Обдумывая проблему, я натолкнулся на мысль: а зачем мне одна мощная платформа, если я могу сделать кучу простых оборонительных башенок. Дешёвых, легко изготавливаемых и убойных. Не надо никаких бронзовых орудий, не надо оружейных стволов от «огнебоев»! Всё это наследие порохового оружия, совершенно ненужное для деланной магии.

В мастерских уже горел горн и нас ждал Прохор с тремя подмастерьями: молодыми орками, самыми толковыми из учившихся в школе. Я объяснил кузнецу, какие детали требуются, и подозвал Сашку с Таней.

– Сударыни, сегодня изготовим экспериментальное автоматическое орудие. Вы смотрите, всё записываете и составляете документацию. Александра, принесите из кладовки комплект хрусталя, он нам сегодня пригодится.

Я обернулся на звук лязгнувшей железки.

– Ксения, кажется, я предупреждал?

– Ой, дядя Костя, она сама упала. Чуть Мурзилке лапку не отдавила.

– Два варианта: или ты сидишь тихо и смотришь, или идёшь на улицу гулять.

Девочка поджала губы, подошла к верстаку, за которым я собирался работать, и залезла на большой чурбак.

– Смотреть буду. Мурзилка, иди сюда, нам интересное покажут.

Кот запрыгнул к девочке, сел рядом и сурово посмотрел на меня. Мол, давай, показывай, мы ждём.

Кузьма принёс детали, и я начал сборку.

– Берём «казённик», – я продемонстрировал тяжёлую круглую заготовку, – наносим оружейную связку, аналогичную «огнебойной».

Вдохновение накатило с новой силой, и я за минуту нанёс Печать со Знаками.

– Закрепляем на «казённике» ствол.

Я вставил заготовку в трубку, длиной в три ладони.

– Дядя Костя, а почему ствол весь в дырочках?

– Не «дырочки», а отверстия. У нас магическое орудие, и цельный ствол не требуется. А отверстия нужны для охлаждения.

По всему перфорированному стволу я нанёс Знаки-концентраторы.

– Призму.

Таня вложила мне в руку кусок хрусталя.

– Просодическая Печать, Знак Титлы и Знак Седиль – это базовая связка накопителя.

Следом я нанёс гроздь Знаков на хрустальный гептадекаэдр. Активирующий вход, система поиска целей, подсистема слежения и центр принятия решения о выстреле. Примитивная схема, много проще управляющей для лошади. Но в простоте крылось главное преимущество – от такой не скроешься. Пока нажата «тревожная кнопка», магический автомат будет лупить по нарушителям без остановки.

Скажу честно: основу я подсмотрел ещё в Сорбонне. Только использовалась она вовсе не для стрельбы, а чтобы отгонять насекомых. Господин профессор, читавший нам курс по парным Знакам, терпеть не мог комаров и мух. Во время занятий он ставил рядом с собой шкатулку, пыхающую чистым эфиром в любых крылатых созданий. На экзамене я забыл ответы на пару вопросов и, чтобы выкрутиться, сам спросил преподавателя, как работает его «мухобойка». Целый час он объяснял мне принципиальную схему и заставил зарисовать связку Знаков. А затем поставил высшую оценку и заявил, что я очень талантливый студент. И вот теперь эта штука мне и пригодилась.

Пришло время финальной сборки. Ствол, казённик, призму и гептадекаэдр я смонтировал на поворотную платформу. Прикрыл щитками хрупкий хрусталь и получилась небольшая орудийная башенка.

– И всё? – Рыжая с сомнением осматривала конструкцию. – Что-то неказисто выглядит.

– Сейчас испытаем и посмотрим, насколько она неказистая.

Прохор с помощниками вытащил агрегат за мастерские и поставил на толстую колоду.

– Дядя Костя, а в кого стрелять будем?

– Сделаем големов.

– Ух ты! Големов? Настоящих? Как у злых колдунов? Мне папа рассказывал, их раньше делали, чтобы сокровищницы охранять. Таких, да?

– Почти.

Увы, мои големы девочку совершенно не впечатлили. Сделал я их из палок и глины, заставив двигаться с помощью Знаков. Старая примитивная магия, от которой отказались несколько веков назад. Очень уж тупые создания получались, совершенно негодные для охраны. Да и для других целей тоже почти бесполезные – глина слишком быстро высыхала и начинала крошиться под действием магии. Такими големами только неграмотных крестьян пугать можно, не больше.

Я выставил их в поле за двести шагов, вернулся к орудийной башенке и отогнал любопытных подальше.

– Начинаем.

Големы дрогнули и медленно зашагали в нашу сторону. Я кинул в активирующий блок импульс эфира, дождался щелчка и отошёл назад. Для гарантии призвал Анубиса и прикрыл всех присутствующих щитом. Нет, я уверен в своей магии, но произойти может всякое.

Башенка ещё несколько раз щёлкнула и повернулась из стороны в сторону. Поводила стволом, будто оглядывая големов, и взяла первую цель, издав цыкающий звук.

Бух! Бух! Бух!

Три выстрела улетели в первого, разнеся его на мелкие кусочки. Ксюшка взвизгнула с радостным восторгом. А башенка уже взяла на мушку вторую цель. Три выстрела, пауза, снова три выстрела, и от големов остались только дымящиеся ветки с кусками глины.

– Дядя Костя, работает! Здорово бахнуло, да?

В данный момент мне было не до восхищения Ксюшки – башенка, покончив с големами, начала поворачиваться в сторону нашей компании.

Глава 8 – Башни и пикник

Медленно, со скрипом башенка крутилась по часовой стрелке, и следующей остановкой должен был стать уже я.

Что поделать, система прицеливания там стояла самая примитивная из возможных – реакция на движение и температуру выше среднего. Тупой до невозможности алгоритм: повернуться на ближайший объект, выстрелить трижды, повторить. Всё! Нулевой интеллект и близко не стоящий рядом с моделью поведения механической лошади. Сюда не прикрутишь даже простое опознавание, как бы ни хотелось.

Собственно, уничтожить башенку тоже небольшая проблема. Но и создавал я её не для долгой осады, а всего-навсего для неожиданного первого удара. До момента выстрела Таланты опасность не распознают, и башенка успеет натворить дел.

Крррх!

Башенка заскрипела, почти повернувшись на меня. Впрочем, ничего страшного: я призвал Анубиса и создал перед собой завесу ледяного воздуха. Между мной и башенкой будто возникло тонкое стекло с морозным рисунком. Ствол дрогнул, дёрнулся туда-сюда и застыл на месте.

– Дядя Костя, – прошептала Ксюшка, – это она в нас хотела целиться?

– Уже нет.

Анубис выбросил в сторону механизма щупальце и откачал эфир из активирующего контура. Башенка вздрогнула последний раз и затихла.

– Поздравляю, сударыни, с успешными испытаниями изделия. Всё записали?

– Да, Константин Платонович, – отрапортовала рыжая, а Таня, которая и вела записи, молча кивнула.

– Замечательно. Следующую башню делаете вы, Александра.

– Ой!

– Несите комплект хрусталя и приступим.

Второе орудие всё же делали девушки вместе. Рыжая в какой-то момент сбилась, и орка пришла ей на помощь. Сразу видно, что они ещё ученицы – новые связки Знаков приводят их в лёгкий ступор и рисовать приходится, сверяясь с записями. Я не вмешивался, наблюдая со стороны, и лишь в конце подправил эфирное плетение. Третье изделие пошло намного лучше и практически не требовало моей доводки.

– Ещё пару штук сделаем, и на сегодня хватит.

Таня с Сашкой переглянулись.

– Константин Платонович, так…

– Не из чего.

– В смысле?

– Хрусталь закончился, – рыжая развела руками, – нету больше.

– Погоди, я же сто штук заказывал. Куда они все делись?

– Так ведь лошадей делали, башенки вот.

– И сломалось немало.

– Лопались они, – Таня виновато посмотрела на меня. – Мы их того, а они этого. Как стаканы от кипятка.

– Мы осколки все собрали, в ящике лежат. Принести?

Я помотал головой. Увы, это не богемский хрусталь. Неправильно охладили заготовку – получили сильное внутреннее напряжение материала. И при наложении Знаков хрусталь раскалывается. Но других поставщиков у меня нет, так что придётся съездить в Гусь-Мальцевский и заказать ещё одну партию призм.

– Тогда на сегодня закончим. Сейчас вернёмся в усадьбу и установим наши башни.

Охранные орудия я спрятал в кустах на подъезде к особняку. Так, чтобы они стреляли в спину врагам, взявшимся его штурмовать. Для начала сойдёт, а там видно будет.

«Тревожную кнопку» я установил в библиотеке. Из окна открывался отличный обзор, чтобы вовремя открыть огонь. Нажать «кнопку» могли только Таня с Сашкой, Настасья Филипповна, Марья Алексевна и старший опричник Камбов. Ну и я, разумеется. Будем считать, что первый рубеж обороны готов.

* * *

Говорят, есть такая примета: правая ладонь чешется к деньгам. Если так, то мне должно привалить не меньше миллиона. Но увы, в приметы я не верю, а рука чесалась по известной причине – там, где кожи коснулись зачарованные часы Диего, остались красные воспалённые следы. «Заморозка» оказалась крайне отвратительным колдовством и совершенно бесчестным. И хуже всего то, что нельзя распознать его заранее. Эдак возьмёшься утром за любимую кофейную чашечку и до обеда свалишься бесчувственной колодой. А я не могу позволить себе такой слабости!

Уже вечером я позвал в кабинет Таню и Сашку.

– Закройте дверь и подойдите.

Я выложил перед ними листок со схемой Знаков и угольки.

– Что это?

– Нам надо перерисовать? А зачем?

– Перенесите рисунок вот сюда.

Закатав рукава, я положил на стол обе руки ладонями вверх.

– Я там указал, как ориентировать на пальцы. Таня, на тебе правая, а тебе, Александра, левая.

Больше вопросов они не задавали. Молча присели по бокам и начали выводить угольками Знаки. Таня прикусила губу от напряжения, а рыжая то и дело отбрасывала с лица непослушную прядь волос. Минут двадцать они пыхтели, как ёжики, а я расслабился и старался не вздрагивать, чтобы не пришлось переделывать рисунки.

– Готово, Константин Платонович.

– Так, что это?

Подняв руки перед собой, я долго осматривал ладони. А что, девчонки-то у меня умницы – ни одной правки линий не требуется. Словно я сам себе нарисовал, ничуть не хуже.

– Это защитные знаки. Доставайте small wand'ы и рисуйте по линиям эфиром. Не забудьте замкнуть в конце линии, чтобы активировать связки.

Год назад подобный рисунок Сашка делала у меня на груди. Тогда процедура прошла мучительно, выворачивая болью наизнанку. А в этот раз мне было страшно щекотно, будто не эфир въедается в кожу, а водят пёрышками. То ли Анубис закалил моё тело от магии, то ли кожа на ладонях чувствует колдовство по-другому. Мне стоило огромного труда не заржать в голос и не дёргаться. Я сидел, зажмурившись и сжав зубы, стараясь глубоко дышать и не отвлекаться.

– Бедненький, – рядом вздохнула Таня.

– Даже слёзы текут, – Сашка шмыгнула носом.

– Вам очень больно, Константин Платонович?

Я помотал головой, едва сдерживаясь.

– Надо быстрее заканчивать, Тань.

– Уже почти.

Они завершили рисунок практически одновременно.

– Есть, Константин Платонович.

– Мы всё.

– Спасибо, девушки.

Стараясь не прикасаться ладонями к лицу, я потёр глаза запястьями. Фууух! Никогда бы не подумал, что может быть так щекотно.

– Александра, отойдите на несколько шагов, нарисуйте Знак огня и киньте мне.

– Хорошо. – Рыжая недоумённо пожала плечами и выполнила приказание.

Выставив руки, я схватил ладонями Знак и зарычал что есть мочи. А вот теперь больно! Защитный рисунок впился в руки, выжигая связку прямо на коже. Но эфирное плетение я отбил – Знак отлетел в сторону и вспыхнул маленьким костром на паркете.

Пока девушки тушили пожар, я тряс руками и шёпотом матерился. Вот же ж болючая зараза! Даже не верится, что я добровольно пошёл на эту экзекуцию.

– А ещё нас ругал, – бурчала рыжая, затушив огонь, – за испорченный паркет.

– Мне можно, – прошипел я, – всё равно его менять после вас.

– Константин Платонович, с вами всё в порядке?

– Нормально.