Александра Салиева: Развод с олигархом

Глава 1

Полина

Страшно. Как же страшно. Мне до сих пор не верится, что я решилась на это безумство. Наверное, я сошла с ума. Но если не сделаю этого, то точно свихнусь от беспокойства и догадок. Именно поэтому, шумно выдохнув, я всё же стучусь в закрытую дверь.

Мгновение тишины, а затем она открывается, и я вижу на пороге Тима. Верхние пуговицы на его рубашке расстёгнуты, волосы взъерошены, будто по ним не раз провели рукой, а в каре-зеленом взоре при виде меня вспыхивает удивление.

– Полина? – тихо выдыхает мой муж в растерянности.

И это лучше всего говорит о том, что я права. У него, правда, есть другая.

– Ну и сволочь же ты, Шахов!

Хочется сказать куда больше, но сил вдруг не остаётся. К тому же именно в этот момент из-за его спины слышится мягкое и ласковое:

– Тим, кто там?

Стою, смотрю в любимые глаза и просто тихо умираю. А через миг и сама девушка оказывается рядом. Миловидная блондинка в простеньком платье, не скрывающем выступающий животик. И смотрит до того непонимающе на меня, что из моих глаз всё-таки текут слёзы.

Кажется, это конец…

А ведь я не верила слухам. До последнего надеялась, что это лишь сплетни его завистливых сотрудниц. Отхватить себе в мужья такого, как Тимофей Шахов, мечтала каждая из них, но он выбрал меня. Пять лет назад. Пять лет мы жили душа в душу, у нас даже трёхлетняя дочка – наше маленькое выстраданное чудо. Врачи ставили наихудшие прогнозы, а я смогла, выносила и родила здоровую девочку, которая теперь радует нас с её отцом изо дня в день. По крайней мере, мне искренне казалось, что у нас всё хорошо. Пока как-то в офисе не подслушала случайно чужой разговор. Затем ещё один. И ещё. А сегодня собственными глазами увидела, как он куда-то уезжает с беременной блондинкой прямо из офиса. Мне же при этом сказал, что у него дела в филиале, отменив наш обед. Ради неё. Той, кто сейчас смотрела на меня до того непонимающе, что мне ещё хуже становилось с каждой пройденной минутой.

Дура. Какая же я всё-таки дура.

Так и не нахожусь со словами. Просто разворачиваюсь и ухожу.

Да и что я им скажу? Какие они моральные уроды? Думаю, оба и без того прекрасно знают это. Нет смысла закатывать истерику. Так что я просто утираю слёзы с лица тыльной стороной ладошки и быстрым шагом направляюсь прочь из местного отеля.

Тим ведь даже не побоялся фамилию свою засветить при оформлении! А девушка на ресепшене оказалась такой доверчивой, что мне не составило труда её вокруг пальца обвести, соврав, что я здесь с друзьями отдыхаю, и назвав фамилию, на чью был забронирован номер.

Так всё просто оказалось…

До сих пор не верится.

Ни во что.

Как и на ум не приходит ничего из того, как быть дальше.

Я настолько растеряна от осознания, какой мой муж мудак и подонок, что просто думать ни о чём другом не получается.

Да как он мог! Вот как? Разве это так сложно – прийти и сказать, что ты разлюбил жену, влюбился в другую… Может не было бы мне тогда так больно и страшно, как сейчас. Точнее, было бы, конечно, но это было бы честно и правильно. Я бы поняла. Не стала бы никаких истерик закатывать. И не колотило бы меня, как последнюю неврастеничку, до спёртого дыхания и боли в груди.

За что, Тим, за что ты так со мной?

Этот вопрос бьётся в моём разуме до самого выхода из отеля. И после, пока я ищу в полушубке ключ от машины. А он, как назло, не находится. Наверное, потому что я даже в карман толком попасть рукой не могу. Перед глазами всё расплывается от слёз, хочется сесть, громко закричать и наконец дать волю нормальным слезам. А так…

Господи, да как же так? Как быть? Что делать? А как дочке рассказать, что мы с папой расстаёмся? А мы точно расстаёмся. Иначе и быть не может. Но ей это точно надо преподнести как-то аккуратно, мягко… И это тогда, когда я сама до сих пор не переварила случившееся открытие.

– Как ты здесь оказалась? – слышится вдруг за спиной от мужа, а затем он ловит меня за руку, останавливая.

Тут же шарахаюсь прочь от него. Зачем он за мной пошёл? Даже не оделся. Впрочем, это последнее, что должно меня теперь волновать, а потому я просто дёргаю на себя запястье. Конечно же, он не отпускает. Он никогда не позволяет бежать от проблем, заставляя решать их на месте. И обычно я с этим согласна, но не сегодня. Не сейчас. Не после того, как застала его с другой.

– Отпусти меня, пусти, – хриплю задушено, продолжая пытаться вырвать руку из его хватки.

Не хочу ничего обсуждать. Даже видеть его больше не желаю, не то, чтоб ещё и слушать все эти жалкие оправдания, которые наверняка последуют в скором времени. Не хочу. И уж тем более не надо меня трогать после того, как прикасался к другой.

– Поговорим, и отпущу, – хмурится муж.

– Не о чем говорить. Твои поступки всё отлично уже за тебя сказали.

Снова дёргаю рукой. Бесполезно. Проще запертую дверь выбить, чем от него избавиться. А может пнуть его как раз? Жаль, я без шпилек, а то бы с удовольствием вонзила их ему в голень. Предатель!

– Господи боже, да отпусти ты меня, наконец!

Пока я ещё в состоянии контролировать себя.

– Я же сказал, отпущу, когда ты успокоишься, и мы нормально поговорим. Что ты, как маленькая? – огрызается муж, явно теряя терпение.

Он в принципе вспыльчивый человек, причём ровно настолько, насколько обычно всегда спокоен. Если его довести, тормоза вконец отказывают. Но и у меня сейчас не лучше состояние, чтобы помнить о благоразумии. Не после того, что он сделал.

– Так не ходил бы за мной, не пришлось бы и успокаиваться, – отвечаю в том же тоне. – Всё, что хотела, я уже и без того увидела и услышала. Не о чем говорить, – повторно дёргаю рукой.

На этот раз выходит освободиться. Хотя вовсе не потому, что я такая настойчивая. Так решает сам муж.

– Ладно, как знаешь, – складывает руки на груди. – Значит, поговорим вечером, когда я вернусь домой. Тебе и правда нужно сперва нормально остыть и успокоиться.

С губ срывается нервный смешок. Смотрю на него и не верю, что вот этого человека я ещё пару часов назад фактически боготворила. А ведь он даже не сожалеет. Ни капельки. Ни единого намёка на раскаяние в глазах. И это хуже всего. Его бессердечие и равнодушие. Слёзы всё-таки катятся из глаз.

– А я не хочу успокаиваться, не хочу, понял? – отвечаю полузадушенным шёпотом. – Почему я вообще должна успокаиваться? Мой муж завёл другую семью на стороне, а я должна спокойно глотать теперь это дерьмо? Не буду. Не буду, понятно тебе? – хватаюсь ладонью за горло.

Меня тошнит. От него. От себя. От всей этой ситуации в целом. И когда он вновь шагает мне навстречу, чтобы приблизиться, тут же отступаю назад.

– Перестань истерить, – шумно выдыхает Тим. – Она мне не семья. Или ты уже забыла, чья фамилия в твоём паспорте?

Лучше бы забыла! Потому что в моём паспорте фамилия подонка, как оказалось! И ни мне, ни дочке она больше не нужна. Пусть даёт её своему другому ребёнку, и его матери, если её устраивают такие отношения. А я пас.

– Да подавись ты своей фамилией, Шахов, – говорю, как есть. – И не переживай, не будет её у меня скоро. Можешь спокойно другой её предлагать. Обещаю, никак не мешать вашему счастью.

Разворачиваюсь, чтобы уйти, но не выходит. Тим снова хватает за руку, заставляя не только остановиться, но и развернуться обратно к нему лицом.

– Это ещё что значит? – мрачно смотрит на меня муж. – Что ты такое говоришь?

– Лишь то, что я не позволю себя больше унижать. Хочешь другую? Отлично, будь с ней. Счастья вам. А я ухожу. Мне ты такой тоже больше не нужен.

И очень стараюсь, чтобы мой голос звучал твёрдо и уверенно. Не знаю, насколько хорошо выходит, но, видимо, получается, потому что мрачность в зелёных глазах только усугубляется, а Тим меняет тактику разговора.

– Зато ты мне нужна. И не хочу я никакую другую, иначе бы не женился на тебе, – возражает, притянув меня к себе ближе. – Полин, я тебе клянусь, она совсем ничего для меня не значит. Просто так сложилось…

Да он реально охренел!

А мне всё-таки срывает планку.

– Сложилось? – повторяю за ним на повышенных тонах. – Ты меня за дуру что ли держишь, я не пойму? Да пошёл ты! И, как уже сказала, фамилию свою с собой забери, пригодится. А мне и моей девичьей хватит. Это развод, Шахов, если ты ещё не понял. Я забираю дочь и возвращаюсь домой. Одна. Без тебя. Тебе вообще больше лучше не появляться на моём пороге. Понял меня?

После моих слов костяшки его свободной руки громко хрустят, с такой силой он сжимает пальцы.

– На твоём пороге? – переспрашивает Тим, хотя в моём подтверждении, разумеется, не нуждается. – Я на этот порог вместе со всей прилагающейся к нему квартирой единолично заработал, если вдруг забыла, – напоминает. – Соответственно, я буду приходить и уходить столько раз, сколько мне захочется, и тогда, когда мне заблагорассудится. И дочь ты у меня забрать также не можешь, всё-таки из нас двоих это ты безработная домохозяйка, никак не я. Ни на какой развод ты тоже не подашь. А если всё-таки реально исполнишь такую дичь, учти – дочь останется со мной, – заканчивает жёстко и непримиримо.

Смотрю на него в полнейшем шоке.

– Ты не посмеешь!

– Хочешь убедиться в этом?

Не хочу. Вообще ничего уже больше не хочу. В голове гудит, горло сжимает новым спазмом тошноты, перед глазами медленно плывёт. Таким беспросветным ужасом меня накрывает от его беспощадных слов.

– Ненавижу тебя, ненавижу.

И это последнее, что получается внятно произнести. В мозгах будто тумблер перещёлкивает, выключая свет. Последнее, что улавливаю, – хмурое и озадаченное:

– Полина?

Сильные руки подхватывают за плечи, и всё. Пустота.

В себя прихожу уже в больничной палате частной клиники. Кажется, это даже та самая палата, в которой я лежала после родов Русланы. Одно непонятно – как я сюда попала.

– Осторожней, – слышится сбоку хмурым голосом мужа, стоит мне пошевелиться, а через миг и он сам оказывается рядом, удерживая за руку.

Опускаю взгляд и вижу воткнутую мне в вену иглу с капельницей.

– Что произошло? – хриплю пересохшим горлом.

– Ты потеряла сознание, – сухо поясняет муж, нажимая на кнопку поднятия спинки кровати.

– Потеряла сознание? – переспрашиваю удивлённо.

В последний раз я это переживала во времена беременности. Но ведь сейчас ничего такого нет, тогда с чего бы мне?..

Додумать не успеваю. В разум врываются воспоминания об отеле и беременной девушке. Точно. Мой муж изменщик, который пообещал отнять у меня ребёнка, если я вдруг решу с ним из-за этого развестись. После этого меня и накрыло.

Шумно выдыхаю и прикрываю глаза.

– Полин? – тут же реагирует Тим, и я открываю глаза обратно.

– Всё нормально. Просто вспомнила, какой ты мудак.

Теперь настаёт очередь мужа шумно выдыхать.

– Обсудим это позже, когда тебя выпишут, и мы окажемся дома.

Ага, дома, которого у меня, оказывается, нет. И пусть я в запале эмоций совсем не его квартиру имела в виду, он сам неправильно всё воспринял, но так даже лучше. Зато теперь я точно знаю, чего мне ждать при случае.

Ничего, мы ещё посмотрим, кто кого, милый.

Может у меня нет денег и связей, как у Тима, но это не значит, что я прогнусь под него, как это делала раньше не раз. Теперь всё будет иначе. Я обязательно что-то придумаю, чтобы избавиться от него и сберечь самое дорогое.

Но то я, конечно, оставляю при себе. Как и всё остальное, что так и рвётся с языка. Решаю, что и правда хватит истерить. Сперва стоит позаботиться о собственном здоровье, а затем, если всё нормально, ехать за Русланой. Интересуюсь о другом:

– Как давно я здесь?

– Тебя привезли около трёх часов назад.

Три часа? Так много? Они меня усыпили, что ли, раз я столько проспала? Мне же за дочерью надо ехать уже!