«Добрые дети, добрые соученики Гарри Поттера, моего хозяина и господина. Я понимаю как молодые сердца могут преисполняться ненависти, а насилие вообще характерно для любых подростков, даже если они не присягали Губительным силам. Хочу отметить, что я много лет служила в отделении лондонской полиции, которое занимается преступлениями, совершёнными малолетними преступниками, а также теми делами, которые наоборот, были направлены на детей. Я знаю как на детей плохо действуют запреты и что императивные требования будут нарушены в первую очередь, потому я не говорю вам «Дети, я запрещаю вам обижать Гарри Поттера», я взываю к вашим сердцам и вашему здравому смыслу. Подумайте, Гарри – очень талантливый мальчик, он ответственный и вдумчивый лидер. Рядом с ним вы точно сможете возвыситься, как это сделала я. Он достоин того чтобы преклонить пред ним колени и вручить свои души в руки маленького Лорда. Он заботится о своих людях и делает так, что каждый Достойный рядом с ним имеет славу. Если же моих доводов вам покажется мало и вы омрачите свои души какой-то гнусностью, то КЛЯНУСЬ ВАМ СВОЕЙ ДУШОЙ, МАЛЕНЬКИЕ ВЫРОДКИ, ВЫ ПОЖАЛЕЕТЕ О ТОМ МОМЕНТЕ, КОГДА РОДИЛИСЬ НА СВЕТ! КАЖДЫЙ ИЗ ВАС ОДНАЖДЫ ОКАЖЕТСЯ В МОЁМ КАБИНЕТЕ, И КЛЯНУСЬ, Я ЗНАЮ, КАК СДЕЛАТЬ ИЗ МАЛЕНЬКОГО ПСАЙКЕРА ПАРУ ЕЩЁ БОЛЕЕ МАЛЕНЬКИХ ПСАЙКЕРОВ. Я РАЗРЕЖУ ВАШИ КРОХОТНЫЕ ГНИЛЫЕ МОЗГИ СПЕЦИАЛЬНЫМ НОЖОМ ТАК, ЧТО КОНЧИК ЛЕЗВИЯ ПРОЧЕРТИТ БОРОЗДКУ НА ВНУТРЕННЕЙ СТОРОНЕ ЧЕРЕПА. Я СДЕЛАЮ ЭТО НЕ СРАЗУ И ДАМ РАНАМ ЗАЖИТЬ, И СОЕДИНЮ СОСУДЫ. А ПОТОМ РАЗДЕЛЮ ЭТИ ЧАСТИ НА ДВА КУСКА И С ПОМОЩЬЮ КАЧЕСТВЕННОЙ АУГМЕНТАЦИИ И НЕБОЛЬШОЙ КУЧИ ИМПЛАНТОВ УДВОЮ ЧИСЛО СТУДЕНТОВ ПЕРВОГО КУРСА ХОГВАРТСА. РАЗРЕЖУ ВАШИ ГНУСНЫЕ ДУШИ И ЗАСТАВЛЮ КАЖДУЮ МЕТАТЬСЯ МИЛЛИОНЫ ЛЕТ В ПОИСКАХ СВОЕЙ ПОЛОВИНЫ, А ПОТОМ ПЕРЕМЕШАЮ ВСЕ КУСОЧКИ И ПОЛУЧУ МНОГО НОВЫХ УДИВИТЕЛЬНЫХ ОТКРЫТИЙ! А ВАШИ ГЛАЗКИ, НЕ УБЕРЁГШИЕ МОЕГО МАЛЕНЬКОГО ГАРРИ ОТ БЕДЫ, ВПОЛНЕ МОЖНО ЗАМЕНИТЬ ГЛАЗАМИ ЧУМНЫХ КРЫС, ЧТО НАВОДНЯЮТ ЭТОТ ПРОКЛЯТЫЙ ВСЕМИ БОГАМИ ЗАМОК!

Искренне ваша, Саманта Буклия, медицинский сотрудник школы обуздания губительных сил Хогвартс.

– Клятва заверена печатью высших сил, все желающие могут посмотреть, – закончила Гермиона буднично.

– А знаете, меня не так уж и заебал Поттер. Точнее, он меня заебал, конечно. Но не настолько. Может, дальше вести себя нормально будет.

– Да и трава у него хороша, вдруг не станет такую крутую выращивать, если отберём, – кажется, это автор той же реплики, что и про незаслуженные травмы.

– Чё, Уизли, и вправду Поттер – козырный Босс?

– А то, с ним вон как профессора общаются, уважительно! Большой человек, известная личность в Лондоне. Целый район города под ним ходит…

Раздался режущий вопль:

– Школа! Внимание! Равнение на центр зала!

Это кричала Макгонагол, и кричала в громкоговоритель.

Меня вздёрнули в положение сидя и захлопали по лицу.

– Хватит, хватит! Дальше я сам. Это обед?

– Ужин! А ты…

– Тихо…

Я цыкнул на Гермиону, которая оберегала мою тушку. Что характерно, своим дробовиком она тыкала в самую большую группу студентов. Я осознал себя в большом зале, и судя по гулу, сюда набились почти все.

– Ну что, как вам учебный день сегодня, детишки? Как первокурсники? Многих потеряли за день?

За столами сидели преподаватели, в том числе и Хагрид, а ещё лежала бесформенная туша профессора Спраут. Видимо, отрастила себе новую голову.

– Кхорн! Потеряли шестерых, первокурсники целы.

– Тзинч. Два десятка, половина – первокурсники.

– Слаанеш – полтора десятка, пятеро – первокурсники.

– Нургл, все целы!

Я быстренько прикинул. При такой норме потерь, весь курс должен закончиться к концу второй недели. Или они каждый месяц набирают новых студентов?

– О, кажется, кто-то прикидывает свои шансы на выживание в этом году? – Макгонагол рассмеялась. – Да, первокурсники? Хогвартс – опасное место и готов убить вас тысячью разных способов. Но есть одна деталь, которую мы не рассказываем до завершения первого дня. После смерти ваша душа возвращается в школу. Она принадлежит хаосу, а хаос любит своих верных слуг. Так что, та-да-а-ам, смерть тут не окончательная! Сейчас все погибшие за день восстанут.

То есть, эти двинутые решили вопрос бессмертия? Даже не продления жизни? И все эти дети многоразовые? От последней мысли я захихикал. Потом заржал. Хохот лился из моей глотки, что-то внутри окончательно ломалось.

– Поттер, пожалуйста, не смейтесь так. Даже мне не по себе.

Я очнулся от голоса со стороны преподавательского стола. Обращался ко мне Флитвик, место вокруг меня опустело.

– Извините, очень смешной анекдот вспомнил.

Я смотрел больше на однокурсников, интересно, кто-то уже сменил мнение насчёт «заебал ли их Поттер» на обратное? И сколько раз?

– Специально для таких весёлых как Поттер, накину больше деталей. Бессмертие не абсолютное. Если губительные силы сочтут вас недостойными, если вы погибнете без всякого смысла, убьёте себя из любопытства, пойдёте на поводу трусости, или загнётесь от передоза, или от оригинальной сексуальной практики…

Яростный взгляд от Макгонагол в сторону факультета Слаанеш. Толпа детей очень синхронно задрали головы к потолку. Типа «мы не тут».

– …то для вас смерть станет окончательной. Если же вас будут убивать раз за разом, и вы каждый раз будете попадать в чужие ловушки, в ОДНИ И ТЕ ЖЕ ловушки, то в очередном перерождении у вас отберут ту часть вашего «Я», которая рождает слабость. Отдельные студенты могут лишиться всей головы, бывали прецеденты. Это даже не всегда сказывалось на успеваемости. Так что вы предупреждены…

– Но это не всё. Хаос награждает достойных, – неожиданно пробасил Хагрид.

– И для каждого есть достойная смерть! Совратившие соратников и врагов угодны Слаанеш!

Следом за ним заговорил Снейп. Он пристально смотрел на меня в этот момент.

– Ищущий знаний переживёт любую смертельную ошибку. Но лишь однажды конкретно эту! Смерть – не преграда для знания! – Флитвик выпустил облако чёрного дыма, и то устремилось к потолку.

– Недостойные восстанут, чтобы стать ступенькой достойным. Не переживайте, детишки, мы всегда будем вместе! – прогудела Спраут. – И да, побольше побед во имя доброго дедушки!

Кажется, я понимаю отчего такая низкая смертность у последователей Нургла…

– Достойна смерть от руки учителя. Ибо через смерть впитаете вы мудрость!

– Богу крови угодны кровавые свары и безумные битвы! – рявкнула Макгонагол. – Но! Если хоть одна скотина попытается удрать от занятия в смертельном поединке, и если не увижу при этом реального роста боевых навыков, то я закроюсь с таким умником в медицинском боксе и напеку из такого умника пирожков, на всю школу. Если не поняли… Буду наращивать на вас мясо, а потом срезать!

Педагогика в Хогвартсе отличалась некоторым единообразием в методах работы с молодёжью.

Кстати, в этот раз преподавателей за столом оказалось больше. Высокая, метра под три, фигура в сером балахоне, видно было только руки… или лапы. Пятипалые, с длинными когтями, их владелица не использовала столовые приборы, а накалывала кусочки алой плоти и отправляла себе под капюшон. Кстати, это была единственная в зале персона, перед которой стояла тарелка. Ещё женщина в чёрном доспехе с алыми рунами на кистях. Она пришла на собрание с компактным джетпаком, то есть, он был вдвое меньше, чем тот, который на себя нацепляла Макгонагол утром. А ещё мне помахал рукой Воландеморт. Я показал ему большой палец вверх. Он беззвучно рассмеялся.

– Всосали?

Минерва продолжала творить карательную педагогику. Самое интересное, нам никто ничего не запрещает. Интересно, если дать Макгонагол Макаренко почитать, его Педагогическую поэму, что выйдет? И где тут вообще достать эту книгу? С точки зрения местного верования – натуральная Ересь.

– То есть, преподаватели тоже бессмертны?

В голосе со стороны стола Тзинча звучало неподдельное разочарование. Кажется, я погорячился насчёт Макаренко.

– Мне предстоит открыть вам сегодня ещё одну тайну. А кое-кому и напомнить, что вы не в интернате для богатых деток, а в сраном аду, где на вас взирают голодные боги! Потому тут нет места бессмысленным поступкам. Всё в этой школе или сделает вас сильнее, или даст смысл стать сильнее.

Минерва сделала большой глоток из своего бокала.

– Спорим, питание нас тут тоже заставляет быть сильнее? – это Рон протянул с тоской.

Кто-то захихикал.

– Есть легенда среди нас, преподавателей, что когда-то студентов награждали баллами. Это служило зримым показателем, кто из всех факультетов забрался выше. Но что такое жалкие баллы по сравнению с настоящей схваткой на смерть? Потому мы делаем так. Каждый балл награды – это одна жизнь, один культист, что принял в сердце печать владык и дарит хаосу свою жизнь! А так как держать тут тысячи желающих сдохнуть выходило накладно, мои соратники научились выцеживать эту силу в форму. Вот такая канистра, на пять литров, хранит в себе одну жертвенную жизнь. И вот такую канистру вы получите за каждый балл. И эти канистры в конце каждого дня вы будете выливать в бассейн вашего родильного чана. Сейчас там вода. Чем больше крови в вашем бассейне, тем значимей награда будет тем, кто возродится в нём. Тем больше благодати сможет вынести каждый из вас, тем сильнее закалятся души павших! Вносите награду!

Раздался громкий лязг, и в комнату вошли закованные в цепи гуманоиды. Здоровенные туши, проткнутые кусками чёрной арматуры в самых неожиданных местах. К концам арматуры наварены кольца, через которые пропущены цепи. Лиц нет, их закрывают уродливые железные шлемы с мутными забралами. Муди, если они есть, прикрывают железные юбочки. На виду белая ноздреватая кожа.

– А вот и местные Черлидерши. Народ, сколько вы готовы заплатить, чтобы НЕ узнавать, что там под юбками? – прокомментировал Невилл.

Народ вокруг засмеялся, кто-то полез на скамейки, чтобы разглядеть зрелище. В зал вошло четверо монстров. Каждый толкал перед собой тележку. Да, ещё деталь: в каждого монстра воткнут флагшток, на нём – небольшой метровый штандарт, полоса ткани и символ факультета на нём. Тот, который с символом Кхорна, толкал самую нагруженную тележку.

Монстры вышли к каждому столу, торжественно что-то взревели, звук был таким, словно кто-то кинул лом в самолётную турбину. Стон сжираемого металла. Пока народ тёр уши и поспешно зевал, гиганты дотащили тележки до алтарей, с жутким грохотом распахнули плиты, которых я раньше не замечал, и стали выливать туда кровь из металлических фляг. Фляги запечатаны сургучными печатями, которые гиганты легко срывали.

Густой запах крови поплыл над залом. Практически все соседи дружно сглотнули слюну. И судя по замеченным мной взглядам – от голода.

– Время возвращаться, ублюдки!

Какое-то шевеление под алтарём, и из бассейна стали выходить ошалевшие голые дети, все покрытые кровавыми разводами. Многие из них громко и отчаянно вопили. Тела уродовали мутации: пятна чёрной, даже на вид очень прочной коросты, кого-то вытянуло вдвое. У одной девочки у тзинчистов вместо глаз – два сверкающих шара, ни век, ничего. Острые когти, лишние суставы на руках, пасть в животе… Кто-то вовсе не походил на человека, клубок щупалец там… Красивая трёхгрудая девушка из служителей Слаанеш заставила меня поспешно отвести взгляд. В том смысле что девушка была ещё ничего, а вот ко всем остальным метаморфозам я был не готов.

Дети выходили из бассейнов, и их мутации на глазах начинали уменьшаться в размерах, а потом и вовсе исчезать, монстры возвращались в человеческие обличия. Старшекурсники притащили несколько стопок мантий. Воскресшим давали закутаться в эти мантии (разумеется, в цветах факультета), прятали им лица в глубоких капюшонах и отводили к столам.

Трупному мылу я обрадовался, как красной рыбе, запечённой под сыром, или паэлье с уткой. Жрать хотелось так, что я сожрал три брикета и с интересом смотрел на четвёртый. Одногруппники начали собираться в кучки и двигались в сторону спален. Я задумчиво точил четвёртый брикет, до тех пор, пока в зале не остались только преподаватели.

– Гарри, ты хотел что-то обсудить с нами?

– Да, мне интересно, где возрождаются учителя. Мне надо убить Менгеле.

– Какой ахуевший мальчик. Гарри, малыш, хочешь героину?

Хагрид с лязгом смял банку из-под консервов. Преподаватели у нас – привилегированный класс, и жрали что-то очень похожее на нормальный сухпай.

– Гарри, то что ты сместил нашего медика, не даёт тебе над ним власти, – хмыкнул Воландеморт. – Но ты можешь объяснить, с чего решил иначе. Может даже, бросить вызов.

– Да ладно, он же не просит нас ему помогать. Пусть идёт, я ему родильный чан запущу сейчас. Мы его не заставляли, и даже отговаривали. К тому же, мальчик в одну каску сегодня заработал восемь десятков душ. Пусть порадует старика Йозефа.

Последняя часть фразы мне очень не понравилась. Рука опустилась на кластерный пистолет. Откуда он взялся, было решительно непонятно.

– Занятия пропустит. Непорядок, – Флитвик присоединился к разговору.

– Зато потом срывать не будет. К тому же, сутки без тела приведут мальчика в чувство.

– За столом есть портал, иди туда, – прогудела профессор Спраут удивительно мелодичным голосом, так и не скажешь, что принадлежит он огромной жирной гусенице с женской головой на вытянутой шее.

Я поспешно побежал в указанном направлении.

– И всё же, Гарри, почему? – Макгонагол бросила мне в спину вопрос.

– Образовательная, я б даже сказал, нарративная травма, – честно признаюсь.

– Не понимаю…