– Последний вопрос, господин Баллек. Больше вы Декллиба не видели?

– Нет, госпожа. Не видел и не слышал. Наверное, он как деньги за книгу получил, так снова и запил.

Нисколько не сомневаюсь.

– Госпожа… Вы теперь сообщите в гильдию?

Смотрю на Даллора и пожимаю плечами.

– Служба не занимается торговыми преступлениями, – выделенный акцент на последнем слове. – Вы можете быть свободны.

Очень хочу добавить – «пока», но сдерживаюсь. Толстяк и так удаляется чуть ли не бегом, утратив свой важный вид и забыв о порталах. Хотя его шестой уровень, вероятно, и не позволяет строить переходы без передышки.

Даллор, глядя вслед управляющему, хихикает, словно мальчишка.

– Здорово вы его, Родери! Как вы догадались?!

– Везение, – честно признаюсь я. – В Бальмонде много книжных магазинов, но только эта галерея достаточно богата, чтобы выкупить, пусть и за сотую часть истинной стоимости, книги такого древнего рода, как Декллиб. В квартире убитого мы не увидели и следа родового наследия, а ведь старинные замки всегда содержат огромные библиотеки. Понятно, что-то он продал вместе с домом, но самые ценные фолианты, скорее всего, ещё рукописные, забрал с собой. И расстался с ними не так давно, уже в этом городе – пустующий книжный шкаф тому свидетельство.

– А скандал? Он здесь при чём? Как-то связан с убийством Сарьэна?

– Это очень важный момент. Понимаете, мир, в котором вращались отпрыски богатого старика, и тот, где влачил существование Декллиб, мало пересекаются. Как бы детки ни причитали и ни прибеднялись, с настоящей бедой, нищетой, отчаянием они не сталкивались. В музеях и театрах не встречаются спившиеся маги в крайней степени нужды, готовые на преступление. У себя дома, в Брэгворде, они могли бы подрядить кого-то из местных, но для этого им пришлось бы ходить, искать, расспрашивать. Поползли бы слухи, что в подобных случаях разносятся мгновенно. Да и не факт, что местные маги согласились бы – им, в отличие от Сейлэда, есть что терять. К тому же вряд ли им удалось бы так задурить голову, выжечь и бросить умирать. Рассудок они не утратили, наоборот, полузаконная деятельность заставляет их осторожничать, подстраховываться.

– Поэтому они нашли мага вне Брэгворда.

– Да, но каким образом? Не давать же объявление «Ищем мага-самоубийцу»! Скандал у известного магазина (я предполагала нечто похожее) – решающий фактор. Возможно, тот, кто обдумывал преступление, оказался в этот момент здесь сам. Или услышал от родственника, того же Байрэса. Последнее вероятнее всего, хотя и первый вариант подходит. Склоняюсь к мысли, что в тот момент, когда пьяный Декллиб орал на весь Бальмонд, что нашлёт на управляющего порчу, он подписал смертный приговор и господину Сарьэну, и себе заодно.

– Это похоже на правду, – в карих глазах Даллора разгораются искры восхищения, – это чертовски похоже на правду, Родери!

Мне приятен его искренний восторг, настолько, что я прощаю ему дважды опущенную «госпожу».

– Пора на оглашение завещания. После чего зададим господину Байрэсу пару вопросов и посмотрим на реакцию. Хотя убийца обладает крепкими нервами, упоминание галереи Баллека в Бальмонде его насторожит.

– Вы перестали подозревать слуг?

– Их участие маловероятно. Сарьэн был требователен, но справедлив. Все они при нём жили неплохо, со смертью же старика их благоденствие закончилось. Детки быстро продадут дом и всех поувольняют: взаимная неприязнь там очевидна. Подозреваю, уже сегодня мы многих не застанем на своих местах, кухарку – так точно.

– На угощение я и не надеялся, – озорно улыбается Даллор. – Откроете портал?

Глава 7

В этот раз роскошный особняк встречает нас тишиной и полутьмой. Солнце начинает садиться, нижние этажи захватывают ранние зимние сумерки. Освещены лишь главный холл и центральная лестница, по которой поднимаемся в гостиную.

Хоть мы и не опаздываем, все уже собрались и ждут представителя банка. Почему Сарьэн хранил завещание там, а не у юриста, объяснимо: одного человека можно подкупить, обмануть же систему безопасности банковских сейфов – сложнее. А старик предпочитал мотать нервы деткам неизвестностью: вдруг он и впрямь оставит половину питомнику горртов?

Нас с Даллором встречают настороженными, если не сказать, испуганными взглядами. Представители Короны, расследующие убийство, и так нежеланные гости, а у этой семейки слишком очевидные мотивы, да и подозревают они друг друга не без повода. Только приступив, мы уже столкнулись с враньём, а сколько всего откроется нам до окончания следствия – одному Всевышнему известно.

Олийша в нетерпении меряет комнату мелкими шажками. Несмотря на смерть «дорогого дедушки», она ярко накрашена, словно собралась на бал или в театр, а её облегающее платье кроме чёрного цвета ничем не напоминает о трауре. К моему спутнику девица подскакивает с проворством охотящейся кошки, и таким же голодным блеском горят её глаза.

– Господин Кэлэйн! Есть ли успехи в расследовании?

Что он ответит? Ведь сегодня перед ним не просто свидетельница или подозреваемая – наследница четырёх миллионов. Женившись на ней, можно спокойно оставить службу и жить в своё удовольствие. Причём не в провинциальном Брэгворде, а в Эрносе или любом другом престижном городе Лэргалла.

– Когда мы поймаем убийцу, вас известят, госпожа Сарьэн.

Сухой, официальный тон. Кивок на грани приличия. Давлю улыбку и проскальзываю в полутень у окна – отсюда удобно наблюдать за присутствующими. Глазами выискиваю Файбэра – друг сидит рядом с отцом, молодым мужчиной болезненного вида с длинными завитыми волосами. Бледное лицо Огюйста Сарьэна хранит презрительное, надменное выражение: чего я никогда не смогу понять, это как у такого отталкивающего человека вырос обаятельный, жизнерадостный сын.

Представитель банка появляется не один: с ним никто иной, как сам господин Сэ́йред Биальд, наш градоначальник. Его присутствие ожидаемо: должна же власть Брэгворда поприветствовать новых первых лиц города. Тёмные глаза господина Биальда оглядывают каждого из Сарьэнов, затем следует глубокий поклон Олийше, такого же удостаиваемся Даллор и я. Более того – мне наш градоначальник умудряется тайком ещё и подмигнуть. Спасибо, на сей раз я нахожусь достаточно далеко от него, чтобы услышать в свой адрес «девочка» или «доченька», совершенно недопустимые по отношению к магу! То, что он втрое старше меня, не означает, что мне нужно его покровительство!

– Господа, мы собрались здесь, чтобы исполнить последнюю волю Винкера Сарьэна…

Хорошо поставленный, звучный голос Биальда заставляет всех присутствующих вздрогнуть. Нервный Байрэс аж подскакивает в своём кресле. Олийша, наоборот, вжимается поглубже.

– Таким образом, состояние господина Винкера составляет сорок миллионов восемьсот тридцать пять тысяч золотых…

Сдавленный вздох кого-то из внуков – кажется, Гурнуша. Старший сын закрывает рот рукой. Жадно вглядываюсь в ли́ца: для всех ли оглашённая огромная сумма неожиданность? Не подаёт признаков волнения лишь Огюйст, но это может объясняться его наигранной холодностью.

– Итак, после продажи принадлежащего господину Винкеру Сарьэну особняка в Брэгворде его долей в указанных выше предприятиях образованная сумма делится на десять равных частей и распределяется поровну между господами Пигроном, Огюйстом, Байрэсом, Олийшей, Сайзеном, Вильеном, Файбэром, Разшеном, Кейлисом и Гурнушем Сарьэн…

Пауза. Чей-то восторженный выдох. И – одновременный гул:

– Ну, дед! Порадовал!

– Дождались!

– А стращал-то!

– Есть на свете справедливость!

– Нет! – резким диссонансом врывается возмущённый вопль Олийши. – Это нечестно! Старый жмот обещал оставить бóльшую часть мне!

Девица вскакивает, в порыве гнева сдвигая кресло, подбегает к Биальду, выхватывает бумагу у него из рук и в ярости рвёт её на части. Обрывки она топчет изящной туфелькой.

– Нет, нет, нет… Столько вынести, унижаться, терпеть… И всё поровну! Ходить, улыбаться, хвалить его проклятые цветы! А он всё поделил!

– Госпожа Сарьэн, – градоначальник слегка растерян, но присутствия духа не теряет, – вам отходит более четырёх миллионов! Задумайтесь! Это колоссальная сумма! Госпожа Сарьэн… остановитесь… Это лишь копия, оригинал находится в банковском сейфе!

– Это подделка! – срывается на визг Олийша. – Гнусный обман!

Я отворачиваюсь к окну. Никогда не понимала женских истерик. Но большее отвращение вызывают родные девицы, наблюдающие за ней со злорадными усмешками. Даже на лице её отца я не вижу участия. Желающих утешить и вовсе не находится. Робкую попытку Файбэра пресекает его отец, хватая сына за руку и не давая подойти к воющей Олийше.

– Госпожа, сядьте! – Даллор прекращает выходку, применив успокоительное заклинание, за что благодарна ему не я одна.

Олийша падает в кресло, и в гостиной воцаряется блаженная тишина.

– И выслушайте! Это всех касается, – он поочерёдно обводит довольных наследников пристальным взглядом. – Господина Винкера Сарьэна убили. Жестоко и подло. Следствием установлено, что в это время в доме не могло быть посторонних – лишь те, кто здесь живёт постоянно, и те члены семьи, которых пропускала защита. То есть все вы и господин Вильен Сарьэн, в данную минуту отсутствующий. Следовательно, как это не прискорбно, один из вас – преступник. По законам Лэргалла, убийца не может стать наследником того, кого он убил, так что вскоре вам придётся делить доставшееся состояние не на десять, а на девять частей.

Первым осознаёт услышанное Пигрон. Заливаясь краской, он вскакивает с места.

– Убийца – Огюйст! Он ненавидел отца, считал, что тот угнетает его талант! Он больше всех нуждался в деньгах, ему отказывали в кредите!

– Что?! – невозмутимость слетает с обвинённого, словно сброшенная за ненадобностью маска. – Да ты сам еле вымолил свой последний займ! Если бы не смерть отца, плакали бы твои «театральные пристрастия»! Смотрел бы лишь на певичек в кабаках, да и на них у тебя денег не хватило бы!

– Да что вы спорите? – встревает юнец, как две капли воды похожий на Винкера в молодости. – Разшэн, старший сын Байрэса. – Внученька деда к Всевышнему отправила! Сама же призналась – ждала, что загребёт больше всех!

На всякий случай я ставлю защитный барьер вокруг кресла Олийши. Внучка под влиянием заклинания, но тем не менее пытается встать. Хорошенькое лицо искажено яростью, а слова, срывающиеся с губ, больше подходят обитателям Грошового квартала. Остальные от неё не отстают – особенно старается господин поэт. Употреблял бы он подобные выражения в своих сочинениях – круг его почитателей, несомненно, обогатился бы завсегдатаями кабаков и грузчиков.

Какое-то время я прислушиваюсь к воплям – иногда в них прорывается и полезная информация. В запальчивости люди забывают об осторожности. Но это не тот случай. Обладай хоть один из наследников фактами, способными опорочить кого-либо из них, с радостью выложил бы ещё вчера. Поэтому, сполна насладившись разнообразием и прелестью сравнений и эпитетов, я гляжу на опешившего Биальда, на еле сдерживающегося Даллора – и просто затыкаю всем рты.

Целитель первого уровня – это не только гордо звучит, но иногда и приходится весьма кстати!

Лишённые голоса напоминают глубоководных рыб – беззвучно хлопающие губы и выпученные глаза. Затем до них доходит, что наступившая тишина не есть следствие их временной глухоты. Испуганные взгляды сосредотачиваются на Даллоре: молюсь про себя, чтобы маг не принялся их разубеждать. Репутация грозного столичного начальника ему ох как пригодится! Свои же таланты я стараюсь не рекламировать: в Брэгворде госпожу Родери считают обыкновенным судебным магом, и хотелось бы, чтоб так продолжалось и впредь.