«Огромная прозрачная картина с ее вензелевым именем поставлена была напротив дворца, по ту сторону Упы. К каждому боку этой великолепной картины примыкали два ряда высоких пирамид, обнизанных тысячам шкаликов. Дворец, собор, оружейный завод и крепость казались облитыми ярким, ослепительным огнем». Берега Упы, оба моста, перекинутые через реку, «амбразуры на крепости, обращенной к заводу были унизаны любопытными». По Упе с музыкантами и «песенниками» на борту курсировали две большие шлюпки с разноцветными фонарями, и «два оркестра военной музыки» играли на «платформах». «Тихая восхитительная гармония духовой и вокальной музыки услаждала слух каждого», – вспоминал А. Т. Болотов.

С визитом Екатерины II в Тулу связана история про хвастовство Кречетникова. Ее поведал в 1842 году со страниц журнала «Москвитянин» Н. Ф. Андреев, составивший «изустную хронику» визита Императрицы со слов очевидцев. Отметим, что рассказ Андреева содержит изрядное количество прямых высказываний героев повествования, в том числе самой Императрицы и ее свиты, произнесенных в разговорах тет-а-тет. Трудно представить, что кто-то мог их вообще слышать, а если и слышал, то вряд ли и мог хранить в памяти более полувека. Скорее всего, материалом для повествования послужили приукрашенные легенды и предания.

Одна из них гласит, что Императрица похвалила наместника за увиденные в полях многочисленные стада и обилие хлеба, с которым ее встречали на всем пути следования. «Спасибо, Михаил Никитич, я нашла в Тульской губернии то, что желала найти и в других губерниях», – цитирует императрицу Н.Ф. Андреев. Между тем, утром 21 июня обер-шталмейстер Екатерины II Л.А. Нарышкин отправился на рынок и купил ковригу черного хлеба по цене 4 копейки за фунт. Императрица назвала цену «неслыханной»: накануне наместник уверял ее, что хлеб такой стоит не дороже одной копейки медью. За обман императрица особым образом наказала Кречетникова: отказалась прийти на бал, данный в ее честь тульским дворянством.

Секретарь Екатерины II А. В. Храповицкий в своем дневнике причину отказа от участия в балу объясняет усталостью Императрицы: «20 июня. Приехали к обеду в Тулу. 21 июня. Ходили по заводу; очень устали и не были на бале, даванном от дворянства».

А.Т. Болотов, лично присутствовавший в Туле на торжествах по случаю приезда Государыни, указывает, что к Императрице прибыл курьер от Потемкина «с первым уведомлением о том, что турки, против всякого чаяния и ожидания, объявили нам войну». Это известие «смутило Императрицу до чрезвычайности», и именно после этого она отказалась прийти на бал.

А что касается цен на хлеб, для Императрицы это не было новостью. Об этом ей задолго до прибытия в Тулу докладывал Кречетников. Например, 10 января 1787 года в своем отчете он указал: «Замечая возвышения цен хлебу, осмелился, Всемилостивейшая Государыня, завесть небольшой запасной к весне хлебный магазин, назнача закупить до трех тысяч четвертей хлеба, из которого бы маломощных граждан, а паче оружейников, ссудить можно было».

18 мая 1787 года Кречетников писал Екатерине II о том, что «из-за неурожая в исшедшем годе хлеба возвышения на оный цены устроены в обеих губерниях запасные магазейны, из которых ныне деятельно неимущим и воспособляю». В этой же «реляции» наместник просил императрицу об отсрочке податей.

Справедливости ради отметим, что обманная история с хлебом все же была, но позже. Доверимся дневнику Храповицкого за 1789 год:

«22 января. Кречетников нахвастал, будто в Богородицкой волости до 200 тысяч четвертей хлеба лежачаго; а как сказали, чтобы купить для здешних магазейнов, то вышло, что нет. Кто просил лгать?

24 января. Приходил Кречетников. Ему говорено о хлебе (см. 22 янв.). Он имел бесстыдство сказать, что разве не так донес здешний вице-губернатор, и ему отвечали, что не так рапортовал ваш, а не мой вице-губернатор. Подло лгать, но всего гнуснее взворачивать вину на другого. Здешний вице-губернатор сего же дня рапортовал, что по сообщении самого Кречетникова богородицкие поселяне просят по 4 рубля за куль муки с поставкой в Тулу, и сие внесено в его записку, которая мне отдана и притом сделана на нее ссылка».

Любимец фаворита

Служба в Туле сблизила Кречетникова с фаворитом Императрицы – князем Г.А Потемкиным. Как президент Военной коллегии он курировал обустройство Тульского оружейного завода, и регулярно получал от Кречетникова и через курьеров, и лично «ведомости» о производстве оружия и др. Князь Потемкин и Кречетников были причастны к отправке тульского оружейника Алексея Сурнина, прообраза легендарного лесковского Левши, на учебу в Англию. По свидетельсту историка Зыбина, он лично видел, читал и скопировал в заводском архиве в начале XX века письмо Потемкина к тульскому наместнику Кречетникову об этой командировке за границу.

«Милостивый Государь мой Михайло Никитич. Отправя в Англию присланных от Вашего превосходительства Тульских художников, покорнейше Вас прошу выбрать на Тульских заводах еще четырех мастеров, которые были ли бы искусны, один в бронзовой работе, другой в воронении, третий в шпажной и прочих слесарных и четвертый в мелочной работе. Я буду стараться довести их до совершенства в своем деле посредством искусного здесь художника, дабы увидеть, здешние ли лучше получат успех или отправленные в Англию».

В феврале 1791 года князь Потемкин проездом из Ясс в Санкт-Петербург остановился в Туле для осмотра оружейных заводов. «Тогдашний наместник Тульский, Калужский и Рязанский генерал-поручик Михаил Никитич Кречетников решил встретить князя как сле- дует. К вечеру светлейший и его поезд въехал в Тулу, ярко иллюминированную по случаю его приезда. За ужином Потемкин был весел, а после него увел наместника и губернатора в другую комнату, где стал задавать всякие трудные вопросы о делах в губернии. И Кречетников и Лопухин (А.И. Лопухин – тульский губернатор) отвечали быстро и очень толково.

– Ну, спасибо, – сказал светлейший, – порадовали, а то я уж подумал, что вы только встречи готовить умеете…» – так описывает этот визит биограф Кречетникова.

Потемкин покровительствовал Кречетникову, знал все его сильные и слабые стороны, и однажды разыграл с ним злую шутку, чтобы проучить за высокомерие, «порок, непростительный в вельможе».

«Я слышал, сказал однажды Потемкин любимцу своему, большому остряку, что Кречетников слишком заважничал, поезжай к нему и сбавь него спеси.

Сказано – сделано. В воскресный день, среди многолюдного собрания в зале наместника царского, когда предстоявшие с нагнутыми спинами ожидали появления градодержателя, два официанта отворили уже дверь в гостиную, другие два выступи вперед мерными шагами впереди секретаря, державшего портфель, и за которым с важностью шествовал наместник – вдруг раздался голос человека в простом сюртуке, вспрыгнувшего на стул. Стоя позади всех и, хлопая в ладоши, кричал: «Браво, Кречетников! Брависсимо!». Все изумились, обративши взоры на смельчака, и удивление еще больше усилилось, когда генерал-губернатор подошел к незнакомцу с поклонами, с ласковым приветствием: «Как я рад, что вас вижу! Надолго ли к нам приехали?». Между тем посланец продолжал хлопать, стоял на стуле и убеждал Кречетникова воротиться в гостиную и еще раз позабавить его пышным выходом.

– Перестаньте шутить, – отвечал смущенный Кречетников. – Позвольте обнять вас.

– Нет, – отвечал он, не сойду с места, пока ты не удовлетворишь моей просьбы: мастерски сыграешь свою роль!

Великолепный князь Тавриды не терпел в других слабостей, которым сам, при всем величии своем, был подвержен. Этот недостаток, свойственный почти все екатерининским «орлам» не имел резких проявлений и не доходил до чрезмерной заносчивости, почему вызывал у Потемкина только иронию», – отмечал биограф Кречетникова И. Федоров.

Встреча в Туле в 1791 году обошлась бех розыгрышей. Потемкин осмотрел завод и город, осталя довольным довольным увиденным. И вскоре по его докладу о блестящем состоянии Тульской губернии и оружейного завода Императрица Екатерина Великая произвела Кречетникова в генерал-аншефы, а Лопухина в тайные советники. В том же 1791 году М.Н. Кречетников по ходатайству Потемкина был назначен командующим всеми войсками в Малороссии и генерал-губернатором трех губерний Киевской, Черниговской и Новогород-Северской с оставлением в должности наместника Тульского, Калужского и Рязанского. Именно через Кречетникова из Киева в Санкт-Петербург шли тайные депеши о ходе мирных переговоров с Турцией в Яссах, от Кречетникова Императрица получила и письмо о тяжелой болезни Потемкина.

«Корольки» и усадьба

При назначении калужским и тульским наместником Кречетников получил в подарок имение в Подмосковном селе Михайловское на реке Пахре, где построил дворец, разбил парк и открыл бумажную фабрику. Болотов сравнивал усадьбу Кречетникова с Богородиыким дворцом.

«Я нашел у наместника тут прекрасный каменный дом, во всем почти подобный нашему богородицкому и распрекраснейшую усадьбу. Он жил тут как бы какой английский лорд, и все у него прибрано было тут по-боярски. Позади дома находился регулярный сад, со множеством беседок и разных домиков, а перед домом обширное место с несколькими прудами, а за ним увидел реку Пахру, протекающую прекрасною излучиною, а за оною и по сторонам прекрасный лес и рощи. Словом, положение места было пышное и такое, что и не инако оное, ровно как и все то, что им сделано было, хвалить был должен».

Остатки усадьбы и живописного парка с небольшими прудами сохранись и сегодня: это курорт «Михайловское» недалеко от поселка Шишкин Лес в Подольском районе Московской области. На балконной решетке бывшего барского дома все еще видна кованая монограмма владельца.

По преданию, усадьба строилась в 1776–1784 годы по проекту архитекторов П. Никитина и И. Е. Старова. Кречетников умер бездетным, и после торгов усадьба обрела новых владельцев. Среди них были и графы Шереметевы. В 1918 году в усадьбе организовали музей дворянского быта, с 1921 года здесь работал дом отдыха для бывших политкаторжан, с 1944 года – санаторий.

Николай Барсуков, автор комментариев к изданию дневников секретаря Екатерины II А. В. Храповицкого, общался с одним из владельцев Михайловского – графом С. Д. Шереметевым, который сообщил записанные им со слов крестьянина соседней деревни Исаково 89-летнего Ивана Васильевича Смурого рассказы «о пышном екатерининском наместнике Кречетникове. Или как его называли в народе Крашникове».

Весьма интересный рассказ приведем полностью.

«Отец и дядя рассказчика служили при усадьбе Кречетникова. Это был добрый барин, был в большой силе и делал, что хотел, потому что состоял наместником в Калуге и в Туле. Все в окрестности повиновались ему. Жил он весело, открыто. Вокруг его дома стояли экипажи. Когда он проезжал в Москву, обыкновенно останавливался в с. Красная Пахра, где постоянно стояли наготове лошади, сколько бы ни требовалось. Теперь вокруг Михайлово три деревни: Исакова, Конаково и Новая, но исстари существовала только Исакова, принадлежавшая помещику Киреевскому. Когда Кречетников начал обустраиваться в своем Михайловском, Киреевский приказал исаковцам переселиться в его Болховское имение. Тяжко было крестьянам расставаться со старым гнездом, а потому решили искать покровительства у Кречетникова. Они пошли к нему и пали в ноги. Кречетников милостиво выслушал просителей, велел разобрать их дело и принял их под свою защиту, приказав Киреевскому, под страхом отправления сына его на службу, оставить в покое исаковских крестьян. Киреевский струсил и таким образом исаковские крестьяне перешли к Кречетникову.