Глава 3
Первое голосовое

Оля не явилась и к утру: проснувшись, Саша обнаружила, что по-прежнему одна в комнате. Протянула руку и нащупала на столе телефон. Отключила будильник, повалялась еще немного, представляя, как разблокирует экран, а там – письмо из «Эклектики». Ее приглашают на собеседование по итогам тестового задания… Она идет в их шикарный офис на шоссе Некрасова, там ей выдают гостевой пропуск, предлагают выпить кофе из кофемашины на сверкающей кухне, где в корзинке лежат груши и мандарины, на столе в вазочке – шоколадное печенье, а на подносе около серебряного холодильника – белые пузатые кружечки, еще горячие после посудомойки…

Потом улыбчивая эйчар провожает ее до переговорки с каким-нибудь необычным названием. Внутри ждет такая же улыбчивая сотрудница или сотрудник, отвечающий за программу стажировок. Там низкие диваны или цветные пуфы, стеклянный стол неправильной формы, а на нем – букет сухоцветов. На стенах – строгие рамы, в которые вставлены сумасшедшие фото. Пахнет… лавандой? Бананами? Может быть, какой-то особой офисной смесью – озон, чернила, увлажнитель воздуха, кофе?

Разумеется, она проходит собеседование с блеском. Эйчар не может сразу ответить, что Сашу берут на стажировку, – таков регламент. Но по восторженному взгляду интервьюера Саша видит, что не просто подходит, а подходит идеально. Эйчар улыбается ей и, провожая к выходу, тепло прощается: «До встречи, Александра».

Саша уходит, окрыленная, и сдает гостевой пропуск, уверенная, что совсем скоро ей дадут пропуск сотрудника. И – вы только дайте мне тему; дайте начать; дайте полосу, чтобы разогнаться и взмыть в небо. А я взлечу. Взлечу так, что…

Саша сладко вздохнула, представив, как в «Эклектике» выходит ее первая статья. Может быть, не в «Эклектике-понедельник»; туда берут не сразу, конечно. Но в «Эклектике-субботе» или в «Эклектике.Young». Вот она едет утром в метро и видит людей с газетами, которые читают ее статью – может быть, даже с ее собственной иллюстрацией… А что? В качестве иллюстраций далеко не всегда ставят фотографии; иногда – арты и даже скетчи…

И конечно, статью читает Коля. А если повезет и ее текст возьмут в недельный дайджест – то и его мама, которая не пропускает недельных выпусков. Прочтут – и пусть кусают локти!

…Саша так замечталась, что едва снова не уснула, поняла, что опаздывает, вскочила, понеслась умываться… И только на обратном пути сообразила, что так и не проверила почту. Ворвалась в комнату, схватила телефон…

Никаких писем.

«Что ж, не стоит падать духом», – велела себе она. Время еще есть. Ответ обещали в течение двух недель. А прошло пока чуть больше одной. Все впереди.

* * *

Дни тянулись то размеренно, то летели галопом. Лекции. Семинары. Коллоквиум по «Игре в классики»^[2]. Экскурсия в типографию и запах клея, который, как им рассказали, варят из костей. Запах въелся в волосы, забился в горло и в ноздри. Даже когда типография на Волгоградском проспекте осталась далеко позади, Саша по-прежнему дышала через рот и старалась подавить рвотные позывы.

«Экскурсия убедила меня в том, что в типографии я работать не хочу» – так Саша начала очередной пост, прицепив к нему несколько быстрых набросков. На них: автомат подрезает стопку листов; лежат книжные обложки – пока еще пустые, без единой страницы; стопка свежих сборников для подготовки к ЕГЭ выезжает из печатающего агрегата; на высоком потолке укреплены промышленные вентиляторы.

Несмотря на вентиляторы, в типографии было ужасно душно, и у Саши разболелась голова. К счастью, пар в тот день больше не было, и она отправилась в общагу – первым же делом выпила цитрамон, потом заварила сладкого чая с лимоном и улеглась в кровать, пытаясь отключиться от Олиного щебета и музыки, которая прорывалась сквозь наушники Ануш.

* * *

В конце недели Саша почти не спала перед тестом по английскому: повторяла профессиональную лексику журналиста и добивала последние главы пересказа «Скотного двора»^[3], заданного в качестве домашнего чтения. В начале семестра под каждой главой Саша делала небольшой рисунок, посвященный персонажам или событиям, но теперь ни запала, ни времени на это уже не осталось. Она беспощадно сокращала содержание; читая, перескакивала через целые абзацы; скетчи делала кое-как черным линером – быстро и эффектно. К пяти утра закончила писать, к шести – разобралась с рисунками, завела будильник на девять и рухнула в кровать. Английский стоял второй парой, и можно было поспать… можно было бы поспать, если бы соседи сверху не устроили катку^[4] в «Героев»^[5] с соответствующим звуковым сопровождением.

Саша со стоном уткнулась в подушку. Соседки дремали, Оля похрапывала. Саша глубоко вдохнула, встала и поплелась умываться. Вернувшись, налила кофе и уселась по второму кругу повторять темы теста. Сил не было, но сон ушел; осталась только нервная, дерганая бодрость. Концентрации – ноль. Когда за окном начало светлеть, Саша махнула рукой на английский, налила еще кофе – правда, добавив молока – и принялась за тупые видосы. Все началось с каких-то клипов, а закончилось тем, что она уснула под прохождение финальной миссии «Вай Сити» без кодов. Спасибо, был будильник! Услышав звон, Саша вскочила, несколько секунд возвращалась из путаного сна в особняке Верцетти^[6] к реальности в утренней суете общажной комнаты – а потом поскакала в универ, даже не позавтракав.

* * *

Вадим, привет! Слушай, можно попросить тебя пофоткать уличную рекламу в Кавенецке? Мне нужно для практикума.

Привет. Тебе какие?

Да любые. Просто по пути что попадется, то и сфоткай, не запаривайся специально. И если попадут в руки газеты, тоже можно из них рекламу, главное, чтобы была местная.

Ок.

* * *

В десятых числах февраля установилась удивительно солнечная ледяная погода, и Саша, закрыв практикум по фотожурналистике, с чистой душой отправилась гулять в «Царицыно». Сидя на лавочке у Русалкиных ворот и попивая из термокружки чай, Саша открыла телефон – и обнаружила еще один комментарий, снова от Sir_Kir, того самого, который хотел распечатать и показать коллегам ее скетч с мусороперерабатывающего завода.

Александра, как у вас получается выкраивать время для рисования в столь бурной студенческой жизни? Котики бесподобны!

Котики? Саша задумалась, а потом рассмеялась, вспомнив. На прошлой неделе из-за конфликта с ректоратом уволился преподаватель профессиональной этики. Вместо его пар поставили замены, расписание перекроили, и теперь по понедельникам у ее группы выходило шесть пар. Однокурсники взвыли, и Саша – вместе со всеми. Шесть! Это с половины девятого почти до семи! Чтобы на шестой паре было не так тухло, Саша принялась разрисовывать новое расписание, которое распечатала в терминале у столовой. Сначала просто добавила штриховку и узор-косичку, потом украсила понедельник котиками с кислыми сонными мордами и выложила рисунок у себя в группе. Видимо, этих котиков Sir_Kir и имел в виду. На его комментарий Саша ответила двумя смайлами: улыбающимся и пожимающим плечами. И внезапно, толчком, рывком, как от укола или укуса, вспомнила про «Переиграй». Палец сам потянулся к иконке приложения, но Саша заблокировала экран и сунула телефон в рюкзак. Из Русалкиных ворот выглянул укоризненный призрак Коли.

О да! Представляю, что ты сказал бы, узнай, где я зарегистрировалась!

Стало одновременно смешно и страшно при этой мысли. Саша поднялась и пошла дальше по парку, стараясь не думать ни о приложении, ни о Коле, но тучи уже набежали, и настроение испортилось. Она без всякого удовольствия допила чай; хотела прогуляться по мосту и не торопясь дойти до «Орехово», но промокли ноги, да к тому же она проголодалась – так что решила возвращаться к метро «Царицыно» и ехать в общагу.

Под ногами хрустели камешки вперемешку со снегом, на тропинках было скользко, ветер сдувал с ветвей и верхушек сугробов снежную крупу. Пахло приближающейся весной: холодно, свежо и отважно. Саша спрятала руки в карманы, подняла воротник и, сама себе напоминая воробьев, нахохлившихся на бортике выключенного фонтана, пошла к выходу из парка.

* * *

Привет. Реклама из «Мой город».

Вадим, спасибо!

* * *

К середине февраля Саше нужно было сдать статью в студенческую газету. Газета с жутко оригинальным названием «МГИЖ сегодня» давно была при смерти: в январе закончил учебу главный редактор, а его заместителя исключили после сессии, так что обезглавленный «МГИЖ» трепыхался, как лист на ветру. Но мартовский выпуск все же готовили, и Саша даже обещала сделать пару иллюстраций, если будет время. Времени катастрофически не хватало: препод по зарубежной литературе оказался зверем и задавал огромные домашки каждую неделю, а курсовую, помимо той части, что она проработала для «Эклектики», Саша еще даже не трогала. Но статью в газету нужно было сдать во что бы то ни стало: в конце концов, за это платили хоть какие-то деньги. Очень маленькие. Совсем маленькие. Но на баночку кофе хватало, а это лучше, чем ничего.

И да, что касалось «Эклектики». Ответа все не было, хотя две недели прошли. Но ни на сайте в разделе стажировок, ни в паблике новостей об отборе пока не вывесили, и Саша надеялась, что это просто перенос сроков. Не успевают проверить все заявки, не могут пока выбрать лучших, в редакции горят какие-нибудь более важные дела – мало ли. Это не сильно, но утешало, и Саша продолжала плыть сквозь студенческую жизнь: изредка обедала в столовой, пару раз в неделю созванивалась с родителями, по выходным отправлялась в долгие путешествия по Москве и старалась хоть иногда готовить что-нибудь, кроме гречки.

Погода неотвратимо портилась, подступали ветра́ и слякоть. Под скетчами и постами появлялись стандартные двадцать-тридцать лайков, «Переиграй» мигал уже почти сотней сообщений, но Саша держалась. Она решила, что это будет ее собственное журналистское испытание на терпение и смелость. Она дождется ответа из «Эклектики» и в тот же день, вне зависимости от того, возьмут ее или нет, откроет «Переиграй» и прочитает все сообщения, что бы в них ни было. Это вполне можно рассматривать как журналистский практикум – неформальный по содержанию, но весьма близкий к некоторым граням профессии по сути. Где-то на периферии сознания зрела идея сделать из этой истории свое собственное журналистское расследование или хотя бы попытаться: что будет, если зарегистрироваться в подобном приложении, но вовсе не для той цели, с какой оно создано? Что думают об этом другие? Что она сама будет чувствовать, оказавшись объектом столь резкой и циничной сексуализации?

С каждым днем соблазн заглянуть в «Переиграй» был все сильней. С каждым днем желание попасть в «Эклектику» становилось все навязчивей. С каждым днем мысли о Коле уходили все дальше; Саша верила, что когда-нибудь эти мысли исчезнут совсем и она перестанет вздрагивать, узнавая Колю в случайных прохожих, раз за разом проматывая в голове сцену у реки и дважды в неделю стабильно видя его во сне.

* * *

Привет. Реклама шуб по Ленина, реклама «Светляндии», реклама зоомагазина с Советской. Ты когда к нам?

О Вадим, спасибо тебе! За рекламу;) В Кавенецк приеду не раньше майских, и то не факт. Но летом точно. Надо будет повторить рыбалку.

Да, прикольно было. Можно будет повторить.

* * *

В последний день февраля Саша проснулась и обнаружила в почте письмо с темой «„Эклектика“. Результаты отбора на стажировку». У нее так заколотилось сердце, что она едва не уронила телефон. Письмо загружалось невероятно долго; Саша успела вылезти из кровати и перебраться на стул. Наконец оно полностью открылось.

Чтобы оттянуть момент – почему-то Саша была уверена, что с «Эклектикой» ничего не вышло, – она свернула письмо и зашла в «Переиграй». Почти тысяча лайков и полторы сотни непрочитанных текстовых сообщений. И одно – голосовое.

Саша нажала, слушая вполуха, и одновременно открыла письмо снова.

Здравствуйте, Александра!

Здравствуй, Са-ша. Мне нравится, как звучит твое имя. Оно вдохновляет. И не только оно.

Я с хорошими новостями: зову вас на собеседование! Это второй этап отбора на стажировку в творческий отдел «Эклектика.Young». Собеседование пройдет в офисе компании, по ссылке – адрес и карта, как нас найти.

Твоя фотография. Твои косы. Твои глаза.