За 16 лет во главе трех губерний Михаил Никитич Кречетников заслужил репутацию одного из успешных российских генерал-губернаторов – уже в первые годы правления он стал кавалером ордена Белого Орла, Святого Станислава и Александра Невского. В 1783 году получил орден Святого Владимира I ст. Еще две награды – орден Святого Апостола Андрея Первозванного (28 июня 1792 года) и графский титул (6 мая 1793 года) – были связаны с его успехами в войне с Польшей. Неоднократно получал он от Императрицы и денежные вознаграждения. По одному из свидетельств, в начале 1782 года Екатерина II пожаловала ему 10 000 руб., и это была «уже третья награда с тех пор как он губернатором Калуги и Тулы».

Кречетников попал в число примерных главнокомандующих губерний за весьма успешное проведение в Тульской губернии административной реформы и «градостроительство». Сразу после указа об образовании губернии М. Н. Кречетников организовал работу по составлению проектных планов губернского и уездных городов – регулярной застройки с новыми улицами, отведением мест под строительство казенных зданий (штаты всех новых губернских и уездных учреждений были укомплектованы еще в январе 1778 года), жилых домов, лавок и т. д. Известно, что Кречетников лично участвовал в составлении каждого проекта, вносил свои замечания и предложения в Комиссию строения Санкт-Петербурга и Москвы. Например, в Туле первоначально присутственные места губернии предполагалось разместить на территории Кремля, и не без участия Кречетникова корпуса судебных и казенной палат и губернского присутствия перенесли возвышенное место на Киевскую улицу.

М. Н. Кречетников в числе первых генерал-губернаторов (его опередили только тверской и смоленский наместники) предоставил в столицу проекты градоустройства – и уже 2 сентября 1779 года Екатерина II утвердила «план городу Туле». Вскоре одобрение получили и планы уездных городов Тульской губернии. Финансирование же «производства строений в губернском городе и в округах, потребных для помещения присутственных мест», началось чуть раньше —` после указа Екатерины II «нашему Сенату» от 28 февраля 1778 года. Императрица предписывала ежегодно «в продолжение пяти лет из статс-конторских расходов» отпускать в Тульское наместничество по 20 тысяч рублей.

18 мая 1782 года Тульская казенная палата сообщала в Тульское наместническое правление о начавшемся строительстве казенных корпусов на Киевской улице. А в августе 1785 года сенаторы Воронцов и Нарышкин, осматривавшие присутственные места Тульской губернии, писали в донесении Императрице: «Присутственные места большею частью устроены и помещены весьма удобно и с избытком».

Отделочные работы в зданиях-близнецах на Киевской улице завершились летом 1787 года. Последним штрихом стали балконы с брусьями из «цельного железа» и «штукатурка построенных за корпусом наместнического правления сараев с воротами и теплыми комнатами и покраска их дикой краской». Тогда же на Киевской улице «между присутственными местами» появились особые позолоченные фонари на столбах «каменных с железной сердцевиной».

По роду службы – для председательства в заседаниях наместнического правления, утверждения «журналов» и проведения ревизий, проведения общегубернских дворянских выборов – М. Н. Кречетников не раз бывал в здании Тульского наместнического правления (Сейчас в этом здании располагается Тульский областной колледж культуры и искусств, – прим. Автора).

23 апреля 1782 года генерал-губернатор сообщал Императрице об окончании межевых работ с установкой «в пристойных местах» столбов с изображением гербов. В том же году была составлена подробная карта Тульской губернии с приложением ведомостей и пояснений «о состоянии дорог, расстояний и с примерной сметой исправления и ежегодного содержания».

К лету Кречетников составил «Положение каждому городу с поделением на части и кварталы с расписанием штатов». По решению генерал-губернатора Тула была разделена на три части – Градскую (1913 дворов), Оружейную, «разделяемую от первой рекою Упою» (1175 дворов), и Чулкову слободу, «отделенную от Оружейной Демидовским прудом» (436 дворов). Кроме того, Градская и Оружейная сторона делились еще на несколько частей по «немалолюдному числу жителей в каждом доме», а весь город – на 35 кварталов.

Губернская столица преображалась на глазах. «Если б можно было воскресить ныне кого-нибудь из умерших в тогдашнее время, то он и не узнал бы его почти совсем, а почел бы его каким-нибудь другим городом», – писал о новом облике Тулы А.Т. Болотов.

Важной вехой в биографии Кречетникова стала работа над проектом Положения о Тульском оружейном заводе, который к тому времени находился в весьма плачевном состоянии. Этот документ по указу Екатерины II от 31 мая 1778 разрабатывала особая комиссия, в состав которой вошел и генерал-поручик Кречетников.

Комиссия работала четыре года, был «сочинен» план строительства нового здания завода, прописана иная система управления предприятием с подчинением оружейной экспедиции Тульской казенной палате и ее председателю – вице-губернатору. Учреждалась школа для детей оружейников, больница и касса взаимопомощи на случай пожара, наводнения и других несчастных случаев, назначалось вознаграждение за различные изобретения и т. д. Эти и другие предложения нашли отражение в «Положении о порядке управления заводом и правах оружейников и других принадлежащих к заводу лиц», утвержденном указом императрицы в 1782 году.

Увы, новое здание завода при Кречетникове построено не было: появился лишь макет, который, как писал А. Т. Болотов, «ни к чему не послужил и остался только памятником великолепным затеям г. Кречетникова». Сомнительным оказалось и предложение о подчинении оружейного завода Тульской казенной палате. Первый историк Тульского оружейного завода С. А. Зыбин считал это «мерой неудачной»: «Специальный военный завод понятно не должен был находиться в заведовании совершенно чуждой военному делу казенной палаты. Она вряд ли могла проникаться всеми его интересами и надлежащим образом заботиться о его процветании». Тем не менее, Кречетникову удалось добиться ряда преобразований на оружейном заводе.

Наместник попытался контролировать производство и расходование средств. В частности, он обратил внимание, что оружие производилось без учета потребностей армии и «пропорций» вооружения для одного и того же рода войск, «без полезного употребления»: «Тесаков противу ружей более десяти тысяч излишних при оружейном заводе ныне находится». Кречетников считал «потребным» расходовать выделенные заводу деньги таким образом, чтобы «ныне простирающийся до семидесяти тысяч Корпус войск достаточно снабдить было можно». Предлагал часть излишнего вооружения из Тулы, так как «настоящее местное их расположение не соответствует политическому состоянию Государства относительно обороны оного», нужно «обратить в те места, в коих по установлении хранилищ для запасных орудий большая предстоит нужда».

По инициативе Кречетникова впервые в Туле появилось постоянное сообщение между «градской» частью и Оружейной стороной. Этому способствовал случай: 14 марта 1782 года в Туле наместник застал жуткий ливень, от которого Упа вышла из берегов и затопила плотину, соединявшую два ключевых района Тулы. По плотине проходила «большая из Киева в Москву дорога», по ней же оружейники ходили на завод на работу. Кречетников выяснил, что плотину регулярно накрывает водой, и с берега на берег можно перебраться только на лодке, «подвергаясь некогда крайней опасности». Генерал-губернатор дал указание механику завода «без промедления сделать проект о возвышении плотины сей, соразмерно самому большому вешнему воды количеству, с принадлежащими оборонами и спусками, которые бы надежно сооружение сие могла обезопасить».

«Ставкой» наместника считалась Калуга, где он нередко принимал тульских чиновников в своей резиденции. В Туле и городах губернии Кречетников бывал наездами, контролировал и корректировал деятельность местной администрации, а при необходимости вмешивался в решение текущих вопросов. Так, было, например, в ноябре 1782 года, когда наместник узнал, что казенная палата не смогла найти подрядчиков на поставку в Тульскую губернию соли. Генерал-губернатор решил сам провести торги на право получения подряда и «поспешил лично в Тулу». В «реляции» к Екатерине II Кречетников умалчивает, каким образом ему удалось «преклонить к торгу калужских, а паче первостатейных людей тульского купечества». Но результат был налицо: «довел до того, что при торге сем в четырехлетнем исчислении выиграла казна до тридцати тысяч рублей».

Визит Екатерины II в Тулу, 20-21 июня 1787 года, или Почему Императрица не пришла на бал

Одним из главных событий в период генерал-губернаторства М. Н. Кречетникова стал приезд в Тулу Екатерины Великой. Она возвращалась из поездки по югу России в Петербург и два дня провела в городе оружейников.

К встрече Государыни готовились основательно. 9 мая 1787 года испанский путешественник Франсиско де Миранда, проезжавший по Тульской губернии, отметил, что ему пришлось ехать по «заброшенным дорогам, ибо те, по которым обычно ездят, приготовлены для императрицы, и пусть все свернут себе шею, но по ним все равно не разрешат проехать». «Подъехал к Оке, через которую тоже строят деревянный мост к приезду Императрицы, и нам снова пришлось переезжать вброд в неудобном месте, однако, поскольку было светло, удалось переправиться без приключений».

В Туле к визиту Императрицы уже в мае был обустроен дом, где ей предстояло остановиться.

«Это было огромное, каменное здание, отделанное внутри с царской пышностью: стены были обиты штофом и бархатом, везде виднелось золото и серебро, дорогие картины фламандской и итальянской школы», – так описывал дом для Екатерины Великой историк Тульского оружейного завода С. А. Зыбин.

Испанец Франсиско де Миранда был более сдержан в оценках резиденции:

«Снаружи он имеет весьма неприглядный вид, однако внутри совсем недурен, по крайней мере, несколько дней тут можно провести (путь к нему лежит мимо монастыря, расположенного на берегу реки. Он обнесен древней, прекрасно сохранившейся стеной, оставшейся с татарских времен, так что следовало бы ее осмотреть)» Тогда же по всей улице Киевской до Кремля были установлены «столбы для иллюминации», а на южном въезде в город «нечто похожее на триумфальную арку, огромное сооружение с фигурой наверху, по-моему, олицетворяющей Славу; все сделано из дерева».

20 июня 1787 года тысячи людей, туляков и «приехавших из Рязанской, Тамбовской, Воронежской и Калужской губерний» толпись на Киевской, стремясь занять лучшее место. «Рогатки, брошенные поперек переулков, упирающихся в Киевскую улицу, прервали сообщение. Каната протягивались от крепости до триумфальных ворот, сооруженных по этому случаю, и езда по ней совершенно прекратилась. Многие поместились на кровлях домов, у открытых окошек чинно и жеманно сидела тульская аристократия и дамы сред- него состояния»…

В восемь часов утра государев наместник проехал верхом по Киевской улице за город, отдавая на пути приказания окружающим. «И вот на исходе первого часа гром артиллерии, беглый оружейный огонь, звон колоколов и отдаленное ура раздались и потрясли воздух… Парадная карета вся в золоте, с короною на империале, с восьмью опущенными стеклами, в которой сидела императрица, быстро въехала в город и помчалась вниз к крепости, – так со слов очевидцев описывал прибытие Екатерины II тульский литератор Н.Ф. Андреев. – Наместник и губернатор Иван Александрович Заборовский, оба верхами, скакали первый по левую, а второй по правую сторону кареты. Кроме военных генералов и штаб-офицеров, целый эскадрон драгунов с обнаженными палашами конвоировали великую. Вслед за ней тянулись вереницею придворные экипажи: мы потеряли им счет – так много их было в этом блестящем и великолепном поезде. Августейшая путешественница, с милостивыми взглядами, с очаровательной улыбкой, изволила раскланиваться на обе стороны торжествующему народу, оглашавшему воздух радостными криками».

Вечером императрица отправилась в театр, после окончания спектакля на Киевской улице, башнях Кремля и на Упе зажгли иллюминацию.