И то правда. Верка всегда была готова выслушать, помочь, дать дельный совет, даже с моими бандитами пару раз оставалась, но… Никогда не жаловалась! Никогда не ныла и не рассказывала о своих бедах.

Всегда улыбчивая, невозмутимая и, сука, до завидного оптимистичная. Мне стоило бы поучиться у неё здоровому пофигизму, но сейчас момент был явно не подходящим.

Бросил муж, большой конфуз,

Всё забрал, какой скандал!

Пригрозил отнять детей,

Жди сопера двух чертей!

Не-а, чёт не выходит оптимиздить и радостно орать: «Ура! Я свободна!». Ага, как сопля в полёте.

– Ну ты и сучка, Верка, – усмехнулась я горько и, прицыкнув языком, пожаловалась: – На подлёте сбила. Даже поорать толком не дала.

Подруга отшутилась в привычной манере и, бесцеремонно впихнув меня в квартиру, отправилась хозяйничать на кухне. Пока я откисала в прихожей, на столе появилась маленькая пузатая бутылочка с янтарным напитком, блюдце с лимоном, нарезанным аккуратными дольками, и два бокала.

Суетясь на маленькой кухне, Вера успевала потихоньку выспрашивать о моих приключениях и, не торопясь охать и сочувствовать, выражалась прямо и без неуместных фильтров тактичности. Обнаружив на моей щеке царапину, подруга снабдила меня аптечкой и всё же спросила.

– Решила бороться за мужа?

– На хер он мне сдался после этой шкуры? – округлив глаза, я даже отшатнулась и, исказив голос, пожаловалась: – Я к нему со всей душой, а он… Я ему: Илюша-заюша, а он мне: разжирела, и сиськи обвисли.

– Козёл, – коротко подытожила Верка и, налив коньяк, вздохнула: – Помянем?

– Тварь, – всхлипнула я и, закрыв лицо руками, позорно разревелась.

Здесь я могла быть собой. Не играть роль строгой мамы, не прикидываться послушной дочерью и не изображать пресмыкающуюся жену, заглядывающую в рот своему благоверному. Знала, что Верка не пообещает пустое «всё будет хорошо», не предложит найти соперницу и поменять ей голову и задницу местами.

Подруга давно жила одна и сына воспитала сама. Разница в несколько лет порой ощущалась пропастью длиной в десятилетия. Моя мнимая успешность и рядом не валялась с Веркиной мудростью. Ещё вчера я владела компанией и считала свою семью эталоном, а теперь…

Вера села рядом и, приобняв меня за плечи, протяжно вздохнула.

– Как узнала-то? – поинтересовалась тихо, скорее всего, пытаясь меня отвлечь.

– Так он это… – всхлипнув, я шмыгнула носом и, выхватив из подставки салфетку, шумно высморкалась. – Стал задерживаться часто. Говорил, работы куча, Новый год же на носу. Я жалела, упрекала себя, что забила на бизнес. Вот и решила сюрприз мужу сделать. Сыновей к маме отвезла, а сама в офис.

– М-да-а-а уж… – выдохнула Вера и, поморщившись, повинилась: – Надо было тебе сразу всё рассказать, но я сама два дня, как узнала. Голову сломала, думая, как преподнести и… ну ты понимаешь.

– Ты, конечно, ещё та засранка, – заметила я и, подмигнув, усмехнулась: – Но зато у меня не осталось никаких иллюзий. Застала во всей красе, как говорится… Чуть не прибила этого гада и его гниду.

– И что теперь? – уточнила Вера и, помявшись, поделилась: – Я без работы осталась, а сынуля подкинул проблем на несколько сотен тысяч. Хоть почку продавай, и то не хватит.

Вот так всегда!.. У неё катастрофа вселенского масштаба, а она почти невозмутима, а я сырость развела и расспросить о делах подруги, как всегда, не удосужилась.

Самое неприятное, что помочь я ей не могла. Ни деньгами, которые буквально накануне вбухала в новую партию товара. Нашла новых поставщиков, которые в обход санкций везли нужные мне товары через другую страну.

И пусть цена кусалась, а сроки поджимали, я решила заказать максимально возможную партию. Так и склад затарила, и хороший бонус заработала. Вот только не себе…

Ни отменить заказ, ни забрать партию косметики теперь не могла, и денег на моих счетах почти не осталось.

– Ну хоть на работу прими, – попросила Вера, и я тут же помрачнела.

– С этим ещё сложнее. В компании я теперь никто и звать меня никак.

– Не хочешь брать, так бы и сказала, – фыркнула она и, осознав смысл моей последней фразы, ахнула: – Чего-о-о? Ир, ты о чём вообще?

Я помолчала и, горько усмехнувшись, опрокинула в себя порцию коньяка, показавшегося мне обычной водичкой. Сверху добавила пару долек лимона и снова не почувствовала вкуса.

– Илюша последнее время мне всё бумаги какие-то подсовывал, а я доверяла. Ну и подписывала не глядя, – после затянувшейся паузы созналась я подруге и, подняв на неё обречённый взгляд, вздохнула: – Нет у меня больше бизнеса, а он ещё и детей грозится отнять.

– Твою же мать! – растеряв привычное спокойствие, взревела Верка и, подскочив, заметалась по кухне, заламывая руки и вопя, как потерпевшая: – Ирка, ну нельзя же так! Неужели оставишь всё как есть?! Надо что-то делать!

– Надо, – кивнула я и, взяв в руки бутылку, усмехнулась: – Но не сегодня.

– А когда? Что ты предлагаешь?

– Для начала… – я помаячила бутылкой и, разлив остатки коньяка по бокалам, скомандовала: – Немного прибухнуть и в клуб!

Ляпнула я, конечно, на адреналине и до последнего надеялась, что подруга быстро меня отговорит, и мы останемся дома и мирно поболтаем под коньячок, который я выпила почти в одно рыло. Ну или под винцо.

Но что-то явно пошло не так, и через полчаса, намарафеченные и переодетые, мы спускались к поджидающему нас такси. Во мне плескался коньяк, адреналин и что-то ещё, а идея оторваться уже не казалась полным бредом.

Нагло устроившись на переднем сидении, я громко икнула и, подмигнув водителю, скомандовала:

– В клуб!

– В какой клуб? – уточнил мужчина и, оценив моё игривое состояние, обернулся, ожидая инструкций от Веры.

– В ближайший, – томно протянула подруга, а у водилы дёрнулся глаз и, похоже, нога, контролирующая педаль газа.

В тепле меня ещё больше развезло, и давно спящее либидо подняло голову и отряхнулось. Мстить Илье с первым встречным я не собиралась, но мужчина на соседнем сидении притягивал взгляд. А как он пах… Зараза!

Илюша со своей маниакальной страстью к дорогим парфюмам даже рядом не валялся. Страшно признаться, но я действительно не могла вспомнить, чем пах мужчина, с которым я прожила столько лет. В последней интерпретации от него разило ложью и неверностью.

Фу, какая гадость, эта ваша заливная дорогущим парфюмом рыба.

Водитель такси пах мужчиной. И нет, вовсе не недельным потом, а чем-то таким… Острым, терпким, мужественным. Ну, чем-то… Мяу!

Осмелевшая… ну или охреневшая от булькающего во мне алкоголя, я напрочь забыла, что такое стеснение. Посылала бедолаге томные взгляды и многозначительные вздохи, отчего его чуть не перекосило.

И если я что-то понимала в мужчинах, глаза водителя косили вовсе не от омерзения или нервного тика. Продолжая следить за дорогой, он бросал многозначительные взгляды на мои далеко не идеальные ляжки, неприлично обтянутые платьем, позаимствованным у Веры.

Не имея необходимости в оттачивании флирта, я действовала как мартовская кошка. Выпячивала грудь, пританцовывала попой под непонятную музыку, закусывала нижнюю губу, а потом и вовсе протянула руку и, проведя пальчиками по внушительному бицепсу, ахнула.

– Божечки, какие мачо пропадают.

Королева?.. Нет! Богиня соблазнения? Не-а, просто отчаявшаяся женщина, истосковавшаяся по мужскому вниманию. Такси резко затормозило, и меня дёрнуло вперёд. Если бы не ремень безопасности, Веркины усилия по превращению меня в роковую красотку, остались бы на лобовом стекле.

– Простите, – промямлил таксист и, прерывисто выдохнув, вдруг выдал: – Девушка, а можно ваш телефончик?

– Он мне и самой нужен, – растерянно выдавила я и, похлопав ресницами, поспешно сменила тему: – Ой, почти приехали. Остановите тут, мы чуток прогуляемся.

Из такси меня вынесло будто ветром. Резко протрезвев, я отвернулась и, чувствуя, как краснею, чертыхнулась. Идиотка!

Рассчитавшись, Верка вышла из машины и, подхватив меня под локоть, поволокла в сторону клуба, мерцающего всеми огнями.

– Зачем отшила? Нормальный же мужик, – толкнув меня в бок, упрекнула Вера.

– Нормальный у меня уже был, – фыркнула я и, запрокинув голову, проорала в тёмное небо: – Хочу принца на белом мерседесе!

ГЛАВА 7

Ирина

«Сидела женщина, скучала…»

Да хренушки, начнём сначала!

Оказавшись в клубе, мы сдали верхнюю одежду в гардероб и ринулись восполнять почти выветрившийся градус буквально с порога. Нагло просочившись к стойке бара, растолкали недовольных нашим появлением девушек и сразу же заказали набор странных коктейлей.

Напитки, состоящие из нескольких цветных слоёв, выглядели красивенько, но мозг прочищали насквозь, вынося из черепной коробки все переживания и проблемы вместе с серым веществом и остатками зажатости.

Я не пила! Ну, в смысле, я не пила «Дружба», а я не пила так основательно лет сто. Так, бокал шипучки по праздникам и винцо иногда за ужином с подругами. Но количество встреч с подругами я могла сосчитать по пальцам одной руки, так что можно и не упоминать.

Наблюдая за полупрозрачным пламенем, танцующим над мизерными стопочками, я мысленно представляла, как поджигаю искусственные патлы любовницы мужа. А ещё лучше жопой её в этот костёр сажаю!.. Да, самое оно!

Развезло меня почти моментально, и остатки коньяка сдружились с коктейлями, добавляя мне храбрости и бесшабашности. Кто королева? Я королева! Мать драко… ой, нет, мать двух чертенят, которым, чё уж скрывать, крутой нрав и несгибаемый характер достались не от папочки.

– Что теперь? – промямлила я, окинув помутневшим взглядом вереницу опустевших мензурок.

– Может, потанцуем? – робко предложила Вера и, оглядев гудящую на танцполе толпу, хмыкнула: – Зря я, что ли, свой ж-ж-опыт в джинсики втискивала.

– Ну не знаю, – капризно протянула я и, скривившись, качнула головой: – Я ещё не в той кондиции.

На самом деле кондиция была из разряда: дайте салатик, в котором можно уснуть. Со сметанкой пожалуйста, чтобы морда лица увлажнилась. Да и не хотелось мне трясти попой, вида которой я слегка стеснялась. Платье, что всучила мне Верочка, на ней смотрелось бы мешковато, на мне же оно обтянуло всё, что хотелось скрыть.

– Ой, красотки, а чего скучаем в одиночестве? – раздалось за спиной, и, обернувшись, мы с Верой уставились на двух разодетых мажоров, на вскидку лет двадцати восьми или… салаги, короче.

– Серёг, ты чё? – одёрнул один другого и, изобразив высшую степень неприязни и брезгливости, добавил: – Зачем тебе эти клячи? Пойдём нормальных девчонок снимем.

Кондиция, говорите? Вот, кажется, и она. Не подозревая о масштабах подставы, мажоры одной фразой всколыхнули во мне булькающее говницо, напомнив, что я так-то брошенная жена. Преданная и заменённая на молодую, стройную и резвую силиконовую куклу.

– Клячи? – сползая с барного стула, пророкотала я, но подруга дёрнула меня за локоть и, покачав головой, вздохнула.

– Ир, да ну их.

– И то верно, – стараясь не разреветься, кивнула я и, втянув живот, торжественно объявила: – Кажется, кондиция достигнута. Пойдём танцевать.

Стеснение быстро помахало ручкой, когда, оказавшись в гуще танцующей толпы, я рассмотрела много женщин и девушек, внешне уступающих мне по куче параметров. Верка крутила своей идеальной попой и, подмигивая, подпевала, филигранно увлекая меня в отрыв.

Мы куражились, орали, пытаясь попасть в ноты, и ржали как лошади, никого не стесняясь. Только вот я выдохлась и вспотела непростительно быстро.

– Уф, чёт устала, – обмахиваясь рукой, пожаловалась я, а взлохмаченная Вера выдохнула с заметным облегчением.