– «Выучился!» – передразниваю его я. – Ты хоть представляешь, что скрывается за этим словом? В шесть лет нас забирают в младшую школу, под опеку Короны. Даже если ты последний лентяй с седьмым, а то и восьмым уровнем дара, тебя не выгонят. Ребёнка с магическими способностями необходимо обучить основам, чтобы в дальнейшем он не навредил ни себе, ни другим. Всем одинаково предоставляют проживание, питание, необходимый минимум вещей и одежды. В двенадцать лет после экзаменов отсеивается примерно две трети, дальше они могут обучаться только за деньги. Оставшиеся проходят тестирование каждые три месяца, и так четыре года. Не прошедшие тесты опять-таки или продолжают обучение платно или уходят в обычные школы. После экзаменов в шестнадцать в высшую школу попадает примерно один маг из трёх. Эти два года – подъём с рассветом и отбой в полночь. Никаких охов и стонов. И никакой личной жизни, потому что на неё банально не остаётся времени. Зато потом, после очередных экзаменов… – передёрнуло? прочувствовал? – тебе вручают диплом мага с разрешением практиковать.

– Ничего себе! – Файбэр ёжится. – И ты через это прошла?!

– Нет, – я выдерживаю эффектную паузу и продолжаю: – Я двинулась дальше. Сдала экзамены досрочно, в семнадцать, и поступила в Королевскую Академию магии в Эрносе, проучившись там ещё двенадцать лет. А потом отслужила обязательные для выпускника четырнадцать лет практики в Службе Правопорядка в Вэйнро.

– Всевышний! – друг смотрит на меня округлившимися глазами. – То есть ты потратила тридцать восемь лет своей жизни только на обучение?!

– Тридцать семь, – гордо поправляю его. – Год мне удалось сэкономить.

Потому что мне до зарезу нужно было попасть в одну группу в Академии с тем, о ком я не могу вспоминать без злости. Дура… Какой отбой в полночь! Я зубрила ночами и спала урывками. Всё ради единой цели! Полная дура!

– Родери, – восхищение Файбэра приятным бальзамом ложится на раны самолюбия, – я и раньше тебя уважал, а теперь и вовсе… Но зачем ты так выкладывалась?! Маг есть маг, обеспеченная жизнь и без того у тебя точно была бы. Тем более ты девушка, вышла бы замуж…

Ответить честно? Что меня не устраивала просто «обеспеченная жизнь»? Что я хотела доказать: наследственность в магии не главное? Что я могу сравняться уровнем с самыми сильными родами Лэргалла?

Но будет ли это вся правда?

– Я сирота, Файбэр. Мои родители погибли, когда я только родилась. Глупая смерть, неправильно настроенный портал. Как ни жестоко, но для меня это стало благом, так как я из семьи простых служащих попала в приют, где меня в шесть лет и нашла Корона. Бесплатное обучение стало моим шансом на новую жизнь. Не просто киснуть на службе, а заниматься важным интересным делом. Выйти замуж не по расчёту, а по любви. Добиться всего самой…

– Поэтому ты и строишь Родерворд? – прозревает мой друг.

– Отчасти. Я всегда хотела дом – наверное, это свойство всех приютских детей. Так что моя чёртова двойная «эл» хоть в чём-то пригодилась. Собственное родовое поместье – привилегия мага высшего уровня, вот я ей и воспользовалась.

Файбэр откидывается на спинку стула.

– За этот обед я узнал о тебе больше, чем за три года, Родери. Ещё немного – и ты наконец откроешь мне, каким ветром тебя занесло в Брэгворд. Наш городишко – вовсе не то место, куда стремятся маги с дипломом Королевской Академии. К тому же, насколько я в курсе, к Лаверсу ты пришла сама, не по назначению Короны, как твой Даллор.

– Он не мой.

И существует множество способов сослать в глушь без прямого приказа. Поспорить, например…

– Моя двоюродная сестричка считает иначе. Сегодня она всем в ратуше жаловалась, как господин столичный маг её отверг и за тобой привязанным горртом побежал.

Мгновенно над всеми чувствами верх берёт профессионализм.

– А что Олийша делала в ратуше?

– Так завещание деда искала. Думала, оно у юристов Биальда, а старик его в банковский сейф отослал, на хранение. Сестрица не поверила, скандал устроила.

Усмехаюсь.

– Не дождаться вечера? По закону, юрист Короны зачитает последнюю волю покойного ровно через сутки, час в час. Осталось-то меньше трёх часов.

Файбэр разводит руками.

– Наверное, после стольких лет ей дорога каждая минута. Ничего, потерпит! Получит свои миллионы чуть позже.

На языке вертится «как и ты». Но выучка Академии великая сила. Никакой информации о ходе расследования. Никому – ни семье, ни друзьям, ни любовникам. Как бы ты в них ни была уверена. Лучше пусть обижаются, чем дать преступнику шанс ускользнуть.

Расплачиваюсь с подскочившей официанткой за обед и подмигиваю другу.

– Увидимся на оглашении завещания!

***

В дверях кабинета меня встречает Вэйта.

– Госпожа О… Родери, вас Карон искал.

– Господин Вейкеч, – поправляю её. – Извольте к главному дознавателю, в пять раз старше вас, обращаться с уважением.

Вэйта морщится, но не уходит.

– Вы хотите что-то спросить, госпожа Саумер?

Она переступает с ноги на ногу, колеблется, затем набирает в грудь побольше воздуха и быстро выпаливает:

– Госпожа Родери, а вы не знаете – господин Кэлэйн женат?

Мне требуется время, чтобы сообразить, кого она имеет в виду. И вдвое больше, чтобы подавить желание рявкнуть на обнаглевшую девицу.

– Если вас интересует, женат ли заместитель Главы Службы господин Даллор, можете спросить у него самого. В нерабочее время, разумеется. Пока же я настоятельно рекомендую вам заняться отчётом о порче, оставшейся на цветах. Возьмите мои записи и оформите их должным образом.

Ловлю одобрительную усмешку Глевуса. Кажется, чересчур самонадеянная красотка раздражает не меня одну. Если бы я предполагала остаться в Брэгворде, уволила бы или перевела в другой отдел. Хотя… два предупреждения у неё есть.

Вейкеча я нахожу по связи. Дознаватель прилетает через минуту, взволнованный донельзя.

– Попался, попался он, госпожа Родери! Я ещё вчера усомнился – как это так, Байрэс заявляет, что неделю из дома не выходил, а в спаленке у него книжонка новая. В глаза мне бросилась, потому как правнучка моя все уши о ней прожужжала. Роман в стихах, я-то в этом не разбираюсь, а она месяц причитала, что продавать будут в одном-единственном месте Лэргалла – в Бальмонде. Позавчера она и ходила за новинкой, пришла поздно вечером, к сердцу прижимая, словно драгоценность какую, – вот, прадéда, добыла, несколько часов в очереди стояла! Я, как домой вернулся, проверил – та же книжечка! С утра помчался в особняк Сарьэна, слуг опросил – может, кто сыну поспособствовал, отстоял за него положенное? Те только посмеялись – старый господин запрещал по идиотским прихотям деток прислугу гонять. Получается, господин Байрэс сам из дома отлучался, а сказать не сказал. Почему? В книжный магазин сходить не преступление. Отправил туда двоих людей потолковее, со снимками. Опознали, голубчика! И продавец, и его помощник. А главное, сообщили, что он был не один! С ним второй господин рядом находился, в плащ с головы до ног закутан. Не иначе наш маг!

Благодарно киваю. Нет, вина Байрэса не очевидна, но ложь есть ложь.

– Госпожа Родери! – появляется Эрмен с сияющим лицом. – Зацепка! Старшего сына Сарьэна видели вечером накануне убийства в гостинице «Уютный уголок» на западной окраине! Совсем рядом с Грошовым кварталом. Наврал нам, господин театрал, однако!

– Прекрасно, господин Наригер, – довольно потираю руки, – свидетели надёжные?

– Хозяин гостиницы и охранник. Опознали снимок – господин Пигрон приходил в восьмом часу, поднялся в третий номер, а ушёл уже около полуночи. В третьем номере проживал некий Сáмирек Вéллспа. Двойная «эл»! Маг! Утром исчез, а́дреса не оставил.

Хмурюсь. В маленьких гостиницах до сих пор нарушают закон, селят без документов – оплату вперёд возьмут, и достаточно.

– Выпишите владельцу штраф, господин Наригер. Двойной. Потом покажите и добавьте: за честность и помощь следствию кладём его в сейф, поймаем опять – оплатит и этот, и следующий – в тройном размере.

Вейкеч согласно кряхтит.

Итак: задать вопрос деткам в лоб? Или сразу предоставить свидетелей? Или же сначала первое, а потом второе? По тому, как люди до последнего отрицают очевидное, тоже можно многое понять.

Прибежавший запыхавшийся молодой розыскник из новеньких, имя которых я не успела запомнить – Арукéш, кажется? – выпаливает с порога:

– Госпожа Родери, вас очень просит подойти господин Даллор! Но только когда вы будете свободны!

Ухмыляюсь. Неужели я добилась должного отношения всего за день? Лаверса мне пришлось воспитывать неделю.

Даллор меряет кабинет широкими шагами. Жестом указывает мне на кресло, затем с видом ярмарочного мага щелчком пальцев вынимает из воздуха лист с записью.

– Читайте, госпожа Родери!

Вид у него при этом – хитрющий-прехитрющий. Я не большой любитель пустых эффектов, по мне, заклинания должны быть простыми, действенными и без выкрутасов. Но, углубляясь в запись, понимаю желание мужчины покрасоваться.

Вот он, наш замёрзший пропойца. На снимке он приличнее, чем на тех, что создали мы, – изображению много лет, тогда он был похож на человека. Сейлэ́д Дéкллиб. Древний, почти угасший род. Средняя школа Фу́рворда. Экзамены не сдал, а родные обучение оплачивать отказались. Результат – смертельная обида и разрыв отношений. Разрешение на ограниченную практику – целительство, мелкие бытовые заклинания, короткие порталы… До ста семи лет вёл себя вполне пристойно, хотя продажа родового поместья говорит о многом – сколько не зарабатывай, если всё пропивать, никаких денег не хватит. Последнее официальное место жительства – Остенéйк. Подозрение в запрещённой магии… Кончились денежки? Скандал с недовольным заказчиком… Недоказанное обвинение в порче… Затем – перерыв на двадцать лет, поимка в Эрносе за руку на проклятии второго уровня. Удовлетворённо отмечаю состояние сильного опьянения. Штраф… ого! После таких выплат господин Декллиб, похоже, остался нищим. Последний раз попал в официальные документы три месяца назад в… Бальмонде?

Неужели всё-таки Байрэс? Ходил за книгами, встретил подходящего мага, пообещал золотые горы, привёл в Брэгворд, получил артефакты… и бросил замерзать в назначенном месте встречи. Декллиб в выжженном состоянии вряд ли мог за себя отомстить.

Я ненавижу пьяниц. Ещё больше – тех, кто применяет запрещённую магию. Но, представив, что чувствовал человек, обманутый и брошенный умирать, закусываю губу. Как бы я не относилась к покойнику, мученическую смерть он не заслужил. И очень хочу взглянуть в глаза человеку, который его на это обрёк.

– Здесь указано, что у него нет родственников, – бегло просматриваю лист ещё раз, – следовательно, его похороны возьмёт на себя Корона?

– Несомненно, – кивает Даллор, – Его Величество весьма строг в данном вопросе… Госпожа Родери, а не хотите ли сходить со мной в Бальмонд?

– Хочу, – не отрицаю я. —Тем более что у меня появился и ещё один повод навестить нашу культурную столицу. Главное – успеть к оглашению завещания.

Коротко рассказываю ему то, что поведал Вейкеч.

– Думаете, Байрэс и есть наш убийца? – загораются карие глаза.

– Честно? Нет.

– Почему?! – в порыве Даллор склоняется ко мне немного ближе, чем дозволяют приличия, приходится откинуться к спинке кресла.

– Характер не подходит. Младший сын мнит себя непризнанным гением. Его творчество – я имела честь с ним ознакомиться – проникнуто возвеличиванием собственной персоны и презрением к окружающим. Задумав отправить отца ко Всевышнему, он предпочёл бы нечто изысканное, неординарное. Редкий яд, древнее оружие – всё то, что сложно достать, а оттого легко обнаружить и связать с преступником. Убийство же Винкера Сарьэна – самое простое из возможных, и оттого идеально. Если бы не фиалки, никто, и я в том числе, ничего бы не заподозрил. Использованные артефакты легко уничтожить. Кто бы ни спланировал смерть старика, это умный, практичный, дерзкий и жестокий человек.

– Жестокий – потому, что убил отца или деда?