом, но удержаться не могла:

– Почему же вы не брезгуете забирать человеческую энергию? Догадываюсь, что летальных исходов очень много. Наши дети и старики часто гибнут при таком контакте.

Самуэль не стал отмалчиваться. Хотя я, кидая свое обвинение, не рассчитывала на его ответ.

– Тебе повезло, дитя, родиться в эпоху, когда стихли войны. Раньше все было иначе. Из-за распри между нами и демонами люди мерли целыми городами. Тогдашний первый консул специально устраивал большие битвы поближе к густо населенным мирам. Сейчас сбор энергии строго регламентирован, а демонам – и вовсе запрещен.

– С тех пор, как я об этом узнала, мне хотелось понять, что чувствует существо, которое настолько внешне похоже на человека, когда убивает человека…

Сгорбленный пресветлый улыбнулся мне без всякой радости.

– Ты сильно напоминаешь мне одну девушку. Я встретил ее две эпохи назад. Наш отряд наткнулся на группу беглых пленников. Она умоляла спасти ее младшую сестренку, и я доставил малышку к родственникам на другой конец планеты. Взять в портал обеих после недавнего боя у меня недоставало сил, а подпитываться энергией ее собратьев прямо при ней – не хватило совести. Когда я вернулся, девушка была мертва. Полностью опустошена… Других подробностей, пожалуй, раскрывать не буду.

Я отодвинула в сторону второй бутерброд, кое-как дожевала печенье. И так съела достаточно. Наверное, Азазель с доктором кормили меня как-то иначе. Еда после длительного перерыва тут же встала комом.

– Ну что же ты остановилась? Кушай, попробуй вот тот джем. С тонкой кислинкой. Его варят из аривы. Она растет в саду Азазеля, и больше почти нигде не встречается.

– Какая трогательная картина, – раздался позади нас колючий голос. – У меня вопросы к вам обоим.

Мы с Самуэлем сидели лицом к дому, а Азазель приземлился на небольшой площадке позади нас. Крылья вздымались за спиной, как парус, руки сложены на груди. Белоснежный плащ, рубашка и даже брюки порваны в нескольких местах и в синих подтеках. Он весь в крови. Своей или чужой.

Уверена, что мы с крысюком подумали об одном и том же: сколько успел услышать архонт из нашего разговора?

– Откуда в тебе столько сочувствия к человеку, Самуэль? Ты раньше не проявлял это качество даже к членам собственной семьи. А ты Фло, то есть Фелиция, откуда ты узнала о том, что пресветлые забирают энергию у людей?

Молчали мы также хором, и герцог укоризненно хмыкнул.

– Я буду звать тебя Эль Аму Тадир. Если перевести с нашего языка на единый, то дословно – Свалившаяся-на-мою-Голову.

Самуэль рядом со мной немножечко оттаял.

– Но скажи, старый враль, как можно настолько расслабиться, что не заметить, рассыпанный в холле яд альдижи? Эллизея и Мариэль ответят за него, но нашу гостью это бы не спасло.

А потом Азазель обратился ко мне:

– Подойди, недоразумение с лицом ангела, и положи руку вот сюда, – он указал себе на грудь, почти под самой шеей. – Я не кусаюсь. Во всяком случае, не при Самуэле.

Глава 13. Подозрение

И на этот раз мне не было больно. Холод, который хлынул мне в ладонь, стал жечь не сразу. Через пару мгновений он сменился покалыванием. Примерно через секунд десять рука полностью онемела. А еще Азазель говорил настолько беспрекословным тоном, что я и не подумала о том, что стоило бы воспротивиться. Задать вопросы, что это за альдижа такая.