Камаль наклоняется ко мне, поправляет задравшуюся юбку и при этом касается несколькими пальцами моей оголенной кожи на бедре. Мы встречаемся взглядом, и если у Камаля сносит голову, то в моей груди ровно.

Очень ровно.

Точно так же, как в день, когда Андреа сделал мне предложение.

– Я ничего не чувствую, – признаюсь горько.

– А с ним?

– Как на качелях над километровым обрывом…

– Они разобьются, Яся. Ты упадешь и тебе будет больно. Неужели для того, чтобы стать моей, тебе надо разбиться?

Шумно сглотнув, я опускаю ноги и свожу колени вместе, отталкивая ладонь Камаля.

– Я не вещь, чтобы становиться чей-то. Отвези меня домой, Камаль.

– Ясмин…

– Пожалуйста! – слегка повышаю голос. – Нам не стоит оставаться наедине. И впредь не трогай меня… Это запрещено Эльманом.

Сжалившись надо мной, Камаль заводит двигатель.

И в этот раз – везет домой. Оставшийся путь мы проводим в молчании, а от прикосновений Камаля остаются лишь легкие покалывания и горькие воспоминания, осевшие в груди тяжелым грузом.

Подъезжая к дому, Камаль первым нарушает тишину:

– Цветы не выбрасывай. Отдай Шаху, нам есть что обсудить и… делить.

– Не получится. Он уже на хвосте, – отвечаю испуганно.

Когда я замечаю автомобиль Эльмана, следующий за нами, то сердце замирает на несколько секунд. Остановившись прямо у ворот, Камаль выпускает меня из автомобиля, и я быстро выбираюсь на свежий воздух. На свежий, но очень густой и раскаленный воздух. Можно подумать, что от того, насколько быстро я выберусь из автомобиля, будет зависеть исход сегодняшних событий…

Камаль и Эльман выбираются из салонов одновременно. В моих руках оказывается большой букет цветов, во взгляде Эльмана – появляется адская смесь.

– Кто тебе позволил ее подвозить? – он кивает в мою сторону.

Эльман приближается ко мне, вырывает букет из моих рук и бросает в грязную лужу, которая образовалась здесь после вчерашнего ливня.

Белые цветы превращаются в черные. Моментально.

Вообще-то они мне нравились. Я планировала поставить их в вазу в ванной комнате и любоваться утром и вечером, но я поздно уяснила, что цветы от других мужчин Шах не потерпит.

Он хватает меня за руку, и от Камаля этот жест, конечно, не ускользает…

– Иди в дом, – приказывает Эльман.

– Не надо, Эльман. Что ты собрался устраивать? Камаль просто меня подвез…

– Пошла в дом, я сказал!

Крепко сжав мою руку, чтобы точно не сбежала, Эльман силой отводит меня к воротам и заставляет вернуться на территорию. Дверь передо мной он захлопывает тут же, и последнее, что я вижу – это Камаля в ярости.

Вот и все.

Вот и все.

Прижавшись к воротам, я стояла ни жива ни мертва.

– Кто тебе позволил ее трогать? Может быть, ее отец? Или ее брат? Или твой отец?

– Тебя не спросил, – огрызается Эльман.

– Я по морде получил за то, что просто рядом стоял. Как думаешь, что сделают с тобой, когда вскроется правда?

– Угрожаешь мне? – прямо спрашивает Эльман.

– Нет, всего лишь подвожу тебя к встрече. На этой неделе. Есть что обсудить, не считаешь?

Эльман не отвечает.

Но я уверена: он в бешенстве.

Не будь Камаль его близким родственником, он бы просто убил его. Просто убил бы его…

– Можем на твоей территории, – предлагает Камаль. – В «Рефлексе». В среду в десять вечера.

Я слышу, как Камаль неторопливо возвращается к Мерседесу, и решаю возвращаться в дом.

– Ты глупец, Эльман. Если бы она выбрала меня, я бы плевать хотел на устои. Кстати, поздравляю тебя со скорой свадьбой.

Камаль уезжает, оставляя меня наедине со зверем.

Вернувшись в дом, я сбрасываю сумочку и торопливо иду наверх. Сердце грохочет как бешеное – они встречаются в среду в десять. Из-за меня. Камаль будет говорить обо мне.

Я слышу за собой шаги, но стараюсь не оборачиваться. А когда все же делаю это, то ловлю на себе задумчивый взгляд Эльмана.

В спальне я раскрываю подарок Майи. Это оказывается небольшой портрет, где мы с ней вдвоем. Накануне она спрашивала, что же мне подарить, а я тогда ответила ей, что это может быть абсолютно все, что я могу увезти с собой домой. В маленькой коробочке рядом я также обнаруживаю браслет из белого золота и записку:

– На память от Майи из Питера.

Улыбаюсь и сразу же надеваю его на левую руку. Сумасшедшая Майя. Моя Майя.

Когда Эльман заходит в спальню, я показываю ему подарки – картину и браслет.

– Это от Майи.

Эльман не отвечает. Он приближается ко мне и попутно – расстегивает ремень.

– Я ничего не делала…

– Я знаю. Я просто хочу тебя, Ясмин. Опустись на колени…

Положив ладонь мне на макушку, Эльман заставляет меня опуститься на пол и дает указания.

– Открой рот.

Эльман расстегивает ремень и выуживает из штанов возбужденный член. Знакомый аромат моментально наполняет легкие…

Я закрываю глаза, открываю рот и чувствую, как его член медленно погружается между губ.

Эльман стонет.

Я – почти не дышу, пытаясь уместить в себе его возбуждение.

Порвав на мне блузку, Эльман шарит руками по голым грудям и вколачивается в меня как безумный – туда-сюда, туда-сюда… Я держу рот максимально открытым, хотя без перерыва это и дается тяжело. В уголках глаз скапливается влага, колени упираются в жесткий паркет и ноют.

– Соси, Ясмин. Как ты умеешь…

Эльман прижимает мою голову к паху и делает несколько финальных толчков, и в горло тут же выстреливает несколько горячих капель. Не успев отстраниться, я проглатываю часть горячей жидкости, а часть стекает по подбородку к груди.

Склонившись, Эльман целует в висок и хвалит меня:

– Хорошая девочка…

Вытерев мой подбородок от своей спермы, Эльман укладывает меня на постель, стягивает трусики и по-хозяйки сгибает мои ноги в коленях. Еще секунду шубуршит презерватив, и очень скоро я чувствую тугую наполненность между ног.

Открыв замутненные глаза, встречаю знакомое пожарище в его глазах. Ему нравится все, что он делает со мной. Нравится его сперма на моем теле – на груди, на губах. Он бы хотел кончить в меня, чтобы навсегда сделать своей, но это повлекло бы за собой последствия, поэтому он всегда надевает презерватив.

Эльман берет меня грубо, дышит в висок, толкается жадно и напористо. Спустя время мне удается приноровиться к его темпу, но все не то, все не то…

Эльман выходит из меня, стягивает презерватив и выплескивает на меня теплую жидкость – она тут же стекает с живота на бедра.

И лишь в конце, когда он впервые заговорил со мной, я поняла, что это было:

– Если ты ляжешь под него, я не оставлю в тебе ни одного места, где не будет моей спермы. Надеюсь, объяснил доходчиво?

Укрывшись покрывалом, я тихо отвечаю:

– Да, вполне…

Глава 45

Эльман

– Я собираюсь говорить про Ясмин.

– Про Ясмин?

Я вопросительно поднимаю бровь, разглядывая своего «дядю». Таковым я его не считал, ведь по возрасту и мышлению Камаль скорее годился мне в братья, поэтому о формальности в виде того факта, что он является братом моей матери – мы предпочитали забывать.

Мы встретились в среду в десять в «Рефлексе», как и договорились. Я сразу провел его в кабинет – здесь тихо и никто не мешает.

– Что ж, тогда виски? – предлагаю, нарушив тишину.

– Не пью.

– Тебе стоит попробовать. Ясмин любит этот вид виски.

Я достаю бутылку и наполняю бокал.

Камаль опускает на стол портсигар и приговаривает:

– Тогда тебе тоже стоит их попробовать, ведь Ясмин любит сигареты. Долго мы еще будем бросаться словами или начнем говорить?

– Ты будешь говорить о делах, а не о моей женщине, – отрезаю резко.

– О твоей?

Опустившись в кресло, я беру наполненный бокал и осушаю его в несколько глотков. Разговор будет тяжелый. Для меня – сильно.

– Трахаю ее я. Подарки дарю я. Спит она – тоже в моей постели. Еще остались сомнения?

С наслаждением отметив, как сильно изменилось лицо «дяди», я подливаю алкоголя и расслабляюсь.

– Здесь не курят, – замечаю зажигалку в его пальцах.

– Значит, буду первым, кто это сделает. А что касается перечисленного: ты действительно думаешь, что это все, что ей нужно?

– Кстати, об Авдееве, – я перевожу тему и поднимаю бокал несколькими пальцами. – Уже слышал о нем?

– Слышал. Ты не разобрался и грохнул его, Эльман.

– Я не разбираюсь, а даю приказы. Если бы мой отец в свое время разбирался, он бы давно сдох. Может, все-таки выпьешь после того, как докуришь свою долбаную сигарету?

– Пепельницу подашь?

Стиснув челюсти, достаю пепельницу из шкафа и швыряю на другой конец стола.

– Благодарю.

– Итак, после Авдеева меня интересуешь ты, Николаев и Маматов. Последний может сильно помешать моему брату Мураду занять необходимое кресло по возвращении из армии. К слову, мне это Ясмин принесла. Прибавь ее верность мне к тем фактам, что я трахаю ее.

– Ты силой заставил ее назвать фамилии, – Камаль поморщился.

– Это не имеет значения, Камаль. Меня интересует, против кого ты играешь. Если против меня и отца, то перспективы у тебя слабые. Во имя семьи я могу вправить тебе мозги, но если не поможет – ты знаешь правила. Одумайся, Камаль. Займи нужную сторону.

– Нужную – это под тобой?

– Подо мной. Под Шахами, – соглашаюсь.

– Меня не устраивает такой расклад. Даже в Лондоне у меня было больше прав, на меньшее я не согласен.

– Тогда возвращайся в Лондон, Камаль.

Камаль прищуривается, откидывается на спинку кресла и сминает сигарету пальцами.

– Возвращайся в Лондон, потому что как у отдельной единицы у тебя нет никаких перспектив, – убеждаю его. – Выйдешь из семьи, отвернешься или предашь – тебя шлепнут. Свои или чужие. Таковы законы, Камаль, не вздумай идти против нас.

– Я иду в одиночку. Сам по себе. С Николаевым у меня нет общих дел, это была приманка для Ясмин.

– Сам по себе не выйдет, – качаю головой. – То и дело будешь сворачивать не на ту дорожку. У тебя два варианта: под нами или в Лондон. Советую последнее, потому что здесь тебе делать нечего.

– Отдай мне ее.

Блядь.

Схватив бутылку, опускаю голову вниз и сжимаю челюсти.

– Не скрипи зубами, Эльман. У тебя с ней шансов нет, ты под запретами как под арестами. Даже на свадьбу согласился, а Ясмин куда спрячешь?

– Я тебя предупредил, Камаль. Разговор окончен.

– Отдай ее, и я вернусь в Лондон.

– Проваливай, Камаль, – бросаю холодно. – Здесь не бюро для мечтаний.

– Ты же не сделаешь ее счастливой.

– Предлагаешь сделку?

– Предлагаю, – соглашается.

– Предлагаешь продать тебе Ясмин? Ну, говори? Покупаешь ее? – складываю руки в замок, пристально наблюдая за ним.

– У меня с ней в любом случае шансов больше, Эльман.

– Да или нет?!

– Да.

– Она не продается, – ухмыляюсь, поднимая бокал. – Торги закрылись, так и не начавшись. Эта девочка моя, найди себе другую.

Камаль поднимается с места, кладет портсигар в карман.

– Искать не буду. Я подожду, когда ты женишься на Батуриной, и Ясмин от тебя сбежит.

– Забор высокий, Камаль.

Ухмыльнувшись, наблюдаю за его реакцией.

– Измеряешь ее любовь по высоте забора?

– Измеряю ее любовь по эмоциям. Ты и за годы ей столько не дашь, сколько я дал за пару месяцев. Она зависима от них как наркоманы от порошка, не будет меня – у нее начнется ломка.

– У тебя едет крыша, Эльман.

– У нее тоже иногда съезжает. Ты даже не представляешь, на кого ты запал, Камаль. Держи от нее свои руки дальше, чтобы не сломали. Ты понял меня?

Взявшись за ручку двери, Камаль оборачивается.