Подойдя я с силой нанёс тому удар по почке. Ну сознание не потерял, но обмяк, сползая по Дине. Свернувшись в клубок под нашими ногами, замер, явно в болевом шоке. Вздохнув, я дал жене прореветься, обнимая и поглаживая по голове. И шепча разные глупости. Оказалось, он уже не в первый раз ту преследует. Запал серьёзно на неё, а та боялась сказать, запугал что нашу жизнь в ад превратит. Только сегодня к серьёзным действиям перешёл, ранее только преследовал. Видимо совсем голову сорвало. Дальше я всё сделал специально, чтобы жена слышала, видеть вряд ли, тут разве что силуэты рассмотреть можно. Вот и велел ей:

– Ты иди к нам в комнату, я сейчас подойду. Мне тело спрятать нужно. Если что, ты благополучно дошла до общаги, никого не видела. Всё иди.

Сам же наклонившись, ухватив ладонью левой руки за лоб политрука, силой оттянул голову назад, и с хрустом перерезал тому горло, острым охотничьим ножом ручной ковки. И Дина это слышала. А должна была слышать, я мужчина, глава семьи и защитник. Она должна, обязана знать, что я в любом случае ещё защищу и вот таким негодяям точно сделаю плохо. Тело сразу убрал, крови немного плеснуло на землю, и дальше нагнав ту, сопроводил в общежитие, та себя в порядок приводила, та вообще не тургеневская барышня, девчонка у меня боевая, восемнадцать лет уже. В ноябре справили, тут просто растерялась. А я ведь учил её, как действовать и куда бить, если зажали. Та после нервной тряски в душ, а я сбегал, якобы от тела избавиться. Заодно следы крови убрал. А вот дальше, как политрука хватились, первым делом ко мне. Оказалось, я один как дурак ничего не знал, все давно приметили его интерес к моей жене. А то что у меня характер на вид мягкий спокойный, это не значит, что я нож в живот не воткну. Крутили так и эдак. Пока уже серьёзные спецы из Минска не приехали. Месяц мозги полоскали, даже в камере два дня пробыл, в управлении НКВД Бреста. Правда, потом вернули. С увольнительными по выходным пришлось завязать. Служба и дальше шла. У меня приказ о невыезде. Вот так я месяц выждал, и вот избавился от тела. Найдут ещё тёплого, в агонии бьётся, по виду в порядке. Пока версии две, что я убил и тело спрятал, и что в руки местных бандитов попал. Теперь думаю вторая версия основной станет. Будут искать где его держали этот месяц. Уже станет окончательно ясно что я тут не причём. Причём, это вот всё только сильнее укрепило нашу супружескую связь, держались мы друг друга и стояли на своей версии.

И на самом деле к пятнадцатому с меня окончательно сняли обвинения. Я же говорил, что теперь бандитов, что его якобы держали, искать будут. А сам на ночь с шестнадцатого на семнадцатое посетил Вильнюс, там штаб округа, и в своей квартире убил начальника Политуправлении Прибалтийским округом. Застрелил из пистолета. Это ему скотине за два дня в камере. Он же больше всего воду мутил, чтобы его бывшего адъютанта нашли и тех кто его похитил. А вернувшись, убил одного из тех сотрудников управления НКВД в Бресте, что меня допрашивали. Выбивали кулаками признание. До второго позже доберусь, не всё сразу. А тут сотрудник, он на ночном дежурстве был, как шёл на место постоя, зарезали и ограбили неизвестные. Ну а жена мне алиби делала. Она не знает куда я ночами часто пропадаю, говорил, что служебные дела. Вот и тут также. Второго после шлёпну, двадцать первого, на ночь, а то ещё немцы его вместо меня убьют, а этот гад от моих рук должен умереть. Приговорил ещё когда те со мной работать начали. Вон, синяки ещё не все сошли. Ну в принципе все напасти, которые были, я описал, а так служба нормально текла. Трижды бойцов собирать шампиньоны на луга посыл. Два десятка корзин набрали, мы с женой помыли и уже нарезали. А что, на кухне трижды зимой для роты варили грибные супы. Вот вместо них шампиньонами закрыл недостачу. Меня даже с роты не сняли, как служил, так и служу, видно, что вполне тянул. Тем более, когда другие старшины в отпуск уходили, их роты брал на себя. Это дважды было, роту Басова не считаю. А так снова стал увольнительные брать, даже на двадцать второе июня, воскресенье было выписано, комиссар в охотку продолжил наше сотрудничество.

Была суббота двадцать первого, а я заменил увольнительную на субботу, и мы с женой гуляли по городу. Оба прощались с мирной жизнь. Что завтра начнётся, Дина узнала ещё две недели назад. Часто ловил на себе и других командирах недобрые взгляды местных. Особенно парней. Некоторые с предвкушением смотрели, в курсе что будет. А так рынок посетили города, и потом по магазинам прошлись. А тут очень много заграничного товара, основные поставщики контрабандисты, дороговато, но наши женщины, хватали всё. До сих пор удивляюсь вспоминая как в первые такие выходы в прошлом году, Дина гордо продемонстрировала купленное платье, у её подружек, что та завела в первые дни, были такие же. Я же быстро стрельнул глазами туда-сюда, мы у входа в магазин стояли, я сопровождал тогда жену и трёх её подружек, и негромко сказал:

– Вы ими особо не махайте. Это не платья, это женские пижамы для сна. Нижние бельё почти. Местные это знают, поэтому если увидят вас в ночнушках гуляющих, реакция будет такой, не самой приятной.

В общем, смутил тех, правда у нас в комнате та только ночнушке и ходила, очень удобная, Дина себе их ещё две купила. А так я о них узнал по видео одного из десантников, что тут воевал. Он ничего не сказал, как и местные жительницы глумился над русскими женщинами, что по улицам в ночнушках ходили. Я же сразу сообщил, так что больше в них никто не ходил, кроме парочки из жён комсостава, которым было пофиг что о них подумают. Главное удобно. А вообще Дина немалые деньги тратила, свой шикарный гардероб имела, три дня назад мы его грузовой почтой отправили в Алексеевск, я выделял без надзора, покупала много чего, и обязательно раз в месяц большая посылка уходила в Алексеевск. То, что тут можно купить, там страшнейший дефицит. На две наши семьи, про моих та тоже помнила. Ночнушки и им купила разных размеров, честно описав что это. Так что и косметика, и парфюм, одежда, да всякое разное, уходило. Та же туалетная бумага, уже германского и польского производства, хотя бы пару рулонов обязательно в посылку убирали. Те что в Ленинграде купил, к концу подходили, но они для личного пользования. Потому моя Дина, очень полюбила шопинг. Многих продавцов по имени знала, ей специально оставляли под прилавком что-то интересное и та платила. Также моя жена немного дикарка. Ну что вы хотите, сельская девушка, и на танцы сходить может и подраться там. А у командира полка супруга из дворянок, ну видно воспитание. Та и двух дочек воспитала хорошо, старшая из них подруга Дины. Я той брошь с изумрудами подарил, отлично к её глазам камешки подходили, и попросил дать воспитание, именно как держать себя, как вести на разных встречах, и этот год та честно учила мою супругу. До обеда, после обеда у той уроки на санинструктора, а потом дежурство в медсанчасти. Я выделял на это средства. И ведь обучила. И спину прямо держит, и одевается теперь красиво, и всегда в тему, взгляд может бросить, мол, вы все челядь, одна я тут королева. Так что я вчера отблагодарил Инну Игоревну, что обучала супругу. Новое украшение. Так ещё её и французскому учила, Дина девушка умная, осваивала, говорила уверенно, но акцент пока есть. Всё, обучение закончено. Война.

Об этом я вчера утром, оббежав, на ухо шепнул всем, кому мог, прося до политработников не доводить, не подставлять меня. Мол, информация сто процентная. Какие-то телодвижения пошли, например, почти всю технику и два артполка из крепости вывели, вчера ещё, но мизер. Да я даже у комдива был, ему шепнул. Тот меня хорошо знал, успели за год лично не раз пообщаться. В парк, где играл армейский оркестр, мы прошли уже в полдень, покушав в одном из ресторанчиков, который переименовали в городскую столовую. Я там ещё все готовые котлетки выкупил. Говяжьи, пятьдесят семь штук было, выдал кастрюльку, и с горкой наложили, там незаметно прибрал. Так и погуляли, у меня фотоаппарат, уже две плёнки извёл, мирную жизнь и супругу снимал. А в парке встретил Хайруллина, мы как раз с супругой закончили танцевать. Шестой танец был, любили мы это дело. А нас постоянно путали из-за одной фамилии. Мой ротный гулял с женой и сынишкой лет четырёх. Они к слову в городе жили, квартиру снимали. Мы оба имели грустные глаза, печальные, посмотрев друг на друга, усмехнулись. Ну конечно ротный в курсе был о войне, я ему тоже сообщил за две недели, и какие у меня планы на этот счёт, подумал, тот одобрил. Кстати, у нас в роте два взводных лейтенанта, третьим взводом командует помкомвзвода, старшина, с интересной фамилией Главнюк. А четвёртый взвод, уже крупнокалиберных пулемётов. В общем, всё спланировано, неофициально от командования получено добро, так что как стемнеет начну действовать. Что ж, я готов, так что заканчиваем отдыхать и в крепость. Нашу казарму, клянусь, будет ох как не просто взять. Хотя в реале захватили и полностью зачистили на второй день к вечеру, а потом в катакомбы воду пустили, тех кто туда спустился, топили. Да у защитников патроны в первый день закончились, их не так и много было, недолго за счёт трофеев продержались. Да и сдалось в первый день немало. У нас по-другому будет.

Отлично отдохнули. Дальше вернулись в крепость, я закрыл увольнительную, время вышло. Там жена собирала остатки вещей, у неё вещевой мешок, я его добыл, туда часть вещей, мыло, полотенце, красноармейский котелок, кружка с ложкой. Фляжка на ремне. Небольшой запас продуктов. Также выдал той «ТТ», с запасом патронов. Пусть будет. Да, я добыл чёрный комбинезон, ещё от польской армии, с их склада. Главное маломерка. Ей как раз, и в таком будет очень удобно в катакомбах. Ну и тёплая куртка. Там внизу довольно холодно. Бойцы разбирали двухуровневые койки и по лестнице несли их вниз, в катакомбы, там два зала занимали, и ставили их, носили вязанки матрасов с постельным, расстилая. Оружейку всю вниз спустили, боезапас весь. Отдельно новенькую коробку туалета, похожего на сельский. Я уже сделал яму, хранилищем, глубиной три метра. Над ней и поставили. Рядом две раковины и рукомойники, вода из раковин будет стекать в яму. Два длинных стола спустили во второй зал, и лавки. Тут обедать будем. Васильева, выдав письменный приказ, отправил с кухней из крепости. Велел двигаться на Кобрин. Переночует с возницей в лесополосе, а там соединится с теми из нашей дивизии, кто вырвется. Я кухню терять не собирался. Я что, зря отдавал?! Отбой у бойцов роты был, уже в катакомбах. По двое дежурных и дневальных, один для вида наверху в казармах, другой внизу. Там где столы, ещё койки поставили. Там на одной Дина стала устраиваться, и семьи командиров нашего батальона, родные ротного тоже тут. Не стал всё же рисковать, привёл. Да с вещами. Я у столов поставил очаг, вырезанный круг от бочки. На него котёл. Тут готовить будем. Бойцы бегали к Церкви. Там целая гора колотых дров, копили на зиму, набирали, и перенесли к нам. Целый штабель у стены сложили. Вот такие дела.