Тьма внутри (страница 6)
– Шарфик – это отлично! – Глаза ведьмы вспыхнули. – Несите. И деньги не забудьте.
Женщина назвала сумму, присовокупив, что услуги ее недешевы, зато работает она с гарантией. Лида чуть в обморок не упала – цены-то нынче! Но сказала, что принесет и деньги, и шарфик, и фотографию.
Снова встретились через день. Ведьма осталась довольна. Да и как иначе, Лида все принесла до копеечки (пришлось извернутся, конечно, но достала), фотография была качественная, а шарфик – шелковый, дорогущий, нарядный.
Ведьма велела прийти завтра. Лида пришла и получила шарфик обратно. Удивилась, конечно, а ведьма ее огорошила:
– Сегодня или в крайнем случае завтра пойдете к сестре и подарите. Будет она его носить или нет, неважно. Главное, чтобы приняла из ваших рук. И все. Дальше вам останется только ждать исхода.
Так и сказала – «исхода».
…Вот и вышло, что Лида пришла к Инне в гости впервые после памятной ссоры. Принесла, мол, подарочек, от чистого сердца, прости ты меня, дуру грешную, была неправа, давай мириться и все в таком духе.
Лида волновалась настолько, что говорить не могла, руки тряслись, голос дрожал, слезы в глазах стояли. Но так даже лучше вышло, натуральнее. Инна тоже заплакала, обняла сестру, сказала, что очень скучала, жалеет об их ссоре и своих жестких словах, что Лидуся – ее самый родной и любимый человек.
Шарфик взяла, растрогалась, на шею повязала.
А про то, что согласна на ее предложение, ни словечка не произнесла, отметила про себя Лида, когда они стояли в прихожей в обнимку и рыдали друг у друга на плече.
После успокоились, пошли чай пить.
– Я как раз шарлотку испекла, – сказала Инна. – Ты же ее любишь, и мне захотелось. Увидела яблоки – красные, румяные, дай, думаю, испеку. Прямо как приманила тебя!
Инна радовалась, не знала, куда усадить сестру, выставила на стол, кроме шарлотки, много всякого разного, вкусного. Лида и ела, и пила, и улыбалась, стараясь не подать виду, что на душе кошки скребут. Инна была так счастлива их примирению! Она ведь не догадывалась, что Лида пришла фактически ее убить; шарфик теребила, улыбалась. А Лиде захотелось повиниться, сорвать тряпку с шеи сестры…
Но потом она вспомнила свою тесную квартирку, бессонные ночи, вчерашний скандал с дочерью и зятем и решила: что сделано, то сделано.
Уйдя от Инны, пришла домой и сразу легла спать. Всю ночь проспала, настолько вымоталась, что ничего ее не беспокоило.
Потянулось время в ожидании «исхода».
Сестры теперь опять постоянно были на связи, перезванивались, и Инна на второй уже день пожаловалась Лиде на дурное самочувствие.
– Давит в груди. Дышать трудно. Ночью спать не могла. Сердце, что ли?
Лида закудахтала, стала советовать пойти ко врачу, не запускать.
Инна сходила в больницу, отчиталась: кардиограмма хорошая, давление в пределах нормы, но симптомы тревожные, сказал доктор, надо бы дополнительные обследования пройти. И побыстрее. Инна записалась на анализы и прочие процедуры.
Звонила она каждый день, и голос ее с каждым разом становился все более слабым, тихим. Спала Инна теперь сидя, подвернув под спину свернутое в рулон покрывало: по-иному не могла заснуть, задыхалась. Но даже так сон не шел, сердце колотилось, голова кружилась, как от недостатка кислорода.
– Будто камень на грудь положили, – жаловалась Инна Лиде, – тяжесть постоянно.
Лиде было несладко это слушать. И жалко Инну, мучается ведь человек. И страшно: она тому причиной, обрекла сестру. Если есть на свете Бог, как он на этакое зверство посмотрит?
Сколько раз порывалась сказать: я, я виновата, но молчала, конечно. Чего уж теперь. От переживаний Лида и сама занедужила. Животом начала маяться, с пищеварением нелады. Живот вечно надутый, как барабан, побаливает, в туалет не набегаешься. И подташнивает еще.
Лида глотала таблетки, но они не особо помогали, симптомы нарастали. И однажды случилось страшное.
Она принимала душ, когда заметила это. Шишку, вздувшуюся на животе. Лида осторожно прикоснулась к ней. Вроде не больно. Плотная, упругая, но не слишком твердая. Лида продолжала ощупывать странное новообразование, как вдруг шишка прямо под ее рукой шевельнулась. Бугор пополз в сторону, на мгновение пропал, а потом вздулась новая шишка, на сей раз ближе к пупку.
Лида еле сдержалась, чтобы не заорать от ужаса. Кое-как выбралась из ванны, схватила полотенце. Из зеркала на нее смотрело молочно-белое лицо с глазами-плошками.
– Что это такое? – спросила Лида у своего отражения. – Оно живое?
Похоже, так и было. Причина дурного самочувствия именно в том, что внутри Лиды, в животе ее поселилось некое существо. Паразиты? Глисты? Но не могут же они быть такого размера! Какая-то тварь передвигается под кожей, ползает, и каждое ее движение отдается жгучей болью.
Лида перестала есть, ее постоянно подташнивало и лихорадило. Она побледнела, начала стремительно худеть. Домочадцы заметили, перепугались, стали гнать к доктору. Только Лида знала: никакие врачи не помогут. Кара это, самая настоящая кара Господня за дурные намерения.
Инне тем временем тоже становилось хуже, она звонила, жаловалась на здоровье. Сестры говорили друг дружке, до чего обеим плохо, и Инна удивлялась, как все синхронно.
– Мы с тобой всегда чувствовали друг друга. Помнишь, болели в детстве в одно время.
Говорила Инна сипло, слабо. Лида и сама еле языком ворочала. Тварь, которая обитала в животе, пожирала несчастную изнутри. Но никто, кроме Лиды, ее не видел – ни муж, ни дочь, ни доктор, к которому она по настоянию родных пошла. Люди не замечали, что под кожей Лиды движется неведомое существо, не замечали вспучивающихся бугров и шишек, даже если смотрели прямо на них.
«Моя жадность грызет меня», – думала Лида, плача по ночам в ванной.
Конечно, она позвонила ведьме. Сразу позвонила, как заметила существо в животе.
– Ваше колдовство ко мне вернулось! По мне ударило!
– Исключено. Полностью. Быть такого не может.
– Значит, я была права, – провыла Лида, – бог наказал.
– Я с богом дел не имею, – ответствовала ведьма. – С всевышним сами разбирайтесь. Вы сделали заказ, оплатили, я все выполнила в точности, как вы хотели. Еще несколько дней – и вопрос с вашей сестрой будет окончательно решен.
– Ага! И мой тоже! Я помру вместе с ней! – крикнула Лида. – Чувствую, так и будет! Давайте все вернем назад, как было! Я не хочу, отмените то, что происходит с сестрой.
Ведьма негромко рассмеялась.
– Как говорится, фарш невозможно провернуть назад. Я предупреждала: если согласие дадите, ничего изменить не получится. Вы знали, на что идете. Ничего не поделаешь, милочка. Ваша сестра не выживет. Это факт.
Лида уговаривала, взывала к совести ведьмы – ничто не помогало. Силы Лиды таяли, она и с постели поднималась с трудом, дни ее явно были сочтены. Как и дни Инны, которая уже и говорить не могла.
Несколько раз, пока они еще общались по телефону, Лида хотела рассказать сестре правду, повиниться, попросить прощения, но не могла заставить себя признаться. Да это и не помогло бы.
Зачем, зачем она все затеяла? Как хорошо было: и столько лет впереди, и совесть чиста. Надо было сделать, как положено, продать квартиру, деньги пополам. Не затевать этих разговоров, глупого спора, не ссориться – и жили бы припеваючи, и общались, и, может, Инна вправду поселилась у моря, а Лида с мужем к ней в гости ездила.
А теперь…
Тварь в утробе, по ощущениям Лиды, выросла до гигантских размеров и теперь не ползала, тело ее не выпирало тут и там в виде шишек, она лишь ворочалась, заняв все пространство в раздувшемся животе Лиды.
Дочь, муж, зять, даже крошка-внук плакали, переживали, места себе не находили. И тогда Лида решила предпринять последнюю попытку спастись. Снова позвонила ведьме и заявила, что придет к ней, сядет у ворот и не уйдет, пока та ей не поможет.
– Терять все равно нечего, – сказала Лида. – Так и эдак помру.
Ведьма вздохнула, разрешила прийти, обещала подумать, что можно сделать, назначила время. Лида собралась и поехала.
Вышла из дома гораздо раньше, чем было нужно: боялась опоздать к назначенному часу, а потому добралась намного ранее. Идя по улице, Лида снова и снова думала о том, как могла она столь жестоко поступить с сестрой. Сейчас это казалось диким, невозможным. Не иначе бес попутал.
Лида подошла к дому ведьмы. Еще полчаса подождать придется. Поискала глазами, куда присесть, увидела на другой стороне улицы лавочку. Села, приготовилась ждать.
Внезапно ворота ведьминого дома открылись, со двора вышла женщина. Предыдущая посетительница. Ведьма специально назначала прием так, чтобы клиенты не встречались. Не приди Лида чересчур рано, не увидела бы ее.
Она вскочила с лавки, позабыв про слабость и боль в животе.
– Инна!
Сестра вскинула голову и наткнулась взглядом на Лиду. Худая, изможденная, волосы сальные, нечесаные, под глазами синяки, лицо белое – сама на себя не похожа.
Лида хотела о многом спросить и многое сказать, но слова встали поперек горла, как…
Наверное, как кусок шарлотки, которую испекла тогда Инна. Конечно, она обрадовалась появлению сестры: не пришлось самой идти, угощать Лиду пирогом с проклятьем.
Инна тоже застыла, смотрела на Лиду, не в силах ничего сказать, только открывая и закрывая рот, шевеля бледными губами.
Почему ведьма не сказала, не предупредила, знала ведь, все знала!
Но что ведьме до их дел? Взяла деньги с той и с другой. Это был их выбор.
«Как мы с тобой дошли до такого?» – думала Лида.
Инна думала примерно о том же.
Так и стояли сестры по разные стороны дороги, глядели друг на друга и молчали.
Оборотень
Подобных видео в Интернете много. Речь о документальной хронике, о старых пленках, которые по разным причинам слиты в Сеть, – пленках с записями бесед с больными людьми, чаще с преступниками, у которых обнаружены психические отклонения.
Видели, наверное: врач за кадром спрашивает, а в кадре сидит человек и отвечает на вопросы. Записи производятся для обучения студентов-медиков, для оказания помощи в лечении, для изучения патологий – много причин. Кто и зачем делает их достоянием общественности, другой вопрос.
Однажды я наткнулся на один из таких роликов, и он произвел на меня столь сильное впечатление, что я не могу забыть, выбросить его из головы. Потому и решил записать, пересказать вам. Может, вы поймете, в чем дело?
На видео мужчина на вид не старше сорока рассказывает, что он натворил и почему. И не в том дело, что совершенное им преступление было чудовищным. Не в том, что я вдруг четко осознал, как страшно лишиться разума; еще Пушкин писал, «Не дай мне бог сойти с ума. Нет, легче посох и сума». Эти строки все знают, а там и продолжение есть: «Да вот беда: сойди с ума, и страшен будешь как чума».
Человек на видео «страшен, как чума». Безумец, убийца, от которого все нормальные люди будут шарахаться. Но ужас в том, что я не уверен, вправду ли он безумен! Может быть, в нашем мире существуют настолько жуткие вещи, что поверить в них невыносимо, гораздо легче объявить очевидца психом, сумасшедшим, опасным преступником, заточить в лечебницу до конца дней, считать диким зверем.
Я расскажу историю так, как услышал и запомнил ее, а вы сами решайте, происходило случившееся в действительности или являлось плодом больного воображения.
Итак, запись.
«– Как вас зовут? Представьтесь, пожалуйста.
– Самсонов Андрей Сергеевич, пятьдесят седьмого года рождения.
– Где вы родились?
– Красноярский край. Поселок Аверьяново. На берегу Енисея. Родился там, вырос. Думал, и умру. А теперь…
– Давайте не будем отвлекаться.
– Прошу прощения.
– Кто ваши родители? Есть ли сестры, братья?