Гарри Поттер и 40 000 способов подохнуть (страница 14)
– Но мы нашли кое-что получше.
– Для твоих целей самое оно.
И передо мной появился он. Большой чёрный кейс. Крышка пошла вверх.
– Томмиган?!
– Два сменных диска и четыре магазина.
Я ещё раз оглядел платформу: люди, поезд, пара строений.
– Вы где его достали?
– У каждой профессии свои секреты.
– Отдайте птице. А где брательник ваш? – Рон, вроде как, теперь мой раб.
– Он тебя найдёт в поезде. Если что, он – канал связи. Нас не должны видеть вместе.
– Вы мне хотите сказать, что марихуана в Хогвартсе нелегальна? – слышать подобное было странно.
– Без эманаций хаоса? От которой из дыма не лезут всякие мелкие демоны? Да твоя трава стоит как десять таких как ты. И мы рады представлять твои интересы.
– Фред, зацени, у Поттера даже сова особенная.
– Натренированная на поиск наркотиков и извлечение их из окружающих людей.
– Тяжко ей в Хогвартсе будет.
Буклия протянула косяк близнецам.
– Хотя, может и адаптируется.
– Гарри, на кой дьявол тебе сова в Хогвартсе?
– Хочу. Будет вещи охранять, – я честно отыгрывал роль.
– Мины дешевле.
– Мины в жертву принести нельзя, – парирую.
– Аргумент.
Буклия бросила на меня испуганный взгляд. Я проигнорировал. Позже. А то эти двое глазастые.
– Поезд через пять минут отправляется. Советую зайти. И дверь на засов захлопни. Условный стук такой, запоминай.
Один рыжий Уизли настучал другому рыжему Уизли по голове в незатейливом мотиве.
– Так брата узнаешь. Прощаемся!
Близнецы удалились. Косяк вернули.
– Ну, пойдём!
Дверь я выбрал такую, чтоб без зубов по проёму. Внутри обстановка оказалась настораживающе обычной. Никакой плоти, или типа того. Только под ногами вместо ковров дорожки знаков, от которых болела голова.
Я шёл вдоль поезда, пока ни увидел купе, в котором сидела над книгой натуральная ведьмочка. Для начала, она выглядела прям как Гермиона, во-вторых, у неё была чёрная мантия, в третьих – живой трёхглазый ворон. Ну, и всего по мелочи: книга в кожаном переплёте, неровный деревянный шар, какие-то амулеты на шее.
В целом, мир играл по странному, искажённому канону, и что-то подыгрывало мне в дороге по основному квесту.
– Гермиона, привет!
Девочка оторвалась от книги и пристально на меня посмотрела. Из её глаз медленно уходила чернота.
– Мы знакомы?
– Нет, но мне здешним варпом надуло голову. Будем знакомы, Гарри Поттер. Это Буклия, моя сова.
– Ууух!
– Шикарный шмайсер у твоей совы, Гарри.
– У нас косяки и не хуже. Будешь?
Я протянул затушенный косяк Гермионе. Девочка вежливо кивнула и аккуратно затянулась от зажигалки, которую достала из кармана.
– Вкусно. Убедил, заходи, – лицо Грейнджер расслабилось, она улыбнулась. – У меня чай есть, хотите?
– Чаёк сейчас самое то.
Я кивнул. Рядом Буклия сделала горлом движение, словно пытается проглотить слюну.
– Эй, Поттер, ты тут?
– Голос прозвучал из коридора. Я узнал красноволосого.
– Эй, Уизель, заходи! Как нас нашёл?
– Братья сказали «Иди на запах конопли». Вы, конечно, отчаянные!
– Это что за чудесное явление? – Гермиона с брезгливостью смотрела на Рона.
– Уизель обыкновенный. Младший принц клана Уизли, – от моего представления мелкого хаосита с тесаком перекосило, – мой адъютант.
На лице Рона засветились мои инициалы.
– Ага, я это…
– За языком следить учится.
– Ага, я это, того, учусь! А можно я это, дверь запру? А то скоро отправление.
– Слушай, а что за предосторожности? – я обратился с вопросом к Гермионе. – Зачем тащить нас в Хогвартс на этом поезде, если туда можно просто доехать на обычном поезде? Что мешает воспользоваться общественным транспортом? Или, автобусом, там?
Девочка посмотрела на меня очень странно.
– Гарри, какой может быть общественный транспорт? Где, на твой взгляд, находится Хогвартс?
– Где-то в Шотландии? – мой вопрос был полон внутреннего скепсиса.
– В Варпе! Гарри, в Хогвартс мы будем ехать через ад!
Глава 7
– А, это, типа, отбор, самых слабых сожрут ещё в поезде?
Я дверь закрыть не дал. По истории кто-то ещё должен появиться.
– Да нет… Вроде… – Рон озадаченно чесал в затылке.
– Тогда почему всех детей не собрать в одном месте, выставить охрану, и…
– А ты видишь тут поле Геллера? Каждый один на один с Варпом, Гарри, – тихо проговорила Гермиона.
– А, я знаю, эта такая штука, которая отгоняет демонов!
Рон выдал признак разумной жизни. Или магнитофона с записью.
Поезд тряхнуло, и по нему прошла очень животная дрожь. Я захлопнул дверь и уселся рядом с Гермионой. Воцарилось молчание. За окном вокзал медленно тронулся с места, его сменило белёсое марево. Становилось всё темнее. Под потолком разгорелся тусклый огонёк лампы, который, казалось, освещал только себя.
Робко щёлкнула зажигалка, и я затянул косяк. Дым, белый и удивительно яркий, повис в воздухе.
– Вы как хотите, а я на трезвую голову это всё переживать не хочу. Угощайтесь!
Первой мне в руку вцепилась Буклия. Она сделала пару тяжек и закашлялась. За ней последовали дети. Я чувствовал себя форменным уродом, но что я мог ещё сделать? Колыбельную им спеть?
Сразу стало легче дышать.
В дверь постучали.
– Так, если кто-то из нас попробует открыть дверь, под любым предлогом, все остальные должны его остановить, – выдала инструкции Гермиона.
Тьма за окном сделалась какой-то более живой, но к счастью, свет под потолком всё же разгорелся, и мы не тонули в этом едком мраке.
– Я знаю, кто это должен быть, не переживайте, он тут по делу!
Я распахнул дверь до того, как кто-то успел что-то сделать. Гермиона вскрикнула от ужаса.
– Привет, Невилл!
В дверном проёме застыло нечто. Я видел только блики очков и ослепительную улыбку.
– Вы знаете, где Тревор!
Озвучил гость то ли просьбу, то ли вывод. При этом его лицо никак не изменилось. В смысле, он говорил явно не ртом.
– В туалете твой Тревор. Найдёшь – заходи, курнём!
И я захлопнул дверь перёд гостем.
Дети взирали на меня в немом обалдевании.
– Ты знал его имя?
– Варп нашептал! – господи, эта отмазка нравится всё больше и больше.
Ворон как-то очень пристально меня разглядывал. Я рассматривал ворона в ответ. А потом подчинился наитию и протянул косяк птице.
Зверушка затянулась. И осторожно вернула мне подношение. Она с трудом держала равновесие.
В дверь постучали. В этот раз компания никак не отреагировала.
За дверью стояла та же самая фигура. Только теперь чуть ниже основного лица висело два белёсых круга и щель рта под ней.
– Я нашёл Тревора и пришёл. Ты звал меня. Я пришееел, – радостно протянул Невил.
Я протянул ему косяк.
– Курни!
Что-то бережно оплело мои пальцы. Косяк поплыл в темноте куда-то мне в район коленки.
– Знатный ганжубас, пацан, а как я тут оказался?
В комнату ввалился розовощёкий толстенький мальчик с огромной зелёной жабой в руках. Мальчик был гол.
– Чувак, прикройся.
Рон протянул гостю широкий шарф. Судя по взгляду Гермионы, шарф раньше принадлежал ей. У красноволосого на щеке вылез десяток крупных прыщей.
– Гарри Поттер, очень приятно. Рон, Гермиона, Буклия, ворона по имени не знаю. Ребята, знакомьтесь, Невилл Лонгботтом.
– Так, я снова забыл закрыть дверь. А потом снова случилось это…
– Жабу потерял?
– Да какая в жопу жаба! – пацан уставился на животное в своих руках с какой-то болезненной задумчивостью. – Это печень моя, убежала, заррраза! – с этими словами Невил совсем не по-человечески распахнул пасть и запихнул в неё жабу, то есть печень, короче, Тревора.
– У-у-у, зараза, сиди тихо, чтоб тебя… Вечно она удирает, – он шлёпнул себя по животу и поправил ткань, которой обернулся.
– Я смотрю, у нас тут собирается полноценная звезда хаоса неделимого! – хмыкнула Гермиона. – А ты уже умеешь превращаться в демона?
– Да это всё бабушка! Вид человеческий потеряла, но заботится, любит. У неё шесть сосков, и она меня ими постоянно поит. А если не пью, ревёт так жалобно, а потом и погнаться может… А в ней тонны четыре…
Под потолком вспыхнула золотая восьмиконечная звезда.
– Это что-то значит? – я покрутил головой.
– Знак единения. Мы угодны хаосу! Это я удачно зашёл. А есть чё пожрать?
– Эй, Поттер, а с твоей совой всё нормально?
Я посмотрел на Саманту. Женщина с улыбкой взирала за окно. Там же… Там было очень красиво. Десяток ярко-фиолетовых лун кружили в странном танце в пространстве, которое то и дело пересекали алые кометы. От их света в купе всё стало нездорового розового цвета. Играла величественная музыка.
Я втянул косяк, и меня подотпустило. А потом поспешно рванул к Буклии. Полицейская уже начинала седеть, а руки вытащили откуда-то из кармана нож. И нож тянулся к глазу.
Пришлось делать вдувание дыма в нос. На команды женщина не реагировала.
– А… А… Аааааа… – женщина разревелась.
Воцарилась гнетущая, типа, тишина.
– И кто куда хочет поступить? Есть ли у кого желание стать героем?
Дети уставились на меня как на идиота.
– А что, типа, есть варианты? – удивился толстячок.
– А давайте все поступим на факультет Кхорна? Представляете, как все охренеют?
– Знатная у тебя трава, Гарри, – важно покивал Рон.
А потом заорал.
– ТЫ ЧТО, ВООБЩЕ РЕХНУЛСЯ? Ты как себе это представляешь? Вас же всех сожрут! Вот все охренеют!
– А я за. А то тётушки уже спорят, кто меня будет выкармливать в Хогвартсе, – Невилла передёрнуло.
– Птицу травой снабжу, – я обратился к Гермионе. Она выжидательно смотрела на своего Ворона, а тот, видимо, не отличал верха от низа, и вообще не мог подняться на лапы.
– Мы согласны. Быть там, где ты хочешь – не это ли свобода?
В дверь снова постучали. И я открыл.
Тьма шевелила щупальцами.
– Что ты желаешь, смертный, и что готов предложить?
Косяков я свернул с избытком. Темнота затянулась. Чём, я даже не пытался понять.
– Что хочешь? – голос потерял глухоту и стал куда как более живым.
– Живые шоколадные лягушки, десяток, чтобы с такими живыми карточками, на которых показывали… всякое! Бутербродов, двенадцать штук, и попить чего. Лучше морса, клюквенного. И да, орешки с разными вкусами, прикольными и не очень.
– Блин, ну у тебя и запросы… С тебя ещё пять грамм, – темнота что-то подсчитала.
– Идёт. Но сначала товар.
– Погодь тогда, поискать надо…
Темнота за дверью снова стала обычной темнотой, и я даже увидел противоположную стену коридора.
– А ты с любым демоном можешь так договориться?
– У меня большой опыт в продажах. Я знаю потребности рынка…
Это я ответил на автомате. Дверь снова закрыл.
– А ты уже умеешь кидаться огнём, или типа того? – спросил Рон у Гермионы, в нём больше всего проступало от обычного живого ребёнка.
– Да, показать? – Гермиона с гастрономическим интересом посмотрела на красноволосого.
– Так, стоп, брысь в смысле. Я не люблю запах горелого мяса. А виноватый будет проветривать нам купе. Ясно?
Детишки заткнулись.
Буклия продолжала рыдать на одной ноте.
– А я умею того, проявлять свою форму! – горделиво произнёс Невилл.
– А я умею впадать в кровавое бешенство! – это Рон.
– То есть, ты умеешь истерить? Мальчик, я тебя огорчу, это не дар хаоса!
– Ты хочешь напоить мой нож, ведьма? – прорычал Уизли каким-то вибрирующим голосом.
– Если ему неймётся от жажды, то ты можешь пососать свой нож. Для мальчиков это нормально!
– Да пошла ты! – просипел Рон, у которого от рычания сел голос.
Я не выдержал и заржал.
Раздался стук. Я открыл.