Ульяна Соболева: Коллектор

КОЛЛЕКТОР

Ульяна Соболева

АННОТАЦИЯ:

"Он никогда не принимает слово "нет". Аслан Багратов всегда получал своё. Хладнокровный, безжалостный и опасный, он был мужчиной, который ломает тех, кто встаёт у него на пути. Но что, если его цель – не долг, а женщина, которая сражается за свою свободу? Вера думала, что сможет справиться. Что можно просто выплатить долг и забыть о нём. Но она ошиблась. Он хотел не её деньги. Он хотел её. Теперь её жизнь превратилась в тёмную игру. Его ревность убивает. Его прикосновения обжигают. Его любовь разрушает. Она убегает, но хочет, чтобы он её нашёл. Он преследует, но знает, что она всегда вернётся. Их связь – это зависимость, где нет победителей, только два человека, сломанных друг другом. "Коллектор" – это история о страхе, страсти и темноте, которая поглощает. История о том, что любовь может быть болезненной, опасной, но чертовски сладкой.

Глава 1

Я устала так, что едва волочила ноги. Каждая ступенька до подъезда казалась личной пыткой. В груди ныла боль от усталости, шум, гам, оценки,крики… а руки тянули тяжёлым грузом сумки с продуктами, которые я покупала не потому, что хотела, а потому что надо. День был длинным, тягучим, словно протухшая жвачка, которой уже не хватает сил даже липнуть. Всё, чего я хотела, – доползти до квартиры. Закрыть за собой дверь. И выключить мир.

Я мечтала о тишине. О пустоте. О том, чтобы хотя бы на одну ночь не думать ни о чём. Чтобы выкинуть из головы всё: звонки от банка, просроченные платежи, пронизывающий стыд за невыполненные обещания самой себе. Но эта ночь не принесёт покоя. Я чувствовала это.

Я подняла глаза к дверям подъезда – и замерла. Меня встретили глаза. Тёмные. Холодные. Жёсткие. Такие, от которых хочется отворачиваться, но не можешь, потому что они, как острый нож, уже упёрлись тебе в шею.

Мужчина стоял в тени, будто вырос из самого мрака. Высокий. Плечистый. Уверенный в своей власти. Его фигура была пугающей, слишком неподвижной, словно он специально ждал меня. Капюшон скрывал половину лица, но этого было достаточно, чтобы почувствовать опасность.

Я сглотнула, ощутив, как сердце ухнуло куда-то вниз. Оно не билось – оно обрушилось, как лестница под ногами, которые едва держали меня от слабости.

"Кто он? Чего он хочет? Почему он стоит здесь, у моего дома, в это позднее время?"

Лёгкий ветер шевелил капюшон, и капли дождя ложились на его плечи, но он даже не пытался их смахнуть. Словно сама природа не могла заставить его двигаться, если он этого не хотел. Я сделала шаг назад, инстинктивно пытаясь сохранить дистанцию, но его взгляд держал меня крепче, чем любая верёвка.

Капюшон скрывал большую часть лица, но свет фонаря скользнул по его подбородку – сильному, чётко очерченному. Густая борода, тёмная, подчёркивала эту силу. Он явно кавказской национальности. Стало очень страшно.

Я не видела его глаз, но почему-то знала, что он смотрит прямо на меня. Это ощущение было как инстинкт: необъяснимое, животное, но пугающе точное.

От него исходила странная энергия. Сдержанная угроза. Уверенность человека, который никогда не бежит. Человека, которому не нужно кричать, чтобы его услышали.

Я сделала шаг вперёд, но мои пальцы уже холодели. Дождь шёл мелкими, пронзительными иглами, но он, казалось, даже не замечал его. Он стоял там, в своей спортивной тёмной куртке, капюшон слегка сдвинут набок, а руки – сильные, с жилистыми пальцами – спокойно опущены.

Словно ждал. МЕНЯ!

Вокруг него будто сгущался воздух. Я не слышала шагов за спиной, шёпота ветра, далёкого шума машин. Ничего. Только он.

Сердце упало куда-то в живот, заставив меня сделать глубокий вдох. Он не двигался. И я не двигалась.

– Вера Анатольевна? – Его голос ударил, будто низкий гул в пустом коридоре. Хриплый, ровный, без единой эмоции.

Я замерла. Воздух будто выскользнул из лёгких, оставив меня наедине с этой пустотой.

– Это… я, – еле выдавила я, чувствуя, как мои слова срываются, словно лоскуты бумаги.

Он сделал шаг вперёд. Вода на асфальте всплеснула под его тяжёлым ботинком. В движении было что-то неуловимо медленное, хищное. Так двигаются люди, которые точно знают, куда идут и чего хотят.

– Дата регулярного платежа просрочена. Двадцать дней, – ровно сказал он. Как будто это не обвинение, а простой факт, как «сегодня вторник».

– Когда отдавать думаем? – Вопрос звучал будто удар. Без надрыва, но с такой силой, что я почувствовала его в груди.

"Агентство взыскания "Чёрный рубль".

Эти слова прозвучали без лишних деталей. Без пояснений. Но я знала: это – не банк. Это даже не про проценты. Это про тех, кто не спрашивает. Только забирает.

Моё сердце сжалось в комок и ухнуло куда-то вниз, оставив меня стоять с пустой грудной клеткой. Воздух стал плотным, будто его кто-то обернул в плёнку, и я больше не могла нормально дышать.

– Я… Я всё заплачу, – пробормотала я. Слова звучали сдавленно, хрипло, как будто я говорила через чьи-то руки, обхватившие моё горло. – Просто… нужно время.

Время. Всё, что мне нужно, – это время. Как будто его вообще можно выпросить у таких людей.

– Когда именно вы заплатите? – Его глаза сузились. Он не угрожал, но в голосе звучало нечто большее, чем вопрос. Не терпение. Не злость. Только власть.

Я открыла рот, но слова в горле запутались. Что ему сказать? Завтра? Через неделю? На следующей зарплате? Все варианты казались ложью, которая могла мне дорого обойтись.

– Через неделю, – выпалила я.

Он медленно наклонил голову, будто взвешивая мои слова. На мгновение на лице мелькнуло что-то похожее на усмешку.

– Нет. Завтра, – сказал он коротко, и это прозвучало как приговор.

Я осмелилась взглянуть ему в глаза. Это было ошибкой.

Его взгляд был ледяным, тяжёлым, словно пригвоздил меня к земле. В нём не было ни злобы, ни раздражения. Только уверенность и жесткость.

"Ты попробуешь убежать," – говорил этот взгляд.

"И я найду тебя."

Он уже решил всё за меня. У него был свой план. И в этом плане я была не человеком, а задачей, которую нужно решить.

– Не забудьте, – бросил он когда я пошла к подъезду.

Воздух больше не двигался. Мир вокруг будто исчез, оставив только этот голос, эти слова.

И его глаза.

Я чувствовала это. Кожей. Как внезапный порыв ледяного ветра, который обжигает, а не освежает. Даже когда я вошла в подъезд, даже когда мои ноги шагнули в спасительный полумрак, ощущение его взгляда не отпускало.

Я нажала кнопку лифта. Лифт медленно сползал сверху, как тяжёлая каменная плита, под которой я пыталась укрыться. Секунды стали длинными и вязкими, будто их кто-то специально растягивал, чтобы мне не успеть сбежать.

Он стоял там. Я знала. Я не видела, но знала. Он смотрел мне в спину.

Этот взгляд был как крюк, впившийся между лопаток. Казалось, ещё немного, и он потянет за него, стянет с меня всю храбрость, все жалкие попытки делать вид, что я могу быть спокойной. Обнажит до мяса.

Глава 2

Когда дверь моей квартиры наконец захлопнулась, я едва не сползла вниз по стене.

Я прислонилась к двери, ощущая её холодную дерматиновую обивку. Дыши. Просто дыши. Всё в порядке. Это всего лишь коллекторы. Это их работа. Он должен быть таким. Резким. Сильным. Запугивающим. Так надо. Это не личное. Это их работа.

Но что-то внутри, в самой глубине моего разума, шептало. Зло. Навязчиво. Без шансов проигнорировать:

"Нет. Он – не просто коллектор. Это что-то другое. Он другой."

Я попыталась встряхнуть головой, будто могла так избавиться от мыслей, но всё бесполезно.

Стараясь унять дрожь, я подошла к окну. Глупость, конечно. Он уже ушёл. Наверняка ушёл. Он не мог всё ещё стоять там.

Моя рука потянулась к занавеске, медленно отодвинула её в сторону.

И он там был.

Под фонарём. Один. Неподвижный.

Я напряглась, когда поняла, что он смотрит прямо на моё окно. Прямо на меня.

Это не был случайный взгляд.

Он не ждал другого клиента, не проверял телефон, не смотрел вдаль.

Он смотрел на меня.

В этом взгляде было что-то… хищное. Затягивающее. Как будто он знал обо мне больше, чем мог узнать за эти несколько минут.

Это была не угроза. Это была охота.

Мои пальцы вцепились в занавеску, и я резко её дёрнула, закрываясь от этого взгляда. Но было уже поздно. Он заполз под кожу, как мороз, добравшийся до костей.

Я стояла у окна, замирая. Моя квартира была тёплой. Спасительной. Но казалась слишком маленькой, слишком уязвимой.

Мне не хватало воздуха.

Долг – это не просто цифры. Это как плесень, которая захватывает всё, с чего ты пыталась начать. Это как чернильное пятно, расползающееся по бумаге твоей жизни. Я думала, что справлюсь. Я правда так думала.

После смерти отца я узнала, что на нём висели кредиты, о которых никто не говорил. Счета, просрочки, проценты… Они появились внезапно, как снег в середине весны. Я никогда не думала, что деньги могут так душить, что они станут главной темой каждого утра, каждого сна, каждого вдоха.

Похороны опустошили меня. Физически. Эмоционально. Финансово. Всё, что я имела, ушло туда. А потом пришли бумаги. Счета. И слова "оплатите в течение 10 дней".

У меня не было ничего, кроме зарплаты учителя рисования. Она была скромной, но я любила свою работу. Эти дети. Их яркие, беспорядочные мазки. Их попытки найти себя в красках. Я жила ради этого. Пока долги не начали душить и не превратили в дерганую неврастеничку, которую все раздражает.

И мир оказался не таким добрым, как я себе представляла. Оказалось, что долги – это не просто цифры. Это обязательства, которые не прощают отсрочек.

Я думала, что справлюсь. Я думала, что сильная.

Мне двадцать шесть. Я – учительница рисования.

Моё утро начинается с того, что я собираю свои кисти и блокноты, провожу пальцами по потёртому футляру с красками. А потом иду в школу, где каждый день начинается с улыбок моих детей и их грязных, раскрашенных пальцев.

Я всегда хотела жить красиво. Но моя жизнь – это не картины. Это серый пейзаж, который я пытаюсь разукрасить. Моя квартира – это крошечная клетка, стены которой больше похожи на фон для черновика. Я часто думаю: что, если я смогу всё изменить? Однажды я наконец напишу что-то не на бумаге, а в своей жизни.

Но сегодня я поняла: вся моя сила – это просто видимость. Вся моя независимость – это тонкий слой краски, который стёрся в один вечер.

До сегодняшнего вечера я верила в себя. Теперь – нет.

Теперь я знаю, что самое страшное в моей жизни – это не деньги.

Самое страшное – это мужчина, который стоит под фонарём.

Стоит и не уходит.

Это не кредиты, которые можно пересчитать. Это его взгляд, который уже оставил трещины в моей душе.

Глава 3

Я стояла у школьных ворот, облокотившись на холодный металл, и смотрела, как последние дети убегают домой. Их шаги были лёгкими, быстрыми, будто весь мир ждал их впереди, полный ярких красок и обещаний.

День закончился. Медленно, тихо, как затухающая свеча. Воздух был прохладным, обволакивающим, как шелковая ткань. Тихий шорох уже пожухлой листвы напоминал о том, что город наконец замер. Это было моё время. Мой маленький пузырь тишины, когда я могла просто стоять, дышать и на несколько минут забыть о беспощадной реальности.

Но именно тогда я это почувствовала.

Сначала – лёгкий укол в затылке, как прикосновение иглы. Потом – тяжесть, которая накрыла плечи, как невидимое покрывало. Взгляд. Чужой, изучающий, настойчивый. Как будто кто-то разглядывал меня изнутри, пытаясь разобрать на части.

Я застыла. Сердце сделало один, медленный, тяжёлый удар.