И как раз в тот момент, когда я приготовился выругаться и признать поражение, он добавил:

– Я ответил на твой вопрос. Я оказался у Илизата потому, что приходил туда каждый день. Я пытался увидеться с тобой, но сиризены и слышать ничего не хотели.

За последние несколько месяцев со мной произошло множество невероятных вещей. И все же именно его объяснение показалось настолько нелепым, что я не удержался и прыснул со смеху.

– И что смешного? – Взгляд Брайана потемнел еще больше.

– Просто… – Я потер переносицу. – Брайан Фарлион, прославленный генерал, верный аранец, золотой ребенок знатного ривенайского семейства, только что устроил мне побег из тюрьмы.

– Я не устраивал побег. Ты сам освободился. У меня лишь оказалась под рукой лодка.

Он произнес это настолько серьезным тоном, что я готов был поклясться: за всю свою жалкую жизнь не слышал ничего смешнее.

Возможно, я просто схожу с ума. Схожу? Нет, давно сошел.

Брайан наблюдал за мной безо всякого веселья. Потянулись долгие секунды. Плеск волн, бьющихся о борта лодки, оглушал. Мой смех утих, сменившись неловкой тишиной.

Нужно было столько всего сказать и спросить. Любой нормальный человек на моем месте обязательно бы так и сделал. Мы с братом плыли в одной лодке, и других тем сейчас не было.

Но нет. Семейная черта Фарлионов – не обращать внимания на то, что находится под самым носом. И если честно, сейчас я мог только благодарить судьбу за такую наследственность.

– Итак, – я прочистил горло, – что дальше?

– Мы отправимся в Бесрит.

– А там что? Твой дом?

– Дом? – Брайан бросил на меня странный взгляд. – Ну… я там жил последние несколько лет. Там тихо и малолюдно. У Бесрита нет дипломатических отношений с Арой. Нуре будет непросто добраться до тебя там.

Я слушал его и не мог поверить: Брайан рассказывает, как лучше ускользнуть от аранских властей. Но затем меня посетила другая мысль, и я пригляделся к лодке, которая несла нас по волнам. Она была чуть больше корабельной шлюпки.

– Мне не хотелось бы рушить твои мечты и надежды, Брайан, но этой посудине ни за что не доплыть до…

– Конечно не на ней, – проворчал брат. Он не сказал, что́ думает о моих умственных способностях, хотя я мог ясно слышать это в его тоне. – Сначала мы отправимся на Сариллу, там наймем судно до Трелла, а уже оттуда поплывем на север. Только тебе лучше бы помочь нам передвигаться побыстрее. С помощью… магии и всякого такого.

Как всегда, когда он упоминал о моей магии, его голос обретал странное звучание. Словно от одной идеи ему становилось не по себе.

– Не могу. – Я покачал головой. – Она… Они отняли у меня все, до чего смогли добраться.

Рукава моей перепачканной белой рубашки были закатаны до локтей, и я невольно скользнул взглядом по татуировкам-стратаграммам. В очередной раз поразился: сколько же их! Меня захлестнула волна гнева. До сего момента приходилось тратить слишком много сил на то, чтобы сохранить жизнь и рассудок, так что на гнев ничего не оставалось, поэтому я просто запер его в дальнем углу сознания. Теперь злость нахлынула внезапно, как вода из прорвавшейся плотины, и ненадежные барьеры не выдержали.

Брайан издал неопределенный звук и отвернулся, словно не мог смотреть на меня слишком долго. Что ж, справедливо. У меня уже несколько месяцев не было доступа к зеркалу. Вполне возможно, что я и сам не захотел бы рассматривать себя.

– Ладно, не важно, – сказал он. – Мы все равно доберемся до Бесрита.

Я настороженно оглядел его со всех сторон. Брат выглядел совсем не таким, каким я его помнил. Полагаю, тут нечему удивляться. Сколько ему было, когда я видел его в последний раз? Двадцать с небольшим. По крайней мере, такой ответ мне удалось извлечь из своего полуразрушенного разума. Тогда я считал его могущественным человеком вне возраста, и нас, казалось, разделяла пропасть, а не жалкие семь лет. Сейчас он выглядел… старше.

Я глянул на его одежду. Темный двубортный мундир с золотыми пуговицами. Аранская военная форма – новенькая, с иголочки.

– Но на тебе форма.

– И что?

– На Аре идет война.

– Да, я догадался. И что? – Брайан посмотрел на меня как на идиота.

– Почему ты сидишь со мной в лодке, вместо того чтобы сражаться?

– Что за дурацкий вопрос?

– Разве это не твое призвание? Выигрывать войны?

Вознесенные над нами, неужели Брайан действительно оскорблен? Насколько я помню, раньше он бы с удовольствием согласился с такой характеристикой. Всю жизнь он посвятил войне, превратив себя в инструмент, который можно использовать лишь с одной целью. Без всяческих сомнений, он стал мастером своего дела. Вот почему командующие говорили о Брайане с тем восхищением, которое обычно приберегают для редкого дорогого оружия, – восхищением, граничащим с вожделением.

– Не знаю, что случилось с Нурой за последние десять лет, – ответил Брайан, – но в одном я твердо уверен. В Сарлазае ты совершил геройский поступок. Благодаря тебе закончилась Ривенайская война. Нельзя сажать тебя за это в тюрьму.

Его слова вызвали у меня во рту неприятный кислый привкус, хотя я сам не знал почему.

Но Брайан, казалось, потерял интерес к беседе. Он отвернулся и вгляделся в горизонт:

– Через несколько часов будем на Сарилле.

По его тону стало понятно: он больше не произнесет ни слова. Мне не особенно хотелось спорить.

* * *

На мой вкус, на Сарилле нас встретило слишком много любопытных взглядов.

Остров находился в нескольких сотнях миль от побережья Ары. Земля здесь в основном использовалась под сельскохозяйственные угодья, где стояли огромные роскошные имения, принадлежащие высшей знати. В результате на острове образовался лишь один крупный город, и даже там редкие чужестранцы привлекали всеобщее внимание.

Погода стояла жаркая, но все равно, лишь ступив на причал, я первым делом раскатал рукава. С самого начала на нас все таращились: мы были чужаками, к тому же очень походили на ривенайцев. На Брайане красовалась новенькая военная форма. И конечно же, огромный интерес вызывали мои татуировки.

– Не уверен, что высаживаться здесь было хорошей идеей, – пробормотал я брату, когда мы надежно привязали лодку и зашагали по мощеным улицам.

Я не сразу понял, что иду по твердой земле, – как же хорошо! Спустя еще мгновение осознал, что под ногами не камни Илизата, – а это еще лучше.

В любых других обстоятельствах было бы преступлением не потратить хотя бы пару минут, чтобы полюбоваться невероятной красотой острова, – казалось, от нее даже слегка укачивало. Холмы и долины зеленели пышной листвой, и всю эту роскошь венчала изумрудная гора. В отличие от скал Ары, иззубренных и каменистых, растительность покрывала гору целиком – от подножия до покоящейся в колыбели облаков вершины. В одну сторону от горы тянулся скалистый берег, в другую – кремово-белый песчаный пляж. Из доков хорошо просматривалось западное побережье, вдоль которого раскинулись огромные плантации.

Брайан молча направился в ту сторону, и я последовал за ним.

– Мы не можем долго здесь оставаться, – напирал я. – Нура, скорее всего, уже разослала сообщения о моем побеге. Всего лишь вопрос времени, пока ее известие доберется до Сариллы.

– Корабль до Трелла отправляется на рассвете.

Брайан тоже следил за всеми, кто обращал на нас внимание, отмечая тех, кто останавливался поглазеть, и еще более внимательно наблюдая за теми, кто этого не делал.

На рассвете? Сложно оставаться незамеченными на острове целых пятнадцать часов.

– Нам нельзя торчать в городе.

– Нельзя, – согласился Брайан. – Но я знаю, куда можно пойти.

Он произнес это так небрежно, что я почти не придал значения его словам. Мы шли прочь от города, вверх по дороге, через холмистые поля большого богатого имения. Главный дом стоял на вершине холма, в окружении лугов, где паслось стадо. Вход сторожили огромные кованые ворота – слишком величественные для сельской усадьбы и явно сделанные для человека с большим достатком.

Брайан уверенно вошел в ворота, поднялся по дорожке и постучал в дверь.

Нам открыла привлекательная светловолосая женщина в платье с цветочным узором. Но гостеприимное приветствие оборвалось на полуслове, и женщина уставилась на нас, сдвинув брови, будто не могла поверить глазам.

Я тоже не мог поверить тому, что вижу. Мне пришлось прикусить язык, чтобы не выпалить что-то вроде: «Вознесенные над нами, Брайан, неужели?!»

– Ну что ж, – наконец произнесла женщина. – Не могу сказать, что я предвидела такой поворот событий.

– Рад снова встретиться с собой, Селла, – откликнулся Брайан.

Он произнес это совершенно естественно, словно не видел ничего необычного в том, чтобы появиться на пороге у бывшей невесты в сопровождении брата-беглеца.

Глава 17

ТИСААНА

Мы приземлились в лесу, и я чуть не упала. Прошло уже немало времени с тех пор, когда я так остро реагировала на путешествия через стратаграммы, что желудок скручивало в узел, а мир пускался в хоровод. Или может, меня затошнило из-за запаха пепла или отголосков странного сна, которые все еще бродили по венам?

Я высвободилась из объятий Саммерина, усилием воли успокоила сердцебиение. Казалось, воздух вокруг раскалился.

Саммерин тяжело дышал, привалившись к дереву.

– Спасибо, – выдавила я.

– Подумал, что помощь тебе не помешает.

– Как ты догадался? О том, что я пытаюсь сделать?

– Заподозрить тебя в самопожертвовании? Да что ты, кому бы такое в голову пришло!

Я рассмеялась – звук получился странный, пронзительный. Он не пытался пошутить, да и мне было не до смеха. Сколько бы ни моргала, я все еще видела огонь, пожирающий лагерь, словно эту картину выжгли под веками. Меня тянуло вернуться назад, хотя я и понимала, что это худший из возможных вариантов действий.

– Где мы? – спросила я.

– Где-то на юге. Не знаю точно, где именно. Я попытался забросить нас как можно дальше, но без определенной цели моей магии хватило лишь на несколько миль.

Боги! Повезло, что мы не разлетелись на сотню кусочков.

Перемещаться через стратаграммы без определенного пункта назначения было невероятно опасно. Саммерин выглядел немного бледным, словно его тоже удивляло, что мы сумели добраться сюда – где бы это «сюда» ни оказалось – целыми и невредимыми.

Но фейри заметили меня – вот что самое главное. Надеюсь, сейчас они ищут нас, а не уничтожают лагерь.

– Ишка знает, что это такое? – Взгляд Саммерина остановился на моей левой руке. – Почему фейри охотятся за этим артефактом?

– Он не успел мне рассказать.

А информация требовалась отчаянно…

Я сунула руку в карман и сжала в пальцах последнее перо. Где сейчас Ишка? Помогает защищать лагерь? Или оставил его на произвол судьбы и отправился на поиски меня?

От одной мысли о брошенных в лагере сдавило грудь.

Серел. Филиас. Риаша. Так много ключевых фигур для повстанцев, и так много друзей среди них. Скольких из них убьют или уведут в плен?

Я подавила панику:

– Я не могу вернуться. Фейри не оставят попыток меня найти. Надеюсь, уже ищут, вместо того чтобы…

Я не стала высказывать самые страшные опасения.

Скоро ли нас найдут? Что, если фейри сумеют отследить артефакт на моей руке? Ишка, судя по всему, подозревал, что они на это способны. Лагерь они отыскали быстрее чем за сутки. По крайней мере, здесь я была одна и нас окружали деревья. Добраться сюда будет труднее.

Я повернулась к Саммерину. Он застегивал пуговицы на рукаве и выглядел таким собранным и спокойным, что я едва не возненавидела его.

– Ты все еще можешь уйти, – предложила я.

– Могу, но только зачем?

– Затем что по нашим следам идет половина армии Зороковых и фейри.

Он слегка передернул плечами:

– Вряд ли мне удастся найти компанию, с которой можно проводить время так же увлекательно.