* * *

Сегодня всё наоборот и не по правилам игра.
Сегодня я совсем не тот, кем был ещё вчера.
Теперь другая колея, теперь другие рубежи.
И даже я – совсем не я. И жизнь – совсем не жизнь.
А в то, что я когда-то жил, уже мне верится с трудом.
Я разделяю эту жизнь на то, что «до» и что «потом».
Сегодня всё наоборот и не по правилам игра.
Сегодня я совсем не тот, кем был ещё вчера.

* * *

Расстреливать нас начали сразу. Не было никаких: «Стоять-бояться! Оружие на пол! Руки за голову!» Просто начали в нас стрелять. Из двух чёрных микроавтобусов посыпались бойцы в масках без каких-либо опознавательных нашивок. Хрен его знает, кто это был. Может, конторские, как и говорил Лёха, а может, ещё какие спецподразделения. Мне уже было пофиг.

Морально мы с Лёшкой уже были к этому готовы. Я успел упасть в одну сторону, за припаркованную во дворе «девятку», Лёха упал в другую сторону, и шустро так заполз под уазик.

Зато не готовые к такому развитию событий молодые опера, что ожидали меня у машины во дворе, и экипаж ППС падали как подрубленные. Лишь один сержант из пэпээсников успел открыть огонь в сторону нападавших. Но только в сторону… Он так ни в кого и не попал, а через секунду-другую уже уткнулся лицом в асфальт.

Первым добился ощутимых результатов Лёха. Он бил по ногам, и маски-шоу немного притормозили. Я стал выцеливать тех, кто был закрыт от Лёшки машиной. Но больше двух выстрелов сделать мне не дали. «Девятка» зазвенела, задрожала от града пуль. Выбрав небольшую паузу между очередями, я перекатился под уазик.

– Лёха! Уходим.

– Поздно…

Кто-то выстрелил по нашей машине из гранатомёта. уазик подбросило вверх, разрывая на части. Нас тоже разбросало в стороны и посекло осколками.

Лёху, как мне показалось, очень тяжело ранили. По крайней мере, крови из него уже вытекло прилично. Даже странно, что он ещё шевелится. Что-то ударило меня в бедро. От резкой боли я чуть не потерял сознание.

К нам приставными шагами стали приближаться люди в масках. Я из последних сил поднял руку с пистолетом. Но выстрел в плечо швырнул меня на асфальт. Я упал так, что мне было видно лежащего неподалёку от меня Лёшку. Он был ещё жив, когда подошедший к нему человек в тёмной одежде и балаклаве в упор выстрелил из пистолета ему в голову. Мой друг дёрнулся, а брызги крови полетели в разные стороны, некоторые попали мне в лицо.

А потом и меня что-то сильно ударило по затылку. Видимо, кто-то, кого я не видел даже, выстрелил мне в голову. Выстрела я уже не услышал. Я даже не почувствовал ничего. Просто умер…

Глава пятая
Внезапно, неожиданно и очень странно…

* * *

О прошлом не плачь. О будущем думай, живя в настоящем.
Найдётся палач с улыбкой угрюмой и сталью разящей.
Суров приговор, безжалостны люди, а жертва невинна.
Взметнулся топор… и больше не будет второй половины.
Полжизни долой! Собаке под хвост душа отлетела.
Мозги с головой летят на помост, лишённые тела.
Суровый палач с улыбкой угрюмой уходит с помоста.
О прошлом поплачь! О будущем думать, наверное, поздно…

* * *

Неизвестно когда и неизвестно где…

Вода, в которой я внезапно очутился, показалась мне ледяной и очень мутной. Мне не хватало воздуха. Но я вдруг понял, что если сейчас постараюсь вдохнуть, то просто захлебнусь и утону. Странно… Я же уже умер? Мне больше нечего бояться. Но тело, видимо, ещё не прониклось сознанием того, что оно уже умерло, и ему, этому самому телу, очень хотелось вдохнуть полные лёгкие воздуха.

Что-то тянуло меня под воду всё глубже и глубже. Причём погружался я вниз головой. В мутной зеленоватой воде я даже смог рассмотреть, что или кто меня тянет на дно. Это был парнишка, который судорожно вцепился своей рукой в рукав моей рубашки. В его широко раскрытых глазах я видел ужас. Но он тянул меня всё глубже вниз. Я попытался хоть как-то двигаться, чтобы выплыть на поверхность и глотнуть немного воздуха, поскольку мои лёгкие уже жгло изнутри и разрывало на части. Вверх ногами всплывать у меня никак не получалось, но я как-то извернулся и, оторвав от себя руку парня, стал всплывать. В глазах мальчишки помимо страха мелькнуло некое удивление, потом обида. Из его рта стали бурно выходить пузыри воздуха. Но я уже всплывал на поверхность.

Я так сильно рванул вверх, в сторону светлеющей поверхности, ибо сам уже был готов глотнуть воды вместо воздуха.

Через пару секунд я уже полной грудью хватал такой свежий, такой вкусный воздух и никак не мог им надышаться.

В нескольких метрах от того места, где я всплыл, на каком-то несуразном плоту, сколоченном из чего попало вкривь и вкось, стояли трое мальчишек, которые с испугом и ужасом смотрели на меня. Они даже что-то возбуждённо кричали. Но я ничего не слышал. В ушах стоял какой-то звон.

А я вдруг почувствовал, что чего-то не понимаю. И ещё… Мне чего-то очень не хватает. Или кого-то очень не хватает.

Не раздумывая больше, я тут же снова нырнул в мутную воду, набрав побольше воздуха в легкие.

Уже почти совсем утонувшего парнишку я еле-еле разглядел среди придонных зарослей каких-то скользких водорослей. Он лежал с зажмуренными глазами, но с открытым ртом.

Я быстро схватил его правой рукой за волосы и стал работать ногами и левой рукой, чтобы всплыть на поверхность и вытащить этого паренька из воды. С трудом, но это мне удалось.

До берега было далековато, но плот оказался рядом. Я крикнул пацанам, чтобы помогли. Они тут же подхватили и его, и меня. Я быстро оказался на плоту и тут же приступил к оказанию первой помощи. Хотя скорее это можно назвать реанимацией. Это неважно. А важно то, что счёт идёт на секунды. Я это точно знаю.

Почему-то штаны на мальчишке были расстёгнуты и спущены почти до щиколоток. Но на это я лишь обратил внимание, а все мои действия были направлены на то, чтобы спасти этого пацана.

Первым делом я положил его тело животом себе на колено. По идее, так можно выгнать из утонувшего организма лишнюю воду.

Я сразу понял, что с моим телом что-то не так. Но что?

Парнишке на вид лет тринадцать-четырнадцать. То, что моему организму сейчас примерно столько же, я осознал не сразу. Только когда я стал ворочать тело утопленника, сообразил, что делать это мне удаётся с трудом. Но я всё же справился. Может, адреналин помог. Его много сейчас плещется по моим венам.

Однако задумываться о метаморфозах моего организма мне было некогда. Счёт действительно идёт на секунды. А может, даже и на доли секунды. И эти секунды тают на глазах.

Бросив тело себе на колено, я нажимал на него, пытаясь удалить воду их лёгких. Но что-то не слишком много её и вытекло.

Тратить напрасно время я не стал. Снова перевернул тело, положив на спину. Быстро проверил пальцем рот потерпевшего. Вроде чисто. По крайней мере, песка и водорослей я там не обнаружил. Я стал пытаться вернуть парня к жизни. Четыре нажатия двумя руками на грудь, один глубокий выдох ему в рот, зажимая нос. Снова четыре нажатия, снова выдох.

Сколько раз я так сделал? Я не считал. Но чувствовал, что время уходит, а толку пока никакого нет. Но… Вот тело парня как бы свело судорогой, затряслось. И… утопленник закашлялся. Я сразу же повернул его на бок, и парня тут же вырвало водой, тиной и ещё какой-то слизью. Он кашлял, плевался. Но он жил…

Только тут я стал обращать внимание на тех пацанов, что стояли рядом с нами на плоту, но не принимали никакого участия в спасении утопленника. Хотя нет. Они вроде бы помогли мне вытащить парня из воды и самому выбраться.

Видимо, я на них так посмотрел, что они испугались меня. А один из них, рыжий, даже попятился. Но плот был не слишком большой, и отступать ему было некуда.

Тогда он просто упал на колени и протянул ко мне руки:

– Саня! Прости! Я не нарочно. Я случайно его толкнул.

– Врёт он, – вмешался другой, – Лёха решил поссать с плота, а рыжий ему пендель влепил. Лёшка повернулся и поскользнулся. Ты за ним прыгнул. И… вас так долго не было. Мы думали, что вы оба утонули. А потом ты вынырнул… и снова нырнул.

Парень, бывший утопленник, которого они называли Лёхой, вдруг встал, подтянул штаны, застегнул ширинку на все пуговицы и затянул ремень на поясе. Его слегка пошатывало. Но всё же он подошёл к рыжему, и оказалось, что тот его на полголовы выше. Да и в плечах рыжеволосый был пошире.

Несмотря на это, Лёха без замаха снизу вверх ударил того кулаком в челюсть. Рыжий даже, кажется, чуть подлетел вверх и только потом громко и с брызгами шлёпнулся в воду. И кстати, почти сразу начал тонуть.

– Ну, чё стоите? – зло сказал Лёха хриплым голосом, обращаясь к двоим оставшимся. – Спасайте своего друга!

– Мы… – начал что-то блеять тот, кто выдал все расклады про рыжего.

– Быстро! – рявкнул на него Лёшка и сплюнул в воду.

И пацаны, уже не раздумывая, бросились в воду, а потом, неуклюже загребая, поплыли спасать рыжего.

А Лёха обернулся ко мне. Внимательно рассмотрел меня и внезапно спросил:

– Ты кто?

– Я Саня. А ты, выходит, Лёха?

Прищурившись, как Ленин на буржуазию, на секунду задумавшись, он задал мне довольно-таки странный вопрос:

– Как ты думаешь… это «Муха» в машину прилетела?

Несмотря на то, что вопрос мне задавал незнакомый парнишка не старше четырнадцати лет от роду, я понял, что задать такой вопрос мог только тот Лёха, с которым нас совсем недавно пытались убить в одном из дворов в центре Москвы. А может, даже и убили. Да. Скорее всего, нас с ним убили. И вот стоит напротив меня мальчишка и ждёт от меня ответа.

– Скорее всего, нет. «Муха» не дала бы такого эффекта. Было что-то посильнее. А потом я видел, как тебя добил выстрелом в голову мудак в балаклаве.

– А я видел, как тебе в башку целился другой мудак из маски-шоу, – со смехом сказал он.

– Выходит…

– Выходит, что не врут фантасты по поводу переселения душ.

– Расскажи мне подробно, что ты видишь перед собой? – спросил его я.

– Мальчишку лет четырнадцати.

– Я вижу то же самое.

Тем временем рыжего уже выволакивали на берег. Нас на плоту было только двое.

– А почему ты меня там, под водой, оттолкнул от себя?

– Потому что ты меня чуть не утопил.

– Это был ещё не я.

– Я когда пришёл в себя, то сам тонул, а ты меня утаскивал под воду всё глубже и глубже, вцепившись в руку. Я оттолкнул и вынырнул. Отдышался и снова нырнул. Ты уже утонул. Я тебя вытащил и откачал на плоту. Ты проблевался. А потом пошёл бить этого рыжего.

– Знаешь, а я, когда очнулся, увидел лишь, что меня какой-то пацан отталкивает, а я тону. А потом только плот, и всё.

– Выходит, что эти двое пацанов утонули, а мы заняли их место.

– Выходит, что так.

– Как я выгляжу? – снова спросил я.

– Рост метр шестьдесят. Славянская внешность. Светло-русые волосы. Лоб высокий. Серо-голубые глаза. Уши не лопоухие. Нос прямой. Телосложение худощавое. Но жилистый.

– Ты не поверишь, я вижу то же самое. С точностью до описанных тобою деталей.

– Мы что, братья? Или очень похожи?

– Те трое были разные. Рыжий, толстый и чернявый. Чернявый похож на армянского мальчика.

– Или еврейского. Да нет… скорее, армянин.

– Вот-вот. А мы как близнецы.

– Поплыли к берегу. Давай пока промолчим обо всём. Амнезию разыгрывать нет смысла. Думаю, что они нам сами всё расскажут, где мы и кто мы.

– Давай для начала выясним, мы братья или просто похожи.

– Давай.

– Слушай, Лёш! Я сейчас устрою небольшой скандальчик, чтобы их спровоцировать. Так они нам быстрее всё нужное разболтают. Если что, ты пока молчи и делай суровый вид. Можешь даже снова этому рыжему врезать как следует. Похоже, что ему это не помешает.

– Да не вопрос. Я тут недавно, а кулаки уже чешутся.

– Не переборщи! Они же дети…