– Я не хочу под шаблон, – растерянно проговорила я, переведя взгляд с хозяйки салона на её клиентку.

Девочка-мастерица при этом продолжала работу, очень придирчиво выверяя длину кудрях, что ореолом окружали голову женщины перед ней.

– Вот поэтому и я не хожу к этому Фариду, – одобрительно крякнула клиентка. – Обкорнает, и всё. А тут индивидуальный подход. Жаль, что закроются скоро.

Она продолжила причитать про ужасы капитализма, который душит творческих людей, а я перевела взгляд на Беллу. В её глазах я заметила робкую надежду, что мы останемся.

– Возьмётесь? – снова спросила я. —Я в любом случае подстригусь и окрашусь.

– Ох, милая, конечно, возьмусь, – всплеснув руками, ответила та.

Быстро просеменила к одному из свободных кресел и развернула его ко мне.

– Но, может быть, обойдёмся без покраски? Жаль губить такую красоту.

В ответ я лишь помотала головой, полностью уверенная в своём решении. Уселась в предложенное кресло, в то время как Дора заняла соседнее.

– Ну хорошо, – сдалась Белла и повязала мне сначала защитную полоску на шею, а затем укутала меня в специальную накидку. – Насколько коротко режем и какой цвет?

– А чего думать, давайте налысо? – поддела меня Дора.

– Можем и налысо, но не сейчас, – с философским спокойствием ответила я.

Потом вспомнила, как в подворотне маньяк схватил меня за волосы, как сегодня в них же вцепилась психованная Трис, и проговорила:

– Каре. А цвет – бордо. Насыщенный. Как вино.

– Или как кровь, – поддакнула подруга. – Очень символично и ни разу не ожидаемо.

Я бросила на неё уничижительный взгляд, на что Дора провела закрывающим жестом вдоль рта и приподняла руки, мол, я ничего, я молчу.

– Милая, но тебе может не подойти этот цвет, – тем временем вновь запричитала Белла, но сникла, едва я на неё посмотрела.

– Да дай ты девочке, что она просит, – вновь влезла в разговор клиентка.

– Грейс! Не лезь, я пытаюсь спасти сокровище, – огрызнулась старушка.

– Так пускай поймёт, какое сокровище потеряет, – фыркнула Грейс и повернулась к обслуживающей её девушке. – Вы же, молодёжь, только через потери понимаете ценность того, что имеете.

– Слушай, какой классный салон! – засмеялась Дора, с энтузиазмом исследователя наблюдая за происходящим. – И красоту наведут, и душу починят.

– Вот, девочка в корень зрит! – ткнув в Феодору пухлым пальцем, Грейс расплылась в довольной улыбке. – Режь и крась, Белла, а они сами разберутся!

Белла на её тираду лишь раздосадовано выдохнула и взялась за ножницы. И с первым щелчком я почувствовала необъяснимый кураж. Я никогда не меняла внешности. Не видела в этом смысла, меня всегда всё устраивало. А теперь в душе с каждым новым щелчком, с новой упавшей прядью всё больше и больше разливалось бесшабашное веселье. Будто вместе с волосами я избавлялась от груза проблем, превращалась в иную версию себя, у которой в жизни всё будет по-другому.

– Я так понимаю, мы сегодня празднуем присвоение статуса «бывший» Рейнару? – отвлекая меня от созерцания процесса, с наигранной леностью в голосе уточнила Дора.

– Чтобы ему стать бывшим, для начала надо побывать хотя бы настоящим. – Я чуть пожала плечами, стараясь не отвлекать Беллу.

Старушка настолько погрузилась в работу, что будто бы выпала из реальности. Тщательно вымеряла длину, отходила на расстояние и прицеливалась к отдельным локонам.

– Тогда зачем тебе каре и настолько кардинальная смена волос? – Подруга, подняв голову от пролистывания потрёпанных журналов, испытывающе посмотрела на меня. – И ты, и я знаем, о чём кричат такие поступки.

– Здесь всё несколько сложнее, – нахмурившись, ответила я. – Дома расскажу.

– Да? Ну-ну. – Судя по выражению её лица, Дора ни на йоту мне не поверила.

Следующие два часа пролетели в праздных девичьих разговорах, перемежающихся нравоучительными вставками со стороны Грейс. Тётка оказалась остра на язык и скора на суд. Не знаю как, но на пару с Дорой они выпытали из меня все подробности наших с Реем нестыковок. Естественно, всё обсуждение шло на примере абстрактной знакомой, а не конкретно меня. Но судя по тому, что выдала Грейс, ей мои уловки были что манёвры зайца перед охотником со снайперкой.

– Я тебе так скажу, девочка, – снимая с себя защитную накидку, проговорила Грейс. – Кадр твой, конечно, крут, и сложно требовать от человека изменить своим принципам, при этом самой не идя на уступки. Чем же ты тогда лучше него? Точно так же хочешь поломать человека под себя. Это не любовь, это битва эгоизма. Советов давать не буду, взрослые люди, своей головой дойдёте. Вымученные решения – они самые верные. Но запомни одно: в любой проблеме помогает разговор. Честный и открытый. Знаешь, сколько конфликтов не состоялось бы, поговори люди по душам? – И не дожидаясь моего ответа, Грейс резко переключилась на Беллу. – Сдача с сотни будет?

– Да ты меня без смывки моешь! – схватилась за сердце старушка. – Откуда у меня такие деньги?

– Ладно, пойдём прогуляемся до моей квартирки, а то я мелочь в сумке забыла, – пробурчала Грейс. – Всё равно девочкам ждать, пока краска возьмётся. Вы же не против?

Мы с Дорой ошарашенно наблюдали за самоуправством полной дамы. Складывалось впечатление, что хозяйка тут она, а не старушка Белла.

– Идите-идите, – махнула рукой Дора. – Нам с Тесс ещё надо вашу мудрость переварить.

Грейс прищурилась на подругу и потом с довольной усмешкой проговорила:

– А ты хороша, девочка. Далеко пойдёшь, главное, сердце в обиду не давай.

Она подмигнула Доре как-то заговорщицки, по-свойски. Будто они с подругой говорили только об одних им известных вещах.

Взяв Беллу под локоток, Грейс повела её к выходу и уже самой двери повернулась к работнице, которая убирала своё место:

– Анхелла, пригляди за клиентками, а то ты ж нас, болтушек, знаешь, можем запоздать обратно.

– Хелла, двадцать минут – и смывай! – уже на пороге еле слышно бросила Белла.

Как только женщины покинули салон, работница тут же скользнула за стойку администратора и принялась увлечённо названивать подружкам. На нас с Дорой она лишь бросала редкие взгляды, да посматривала на часы, явно отмеряя время до смывания краски.

Меня, в принципе, и такая забота устраивала. Хотелось поболтать с подругой без лишних ушей.

– Так что у тебя с Каем? – первой в атаку пошла я.

– А что у меня с Каем? – Дора тоже была не лыком шита и использовала её излюбленный приём «Ответ вопросом на вопрос».

– Опять начинаешь?

Я укоряюще приподняла бровь и вытащила руку из накидки. Голова ощутимо зудела и чесалась.

– Какая тут краска ядрёная.

– Ты просто ни разу не красилась, а такая кардинальная смена цвета требует настоящих химикатов. – Дора пожала плечами и снова уткнулась в журнал.

– Эй, с темы-то не съезжай! – Я извернулась и всё же дотянулась до подруги, ткнула её кулачком в плечо. – Что у вас с Каем?

– Да что ты хочешь услышать? – внезапно вскипятилась Дора, чего я за ней никогда не замечала.

Обычно весь её гнев выходил потоком острот.

– На свидание он меня зовёт.

Видимо, Дора и сама поняла, что ведёт себя не совсем обычно. Она отложила многострадальную прессу в сторону и уставилась в окно витрины. По улице, как в немом кино, двигались прохожие и автомобили, а на город как-то незаметно начали опускаться сумерки.

– А ты что? – чуть наклонившись к подруге, тихим доверительным шёпотом уточнила я.

– А я ничего, – ответила Феодора, невнятно пожав плечами и всё так же рассматривая улицу.

Между нами повисло неуютное молчание. И подобное было для нас внове. До сих пор ни у неё, ни у меня не возникало настолько личных тайн. Мы познакомились ещё в школе и с тех пор всегда доверяли друг другу на сто процентов.

– Понимаешь, он странный, – когда я уже решила, что эта тема и впрямь табу, Дора заговорила. – И мои чувства к нему странные. Обычно как влюбляешься? – Она перевела на меня взгляд затуманенных глаз, но ответить не дала, сама продолжила: – Это чувство яркое, свежее. Острое! А тут у меня ощущение, будто я его уже лет сто знаю. Это не влюблённость, эта какая-то стабильная привязанность. Это настоявшаяся любовь.

Теперь была моя очередь озадаченно молчать. Я смотрела на подругу, пытаясь понять, как такое возможно. Ошибок тут быть не могло: с её опытом в работе с чувствами и эмоциями она всегда ставила точный диагноз. И если Дора говорит, что это любовь, значит, так оно и есть.

– Я даже не знаю, что сказать, – растерянно проговорила я, выпростав руку из-под накидки и сжав ладонь Доры. – Это может быть ментальным контролем? Всё же Кай Спелер.

– Тут ряд загвоздок. – Взгляд подруги потемнел, ей явно не нравилась возможность того, что Вертис применил к ней свои силы. – Первое – я ощутила это странное чувство ещё до того, как он ко мне обратился. Я только его увидела – и бах, вот оно. Дежавю, помноженное на ошеломляющее чувство родства.

– Так. – Я склонила голову, предлагая Доре продолжить.

– А второе – это как раз вопрос к тебе. Кай мог бы воздействовать на меня? Заставить полюбить его?

– Оу, – только и выдала я, осев под выжидающим взглядом Феодоры.

С одной стороны, Кай показал себя как самый разумный представитель своего клана. Да, чёрт возьми, он вообще не походил на Спелера! А с другой стороны – возможно, это и есть его стратегия? Манипулировать людьми гораздо проще, когда они не ждут от тебя привычных спелеровских приёмов.

– Ну? – Не выдержав молчания, Дора дёрнула меня за накидку.

– Положа руку на сердце, мне кажется, что Кай не стал бы опускаться до ментального контроля. Слушай, да он у меня спрашивал, какие ты цветы любишь! Явно же, покопайся он в твоей голове – давно бы это знал.

– Или специально путает тебя, чтобы я на него повелась, – чуть поджав пухлые губы, проговорила Феодора.

– Да ты параноишь! – искренне удивилась я.

Из нас двоих за извечные подозрения отвечала именно я, но никак не Дора!

– Да ты в зеркало сейчас смотришь! – с шальной улыбкой парировала подруга.

– Мы что, обе попали на Спелеров?

Если бы могла, я бы сейчас себя по лбу шлёпнула. Вот ведь угораздило!

– Похоже на то, подружка, похоже на то, – обречённо пробормотала Феодора. – Правда, мне легче. Статус фаворитки меня вообще не смущает. Это всего лишь слово. Оно никак не отображает истинных чувств.

– Тут ещё проще. – Я широко улыбнулась и, бросив короткий взгляд на болтающую по телефону Анхеллу, продолжила уже шёпотом: – Оказывается, семью запрещено иметь только тем Спелерам, кто вознамерился занять должность Короля. Их всего четверо, и они наиболее приближены к главе клана.

– Дай угадаю: и наш карьерист Рейнар метит именно в Короли? – Дора понятливо поджала губы.

– Ага.

– Тогда мы точно попали. Не думаю, что и у меня с Каем что-то получится. Ты же сама говорила, что вампиры возятся с людьми ровно до тех пор, пока не найдут свою истинную. И вот тут уже я не хочу быть собачкой на передержке.

Феодора замолкла, но я видела, как под тщательно удерживаемой маской спокойствия её разрывало от полярности эмоций. Как говорится, и хочется и колется.

Мы одновременно подняли взгляды и тут же рассмеялись от того, насколько одинаковые мысли роились в наших головах. Насколько одинаковые бури бушевали внутри.

Только я собиралась поделиться с Дорой подозрением насчёт гибели истинной Кая, как от двери раздался колокольчиковый перезвон. На пороге возникла растрёпанная Белла, которая явно спешила.

– Анхелла! – в расстройстве прокричала она. – Я же сказала, через двадцать минут смывать! Ты что творишь, саботажница?!

Работница, при первых криках бросившая трубку, вылетела ко мне из-за стойки. Трясущимися руками начала разворачивать тканевый кокон, которым была укутана моя голова.