Тайная связь (страница 27)
– С ней у тебя было больше шансов, Эльман. Видишь, она смогла забеременеть, и вы планировали стать семьей. У нас такого никогда не будет, Эльман. Жалеть не о чем. Хочешь, я сделаю тебе минет?
Эльман протягивает ко мне ладонь, сгребает волосы на моей макушке в кулак и тянет на себя. Хочет. Он хочет.
Я опускаюсь на колени перед его широко расставленными ногами, обхватываю призывно качающийся член и вбираю в рот крупную головку. Глухой стон становится моей оценкой – этому мужчине нравится все, что я делаю.
– С тобой хорошо, Ясмин, – цедит сквозь зубы и поглаживает по волосам. – Очень хорошо.
Я поднимаю голову, встречаясь с голодным взглядом невероятно красивого мужчины.
– А с ней? С Дашей было хорошо?
– Соси, Ясмин. Не отвлекайся.
Когда я оказываюсь в ванной, то включаю напор погорячее и сажусь на самое дно ванной. Кажется, я истощена и совсем без сил.
Если Эльман зайдет в ванную и захочет взять меня еще раз – клянусь, ему придется брать меня силой, потому что между ног было все еще очень горячо, а губы немного саднят. Я сама захотела так много, но сейчас вдруг ощутила, что моя батарейка совсем села.
Я беру мочалку, намыливаю ее вкусно пахнущим гелем для душа и начинаю отмывать грудь и шею, где находились густые капельки спермы, спускаюсь ниже и несколько раз задумчиво провожу ею между ног.
Боже, я лежала и позволяла ласкать себя, пока мы говорили о его бывшей. Наверное, мне должно быть стыдно, но я не ощущаю никакого стыда. Только удовлетворение тем, что я для Эльмана желанная женщина.
Я провела в ванной не меньше получаса, собирая себя по кусочкам, а когда вышла, Эльман уже был холоден и собран.
– Возьми в шкафу новое белье и смени постель, Ясмин.
– Хорошо.
Эльман уже был одет в спортивные шорты, он стоял у окна и делал далеко не первый глоток виски. В его пальцах был бокал, рядом стояла начатая бутылка, и в спальне гулял запах алкоголя.
– Где ты была, Ясмин? Почему задержалась в Москве?
Я застываю с постельным бельем посередине комнаты. Получается, Эльман все знает? Или не все?
– Эльман, я устала…
– Где ты была, Ясмин?
Я подошла к кровати и стянула испачканное спермой белье, положив его в корзину для белья. Эльман пристально следил за моими действиями, постепенно осушая бокал.
– Я была у дяди. У дяди Рустама, – отвечаю спокойно.
– Что там делала?
– У меня были дела. Это допрос?
– Что ты делала у Басмановых?
– Повторюсь, это мой дядя, и я ездила к нему в гости. Куда страннее звучит вопрос, что я делаю в постели Эльмана Шаха, не находишь?
Я начинаю стелить чистую постель, хотя буквально валюсь с ног и очень хочу спать. К тому же, завтра нужно было рано вставать в университет. Правда, я еще не представляла, как буду вести занятия после убийства моего студента.
– Басманов устроил покушение на моего отца этой весной, – напоминает Эльман.
– Мне что от этого? Он мой дядя, – повторяю настойчиво.
– Его сын чуть не угробил твоего брата и мою сестру. Этого тебе недостаточно, чтобы занять иную сторону, Ясмин?
– У твоего отца побольше грешков будет, – пожимаю плечами. – Не втягивай меня в свою семью. У нас тайная связь. Временная, пошлая и с классным трахом. А чью сторону мне выбирать – решать не тебе.
– Иногда я хочу тебя ударить, Ясмин.
– По заднице?
– По губам.
– Хочешь меня перевоспитать, да? Отучить материться и курить? – я бросаю постельное белье на кровать.
– Было бы идеально. Тогда я бы кончил в тебя, не задумываясь.
– Мечтать не вредно, Эльман Шах.
Застелив постель чистым свежим бельем, я рухнула на нее и засмеялась из последних сил. Спать хотелось очень. Мечтать о детях и семье не хотелось.
– Кстати, если выбирать между дядей и Эмином Шахом, ты знаешь, кого я выберу. Я не часть твоей семьи, и никогда ею не стану, поэтому ты не запретишь мне навещать моего дядю.
– Я просто предупреждаю тебя, чтобы ты не вздумала пойти против моего отца. Если ты это сделаешь или уже сделала, я об этом узнаю, моя девочка. И будет больно. Не наделай глупостей.
Эльман отвернулся, схватившись пальцами за подоконник. Он выпил несколько бокалов и собирался лечь ко мне в постель.
За окном совсем стемнело. Я прикрыла глаза, чувствуя дикую усталость.
– Кстати, бить меня можно только по заднице. Если ты ударишь меня по губам… я уйду. Уйду и не вернусь. Я другая, Эльман. Со мной так нельзя.
Я слышу тихие шаги.
Чувствую, как прогибается матрас.
Сильные горячие руки прижимают меня к себе и стягивают лямки сорочки с плеч.
– Мм… – протягиваю, ощущая крупные ладони Эльмана на груди, они мнут ее немного болезненно, но очень сладко.
– С тобой можно как я захочу, Ясмин.
Я выгибаюсь дугой навстречу его ладоням и вновь ощущаю жгучий жар внизу живота, хотя клялась себе, что сегодня больше не позволю к себе прикоснуться, но запах алкоголя плотно перемешался с густым ароматом моего желания.
Широкая ладонь Эльмана задрала сорочку, и он проник в меня несколькими пальцами – резко и немного грубо.
– С завтрашнего дня ты можешь найти себе новое занятие по душе. В университет ты больше не вернешься. Ты создана не для работы, а для меня, Ясмин. Только для меня.
Глава 28
Ты создана не для работы, а для меня, Ясмин. Только для меня.
Я медленно застегиваю молнию на идеально выглаженной юбке и надеваю свежую блузку – на этот раз не белую, а ярко-ярко розовую. Белый цвет напоминал мне о происшествии, когда Эльман запятнал мою одежду кровью моих собственных студентов, и теперь я остерегалась всего кипельно-белого.
Только для меня.
Для меня, Ясмин.
Я беру планшет с рабочими материалами, которые усердно готовила на прошлой неделе, и кладу его в сумочку.
Я готова к новому рабочему дню.
Морально нет, физически – да.
– Доброе утро, Айя, – пропела помощнице по дому.
– Доброе, Яся…
Пока думаю, в какой обуви мне сегодня разъяснять материал студентам, я улавливаю острую перемену в голосе Айи.
– Что-то случилось, Айя?
– Я не уверена, но мне показалось, что сегодня утром господин Шах отдавал охране распоряжение никого выпускать из дома.
– Никого – это меня? – поднимаю бровь, останавливаясь возле босоножек. – Глупости, Айя.
– Вероятно, вы плохо знакомы с семьей господина Шаха. В частности, с его отцом.
– О, с его отцом я заочно знакома с десяти лет. Папа о нем много рассказывал. Но мне плевать, я не позволю делать Эльману со мной что-то в этом духе.
Айя пожимает плечами, опустив глаза в пол. Она собиралась приготовить итальянскую пасту, рецептом которой я поделилась с ней на прошлой неделе.
Выбрав закрытые туфли на низком каблуке, я выскакиваю из дома и буквально лечу к машине Артура – кажется, я вновь опаздывала, а это совсем не подобает преподавателю.
– Артур, пожалуйста, скорее!
В этот раз я открываю себе дверь самостоятельно, потому как Артур, черт возьми, даже не торопится садиться в машину.
– Мне в университет, – кричу ему из окна. – Если опоздаю, мне не унести головы… Не снести мне головы. Черт, как это там у вас? – поправляю собственную речь.
– Безграмотная итальянка – как интересно, – слышу насмешливый голос.
Саид.
Повернув голову, я встречаю его ухмылку и стискиваю кулаки.
Его я заметила не сразу, хотя стоило бы. Убийца Кармина бывал в доме редко, в основном ездил с Эльманом, но не сегодня.
– Почему вы не с Эльманом? Он проводит время в «Рефлексе», да? – спрашиваю прямо.
– Не твое дело.
Эльман в клубе. И не по делам. В противном случае Саид был бы с ним.
Это ненадолго выбивает почву из-под ног. Эльман отдыхает, а вечером ждет, что я встану на колени и сделаю ему минет, вот она – идеальная жизнь женщины Шаха.
– Что он делает там с утра? Он с дочкой Батуриных, Артур?
– У меня нет такой информации.
Я прищуриваюсь, смотрю ему прямо в глаза и хочу узнать правду.
– Саид, иди займись делом, – проговаривает Артур, заметно нервничая.
– Артур, ты здесь не босс. Следи за языком, ты стал много говорить, – царапает Саид, сплюнув в сторону Артура.
– Босс здесь я. Проваливай, тебе сказали, – цежу Саиду, прищурившись. – Артур, вези меня скорее. Довольно.
– Не сносить головы – верный вариант, – поправляет Артур, и встает рядом с автомобильным окном, загораживая Саида. – Именно это мне грозит, если вы покинете территорию дома.
– Что это значит?
– У меня запрет на ваш выезд, госпожа Романо.
Я высовываюсь из окна, чувствуя неладное. Сумка выпадает из ледяных пальцев.
– Что за глупости? Артур, дорогой, я очень опаздываю.
– Госпожа Романо, я выполняю приказ. Ничего личного. Выходите из машины и отправляйтесь домой. Вы больше не работаете, а также вы больше не можете покидать пределы дома без разрешения Эльмана Шаха.
– Мне смешно, Артур, – я нервно усмехаюсь. – У нас какой век? Двадцать первый?
– Мне – не смешно. Пожалуйста, покоритесь приказу, иначе я буду вынужден доложить ситуацию…
– Тебе сказали вылезать из тачки, Ясмин Романо, – перебивает Саид. – Здесь тебе не шутки. Личный приказ Эльмана Шаха.
Я чертыхаюсь, бросив на Саида взгляд исподлобья. Выбираюсь из автомобиля и смотрю на часы. Опаздываю. Придется ехать самой.
Перебросив сумочку на переднее сидение, я торопливо огибаю машину и сажусь за руль. Артур бросается за мной следом, но я блокирую автомобиль и в считанные секунды завожу двигатель.
– Госпожа Романо!
– К черту, Артур! У меня дела.
Меня трясет.
Очень сильно.
Я чувствую невероятную злость, поэтому топлю газ почти до пола и собираюсь снести этот чертов забор собственной золотой клетки.
И отправиться прямиком к Эльману – за ответами.
Мне все равно на последствия.
Все равно!
Я жму на газ, игнорируя приказы Саида и просьбы Артура.
Но очень быстро я понимаю, что задача провалена. Звук удара максимально точно впечатывается в память – разгона не хватает, и мне не удается протаранить забор. Не удается уехать.
Раздается автомобильный скрежет металла, и ударом подушки безопасности меня отбрасывает назад.
У золотой клетки, однако, были прочные ограждения. И, конечно, автомобилю они не по зубам.
Свобода мне не по зубам…
Свобода мне не по зубам!
Запах едкого дыма бьет в нос моментально, когда меня выволакивают из автомобиля.
И я встречаюсь с его глазами.
С глазами Саида.
Безжалостный подонок!
– Тебе сказали вылезать из тачки, сумасшедшая, – процедил он.
– А тебе сказали проваливать! – рычу в ответ.
Он схватил меня за плечи и стал трясти как тряпичную куклу.
– Саид, не трогай ее! – рявкнул Артур. – Другие смотрят. Доложат Шаху, что ты прикасался к ней.
– Сумасшедшая баба! – сплюнул он на землю.
– Иди… на хрен! – заорала я.
И, согнув ногу в колене, нанесла удар.
Между ног.
Наверняка болючий, а оттого – и самый желанный.
– Ссс… сраные макаронники! – заскулил он, падая на землю.
– Еще раз тронешь меня, я прострелю твою голову, ты понял меня?! – цежу, отряхивая мятую розовую блузку. – Всем, кто меня тронет, я прострелю чертову голову! Никто не смеет трогать Ясмин Романо, вашу мать!
Саиду, разумеется, помогают подняться, но в его уходящем взгляде я узнаю жажду расправы. Я такие взгляды часто видела – эти взгляды были адресованы моему отцу, но они никогда не были осуществлены. И не будут.
Никто. Не может. Прикасаться. К Романо.
Тяжело дыша, я смотрю на Артура. Он единственный, кто не помог Саиду подняться с колен.
– Ты правильно сделал, Артур, – шепчу тихо, но так, чтобы он услышал. – Скоро Саид станет никем. А ты… ты займешь справедливое место, Артур. Всего лишь нужно выбрать сторону.