Гудящая толпа казалась сплошной разношёрстной массой, и я не сразу поняла, чем именно моё внимание привлекла парочка, танцующая неподалёку от нас. Борясь со странным предчувствием, я замерла и, прищурившись, уставилась на знакомые формы и волосы.

Парочка тёрлась друг о друга и, не обращая внимания на окружающих, увлечённо целовалась. Блондинка ерошила волосы своего партнёра и, выгибаясь, подставляла шею под поцелуи. Потом девица, изображающая что-то сексуальное, повернулась ко мне лицом и, отклячив задницу, потёрлась о пах партнёра, как мартовская кошка.

Ах ты ж зараза! Агнию я узнала сразу, а вот мужчину, схватившего любовницу мужа за бёдра и имитирующего нечто кхм-м… неприличное, видела впервые.

А чё, так можно было? Самое интересное, что моего муженька на этот праздник разврата почему-то не пригласили.

Логика, предусмотрительность и осторожность? Ага, щас! Отняв у меня мужа, бизнес, дом и чёрт знает, что ещё, эта мартышка радовалась жизни, ни в чём себе не отказывая. А кто я такая, чтобы не добавить ей весьма заслуженных пиздюлей?

Законы вселенной, а особенно бумеранга ещё никто не отменял, и сейчас я чувствовала себя тем самым бумерангом. Утробно прорычав что-то многозначительное, я отпихнула плечом охнувшую Верку и пошла тараном на обречённую жертву.

– Твою же мать! – видимо, сообразив, что я задумала, заорала подруга, но мне уже было не до неё.

Я так летела на крыльях мести, что не поняла, почему вдруг мир крутанулся, перед глазами пронеслась вся жизнь и куча чужих ног, а танцпол вдруг оказался слишком близко. Так, близко, что, не успев выставить вперёд руки, я клюнула его носом. Господи, спасибо, что я не Буратино.

Узкое платье сыграло со мной злую шутку. Ноги не разъехались, и набок я не завалилась, так и оставшись торчать жопой кверху на радость веселящейся публике. Башка гудела от удара, но обидный смех и колкие фразы, летящие со всех сторон, я всё же слышала.

Матеря ржущую толпу, Верка перехватила меня поперёк талии и попыталась поднять. У неё почти получилось, и на пару секунд я снова смогла рассмотреть пол во всей красе и моих кровавых соплях, а потом Верка либо поскользнулась, либо не вынесла неподъёмной ноши, но…

Танцпол я клюнула повторно и, заценив хоровод разноцветных звёздочек, незадолго вырубилась. Сколько раз подруга пыталась меня поднять, не подозревая, что я в отключке, – кто знает, но, очнувшись, я обнаружила себя сидящей на небольшом диванчике.

– Ирина, ты как? – склонившись надо мной, проблеяла Верка и, приложив к моему носу какой-то холодный кулёк, затараторила: – Потерпи, моя хорошая. Такси я уже вызвала.

– Эй, клячи, автограф не дадите? – снимая меня на телефон, выкрикнул какой-то пьяный мужик, но Вера выпрямилась и, шагнув к нему, врезала со всей мочи в перекошенную от смеха рожу.

– Ты что творишь?! – взревел тот и, тронув разбитую губу, пригрозил: – Да я вас сейчас!..

– На выход! – раздалось с другой стороны, и обидчика увели под руки два бугая. Подоспевший с охраной сотрудник шаркнул ножкой и, потупив взгляд, залебезил: – Приносим свои извинения. Деньги, потраченные вами за вечер, будут возвращены, а ещё…

– Такси нам оплатите, и мы поехали, – перебив, устало выдохнула Вера и, подхватив меня под локоть, проворчала: – И вещи принесите. Тухло тут у вас, никакого креатива.

Вера вывела меня на свежий воздух и, отконвоировав к ожидающему такси, заботливо утрамбовала на переднее сидение. Что-то буркнув, захлопнула дверь и, вернувшись к клубу, начала спорить с охранником, принёсшим нашу одежду.

Я отклонилась на спинку сидения и, запрокинув голову, прижала свёрток со льдом к переносице, пульсирующей от боли. Навалилась такая усталость, что даже разговаривать ни с кем не хотелось, но водитель такси вдруг подал голос сам.

– Принца, значит, хочешь? И непременно на белом мерседесе?

Нахмурившись, я скосила на мужчину недоумённый взгляд и, узнав в нём мачо, пару часов назад просившего мой телефончик, закатила глаза.

– А подслушивать нехорошо, – упрекнула гнусавым голосом и, прицыкнув языком, поддразнила: – Ты, что ли, принц? Чёт не пахнет тут белым мерседесом. Хотя мне сейчас ничем не пахнет и…

– Допустим, я и есть принц, – с трудом сдерживая улыбку, произнёс мужчина и, склонив голову набок, пророкотал: – Кто обидел? Кого убить?

– Ой, иди ты… – огрызнулась я и, наблюдая за Веркой, продолжающей что-то выяснять с персоналом, фыркнула: – Пошутила я. Мне сейчас не до принцев, сначала с одним гадом, которому корона мозг пережала, разобраться нужно.

– Помочь? – воодушевился прилипчивый недо-принц.

Злая я, а иногда ещё и жестокая. Да, мужчина мне понравился с первого взгляда и вздоха, но… Хотелось пореветь и баиньки, а думать о разбитом носе вообще не хотелось. Флирт в списке моих желаний сейчас стоял на последнем месте, и навязчивого прЫнца надо было отшить, причём срочно и качественно.

Протяжно вздохнув, я отняла компресс от лица и, повернувшись к водиле, расплылась в ехидной улыбке.

– Принц, говоришь? А я, знаешь ли, золушка, вот только полночь прозевала. Вишь, чё у меня есть!

Указав пальцем на место, где предположительно находился мой нос, для пущей важности ещё и глаза в кучу свела. У мужика вытянулось лицо, глаз дёрнулся, а челюсть отвисла. Запоздало подумала, что как бы он заикой не остался, бедненький.

– Всё едем, – сев в машину, скомандовала Верка и, оглядев нашу пантомиму, хмыкнула: – Ой, а что это вы здесь делаете?

– Ничего особенного, – буркнула я и, подмигнув охреневшему таксисту, добавила: – Заводи свою тыкву. Адрес напомнить?

ГЛАВА 8

Ирина

– Нет, так дело не пойдёт, – вваливаясь в Веркину квартиру, протянула я и, плюхнувшись на банкетку, проворчала: – Пора худеть. Надо же было так грохнуться. То ли выпила лишнего, то ли платье слишком узкое, или…

– Или я немного вмешалась, – вещая наши вещи, рассеянно пробормотала подруга, а я выпучила слегка опухшие глаза и наконец-то сообразила, кто спровоцировал моё падение.

– Верка, ну ты и!..

– А похудеть тебе действительно слегка не помешает, – резко меняя тему, намеренно перебила она и, похлопав ресницами, напомнила: – Ты всю дорогу ныла, что если бы не лишний вес, то…

– Так, я-то думала!.. А оно вон чё оказывается, – огрызнулась я и, отшвырнув на тумбу давно растаявшую примочку, раздобытую в клубе, скрестила руки на груди и насупилась.

Проигнорировав моё возмущение, Верка быстро разулась и, нацепив невозмутимое выражение лица, умотала на кухню. Вскоре раздалось шипение включённого чайника, шуршание и хлопок дверцы холодильника.

Скинув сапоги, я заглянула в кухню и, наблюдая за подругой, начала верещать:

– Ещё подруга называется! Верка, ты что не понимаешь?! Эта гнидища там с каким-то мужиком отиралась, и, если ты не поняла, это были не совсем деловые переговоры! Она Илье изменяет, а он не в курсе!

– Да неужели? – вскинув брови, мявкнула Вера. Швырнув мне пакет с замороженными овощами, кивнула на стул и, нахмурившись, рявкнула: – Сядь и успокойся!

Соседи наши вопли явно не оценили… По квартире разнеслась канонада дружной долбёжки по трубам, а мы с Веркой переглянулись и рассмеялись. Пришлось устраивать свою пятую точку на стул, а к подбитому носу прикладывать свежую примочку.

– Вот какого лысого овоща ты меня остановила? – проскулила я.

– Ну прости, – потирая пальцами виски, буркнула Вера и, пожав плечами, дополнила: – Просто действовала по ситуации.

– Подставить лучшей подруге подножку – просто верх изобретательности, – прорычала я и, вздохнув, мечтательно протянула: – Эх, я бы её…

– Дура, что ли? – покрутив пальцем у виска, подруга ещё и присвистнула и, не выдержав, снова заорала: – Ты мать, или не мать, твою мать?! Ир, ну ты мозги-то включи! Ну, засняли бы тебя дерущейся с какой-то курицей… Тебе проблем мало?! Думаешь, суд по определению места жительства детей скажет: «О да! Боевая бабёнка. Детей можно доверить только ей!» А потом все встанут и поаплодируют?

– Видео всё равно сняли, – вздохнув, пробурчала я, а Вера хмыкнула и потянулась к телефону.

Самое обидное, что коротких любительских видеороликов со мной в главной роли… ой, то есть с моей оттопыренной кверху попой, по сети разлетелось не меньше десятка. Все с издевательски-ржачными комментариями и нелепыми сравнениями, а также кучей лайков и репостов.

Среди беспардонных и популярных вариантов общественного мнения за первенство боролись фразы: «клячи на танцполе» и «пьяные курицы». И успокаивало меня лишь одно, – моего лица нигде видно не было и шанс, что меня узнают, стремился к нулю.

Лучше бы Агнию с её кавалером засняли. Так у меня появились бы неоспоримые доказательства, что девица, отнявшая у меня мужа, не просто слегка запуталась в чувствах, раздвигая ноги не только перед Ильёй. Берега попутала как минимум, а вот о максимуме её наглости и предприимчивости я даже думать боялась.

Но увы, пока мы с Верой барахтались на полу, пытаясь победить сместившийся центр тяжести, эта силиконовая шалава слиняла из поля зрения вместе со своим кавалером. Видела ли она меня, или просто помчалась начёсывать зудящее место, – кто знает.

После фееричного падения расспрашивать сотрудников или гостей клуба я не додумалась. Да и какой толк, если волна веселящегося народа сменялась по нескольку раз за ночь, а измотанные официантки, охранники, танцовщицы и бармены едва ли знали хотя бы друг друга.

Эх, жаль, что я не догадалась заснять эротическое выступление любовницы мужа, прежде чем ринуться уничтожать это патлатое недоразумение и… Стоп! Камеры!

Любое развлекательное заведение, включая ночные клубы, обычно были буквально напичканы системой видеонаблюдения. Оставалось обратиться к администрации клуба и потребовать драгоценный компромат.

Вот только предоставят ли? Угу, первым делом поржут, а потом отправят мечтать дальше.

Пока я размышляла, Верка достала из холодильника какой-то соус, нарезку сыра, хлеба и ветчины, и, сообразив пару бутербродов, заварила ароматный чай.

Мне срочно требовалась её помощь и совет, но как сформулировать свой безумный… я бы даже сказала заведомо провальный план, я пока не представляла. Оставалось давить на жалость и остатки совести.

– В итоге, что мы имеем? – задумчиво пробормотала Вера, будто мы, не сговариваясь, только что обмозговывали одно и то же.

– Нос разбитый, одна штука, – отшвырнув пакет с морожеными овощами, протянула я с укором, а Верка, глянув на мою покоцанную моську, округлила глаза и сунула в рот бутерброд.

– Угу, – глубокомысленно буркнула подруга.

– Коленки в хламину, – продолжив осмотр, я задрала измятый подол платья и, пришпилив Верку осуждающим взглядом, пророкотала: – Две штуки. Или два?

– Однохуйственно, – невозмутимо отозвалась она и, налив чай, подошла ближе.

И вот как раскопать её совесть и чувство вины? Подруга нажёвывала бутерброд, воняя колбасой и сыром, а я вдруг вспомнила, что весь день не жравши. Кроме алкоголя, конечно. А толку-то? Калорий дофига, башка гудит, а желудок всё равно урчит и ноет.

– Я тоже хочу, – проводив жадным взглядом блюдце с бутербродами, заканючила я, но Верка поставила передо мной только чай.

– Ты на диете, – отрезала она и, откусив смачный кусок, довольно замычала.

Зараза! Ещё и чавкать начала намеренно громко и аппетитно, для пущего эффекта закатив глаза.

– С чего ты взяла? – громко сглотнув, насупилась я и, смирившись с неизбежным, добавила: – Я как бы за, но давай с завтрашнего дня.

– Уже четыре часа, как завтра, – усмехнулась Вера, кивнув на настенные часы. Демонстративно утрамбовала остатки еды в рот и прошамкала: – А кто орал, что начинает новую жизнь и первым делом собирается похудеть?

– Понятия не имею, – фыркнула я и, придвинув к себе блюдце с одиноким бутербродом, попросила: – Вдарь мне промеж глаз, если ещё раз такую фигню ляпну.