А потом появился свет, он шёл из широко распахнутых глаз. Это длилось пару мгновений, а потом… Потом я уставился в другие какие глаза. В те, которые я вижу каждый день, в зеркале.

Внутри что-то сжалось. То, что я видел, было неправильным.

– Это искушение? Мной убили ребёнка. Да. Но я не соучастник. Я не буду страдать виной. Но кто это сделал?

Картинка отдалилась. Я увидел ту же комнату, но сильно внизу. Над комнатой сидел на корточках огромный демон с двумя острыми рогами на бугристой голове.

Когтями он выцарапал душу из тела Гарри и проглотил её. Потом он, кажется, из воздуха достал другой светящийся кокон, поместил его в мёртвое тело, склонился, его лёгкие вздулись, и он словно согревал дыханием крохотное тельце.

– Грефсехон, посланник хаоса неделимого.

Продолжали шептать голоса.

Потом всё пропало, и я очнулся прямо перед алтарём. И моя ладонь опустилась на горячий камень.

Я ощутил себя так, словно кто-то провёл острым скальпелем по внутренней стороне локтя, а потом вбил туда пальцы и рванул в разные стороны.

Я открыл рот, чтобы заорать, но грудь сдавило, боль рывком усилилась, и я неожиданно для себя рассмеялся. Жуткий хохот вырывался из моего рта. Я истерично ржал, хихикал, гоготал и повизгивал от смеха.

А боль не кончалась и не кончалась. Я ощутил, как вздулись мои глаза от напряжения, и я уже не могу сомкнуть веко. Я извивался змеёй, но никак не мог оторвать руку от камня. Тело не слушалось, оно ржало, и в этом тонул мой разум.

(Это не фантдопущение, автор реагирует на боль таким вот необычным образом).

Я не мог закричать, мочевой пузырь опорожнился в штаны.

А потом всё закончилось, и я рухнул бессильно на землю. И глухо закашлялся. Воздух со свистом входил в лёгкие. Горло по ощущениям опухло. Глаза болели, лицо чем-то липким залито. Я провёл пальцем и сунул его в рот. Кровь.

А в следующий момент я осознал, что, кажется, весь Хогвартс сейчас смотрел на меня. Причём смотрели на значительном удалении. Словно по углам их выдавила какая-то сила.

Они молчали. А я быстро соображал. Ну, быстрее всех это точно.

Только преподаватели сидели и без всякой опаски глазели на меня.

– Извините что всем помешал, просто понимаете, там таааакие анекдоты рассказывали....

Кажется, я сказал что-то не то. Потому что когда я сделал шаг, народ отшатнулся. А преподаватели подняли бронепластину.

– Может, спать пойдём? Мне бы в душ.

– А, это всё-таки ты, Поттер! – облегченно выдохнула Макгонагол.

– Нет, блин, ваша голодная галлюцинация, пойдите, убейте кого-то, отпустит! – меня снова поняли как-то по-своему, солидная часть зрителей оглянулись, заостряя внимание на лёгкой добыче. – Да я это, я. Шуток вы не понимаете! Ладно, кого вы тут ещё ожидали увидеть?

В глазах зрителей понимания не было. Только Макгонагол показала мне большой палец. Да хмыкнул с интересом Флитвик.

От моей фразы все внезапно как-то вспомнили о срочных делах. И засуетились. Видимо, ответы на мой вопрос были, но мне никто не хотел озвучивать. Я догнал старосту.

– Да что случилось? Ну похихикал, бывает. Чего вы всё так перепугались?

– Ты хохотал час, – буркнул староста, он раздвигал первокурсников как ледокол.

– Да, и? – от меня одногруппников словно невидимой аурой отталкивало.

– Разум смертного не в силах выжить при клеймлении меткой, если его не обратить в беспамятство! Этой меткой клеймят демонов! Да чтоб тебе инквизитор подрочил, Поттер, что ты такое? Ты странный.

Мы остановились. Я снова начинал хихикать.

– Стоп, стоп, стоп, погоди. Ты мне говоришь… – я снова едва не расхохотался. – Мы же в аду, посреди школы, где учат повелевать губительными силами!

Тут я не выдержал и расхохотался. Горло саднило.

– А меня сюда привёз сатанинский паровоз!

Когда вам долго делают больно, а потом не делают, это вызывает воодушевление. И даже эйфорию.

– Тут даже преподаватели многоразовые! Да тут совы… И это я, Я, СУКА, СТРАННЫЙ!

Последние слова я проорал в лицо Перси. Сила моей харизмы отправила собеседника в полёт с изрядным ускорением.

– Страйк! – только и выдал я, ошеломлённый.

Староста раскидал студентов как кегли.

– Мистер Поттер! – рядом возникла Макгонагол. – Возьмите себя в руки. Как ваш декан, я могу запечатать студента. А я сильно люблю запах горелой плоти. Я достаточно тонко намекнула?

– Вполне. Горю желанием влиться в коллектив! – я излучал энтузиазм, выходило плохо.

– Гарри, волосы!

– А? – и тут я почуял запах горелого белка и странное тепло на макушке.

– Воу! – я обозначил обнаружение проблемы.

– Аааа, – я обозначил осознание проблемы.

– А-а-а-а! – я обозначил процесс решения проблемы и впечатал горящую макушку в живот Макгонагол. Голова погасла.

Я выпрямился, воцарилось молчание. Когда оно затянулось, я сообразил, чего от меня ждут.

– Я всё понял, Минерва.

– Надеюсь. Можете подходить, я деактивировала Поттера!

Через минуту вновь стало людно, и меня окружили мои приспешники.

– Нас теперь никто задирать не будет. Мне тут наш пакет с пирожками отдали, там, правда, половина осталась, – Невилл потряс пакетом.

– Гарри, а чем тебя искушали? Чему ты поддался? – заинтересовалась Гермиона.

Тут Рон раскрыл рот.

– А какой дар тебе вручили за…

Подзатыльник отправил Рона лицом в пол зала. Кажется, полетели зубы.

– Наш брат не умеет следить за речью.

– Надеюсь, вы довольны наказанием?

– Приятно видеть такую заботу о… – договорить мне не дали.

Рядом суетился Перси, в этот момент он собирал первокурсников в плотную «коробочку». Нашу команду утрамбовали на правый верхний угол. Ребятушки явно нарезали сектор обстрела. Через меня? Удачи.

– Значит, слушаем меня. Хогвартс хорошо помогает развить боевые навыки, лидерские качества, паранойю и ещё целый спектр заболеваний! Для жизни он непригоден, но нас никто не спрашивает. Так что запоминайте главное правило: в группах больше, чем одиннадцать рыл, в коридорах не собираться. Если вдруг встречаете в коридоре другую группу, одна остается на месте, а вторая ищет укрытие. В противном случае придёт Пеннивайз.

– Ты хотел сказать Пивз? – невольно поправил я.

– Пеннивайз, Гари. Такой здоровенный клоун на паучих лапах, пасть полная зубов. И если ты собрался его быстренько шлепнуть и закрыть вопрос с безопасностью, предупреждаю: тварь неискоренима как плесень на здешних стенах. Так что собрались в кучу, сегодня мы вас проводим!

Двери зала со скрипом распахнулись. Поток воздуха нёс запах плесени, крови и полыни. Свет едва освещал длинный коридор. Светильники в нём могли осветить разве что себя. С потолка росла нога. Гомон смолк.

Я покрепче сжал кусок меча и пытался вспомнить, где оставил пистолет. С другой стороны, нас охраняет толпа демонов. И они тут вроде как не первый день.

Наша маленькая группа прижалась друг к другу. Староста прокричал команду, и отряд двинулся в коридор. Я с интересом крутил башкой вслед за пятном света из тактических фонарей. И чем больше я смотрел, тем сильнее болела голова. Внутри Хогвартс представлял собой картину Эшера. Словно в насмешку над мраком и ужасом вокруг все площадки украшали фонтаны, вода из которых текла причудливым узором, пока не оказывалась в следующем фонтане.

Прозрачная вода тихо шелестела, а сами фонтаны таинственно мерцали. Больше ничего приятного взгляду там не было. Белёсый, словно варёный, глаз следил за нами где-то под потолком. У стен висели коконы, во тьме что-то двигалось.

А потом в темноте разнеслось тихое поцокивание. Цок, цок, цок… И резко дробью цок, цок, цок, всё быстрее и ближе.

Старшекурсники начали стрелять. Я не видел, куда они палят.

– Двигаемся, двигаемся! – рявкнул Перси.

– Дави гада!

– Контроль, контроль!

Завопил староста и вскинул тубу огнемёта. Жахнуло, и запахло озоном, а потом раздался взрыв.

– Зацепил! Надеюсь, отстанет, – утёр пот староста. – А теперь побежали, нам полмили осталось…

Меня, как и всех, изрядно контузило, и в глазах двоилось.

В какой-то момент мы двигались вдоль обширного провала в полу, и нас прижали к стене, из провала взлетали кожистые комки с крыльями. Старшекурсники их разносили на части.

Я вёл ладонью по стене, и внезапно, рука ощутила пустоту. Я рефлекторно сделал шаг вбок и замер. Передо мной в узком коридоре, за иллюзорной стеной, стоял Пеннивайз собственной персоной. Клоун на паучьих ногах, изрядно помятый. Голова обгорела, левой руки на месте не оказалось. Как и трёх лап.

Клоун смотрел на меня и улыбался акульей пастью.

Меня посетили мысли.

За мной были дети. Плохие, мерзкие, но дети. В конце концов, ну умру я, куда меня отправят? Я и так в аду!

Эти все мысли я подумал сильно позже, а сейчас…

– А-А-А-А-А!

Я бегу к демонической срани, размахиваю мечом, в грудь летит паучья лапа, но я уже ниже, упал на спину и пролетел между ног Пеннивайза, вспоров ему брюхо.

Меня окатило чем-то тошнотворным, я обернулся и увидел как клоун прижался паучьей частью к полу, словно не давал кишкам выпасть.

Шанс!

Я прыгнул вперёд, обломок клинка срубает целую руку, я обнимаю тулово ногами.

Пеннивайз повернул ко мне уродливую башку и раскрыл пасть. От вони я едва не блеванул. Махнул мечом из неудобной позы и подчистую срезал макушку.

Сквозь раскрытую пасть я увидел коридор.

Тело монстра дёрнулось, вскочило на лапы и понеслось вперёд по коридору. Я вцепился руками и ногами в свою жертву.

Мимо испуганных студентов мы пролетели с моим воплем:

– Лооооошаааааадка и ниебеееет!

Безголовое тело бесцельно носилось по огромному залу. Каким-то чудом оно никуда не врезалось. Видимо, это спасательный рефлекс. И пока голова не вырастет обратно, тело удирало как можно дальше, избегая препятствий.

Я подбривал отростки плоти на шее, пару раз чуть не отрезал голову себе.

– Поттер, слезай оттуда! Он уже всё понял!

Хорошо ему говорить, слезай… А кто это орал, кстати? Стены коридоров сливались в единый поток. Незадачливый ужас, точнее, его безмозглая версия, набрала скорость под шесть десятков километров в час. И это на сломанных ногах…

Тело нырнуло в какую-то дыру, и мы словно полетели по узкому тоннелю. Вокруг комнаты, коридоры.

Я даже не пытался как-то остановить бег, рассечь позвоночник…

Что-то долго ко мне шла эта умная мысль…

И тут дорога вывела нас в большой зал. Мы бежали под потолком, в сторону выхода.

– Поттер, что за… – рявкнула Макгонагол.

– Присоеееединяйтесь, это веееееесело!

– Ну так тормози!

– Нееееее ммооооооогуууу!

Бабах.

И я падаю с высоты четырёх метров верхом на разорванном теле.

Всё болело, руки свело судорогой, я упал с туши, и всё, на что хватило моих сил – это встать на колени.

– Итак, в чём смысл?

Преподаватели смотрели на меня с интересом.

– Если ему голову отрезать, он как курица, бежит вперёд. Но там сложное что-то, он в препятствия не врезается. Эвакуация тела, вроде того. Можно покататься, никогда не узнаешь, куда он свернёт! Голова отрастает, надо подбривать. Или мясорубку шнековую на батарейке присобачить.

Закончил я свой монолог.

Макгонагол повернулась к Снейпу, они переглянулись с Флитвиком.

– Десять культистов Кхорну, мистер Поттер! Чур, я первый.

– А можно меня в спальню отвести?

– Тебя не довели?

Я покаянно склонил голову.

– Извините, профессор, просто я никогда не катался на ожившем кошмаре, мечта детства, не могу себя контролировать. Он как лошадка, только круче, и голову ему можно отрезать…

– Минерва, отнеси ученика в спальню, – произнёс Снейп.

– Отнести? Да я и сам…

В этот миг Макгонагол оказалась рядом и вогнала мне в шею инъектор.

– Не горю желанием закрыть ваши гештальты, мистер…