Впереди строя двигалась инженерная бригада с инструментами. На тот случай, если на пути к свободе произойдет какая–нибудь заминка. Хотя не было сомнений, что все заградительные шлюзы и ворота давно были осмотрены. Не может быть, чтобы мэр не подготовился.

Я обернулась, когда кто–то похлопал меня по плечу. Приложив палец к губам, чтобы я не задавала вопросы, на меня смотрел Трофим. Он мотнул головой в сторону колонн, на которых держался балкон. Сейчас на нем топталось руководство города и выли духовые инструменты. Хорошее место, если сын не хочет, чтобы его заметил мэр. Я оглянулась на своего отца. Он был занят разговором с родителями Алели.

Шмыгнув за колонну, я прижалась к ней спиной.

– Страшно? – спросил Трофим, подходя так близко, что мои глаза потеряли фокус. Но иначе мы не услышали бы друг друга. Барабан наверху стучал в такт с нашими сердцами.

– Очень, – выдохнула я. –У меня в голове крутится куча вопросов. Как все пройдет? Что будет на звездолете? Удачно мы долетим и куда? Но больше всего я боялась, что мы уже не увидимся.

– Я старался, но… Мой брат. Его браслет молчит. Он думает, что его вообще не возьмут.

– А могут не взять? – мои глаза расширились.

– Мало какому государству нужны больные граждане. Зачем тратить огромные средства, чтобы повесить на себя обузу?

– Нет, не может быть. На то мы и человечество, чтобы оставаться человечными до конца.

– Папа тоже так говорит. Но мама уже решила. Если брата откажутся взять на звездолет, она останется с ним. Ты не представляешь, что у нас творится дома.

– Я понимаю. Но врачебный десант для того и нужен, чтобы подготовить больных и стариков к долгому перелету. Я уверена, у них есть современные методы лечения, – я старалась говорить убедительно. – За полгода вывезут всех. Так, во всяком случае, обещали.

Мы оба помолчали. Я теребила красную ленточку, которой связала косу. Для удобства я прибрала волосы. Неизвестно, как нас перевезут на звездолет. Может, придется надевать скафандр. Трофим с улыбкой смотрел на меня. Дотянулся и потрогал атласную ленточку.

– Старинная.

– Мамина. Она всегда будет со мной.

Наверху выступал мэр. Он напутствовал вторую партию счастливчиков. Когда вновь грянул оркестр, Трофим меня поцеловал. Я от неожиданности вздрогнула. Но у меня и в мыслях не было отбиваться от него. Пройдет каких–то полчаса, и я под бравурный марш отправлюсь по следам тех, кто ушел до меня. Я имела право быть безрассудной и счастливой хотя бы эти недолгие минуты.

– Скажи, что ты любишь меня, – прошептала я, чувствуя, что речь мэра на исходе. – Просто скажи. Я понимаю, что мы не успели узнать друг друга. Мы только вчера познакомились. Но я буду думать об этом, когда надо мной закроют колпак камеры анабиоза. И проснусь с этой же мыслью. Я хочу верить, что во всем необъятном космосе есть человек, который любит меня.

– Я люблю тебя, Норма Ли.

– И я люблю тебя, Трофим Лавров.

– Я найду тебя, Норма Ли.

– А я буду ждать, Трофим Лавров.

Мы опять поцеловались. Я плакала и глотала соленые слезы. Когда марш в очередной раз прервался, а мэр покашлял в микрофон, мы выпустили друг друга из объятий. Мне еще нужно было сказать «до свидания» своему отцу.

Я шла и оглядывалась. А Трофим стоял, сунув руки в карманы. Его белая рубашка была расстегнута, а волосы взлохмачены. Но он был таким красивым и щемяще родным, что я постаралась запечатлеть его образ навсегда.

– Я люблю тебя, – произнесла я одними губами.

Трофим молча приложил ладонь к губам и послал мне воздушный поцелуй. Это было так нежно, что я разрыдалась.

– Что такое, дочка? – рядом со мной вырос отец. Я бросилась ему на грудь и дала волю слезам. Он тоже всхлипывал, я слышала. Рядом в объятиях родителей ревела Алеля. Нам всем дали возможность попрощаться с родными.

– Провожающим выйти за черту! – скомандовал мэр. Я обернулась, но под балконом Трофима уже не было. Он ушел.

– До свидания, Норма Ли, – папа поцеловал меня в лоб. – Встретимся на новой Земле. Береги себя.

– И ты, папа! Я люблю тебя.

Я плакала всю дорогу до главных ворот. Видела перед глазами Трофима и поникшего отца. Даже забыла попереживать, не стану ли я радиоактивной, прежде чем доберусь до челнока. И где этот челнок сможет приземлиться, если вокруг в радиусе сотен километров нет ни одной ровной площадки?

Но все оказалось гораздо проще. Мэр бы сейчас сказал: «Прогресс!». К воротам была подведена мягкая гофрированная труба, в конце которой стоял круглый металлический лифт человек на десять. Подойдя ближе, я успела рассмотреть трубопровод, сделанный из материала, похожего на прозрачный пластик, чей конец терялся в облаках. Лифт словно пуля в стволе ружья, уносил вверх партию за партией. Я даже не успела испугаться, как оказалась на борту челнока.

Мои подруги уже сидели на одном из дальних рядов. Они помахали мне. К своему месту меня проводил робот–стюард. Я уже обратила внимание, что на борту в качестве обслуживающего персонала не было ни одного человека. В дверях, в проходе всюду сновали человекообразные роботы.

Некоторые из них имели достаточно потрепанный вид. Другие выглядели так, словно только что сошли с конвейера. Я пялилась на них и чувствовала себя попавшей в старинное кино. Что–то вроде «Звездных войн» – фильм, который бесконечно часто крутили в нашем кинотеатре. Там тоже было показано огромное разнообразие роботов, поэтому сейчас их вид нас не пугал.

Я представляла себе челнок вроде самолета и расстроилась, когда не нашла ни одного иллюминатора. Жаль. Я надеялась посмотреть на Землю сверху. Сейчас я чувствовала себя, словно в консервной банке, плотно набитой людьми и висящей высоко в небе.

Я огляделась. Не сразу, но я подметила одну странность. Впереди меня и за мной не было ни одного человека старше тридцати. Да что говорить, не было никого старше двадцати! Я многих знала. Мы или жили на одной улице, или ходили в одну школу, или познакомились во время праздников.

– Ты заметил, что здесь только молодые? – шепотом спросила я сидящего рядом парня.

– Еще на площади, – так же шепотом ответил мне он.

– Как думаешь, почему?

– Наверное, мы самые здоровые. Остальных будут лечить.

Я кивнула. Это было хорошее объяснение. Я буду верить в это, пока не окажусь на корабле. А если появятся вопросы, задам. Нам должны ответить и объяснить.

Мигнули датчики, предупреждающие, что нужно пристегнуться. Я закрыла глаза. Ожидала, что будут перегрузки – я видела в кино, как трясет на взлете, но все обошлось. Только немного заложило уши. Я даже не поняла, что мы уже на месте.

Звуковой сигнал побудил меня открыть глаза. Небольшое толчок, послышалась работа стыковочных механизмов. Через некоторое время мягко чмокнула резина, и дверь челнока распахнулась.

Глава 5. На звездолете

На пороге челнока появился еще один робот. Киборг, как просветил меня сосед. Сама я не разбиралась в роботах. Этот походил на высокого, широкоплечего мужчину лет сорока. Его лицо было приятным, но лишенным эмоций.

– Надо же, как научились делать, – шепнула я в ответ. – Встреть я такого в нашем городе, решила бы, что человек. Волосы блестят, глаза живые.

– Так он и есть человек, только в нем железа больше, чем живой плоти. Своего рода симбиоз стали и мозгов. Живучий, сильный, опасный.

Я закусила губу.

Киборг внимательно посмотрел нас, и мы перестали шептаться. Я была уверена, что он знает всех нас поименно.

– Приветствую вас на борту нашего звездолета, – сообщил он мягким голосом. – Я капитан корабля. Меня зовут Кей Зет 144. Сейчас вас проведут в дезинфицирующую камеру, где выдадут единую форму. Личные вещи проносить на борт запрещается.

– Совсем–совсем нельзя? Даже кольцо – память о бабушке? – девочка лет пятнадцати показала ладонь с тоненьким золотым колечком.

– Совсем, – коротко ответил киборг и, развернувшись, покинул челнок.

За работу взялись роботы. Выстроив пассажиров в ряд, они повели нас по стыковочному модулю в боковой отсек. Там стояла огромная дезинфицирующая камера. За прозрачной пленкой к стене прижимались две длинные скамьи.

– Раздевайтесь, – скомандовал робот дребезжащим голосом.

Он явно свое отслужил. Потрескавшийся или вовсе отсутствующий пластик на некоторых частях механического тела являл его внутренний мир. Конечно, я и не ждала, что на звездолете будет все новое, но этот робот представлял собой откровенную рухлядь. Возможно, он был одним из тех, кто вывозил первую партию людей с нашей планеты.

Мы сбились в кучу. Мои подруги пробрались ко мне и встали рядом. Зиру, как самую мелкую из нас и наиболее эмоциональную, потряхивало.

– Я не буду раздеваться догола, – прошипела она. – Как можно? Тут парни.

Парни тоже мялись. Посматривали друг на друга.

– У нас есть способы принуждения, – полуразрушенный робот блеснул одним глазом. Во втором явно не работала лампочка.

– К–какие? – спросила девчонка с бабушкиным кольцом.

– Ваши браслеты, – робот поднял над головой руку, на которой не хватало одного пальца. Видимо, потерял где–то на просторах космоса.

Мы с ужасом уставились на механическую руку, ожидая, что сейчас каждого из нас прошьет электрическим разрядом. Тот, первый, известивший, что мы попали в списки, был не очень приятным.

– А вдруг у браслета есть болевая шкала, и вчера нас шарахнуло на единичку из десяти? – Алеля, тяжело сглотнув, расстегнула верхнюю пуговицу вязаной кофточки.

Но мы зря волновались. Робот просто стукнул себя по темечку, после чего загорелся второй глаз.

– Простите, контакт отходит, – прошепелявил он в оправдание.

Нелепые действия полуразрушенного робота неожиданно разрядили обстановку. Мы разулыбались. Вперед вышел мой сосед по челноку и, подмигнув нам, произнес:

– Девчонки, отвернитесь. Мы пройдем чистку первыми, а вы за нами. Клянемся, подглядывать не будем.

Дело пошло веселей.

Я с сожалением оставила на скамье подарки отца и заколку Алели. На свой страх и риск зажала в кулаке туго скрученную атласную ленточку, оставшуюся от мамы. Решила, если ее обнаружат, тут же отдам. Не выкинут же меня за провинность с корабля?

Уже через полчаса мы стояли в дезинфицирующей камере, где нас, голых, обдало пылеобразным химическим раствором, а потом высушило теплым воздушным потоком. На выходе мы нашли кучу пластиковых мешков с одеждой.

Все ожидали получить что–то вроде спортивных костюмов, но обнаружили шортики, майки и по паре носков. Все белого цвета. Я сунула за отворот одного из носков красную ленточку.

За дверями нас ждали парни. На них было такое же белье, но черного цвета. Конечно же мы стеснялись, поэтому старались не смотреть друг на друга.

Наш облезлый робот уже топтался у порога следующего отсека. В нем все сверкало чистотой и белизной. Блестящий тумбообразный робот с красным крестом на лбу и единственной «рукой», в которой держал что–то вроде клизмы, стоял над стулом, на который нам следовало поочередно сесть.

– Прививка, – сообщил наш робот–проводник. Мы с девчонками решили называть его Терминатором. Время от времени он стучал себя по темечку и всякий раз извинялся за плохой контакт.

Первым опять пошел мой сосед по челноку. Его звали Сакеном. Здоровый, смуглый, подстриженный на лысо, с узкими раскосыми глазами, что указывало на его принадлежность к монголоидной расе, он с улыбкой сел на стул. Робот сделал конвульсивное движение рукой, едва заметно коснувшись мускулистого плеча Сакена.

– Следующий, – произнес Терминатор.

– И все? – поднял брови Сакен.

– Только что вы получили комплексную прививку от двухсот пятидесяти шести смертельных заболеваний. Еще четыреста двадцать одно, если заразитесь, перенесете легко, – прошепелявил Терминатор и вновь ударил себя по темечку. – Перечислить?

Мы хором отказались.