Марфа в полном изумлении указала на стойку с открытками. Мальчишка кивнул, выбрал одну, выложил на кассе флаер и собрался было уходить, но тут Егор, незаметно подобравшись сзади, сдёрнул с головы посетителя ушанку.

Кудрявые волосы, как пишут в плохих романах, рассыпались по плечам. Ну, почти – до плеч они всё же не доставали. Мальчик скромно захлопал пышными ресницами Евы Аппельбаум.

– Ага, – сказал Егор. Затем заглянул в сумку, вытащил шляпу со страусовыми перьями и пёструю шаль. – Талантливо, признаю. Где костюмы взяла?

Ева потёрла нос, испачканный в гриме.

– В театралке, – неохотно созналась она. – Я там занимаюсь.

– И что ставили? «Белоснежку»? – Егор вытянул клюку, поразившую Марфу.

– Много чего, – сердито отрезала Ева. Она собрала реквизит, запихала его в сумку, сгребла флаеры со стойки. – Ладно, трое сегодняшних посетителей не в счёт. Но вчерашние все настоящие!

– Бросай ты это дело, раб лампы, – посоветовал Егор. – Ничего у тебя не выйдет.

Ева фыркнула и гордо направилась к выходу.

– Есть, правда, ещё один вариант, – задумчиво проговорил он ей вслед.

Ева не дрогнула. Дошла до двери, открыла её и только потом повернулась:

– Какой?

Егор поднатужился и вытащил из кладовки этот «ещё вариант» на свет божий. Сдул пыль. Взял тряпку, протёр. Похлопал любовно.

– Сам верстал! – сообщил он. – Ты со своим талантом легко с таким справишься!

Ева скрипнула зубами, но изобразила вежливую улыбку.

– Заметно, что сами. Но, спасибо, у меня свои методы.

Егор пожал плечами.

– Мне без разницы, только у тебя два дня осталось. А статистика заходов пока… не впечатляет.

Колокольчик жалобно звякнул, когда Ева вышла.

– Ой, Егор, я даже не знаю, – вздохнула Марфа, проводив девочку взглядом. – Она так старается.

– У нас разве написано на двери «Благотворительный фонд для школьниц с завышенным чувством собственной важности»? – спросил он. – Пусть лучше старается. А то явилась, руками махает, «сто покупателей за три дня, всю беду в один миг разведу»…

– Руками машет, – поправила Марфа.

– А я как сказал?

Глава третья,
в которой все начинает проясняться

Этот день Ева встретила с тяжёлым сердцем. Во-первых, вчера в кафе она поругалась с Аней – когда та узнала, что она использовала костюмы из театралки для того, чтобы поднять посещаемость «Читариума». Хорошо так поругалась: Аня заявила, что Еву ничего не интересует, кроме этой лампы, и она ни в грош не ставит их усилия, а ребята, между прочим, реальным делом занимаются, в отличие от неё. Ева тоже много чего сказала в запале. В итоге Аня с Гришей ушли домой, Клим испарился под каким-то техническим предлогом, и она осталась одна у кофейного столика. Как старуха из сказки Пушкина.

Во-вторых, её огорчала потеря подписчиков. От канала стали отписываться, и это значило, что детективы сбавили темп. Её идеи не срабатывали, и понятно почему. Ева не хотела это признавать, но перед самой собой она могла быть честной: авантюра с лампой сильно пошатнула единство их рядов. Ей следовало взяться за это дурацкое расследование с шариками. Мелких дел не бывает.

Разброд и шатание царили в агентстве, и виновата в этом была она. Ева всю ночь думала, да так и не придумала, как заманить покупателей. А завтра истечёт срок, и они всем составом поступят в распоряжение алчного Егора из «Читариума». Ева сильно сомневалась, что остальные согласятся с её ставкой, а значит, вероятно, ей одной придётся отрабатывать за всех. По неделе за каждого – это… Ева быстро посчитала, и её охватил ужас, примчавшийся на крыльях ярости. Это целый месяц бесплатной работы в «Читариуме»!

Когда она поняла это – уже на лестнице магазина, – все сомнения испарились. Девочка толкнула дверь, вошла и потребовала от Егора:

– Давайте сюда ваше художество.

И более не проронила ни слова, пока он вытаскивал из подсобки афишу-сэндвич и надевал на неё. Молчала, пока он отпускал свои шуточки и похлопывал её по плечу. Вышла боком, крабиком поднялась на улицу и принялась зазывать народ, ворочая пластиковыми рекламными боками. На лице у Евы была пленительная улыбка, в руках – флаеры, а в голове только одна мысль: она ни за что не проиграет. Только не этому мерзкому Егору!

Тем временем остальные члены агентства «Утюг» сидели за столом на кухне Алтыновых и тупили. Аня что-то писала на канале – наверное, пыталась удержать оставшихся подписчиков, Клим проматывал запись с дрона, а Гриша вяло отбирал у Терёши пакет с обрывками шариков, которые Аня собрала ещё при первом нападении. Тягостное молчание висело над столом, словно дирижабль «Гинденбург» (о нём Гриша недавно читал комикс). Один в один – пузатое такое свинцовое молчание.

Он наконец выдрал из клюва пакет и отогнал Тириона – тот, оскорбившись, улетел на холодильник. Мальчик взялся засовывать улики обратно, да так и замер. На обрывках были буквы! Обрывки слов!

– Аня, тут буквы, – сказал он.

– Логотип какой-то, – не глядя, буркнула сестра.

Гриша перетасовал остатки шариков несколько раз. У него получилось несколько интригующих вариантов. Например, «умри чита».

– И что это значит? – задумался Гриша. – «Умри чита» звучит зловеще. Или вот ещё, смотрите: «чума и рита» – тоже жутко. Или «урча мити», или «муар и тич». Всё это очень подозрительно.

– Ой, да это… – Аня бросила взгляд, потом замерла. Отложила телефон. Склонилась над столом, перетасовала обрывки. Посмотрела на Гришу обалдевшим взглядом.

– Да нет, – помотал тот головой. – Быть этого не может.

Однако же могло. Сложенное из обрывков воздушных шариков, на столе перед ними лежало слово «Читариум» – тем же самым фирменным шрифтом, такими же буквами. Название магазина, в неравной борьбе за рекламу которого изнемогала Ева. Совпадение? Случайность? Или… заговор?

– Ребят, я тут кое-что заметил, на записи с дрона… – сказал Клим.

Но Аня его не слушала. Она сфотографировала надпись, отправила её Еве и тут же принялась записывать новое видео в группу.

– Неожиданный поворот в нашем деле! – почти прокричала она в камеру. – Вы только посмотрите, что за логотип напечатан на преступных шариках! «Читариум» – это новый книжный магазин в нашем районе! Как же он связан с водяными хулиганами? Мы немедленно выдвигаемся туда с найденными уликами! Что за загадка тут скрыта… простите, звонок… – Она прекратила трансляцию.

Звонила Ева. Аня вывела её на громкую связь, но ничего не поняла – Ева рычала, видимо, топала ногами, скрежетала зубами и переходила на ультразвук.

– Это! Всё! Они! Нарочно!

Аня ойкнула, сбросила звонок и побежала одеваться.

– Кажется, я зря ей послала фото, – заметила она.

– Да, я боюсь, она разнесёт весь «Читариум», пока мы доедем! – сказал Гриша.

– Ева, дыши! – Клим, прыгая в одном кроссовке, набрал её. – Не делай глупостей!

– О, я спокойна! – раздался леденящий кровь голос. – Я очень спокойна. Я. Очень. Спокойна.

– Вот и хорошо, – обрадовался Клим. – Вот и здорово.

– Климушка, а ты можешь привезти немного бензина? – вкрадчиво попросила Ева. – Литров двадцать…

– А… потерпи, мы скоро будем! – заторопился Клим, таращась на Аню и Гришу круглыми глазами. – По-моему, она решила, что это заговор против неё.

До книжного магазина пешком добираться минут двенадцать – полторы автобусных остановки, но на самокатах ребята домчались за пять с половиной. Перед входом в магазин лежала афиша-сэндвич с рекламой. По ней явно кто-то успел походить. Или даже попрыгать.

– Катастрофа, – выдохнула Аня. – Если они заставили Еву надеть это…

– Надеюсь, внутри не слишком много крови, – сказал Гриша.

Мимо шли люди, светило солнышко, гудели машины и вентиляция метро, а из подвала не доносилось ни звука. Только дверь поскрипывала на ветру. Как в фильмах ужасов – тот самый невинный вход в подвал, в котором со второстепенными героями не произойдёт ничего ужасного. Совсем ничего.

– Гриш, иди первым, – предложила Аня.

– Чего это?

– Ты диких животных любишь.

– Животных! А не монстров и оборотней, – возмутился Гриша. – Пусть лучше Клим.

– Чего это я?

Препираясь, они спустились втроём. Опасливо всунули головы в дверную щель.

– Успели, – выдохнул Клим.

Ева, красная, будто свёкла, пыхтела у кассы, а Марфа пыталась напоить её водичкой и обмахнуть полотенцем, как боксёра в перерыве между раундами. Егор забрался на верхнюю ступеньку стремянки и грозно сжимал пассатижи.

– А! – радостно закричал Егор, увидев их. – Заберите её, пока я полицию и скорую не вызвал!

– О, скорая вам потребуется! – отозвалась Ева, подскакивая, как бойцовский петушок. – Сейчас вы за всё ответите.

– Да за что я отвечу?! – страдальчески возопил Егор. – За доброту свою? Я ж тебя пожалел, дал шанс эту лампу заработать.

– А сами за спиной готовили предательский удар! – Ева обернулась к Ане. – Включай трансляцию, сейчас мы его разоблачим!

– Может, не надо? – пролепетала Аня.

Клим поднял свой телефон, показывая, что они в эфире. Ребятам было прекрасно видно, что он просто включил запись видео, но Ева этого не знала.

– Вот это что? – Ева вывалила на кассу обрывки шариков, которые ей передал Гриша. – Это, скажете, не ваше?

Марфа растерянно перебирала обрывки.

– А откуда это у вас?

– С места преступления! – победно заявила Ева. – Где людей такими шариками с водой расстреливают.

Егор спустился, внимательно изучил улики. Развернулся и набросился на детей:

– Вы где их взяли?! Это ограниченная серия! Мы их не использовали в рекламе! Они дома у нас лежат!

– Мы их взяли на месте преступления! – парировала Ева. – Двор дома двадцать пять по улице Маршала Катукяна!

Глаза у Марфы стали круглыми, как узбекская алыча.

– Это же наш двор, – пробормотала она. – Как это…

– Вот! – с торжеством заявила Ева. – Снимай, Клим, они признаются!

Егор нахмурился, ещё раз рассмотрел лоскутки, один даже на зуб попробовал.

– Ничего не понимаю, – сказал он. – Эти шарики мы не использовали в рекламе.

– А дети у вас есть? – уточнил Гриша. Это казалось очевидным: пока родители на работе, дети, предоставленные сами себе, вполне могли устроить водяной террор.

Егор покачал головой:

– Нет у нас детей. И эти шарики дома в коробке лежат. Запакованные. Да, Марфуша?

– Ну да. Правда, я пару десятков оттуда взяла, – призналась Марфа. – Когда мы магазин открыли. Для рекламы. Соседей обошла, подарила им карандаши и шарики.

Егор закатил глаза.

– Да не работает такая реклама, не работает, сколько раз говорить! Зря вещи потратила. Это только в аниме японцы соседей обходят, Марфа!

– Я думаю, это важно, – вздохнула женщина. – Мы же недавно переехали, хотела познакомиться. Зашла к Фёдору, к Антонине Сергеевне…

– А вы на каком этаже живёте? – спросила Аня, ощущая внутри какую-то щекотку – она была совсем рядом с разгадкой. Самое замечательное чувство в расследовании. Всё складывалось, словно кусочки мозаики.

– На двенадцатом. В квартире сорок пять.

– А в квартире сорок шесть живёт Антонина Сергеевна?

Глаза у Марфы ещё сильнее округлились.

– Нет, она не могла бросаться, что вы! Она пожилая женщина, зачем ей это…

– Бабушки на скамейке говорили, что не видели её уже два дня, – вспомнил Гриша.

– И два дня подряд во двор падают шарики, – подхватила Аня.

– Так я вот об этом хотел сказать! – встрял Клим. – Я когда видео ещё раз просмотрел и на «стопе» приблизил, там была фигура за окном. И рука в форточке, кажется, мелькала.

– Да зачем же ей так хулиганить? – недоумевала Марфа.