Нике до жжения под ногтями захотелось узнать, кем был папа в игре. Вряд ли он сильнее, чем Хилари. «Мародеры» реально круты, но, папочка, кто ты в «Альтаре»? Ведь они могли бы помочь, прокачать твоего персонажа, пройти сложные инсты, гранды добыть…

Было темно и тихо. Ника взмахнула рукой персонажа, словно искала что-то на ощупь, и тотчас зажегся свет – вспыхнули канделябры огоньками черных свечей, затрещал дровами камин, и она очутилась в уютной комнате, похожей на кабинет. Точно так же стояли в ней стеллажи, заваленные грудами книг и свитков, огромный рабочий стол и кресло – кожаное, уютное, с забытым в нем фолиантом.

Разве в Альтаре такое возможно? Их привычные комнаты были малы. Так, примитивные гардеробные и подвалы с добытыми артефактами – а здесь можно было читать! Сидя в кресле возле камина, слушать музыку, даже курить – Ника не знала, что папа курит! Или это только в игре? Под личину?

Она робко пошла вдоль стены, увидела зеркало и заглянула. В нем отразился папа, его виртуальная копия, но моложе лет этак на пять. Значит, он создал игровой образ, когда Ника и знать про Альтар не знала! Сегодняшний Калмыков обзавелся брюшком и давно забыл про зарядку – аватар же подтянутый и спортивный!

Ника шагнула к столу. Чернильница, кипа бумаги. Даже памятка лежит под прозрачным стеклом, с торопливой кляксой под восклицательным знаком. Ника приблизила текст и рассмеялась, слегка нервически.

«Арт, он же лут – то, что падает с мобов (от «научный артефакт»). Мобы – монстры в локациях. Грифы, или гранды, (в других играх – «ачивки») – медали и достижения (от «гриф: одобрено»). ХП (HP) – от hit points, это очки здоровья. Инстанс, инст – игровое событие. Дамагер – воин («оператор» – не прижилось). Хилер – лекарь. Он бафает – то есть кидает блага, повышает скиллы и ХП персонажей. Не забывать бафать в рейде!»

Из-за плотно зашторенных окон личного кабинета долетал еле слышный шум. Нике очень хотелось выглянуть, но для этого нужен был вирт, а ее очки, видимо, сдохли. Где тут у папы хоум-очки? С чем-то же он играл в «Альтар»?

Наудачу засунув руку в верхний ящик стола, Ника достала плотный чехол и уставилась на него, не веря. VR-131! Виртак, мечта продвинутых геймеров! Для чего папе это сокровище? В кабинете книжки читать? Ника маялась с хоум-очками, а ее добрый папочка наслаждался игрой с полным погружением в вирт!

Руки дрожали, как от сильной вибрации, будто их шарахнуло током, когда Ника доставала виртак. Он включился, комфортно обхватил голову. VR-131 – не простые очки! Настоящий шлем с паутиной из проводов и контактов, проникавших, по ощущениям, в мозг, потому что проявились звуки и запахи. И еще Альтар оказался тактильным.

Ника сделала шаг к окну, чувствуя под ногами ковер – в нем утопали ступни, обутые в замшевые сапоги. Она протянула руку и тронула тяжелую штору красного шелка с шитьем и кистями, и за ней оказалась площадь: брусчатка, толпа народу, гомон и гвалт, крики торговцев, предложения сходить в новый инст и ничего не значащий треп. Столько шуму могла натворить только одна локация в мире.

Окно выходило на Центральную Площадь: вон рынок, а вон фонари артельщиков, а налево кладбище Упокоенных. Ника была в Столице и смотрела на мир из Ратуши.

Вдруг она ощутила, что на площади кто-то стоит – сгустком темной энергии. Кто-то смотрит на нее с интересом, хищным, точно рыжие львы, вот он сделал шаг и другой, подбираясь к окну поближе, протянул свою руку к стеклу…

Ника задернула штору, и в тот же миг все погасло. Не только Альтар. Реальность! Компьютер и настольная лампа, и бесценный виртак, и свет в коридоре: весь дом захватили сумерки, как-то разом стерлись цвета. Лишь часы на столе подмигивали, и они подсказали ответ: в квартире выбило пробки.

Ника кинулась в коридор и от ужаса завизжала: там кто-то был, возле двери! Глаза уже попривыкли, и она различала фигуру – более черную, плотную, чем остальные предметы вокруг. «Паутина! – подумала Ника. – Паутина и львы! И тот тип из Альтара!» Он нашел ее, дотянулся…

– Прочь! – закричала она.

Тень заклубилась и чем-то щелкнула, и вернувшийся свет ослепил; запищал в кабинете компьютер, динькнул холодильник на кухне. Ника отскочила к стене, невольно копируя Хилари с ее ведьмовскими понтами, а когда наконец проморгалась и разглядела пришельца, снова взвизгнула и расплакалась.

В коридоре стоял отец. Злобный, белый, как простыня, с перекошенным от ярости ртом. Он готов был ее ударить – за то, что вломилась в его кабинет, за то, что включила компьютер и вскрыла аккаунт в «Альтаре», – но все-таки это был папа, живой, настоящий папа, и Ника прижалась к нему, как к защитнику.

Локация: Старогорск, квартира Погодиных. Смена игрового персонажа.

Калмыков ходил по крохотной кухне, почти не слушая Лиду Погодину. Он реагировал не на слова – на интонации, на особенный тембр мягкого голоса, от которого становилось теплее.

И все-таки – почему? Почему дочь настолько с ним не считалась? С просьбами и запретами, с важностью разработок? Почему всем рисковала?

– В прошлый раз Вероника отформатировала диск и в буквальном смысле убила год коллективной работы. Год! Ты понимаешь, Лидушка? Нам пришлось восстанавливать доступы к базе, по памяти воспроизводить кодировки – диск на моем компьютере стóит всего института! А она просто ткнула в кнопку экстренного удаления, скрытую под пятью слоями брони. И не смогла объяснить, как обнаружила ее на десктопе!

– Почему бы тебе не усилить защиту, если твой агрегат бесценен? – с усмешкой спросила Лида, наблюдая его метания. Она знала, что он не слышит; иногда им обоим казалось, что Лида – голосовой помощник, безупречно снимающий стресс.

Калмыков развел руками, остановившись, как к полу прибитый:

– Защита стоит бетонная. И не только программная, Лида. Биологическая, генная! Там столько параметров допуска, что ты бы вообще не заметила на рабочем столе двери в Альтар! И виртак подключить не смогла! А Ника ввела пароль и нажала на кнопку входа! Я не понимаю – как? Ну как?! Что еще я должен придумать, чтобы дочь не включила «РоссМАР»?

– Вероника – твоя копия, милый. Ты ведь сам говорил…

– Где же я просчитался?

– Как всегда. – Лида встала и щелкнула чайником. – Калмыков, просчет один: ты не понимаешь людей. Мы слишком сложные соединения и не поддаемся твоей оцифровке. Кстати, зачем ты вырубил пробки?

– Я ведь не знал, куда она влезла. Потому и прервал все процессы. Знаешь, на лице Вероники был страх, и я за нее испугался.

– За дочь? – удивилась Погодина. – Разве не за компьютер?

– Лида, к черту «РоссМАР». Когда Танька меня оставила, ты ведь помнишь, в какой я был яме, но меня утешала простая мысль: девочка далеко. Моя девочка в безопасности. Зачем Вероника опять в Старогорске? Почему непременно теперь? Я не готов. Не готов!

Локация: Старогорск, набережная реки Чируши. Смена игрового персонажа.

Ника сбежала из дома. Банально и по-детски глупо.

Ей было стыдно, ей было больно, так, что снова хотелось плакать, хотя папа почти не ругал. Ей показалось даже, что он сам за нее испугался. Он долго сидел в ее комнате, обнимая за плечи, как маленькую, и выговаривал за проступок привычным негромким голосом. Но когда она успокоилась и перестала мелко дрожать, прошел к себе в кабинет и засел там, пытаясь хоть как-то сгладить последствия авантюры. Тихонько рычал от бессильной злости, бормотал непонятные заклинания, и тогда она тупо сбежала: схватила с вешалки куртку и выскочила во двор. Мысль, что опять она помешала отцу, была неприятной до колик.

«Он отправит меня в столицу, – думала в панике Ника. – Он позвонит в Италию, и маме придется вернуться. Но разве я виновата, что сломался мой ноутбук? И почему отец против «Альтара»? Против моих успехов в игре? Он же сам играет, да еще из Ратуши!»

Ника и не заметила, как добрела до Чируши, мелкой речушки в парке Победы, где в детстве они пускали кораблики и пытались построить плот из фанеры. Она села на старую лавочку с шаткими подгнившими досками и посмотрела на реку.

Парк шелестел травой и переплетал прозрачные тени, будто узор макраме. Река, и весною не полноводная, скользила юркой иголкой, едва заметной в прибрежной траве. Здесь разрослись хвощи, жирные, как многоножки, – они караулили реку под прикрытием резных папоротников и покрытых серебристым налетом изъеденных лопухов. Кое-где в воде торчали кубышки – яркими пятнами краски на коричневом илистом фоне. Заходящее солнце, забрызгав весь парк россыпью рыжих зайчиков, кокетничало с кубышками и пряталось в зарослях лопухов, заманивая звонких стрекоз.

Сколько игр они здесь сыграли – и в пиратов, и в дикие прерии! Этот заброшенный парк манил, точно джунгли на неизвестной планете. А теперь в парке было пустынно. И вообще Старогорск начинал напрягать. В мегаполисе Нике пришлось несладко, но в городе детства уже накопилось столько проблем, что на миг захотелось в столицу, даже гнусный мажорный класс стал не настолько противен. Там верховодили гады, но гады понятные, примитивные. А родной городок говорил загадками и запугивал до мурашек.

Старогорск-то и городом, в сущности, не был – так, поселение вокруг института. Из пейзажа вокруг – поля с вкраплениями дачных поселков, лес, граничащий с заповедником. Раздолбанная бетонка, выводящая на окружную трассу.

С реки потянуло холодом, и Ника поджала ноги. Темнеет, пора домой. Если придется опять извиняться, она предъявит свой ноут в качестве оправдания. Папа на «ты» с любой электроникой, пусть попробует починить. Потому что иначе беда с девайсом. И с «Альтаром» тоже беда.

Ника встала и развернулась к дорожке.

На дорожке стояли трое. Парни, в руках батлы пива, и они достаточно пьяные, чтобы забыть о последствиях. Достаточно взрослые, чтобы думать о гадостях. Ника сжалась в плотный комок и отступила к скамейке. На миг показалось, что журчит вода и под ногой скользкий кафель, а парни гыгыкнули в предвкушении. Они внаглую слюни пускали на ее загорелые ноги и на «шорты-одно-название», в которых Ника рванула из дома.

– Маленькая замерзла! – протянул вихрастый подонок, делая шаг вперед. – А мы ее щас согреем…

– А мы ей пивка предложим! – в том ему подхватил второй, чернявый и мутный гном. – А потом еще мно-о-ого чего. Ты нас не бойся, детка, с нами весело, мы хорошие!

– Чур, я первый ее пощупаю, а то будет как в прошлый раз, – хриплым голосом встрял бородач, возвышаясь над их головами.

Ника пятилась в глубину парка, отступая поближе к реке. Если отсюда рвануть сразу в воду, удастся ли ей убежать? Вдруг от нее отстанут? Она рывком обернулась, оценивая расстояние, бородач толкнул к ней вихрастого. Но тот споткнулся на ровном месте и рухнул мордой в асфальт, получив по зубам кроссовкой.

Кто-то врезался в пьяных гопников, лупя их, как старые груши, кто-то свалил бородатого и двинул чернявому между ног, и все это с прибаутками, опускавшими на самое дно:

– Это кто же у нас тут гуляет? Сексуальные активисты? Сексуальные недомерки? Швали развелось в Старогорске!

Бородач опомнился быстро, кинулся с кулаками, но случайный защитник Ники был не дурак подраться: он увернулся от бородатого и снова двинул чернявому, завозившемуся на асфальте:

– Лежать, я сказал! А ну! Насмотрятся дряни по телику, и несет их на подвиги в парк! Ника, ты как, в порядке?

Ника была в порядке! Узнав по голосу Алика, она доломала скамейку, выдрав рейку из хлипкой спинки. Мимолетно удивилась – как так? Поморщилась – треск подгнившего дерева срезонировал с чем-то в ушах, а ладони царапнуло щепками. Испугалась, когда под ногтями появилось то самое жжение – концентрат ведьминской силы. Но дамагер команды вел бой против троих противников, и не было времени копаться в себе. «Старт», как командовали в Альтаре!