Я прорасту через все этажи.
Вёсны наступят, наступят бесспорно!
Слышишь – трубят серебристые горны,
Слышишь, у птицы хранится под горлом
Вёснам грядущим и вера, и верность?
Веря и зная, любя и надеясь,
Я захожу на судьбы виражи.
Я прорасту через все этажи!

Арина кивнула: эту песню «Моей нервной» она знала и обожала – за мощный текст и невероятно позитивный мотив.

Птиц птицелов отпускает в финале,
Мир раскрывается светом и трелью,
Силой добра в эпилоге и в зале,
Зеленью, талью, могучим апрелем,
Клевером, мятой, травой у межи.
Я прорасту через все этажи!

К концу «Дороге птицелова» подпевал – орал, пританцовывая, насколько позволяло пространство, – весь зал. И Саша ощущала волшебное освобождение. Словно не было ничего. Потому что жизнь сильнее, чем что угодно: жизнь, и правда, и свет.

Сопротивляться бессмысленно, милый,
Я прорасту с неизбежною силой,
И, заставляя подняться и жить,
Я прорасту через все этажи!

* * *

Взбудораженная концертом, Саша не могла уснуть – хоть и падала с ног от усталости. Приняв душ и переодевшись, она выпила холодного чаю и рухнула на кровать. И провалялась, рассматривая потолок, до глубокой ночи – улыбаясь, вспоминая то песни, то Вадима, то «Эклектику».

Уснуть все никак не получалось; и, когда возбуждение наконец начало отпускать, Саша почувствовала легкие уколы возвращающегося страха. Чтобы не дать ему шанса, она встала, включила настольную лампу, вскипятила в коридоре чайник – чтоб не будить соседок, – налила сладкий кофе с молоком и устроилась в комнате за столом с мини-рецензией на «Ареопагитику» для семинара по зарубежной литературе.

Время подходило к восьми утра, и Саша все чаще ловила себя на том, что страх спускается с потолка, как мелкий паук на слабенькой паутинке; касается ее хлипкими лапками, мохнатыми, едва ощутимыми, такими, которые невозможно стряхнуть. Хотя она все равно пыталась; искрутилась на стуле так, что Ануш подняла голову от подушки, пробормотала что-то и повернулась на другой бок. Саша постаралась усмирить тревогу, включив в наушниках треки со вчерашнего концерта. Вспомнила, как Арина, подпевая, в порыве чуть не смахнула со стола чайничек с чернично-имбирным чаем. Слабо усмехнулась и погрузилась в «Ареопагитику», велев себе не отвлекаться на интернет и отключившись от вайфая. Но взгляд сам собой то и дело соскальзывал на время в углу экрана. И когда часы показали 08:01, Саша не выдержала и вернулась в хлипенькую общажную сеть.

Мессенджеры молчали. В левой почте было пусто. В учебной и рекламной – тоже. Зато ее основная почта – часто и бережно использовавшаяся – моргала одним новым письмом. Внутрь словно упал кубик льда, и дернулся глаз. Чувствуя, что падает глубоко и далеко, что стены комнаты сменяются бесконечным полетом ниже, ниже и ниже, Саша открыла почту. И прочла в превью:

Зовем на собеседование в «Эклектику»!

Это еще что за новости? Падение замедлилось. Саша принялась читать.

Саша, здравствуйте!

Это Татьяна, руководитель программы «Эклектика.Talents». Просим прощения, что ждать ответа пришлось так долго – на конкурс поступило очень много работ, и ваша оказалась одной из лучших. Приглашаем на второй этап! Собеседование на стажировку в творческий отдел «Эклектика.Young» пройдет в нашем офисе, карту прикрепляю к письму. Ждем вас 6 марта в 19:00, собеседование займет примерно полтора часа. Будьте готовы к тому, что мы попросим вас выполнить творческое задание. После собеседования будет небольшая экскурсия по офису и пицца. До встречи! Если будут вопросы, обязательно задавайте – ответом на это письмо или в канал стажировок @eklektika_talents.

Татьяна,руководитель программы «Эклектика.Talents».

Уже понимая, что случилось что-то очень нехорошее, Саша подняла глаза на адрес. talents@eklektika.ru. Отыскала предыдущее письмо. Вгляделась в адрес. talents@ekleсtika.ru. Вроде все так же? Но что тогда?..

У Саши опустились руки, когда она сообразила: дело в «c». В первом письме в домене была «c» – там, где во втором письме стояла «k». Саша машинально проглядела свой ответ на первое письмо. И в ужасе зажала рот. Она отослала паспортные данные – страницу с фото и страницу с регистрацией.

Что же, что же, что же ты наделала, Саша…

Это было делом его рук – она совершенно не сомневалась. Поднялась со стула. Захлопнула ноутбук. Словно во сне, выбралась в коридор. Прошла в дальний конец, до мужского туалета. Потом обратно, через кухню, где уже копошились ранние пташки, через холл, где сильно дуло из открытого окна, вперед, через вторую кухню и до женского туалета в другом конце коридора.

У него есть ее паспортные данные. Что он может сделать? Взять на нее кредит? Устроить какую-то подставу? Попытаться найти ее по адресу регистрации? Какое счастье, что она до сих пор прописана в Вилюйске, где родилась и прожила первые пару лет, но совершенно ничего об этом городе не помнила и ни разу туда не возвращалась.

Что же делать? Как реагировать на это? И кто ждал бы ее в офисе компании, приди она туда пятого марта к шести вечера? И что делать теперь – идти ли туда шестого?

Конечно, идти. Ты же так хотела! Я боюсь.

За окном светлело, вовсю щебетали птицы. Саша резко вдохнула, словно вынырнула из черной воды, и обнаружила себя совершенно окоченевшей на подоконнике в холле. Она отскочила от ледяного окна, вернулась в комнату и закуталась в одеяло. Плохо слушающейся рукой подтянула телефон. Почти девять утра, и ни одного нового сообщения – нигде.

До этого он всегда присылал голосовое в восемь.

Саша медленно выдохнула. И начала собираться на пары.

Глава 6–1
Я наблюдаю из тьмы

Тебя легко взять на слабо – это я понял, прислав тебе приглашение поучаствовать в марафоне скетчей. Удивительно, но даже в состоянии постоянной тревоги (мне жаль, что я заставляю тебя тревожиться; не бойся меня, Саша…) ты умудрялась рисовать ежедневные задачки.

Тебя легко спровоцировать на необдуманные действия – испугом или счастьем. Пока я организовал счастье. Это было несложно, учитывая, какую прекрасную запись ты сделала на своей стене – о высоком стремлении попасть в «Эклектику». Мне жаль, что ты снова почувствуешь растерянность и испуг, когда поймешь, что письмо было обманом.

Тебя легко порадовать – достаточно оставить приятный комментарий, или восторженный стикер, или написать что-то мотивирующее в личные сообщения. Зачем ты закрыла личные сообщения? Зачем удалила группу? Ведь на самом деле внутри себя ты уже поняла, что от меня не спрятаться. Ведь поняла же? На самом деле внутри нас всегда есть ответ на любой вопрос. Мы всегда знаем, хотим чего-то или нет. Сделаем что-то – или не сделаем. Решимся – или не отважимся. Любим – или не любим.

Я дал тебе столько подсказок, но в своих страхах и эйфории ты пропустила даже самую очевидную. Sir_Kir, Overlord^[17], Лорд Камней, Кирилл, yourmajesty^[18]. С каких еще ников нужно было оставлять комментарии, чтобы ты сообразила? Саша, Саша. Страх и эйфория. Я не хотел ни того ни другого, но так сложилось, Саша. Са-ша. Са… ша.

Прежде мне нравились только твои косы. Но чем дольше я наблюдаю за тобой, чем больше борюсь с собой – тем интересней мне сама ты и то, что может случиться с тобой, в твоей голове и в твоем сердце, если мы продолжим делать то, что делаем. Мне любопытно, можешь ли ты открыться. Готова ли взглянуть в глаза своим внутренним чудовищам, к которым ночами, в полусне, прижимаешься иногда так крепко.

Зачем ты натянула капюшон на концерте? Как горели твои глаза; я любовался тобой, я хотел бы шагнуть из тьмы и подойти к тебе прямо в клубе. Зачем ты перестала носить косы и делаешь хвост? Это тоже красиво, но косы идут тебе больше. Зачем ты позволяешь Арине так быстро и так неаккуратно водить машину, когда ты рядом? Увы, твоя подружка становится помехой. Я не уверен, что хочу, чтобы ты бывала с ней.

Если ты придешь ко мне повзрослевшей, я буду лишь рад. Впрочем, я буду рад тебе любой. А самое интересное – следить за тем, какой же ты явишься, прогнозировать, угадывать и ошибаться. Ведь ожидания никогда не совпадают с реальностью.

Глава 7
Ты дура, Саш?

По пути в универ Саша зашла в аптеку. Хотела попросить пустырник, но, стоя в очереди, сообразила, что вряд ли удастся отделаться таким безобидным средством. Подумала, не попробовать ли медитации, о которых постоянно трещала староста Лена. Когда подошла очередь, Саша неловко спросила:

– Можно успокоительное что-нибудь?

– Что именно?

– Что-то… посильнее, – кусая губу, криво объяснила она.

– Посильнее только по рецепту.

– У меня… нет, – тихо сказала Саша с быстрой, но отчетливой паузой – чтобы не дрогнул голос. – Но мне очень надо.

– Тогда могу только пустырник в таблетках предложить или сбор с валерьянкой.

Саша подумала, что сбор, наверное, будет лучше. Но сбор не выпьешь в универе. Так что…

– Дайте и то, и то, пожалуйста.

Это оказалось незапланированной, хоть и не слишком крупной тратой. Стало досадно. Но Саша вспомнила про зарплату в «Эклектике» и успокоилась. В том, что ее возьмут на стажировку, она даже не сомневалась. Если так конкретно не везет в одном, в другом просто однозначно должно повезти.

Одну таблетку, не запивая, Саша сунула в рот сразу, как вышла из аптеки. Кратчайшей дорогой до универа была тропинка вдоль забора психушки. «Символично», – вздохнула Саша, рассасывая сладковатый пустырник. Подумала: нет, нельзя доводить себя до такого состояния. Надо быть адекватней. Надо трезво смотреть на мир. В конце концов, если он предпримет что-то сильнее, чем письма… Если письма не прекратятся… Она просто пойдет в полицию. Вот и всё. И в полиции уже всё решат. Что-то сделают. Защитят ее. И вся эта история останется в прошлом.

Добравшись до недавно отремонтированной, пахнущей пластиком аудитории – как хорошо, что уже светло и всех прохожих можно было запросто разглядеть, – Саша проглотила еще одну таблетку. Запила из фонтанчика в коридоре. Устроилась в углу кабинета, кивнув девчонкам, которые во главе с Леной колдовали над расписанием, видимо все же надеясь разгрузить понедельник.

К обеду совсем не хотелось есть. Сосало под ложечкой. От пустырника было ни горячо, ни холодно. Саша убедила себя, что его вообще-то пьют курсом и ждать мгновенного эффекта от трех таблеток, принятых за один день, – дохлое дело. И все же как хотелось просто спокойствия наконец. Не вздрагивать. Есть с аппетитом. Не жить в постоянном ожидании конца света. Ну, не конца света, конечно, но…

В столовой Саша подсела к Илье и Антону – те слегка удивились, но вроде бы были не против. Она минимально поддерживала разговор, размешивая в стакане сахар, но так ничего и не съела. В голове крутились мысли об «Эклектике», о «Переиграй», о теории журналистики. Какие-то отрывки, обрывки – как в тумане. Наверное, это из-за того, что уже который день она не могла нормально уснуть. Ну ничего; сегодня заварит себе сбор и уснет как миленькая.

В общаге Саша оказалась к пяти вечера. Солнце еще даже не думало заходить, холодный свежий ветер бил в лицо всю дорогу. Добравшись до пустыря перед корпусами, Саша взбодрилась настолько, что начала даже напевать что-то из «Моей нервной». Достала телефон – никаких сообщений. Отправила Вадиму то, что успела записать от «Долины смерти». Потом запоздало сообразила, что так и не ответила «Эклектике». А ведь вообще-то надо подтвердить получение письма и свое согласие прийти на собеседование!

Татьяна, здравствуйте!

Спасибо за замечательную новость. Обязательно буду!