Яся ждала звонка. Звонка от человека, которого всё ещё считала своим женихом. Она сидела на кровати, сжимая в руке телефон, её взгляд был устремлен в пустоту.

«Увидит две полоски, одумается, – думала Ясмина. – Он любит меня и сделает правильный выбор». Она цеплялась за эту надежду, как за спасательный круг в бушующем море.

Но Рустамчик всё не звонил. Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в яркие, огненные цвета, и от этого на душе у Ясмины становилось всё хуже и хуже. Тоска давила на неё, словно тяжёлый груз. В какой-то момент она почувствовала, что её тошнит. Она побежала в уборную, где её чуть не вырвало. Странное состояние. Ясмина не понимала, связано ли это с беременностью, или всё оттого, что она перенервничала. А как тут не нервничать, если она может остаться один на один со своей проблемой, без поддержки, без помощи?

К ужину Яся всё-таки собралась с силами и вышла из комнаты. В большом доме Джафаровых царила оживлённая атмосфера. Приехали братья со своими семьями, дом наполнился детским смехом и женскими разговорами. Отец вернулся с конезавода, его лицо было уставшим, но довольным. Это была пятница – тот день, когда Джафаровы старались собираться за большим столом в гостиной, чтобы подвести итоги недели и просто по-семейному пообщаться.

Большой стол ломился от еды и угощений. На нём красовались горы плова, ароматного шашлыка, множество салатов и закусок. Женщины приносили ещё тарелки – куда столько? Туда-сюда сновали дети, их звонкий смех смешивался с разговорами взрослых. Мужчины сидели у стола, обсуждая дела. Глава семейства, отец Ясмины, был статным восточным мужчиной лет пятидесяти пяти с небольшим животиком, но при этом видно было, что физически он сложен хорошо, его осанка говорила о силе и уверенности. Его лицо было серьёзным, густые чёрные брови слегка нахмурены, в глазах читалась не только усталость, но и какая-то мудрая строгость. Он был одет в строгий костюм и выглядел весьма внушительно, как и подобает главе большого и дружного семейства.

Отец, как всегда, поучал своих сыновей, рассказывал им, как он ведёт свои дела, делился своим опытом, давая наставления и советы. Его голос был твёрдым, полным авторитета, но в то же время в нем слышались забота и любовь к своим детям. Атмосфера была оживлённой, в то же время чувствовалась сильная семейная связь, уважение к старшим и любовь между всеми членами семьи. Ясмина чувствовала себя некомфортно, её внутренняя тревога резко контрастировала с теплой и дружеской атмосферой семейного ужина. Она пыталась спрятать свою боль, но её бледное лицо и безжизненный взгляд говорили сами за себя.

Наконец, когда все приготовления были закончены, семья Джафаровых собралась за большим, щедро накрытым столом. Дети, разгорячённые играми, уже успели немного успокоиться, их смех стих, уступив место оживленному гудению разговоров взрослых.

– Как дела у твоего Рустамчика? – неожиданно спросил у Ясмины Алишер, средний брат, известный своим острым языком и склонностью подшучивать над сестрой. Его слова прозвучали как вызов, неожиданно нарушив идиллическую картину семейного ужина.

Яся растерялась. Она и так не любила говорить о своем парне при отце, а теперь, после всего произошедшего, вспоминать о нем и подавно не хотелось. В её глазах отразилась боль и тревога, которые она изо всех сил старалась скрыть.

– Я не знаю, – соврала Ясмина, её голос звучал неуверенно. – Мы давно не виделись.

– Когда пригласишь его в наш дом? – не отставал Алишер, будто специально нажимая на больное место. Его вопрос был колючим, и Ясмина чувствовала, как её сердце сжимается от его слов.

Старший брат Азиз, сидящий недалеко от Алишера, грозно посмотрел на него. Азиз был старшим для всех и всегда старался поддерживать порядок в семье.

– Не заводи эту тему при отце! – сказал он ему полушёпотом, так, чтобы отец не мог услышать. – Ты же знаешь, пока Рустамчик не придет к нему с поклоном, он его не примет.

Ясмина с трудом сдержала накатившуюся слезу. Да, действительно, Рустам много раз бил себя в грудь, что придет к Юсуфу, отцу Яси, и попросит у него руку и сердце дочери. Но он постоянно откладывал это мероприятие, ссылаясь на самые разные причины, на свою занятость, на неудачное время, на что угодно. Теперь Ясмина понимала, что это были лишь отговорки, и Рустам никогда не собирался просить её руки.

– О чём там шепчетесь, шпионы? – отец окинул строгим взглядом своих детей. Его голос был низким, немного грубым, но в нём чувствовалась власть и нетерпимость к тайнам. Все, как по команде, замолчали.

– Да вот, мечтаем, когда Ясмина будет за этим столом не одна сидеть, – взял на себя честь ответить отцу старший, Азиз, стараясь сгладить ситуацию.

– Так она не одна, – сказал, как отрезал глава семейства. – Она же с родными. Отец, мать, братья – кто ещё нужен?

Улыбка сошла с лица Азиза. Он и забыл, как не любит отец говорить на тему женитьбы Ясмины. Младшая, единственная дочь. Несмотря на всю свою строгость, Юсуф души в ней не чаял. Иногда это было даже слишком заметно. Его чрезмерная опека, граничащая с ревностью, была известна всем.

– А вообще, рано ей об этом думать, – изрёк отец, отпивая чай из расписанной узорами пиалы. – Пусть сначала отучится, а потом и замуж можно. Чтобы не получилось, как у вашей матери – женитьба, потом дети, так и не доучилась моя Мариям.

Юсуф вздохнул, но тут же изменился в лице, посмотрел на свою супругу добрым, нежным взглядом, его лицо смягчилось.

– Зато каких детей мне принесла! – сказал он, улыбаясь. Его голос стал теплым, наполненным любовью и гордостью. – Все как на подбор. Красавцы, умницы.

– Сам не похвалишь, никто не похвалит, – поддержал отца Азиз.

Все посмеялись над его шуткой, только лицо Ясмины выдавало её тревогу и смятение, как бы она ни пыталась их скрыть.

– Это правда, – сказал Юсуф, и на его лице улыбку резко сменил звериный оскал. – А если правда, то собственными зубами перегрызу горло тому, кто посмеет обидеть мою дочку!

Он посмотрел на Ясмину, и в этом «заботливом» взгляде девушка увидела, в первую очередь, опасность. Все в округе прекрасно знали про криминальное прошлое Юсуфа. До того, как уйти на покой и легализовать свой, теперь уже бизнес, элитный конезавод, поставляющий скакунов не только по стране, но и за границу, вплоть до стран Аравийского полуострова, отец Ясмины гремел на всю округу, как самый безжалостный и страшный мафиози. Всё это, конечно, осталось в прошлом, но никто не хотел проверять, осталась ли хватка у Юсуфа Бронзового, как его называли за нехарактерный цвет кожи, и как далеко он зайдёт, защищая свою дочь. Его слова прозвучали не как шутка, а как серьёзное предупреждение.

***

Вечер для Ясмины тянулся невероятно долго. Все вокруг неё наслаждались семейным теплом и весельем, шутили, смеялись, пили чай – пиала за пиалой. Дети носились по гостиной, их звонкий смех эхом разносился по просторному дому. Женщины, собравшись в сторонке, шептались о своих делах, делясь новостями и секретами, их голоса переплетались, создавая уютный, живой фон. Мужчины, расположившись за столом, обсуждали дела, их разговоры были громче, местами прерывались шутками, за которыми следовали раскатистые смешки. Отец Ясмины, Юсуф, рассказывал истории из своей молодости, его глубокий, немного грубоватый голос завораживал, в его рассказах чувствовалась сила, мудрость, жизненный опыт.

Ясмина старалась забыться, помогая матери расставлять тарелки, убирать со стола. Время от времени она посматривала на свой телефон, надежда на звонок или сообщение от Рустама держала её в напряжении.

– Чего ты постоянно на свой телефон смотришь? – прикрикнула на Ясю мать. – Отключи его, он тебя отвлекает.

Ясмина так и сделала. Она выключила телефон, и это позволило ей, наконец, немного отвлечься. Она даже немного пообщалась со своими невестками – жёнами братьев. Они говорили о племянниках, о шалостях детей, о семейных заботах, о строгих братцах. Ясмина кивала, вспоминала, как спорила с ними в детстве, как они её не брали играть, потому что она всё рассказывала папе. Эти простые разговоры помогли ей на миг забыть о своей боли, о своих проблемах. Она смеялась, шутила, и на миг ей даже стало легче.

В какой-то момент Яся даже немного забыла о своей беременности, о поведении Рустама, и лишь перед сном, когда включила телефон, она обомлела – тринадцать пропущенных от Рустама и одно сообщение от него. Сухо: «Надо встретиться». Ясмина тут же настрочила ответ: «Где? Когда?». Но он его не прочитал. Было поздно. Наверное, уже спал.

Эта ночь казалась Ясмине самой долгой в её жизни. Она ворочалась с боку на бок, мысли кружились в её голове. Уснула лишь к рассвету, когда первые лучи солнца уже начали пробиваться сквозь щели в жалюзи. Ничего не снилось. Только тишина и пустота. Это напоминало затишье. То самое затишье перед бурей. Но Ясмина, несмотря на всё, всё ещё верила в хорошее.

Глава 3

Рустам назначил встречу в парке. Это было так не похоже на него, ведь последний раз они гуляли по парку на первом свидании. Потом начались кафе и рестораны – Рустамчик всячески старался произвести впечатление на симпатичную девчонку из обеспеченной семьи. Теперь же, в этой ситуации, выбор места встречи казался странным, даже символичным. Возвращение к истокам, к тому простому, незамысловатому времени, когда между ними не стояли стены родительских амбиций и выгодных партий.

А тут вот опять – парк. Вечером он был особенно прекрасен. Тот день решил устроить жителям города передышку от изнуряющей жары, побаловал их лёгким дождиком и пасмурной погодой. Воздух, ещё влажный от дождя, был свежим, прохладным, приятно обволакивающим. Небо затянуто лёгкими облаками, которые просвечивали вечерним, мягким светом.

Рустам и Ясмина прогуливались по аллейкам молча. Выстланные брусчаткой тротуары, мягко пружинили под ногами, низкорослые деревца по бокам аллей создавали уютную, интимную атмосферу. Аккуратные лавочки, расставленные с равными промежутками, приглашали отдохнуть. Причудливые фонтаны, изящно подсвеченные, струили воду, создавая легкий, приятный шум. Ненавязчивая музыка, доносившаяся из колонок, подвешенных неизвестно где, заполняла пространство нежными, мелодичными звуками, создавая атмосферу романтики и спокойствия.

Могло показаться, что молодые люди на первом свидании. Опять, как в тот день знакомства позапрошлой осенью. Они шли рядом, но между ними словно возникла невидимая стена, преграда из молчания и невысказанных чувств. Но это была встреча, которая в любой момент могла стать последней. Последняя попытка понять друг друга, последняя надежда на примирение.

Рустам долго шёл молча, он вышагивал чуть впереди Ясмины, как будто боялся смотреть ей в глаза. Было заметно, что он подбирает слова, ищет нужные формулировки, или просто хотел казаться озабоченным больше, чем это было на самом деле. Его походка была неуверенной, в его движениях чувствовалась нерешительность и внутреннее напряжение.

– Ты вчера кинула эту штуку на стол и ушла, – начал, наконец, Рустам, его голос казался обиженным, оскорблённым. Он выбрал самые простые слова, лишенные всякой романтики. – Ты знаешь, так не делается!

– Так не делается? – Ясмина говорила спокойно, ровно, но в душе у неё уже разгорался огонь. Её спокойствие было лишь внешним, маской, прикрывающей бурлящие эмоции. – Ты мне только перед этим сказал, что нам надо расстаться… Я что, после этого, руки тебе целовать должна?

– При чём здесь руки целовать? – продолжал Рустам, изображая раздражённость. Он пытался спрятать свою вину за маской негодования. – Это элементарное уважение. Если его нет сейчас, о чём вообще можно говорить?

Слова Рустама были холодными, расчётливыми, лишенными всякой нежности. Он пытался перевести внимание с главной темы на второстепенные мелочи, избегая ответа на самые важные вопросы. Он был не готов к серьёзному разговору, не готов принять существующую проблему.