Костя усмехнулся и пошел чуть медленней. Чувство самосохранения должно было сообщить ему, что требуется свернуть, обойти стороной, но он не свернул. Так и шел мимо компании из трех человек, нарочито медленно. Вдруг им это не понравится? Вдруг решат, что чужаку здесь не место? А это уже может стать поводом.

Чернявый с голубыми глазами крепыш надрывал голос и бил струны. Он все еще ждал перемен, когда Костя прошествовал мимо, криво ухмыляясь.

– Чё лыбу давишь? – недовольно пробормотал чернявый, оборвав припев на полуслове.

– Мишань, не лезь к человеку, – лениво протянул сидящий по правую руку тощий белобрысый пацан. Ему явно было лень в такую жару отрывать задницу от лавочки в тени раскидистого клена.

– Ему чё, не нравится, как я пою? Так пусть тогда не слушает.

Костя уже почти прошел мимо, но резко остановился. Миша Салманов учился в другой школе, но когда-то они ходили на борьбу к одному тренеру. Костя прекрасно знал, что родители Миши приехали из Грозного. И это сейчас было кстати.

Костя развернулся, подошел и встал напротив горе-певца.

– А если мне не нравится твой вой, а приходится слушать, то что? – резко, с наездом спросил он, вынув руки из карманов.

– Парниша нарывается, – довольно произнес белобрысый и вскочил. – Валил бы ты отсюда. Не твой это район. В глаз захотел?

Миша одернул белобрысого, встал сам. Отдал гитару товарищу, оставшемуся сидеть на лавочке.

– Подержи, – бросил он, как приказал. – Костян. Так ведь? – начал Миша, сделав шаг вперед.

Костя сощурился. Значит, узнал.

– И? – чуть склонив голову набок усмехнулся он.

– Мы к Григоричу на трени ходили, помнишь?

– И что? Теперь тебе можно голосить на всю округу? – не собирался отступать Костя.

Миша, похоже, тоже завелся.

– Слушай сюда. Не хочешь неприятностей, вали подобру-поздорову. В память о тренере не трону.

– Тренер тоже у вас там сгинул! – выкрикнул Костя, резко толкнув Мишу в грудь.

Тот оступился, грохнулся на лавочку. Товарищи подхватили его, не дали опрокинуться.

И тут же вскочили все. Костя отшагнул назад, встал в стойку.

– Дебил совсем! – заорал на него Миша. – Я здесь родился! Отец с Чечни. И что? Совсем крыша поехала?

Пока говорил это, Миша и сам чуть присел, согнул руки в локтях. Костя ухмыльнулся.

– Не хочу я тебя дурака бить. Нас трое, ты один. Знаю, что у тебя случилось. Понимаю. Ос…

Договорить Миша не успел.

Мать всегда утверждала: «Собрался бить – бей».

Правый хук Костя влепил четко в ухо. Голова Миши откинулась, его самого повело. Не стой он на полусогнутых, точно свалился бы. Костя почувствовал удовольствие от успеха и оскалился в ухмылке.

Слева бросился белобрысый. Костя ловко увернулся, поставил ножку, толкнул в спину. Белобрысый с руганью растянулся на асфальте, но тут же перевернулся и вскочил. Его колени и ладони покрылись капельками крови вперемежку с пылью. Костя снова довольно ощерился и тут же пропустил удар от Миши.

Державший гитару не вмешивался. Только бормотал что-то невнятное. Кажется, уговаривал товарищей не бить идиота, а то взрослые выскочат. Но никто его не слушал.

Миша уже обходил Костю бочком, стараясь, чтобы тот не видел одновременно и его, и белобрысого. Костя сделал пару шагов назад, чтобы не позволить Мише сделать задуманное.

Белобрысый снова бросился вперед. Одновременно с этим Миша навалился на Костю сбоку. Замелькали кулаки, локти, колени. Затрещала рвущаяся одежда.

Из кучи-малы вылетел белобрысый. По его губе текла кровь, глаз начал заплывать. Миша с Костей сцепились намертво, стараясь повалить один другого, пыхтели, топтались, но ничего не выходило. Белобрысый захотел с разбега вернуться в бой, но его схватил за руку пацан с гитарой, крикнул:

– Пусть они один на один. Так честно.

Костя услышал это и невольно зауважал пацана. Один на один – честно! Он всегда так считал. То, что белобрысый с Мишей попытались одолеть его вдвоем, наоборот сильно злило, кроме боевого азарта вызывая прилив ненависти. Но именно это Косте и было нужно. Он сейчас хотел одного – выплеснуть ярость, порвать кого-нибудь на куски. Особенно того, кто пытался ему что-то говорить о понимании.

Миша вывернулся из захвата и отскочил на шаг. Костя зарычал и ринулся вперед.

Удар в грудь, два в блок. Миша подставил руки. И вдруг Костя почувствовал, как взмывает в воздух.

Откуда-то из-за пределов видимости выскочили двое ребят постарше и схватили Мишу за руки, оттащили к подъезду. Костю тоже держали крепко.

– Вы чё, шпана, совсем одурели? Солнце бошки напекло? – спросил высокий пацан с модной прической.

– Пусти! – попытался вырваться Костя.

Злость не отступила, требовала продолжения.

– Держите его, – приказал модный. – И второго тоже.

– Чё не поделили?

– Этот придурок первым полез! – закричал белобрысый, указывая на Костю. – Мы тут просто сидели, отдыхали, песни под гитару пели.

Костя исподлобья смотрел на ребят постарше. Шестнадцать-семнадцать лет. Откуда только взялись?

– Всё, завалили хлебала! Сказал, расходимся!

– Извиниться не хочешь? – зло спросил Миша, высвободившись из рук старших.

– Это тебе извиняться надо! – выпалил Костя и сплюнул под ноги.

– За что? – удивился Миша.

– За то, что у тебя на родине творится!

– Совсем дебил! – вздохнул Миша и покрутил пальцем у виска.

– Ну, приехали, – протянул модный.

– У него мать вроде туда по контракту отправили, – произнес Миша, вытирая кровь с разбитой губы. – Так он и бесится, дебил.

Выглядел он спокойным до неприличия. Это дико раздражало Костю. Еще бы не быть спокойным. За его спиной стояли старшие ребята со двора. Это уже не один против троих. Это один на восьмерых – верная смерть. Не дали подраться спокойно, сволочи! Не дали пар спустить!

– Еще хоть слово, – прошипел Костя, – я тебя урою!

Он дернулся, но его тут же схватили.

– Там война идет, – пожал плечами Миша, изображая из себя скалу. – Я-то тут при чем?

Костя пыхтел, раскраснелся, старался вывернуться из цепких лап, держащих его под локти.

– Это я тебе войну объявляю! – прохрипел он, ощущая будто падает в бездонную пропасть от одних этих слов. Но заставил себя не дрожать ни от гнева, ни от страха. Сжался взведенной пружиной. – Собираем пацанов, и стенка на стенку. Рискнешь?

– Да как хочешь! – вспылил Миша.

Костя видел, что он не боялся драки. Да он и не ожидал, что Миша сдастся. Ему как раз было нужно другое. Костя сейчас думал только об одном. Ему хотелось драться. Хотелось уничтожать врага, а никого подходящего, кроме Миши, на примете не было. Он идеально подходил на роль противника. Смелый, дерзкий, из чеченской семьи. И пусть они переехали сюда очень давно, Костя знал, что Миша родился уже здесь, но всё равно – ему был нужен враг, и он его нашел.

– Три дня! Через три дня отряд на отряд. Мои бойцы против твоих. Кто проиграет, извиняется прилюдно, на коленях просит прощения, умоляет!

Костя перестал переть вперёд, как обезумевший бык. Вместо этого резко дернулся, вывернулся из захвата и посмотрел на тех, кто его держал. Два парня, на голову выше, отпрянули, встретившись с ним взглядом. Он отряхнулся и пошел прочь, не оглядываясь.

– Дурак! – крикнул Миша ему в спину. – Но если ты решил, что я сдамся, то накося-выкуси! Через три дня на треугольной поляне в согре!

Не оборачиваясь, Костя довольно улыбнулся.

Глава 2

23 июня, вечер, окраина города, согра

Сходку назначили на большой поляне у самого края согры. Деревья здесь никто специально не вырубал, но как-то так вышло, что они образовали треугольную проплешину размером с пару футбольных полей. Через дорогу виднелись окраинные девятиэтажки, справа – поликлиника из белого кирпича.

Вечерние сумерки еще не окутали редкие березы, но солнце уже краснело у самого горизонта.

– Костян, вон они. Стоят, – презрительно скривился и сплюнул на землю Макс. – Как и нас – семеро.

Макс – коренастый темноволосый крепыш, ростом был чуть ниже самого Кости. Круглое лицо, каре-зеленые глаза и нос картошкой. Они дружили уже несколько лет. Учились в одном классе, жили неподалеку. Был он из той породы мальчишек, что и Костя, предпочитал игры на свежем воздухе сидению за экраном телевизора и тыканью по кнопкам джойстика. На том и сошлись.

– Так и должно быть. У нас всё честно, – отрезал Костя. – Бьемся до полной победы. Миша на мне!

– Надо было пацанов побольше взять… засаду устроить, – пробормотал себе под нос Макс, но Костя его услышал.

– Нет! – отрезал он. – У нас война.

– Да где ты видел, чтоб на войне все по-честному было? Так только в кино бывает.

– Не важно. У нас так.

Пятеро за спиной распределяли, кто с кем будет драться вначале. Понятно, что через минуту это будет совершенно не важно, но Егор с Серым все равно объясняли товарищам нехитрую тактику. Кто-то кивал и отвечал, кто-то просто слушал и шел молча. В разговор Кости и Макса, идущих впереди, не встревали.

– Как думаешь, что у них в арсенале? – спросил Макс.

– Колющих-режущих нет. Миша на такое не пойдет. Нунчаки, может, обрезки трубы, кастеты.

– То же, что и у нас, – хмыкнул Макс. – Пацаны, – тихо произнес он за спину, – слева валежник. Я вчера там жердин заготовил. Так, на всякий пожарный.

– Это можно, красава, – довольно произнес Серый – невысокий проныра, вечно любящий встревать в разговор. – Идем ближе к левому краю. На подходе двое метнутся за дубьём.

Трёп друзей немного успокаивал Костю. Позволял собраться, настроиться. Сегодня, в отличие от прошлого раза, эмоций поубавилось, остался холодный расчет. Костя понимал, что злость никуда не делась. Она затаилась где-то глубоко внутри, а значит, не сегодня-завтра снова выползет наружу. Да, злился он на других, но расплачиваться за это будет Миша и его прихвостни.

Подходили медленно, вразвалочку, старались всем видом показать превосходство.

Бойцы Михаила тоже «играли бицухой». Кто-то достал и крутил обмотанные черной изолентой палки, соединенные короткой цепочкой, кто-то демонстративно надел кастет.

– Не передумал?! – издалека крикнул Миша.

Костя мотнул головой, не удосужив противника другим ответом.

– Тогда погнали! – выкрикнул Миша и первым рванул вперед.

– Двое! – скомандовал Макс.

Быстрый рывок к валежнику, казалось, чуть удивил бойцов Миши. Они даже с шага сбились. Макс уже выхватывал из-за пазухи короткую металлическую дубинку – обрезок трубы. Те двое, что бегали за жердями, шустро волокли метровые обломанные палки с опасно торчащими сучками.

«Макс предусмотрительный!» – успел подумать Костя, прежде чем противник растянулся в линию и бросился в бой.

Первые выпады оказались примерочными. Глухо ударили нунчаки, дубинки тоже не слишком пробивали надетую на манер капусты одежду.

Костя успел только увидеть, что все парни разобрали своих противников и начали драться один на один. Пока.

Миша налетел с разбега. Увернуться Костя не успел. Точнее попытался, но противник разгадал его план и сдвинулся чуть вправо.

Кулак больно вошел под ребра. Заныло. Чуть повело от удара головой в висок.

Начало у Кости не задалось. Слишком долго высматривал, как там его товарищи. Не бросился ли кто из Мишиных двое на одного – хотел контролировать ситуацию.

Пропускать второй удар – это уже слишком. Костя сгруппировался, выставил блок, принял Мишу на правое предплечье, отвел чуть в сторону и с прыжка попытался всадить кулак в голову. Попал вскользь. Костяшки тут же обожгло – содрал кожу. Кровь заструилась, сделав пальцы скользкими. Миша отшатнулся, но тут же ударил в ответ.

Справа кто-то закричал. Костя успел увидеть, как Егор валится на землю. Над ним победно возвышался парень с нунчаками. Радость его была недолгой. Недоделанный Брюс Ли тут же получил березовой жердиной в плечо. Чуть наклонился, не успел увернуться от колена под дых, схватился за грудь и упал рядом с поверженным чуть ранее противником. Началась возня на земле. Пацаны лупили друг друга, как придется.