– О, какой кошмар! – радостно произнес маг, глядя на мое лицо. – Вы же понимаете, что это будет стоить очень и очень дорого. Тем более, что я не могу дать вам гарантии того, что все будет как прежде? Лечение будет долгое, быть может, растянется на годы… А стоить это будет…

Он назвал сумму, от которой у меня закружилась голова. Это мне придется продать все, чтобы попытаться вернуть красоту! Вот буквально все, до последнего бриллианта, пришитого к платью.

– Ну так что? – спросил чародей. – Вы согласны?

Глава 10

Я взвесила все «за» и «против». В «за» был недовес! Кем лучше быть? Богатой дамой с ожогами или бедной красавицей? Я решила, что лучше быть богатой дамой.

– Я вынуждена отказаться, – произнесла я, видя, как чародей вцепился в меня, словно клещ. Видимо, он уже раскатал манну, что я стану его бюджетообразующим предприятием на долгие-долгие годы. А тут такой облом.

– Но вам же еще замуж выходить! – давил чародей на больную мозоль всех девиц.

– Давай так, – улыбнулась я, не чувствуя при этом боли. – Если меня не любят, то не любят любой. Красивой, умной, хозяйственной, как мыло, разодетой в бриллианты, богатой и состоятельной. А если действительно любят, то… Полюбят и в платье служанки, без гроша за душой, с обременениями родственниками, семью детьми от разных мужей и сорока одной кошкой.

– Ну что сказать? – усмехнулась мачеха надменно и горделиво. – Браво!

Она даже символически похлопала.

– Подскажите, не бывает от пожара эффекта, чтобы… – очень заинтересованным голосом спросила мачеха у обескураженного чародея. Ее зеленые, злые глаза сузились. – Чтобы резко проснулись мозги там, где их отродясь не было?

Я смотрела на нее с удивлением, не веря в то, что она впервые меня похвалила.

– Нет, не бывает обычно? Жаль, что это первый случай, – вздохнула мачеха.

Чародей не ожидал таких познаний в психологии. Он был уверен, как, впрочем, и все вокруг, что единственной целью девицы является замужество. Без мужа она ноль без палочки, плюнуть и растереть, грустная и вечно злая старая дева. А путь к замужеству что? Правильно! Красота и приданое. А тут…

Было слышно, как трещит шаблон.

Так и хотелось крикнуть чародею вслед: «Шаблон зашейте, а потом приходите!».

– А я уж думала, что ты согласишься, – заметила мачеха, глядя на мое лицо. – Но пусть дракон полюбуется на свою работу…

Она промолчала, словно что-то знала или о чем-то догадывалась.

– Нам пора, – произнесла мачеха, поправляя вуаль. – Карета уже подана. Я поеду с тобой. Сарра!

На крик прибежала служанка.

– Спроси у моего сына, едет ли он с нами? – произнесла мачеха. Голос у нее был низковат, а интонации у нее были как у роковой женщины.

Служанка побежала спрашивать, а мачеха расправила розы у меня на корсете.

Поведение генерала расковыряло во мне дремлющее зло. И немного ковырнуло смертельную обиду.

Я шла в платье, приподнимая подол, чтобы не оступиться. И не добавить к ожогам парочку переломов.

Карета стояла возле ступеней. Слуга помогал мачехе забраться внутрь. Расправив юбку, она присела на сидение, а к нам бежала Сарра.

– Госпожа! Ваш сын заперся в комнате. Он сказал, что очень занят. И… – запиналась служанка.

– Ну что ж, – кивнула мачеха. – Поедем без него. Время!

Дверцу кареты захлопнули, а сама карета тронулась и покатилась по дорожке. Потом она выехала на колею, ведущую сразу в трех направлениях. Свернув направо, карета стала набирать скорость. Я чувствовала, как подпрыгиваю на сидении, как колеса отбивают дорогу.

Мачеха молчала. Она о чем-то думала. Ее лицо вдруг озарила зловещая улыбка, а потом она скривилась, от чего стала выглядеть еще старше.

– Вы что-то знаете про генерала еще? – спросила я, глядя на нелепое старое платье.

Она посмотрела на меня, а потом усмехнулась.

– Слухи, просто слухи, – заметила мачеха. – А я, понимаешь ли, слухи не распространяю. Я их создаю.

Я выдохнула. Меня в замке еще какой-то сюрприз ждет. И вот сейчас, когда мы сворачивали, а меня качнуло в сторону, я прикидывала, хватит ли мне здоровьица на эти слухи.

– Какая ирония, – усмехнулась мачеха. – Ты хотела выйти замуж за владельца Элизиан Гардена. Или, как нынче его называют, Кроузхолла. И ты за него выходишь… Только владелец поменялся. И название поместья. Но это мелочи.

Получается, что генералу жаловали поместье моего бывшего жениха? Внутри поднялась буря ненависти. Это были чувства той девочки, которая жила в этом теле до меня. Я подавила их, стараясь успокоится.

– Король милостив, – заметила мачеха немного горделиво. Она, как всегда, была в платье со своим воротником, оттого и напоминала кобру. – У одних отбирает, другим дает… Н-да, он ничуть не изменился…

– Вы знали короля? – спросила я. Меня сейчас сильно нервировала тишина.

– Мало кто из девушек, которые служат при дворе, могут похвастаться, что не знали короля, – двусмысленно заметила мачеха. – Но мало кто может похвастаться, что знание короля продержалось целых пять лет! А потом он отобрал все мои владения, украшения и передарил их следующей.

Значит, она в свое время была фавориткой короля? Такого я не знала. А должна знать? Ладно, не буду уточнять, а то мало ли…

– Но ему показалось мало, поэтому он выдал меня замуж, – заметила мачеха, вертя кольцо с изумрудом. – Но так получилось, что мои несчастные мужья питали какую-то особую страсть к башне моего старого замка. Не знаю, быть может, там медом намазано. Или проклятие какое! Но каждый из них в свое время совершил с нее полет! Я думала, дело в месте… И решила переезжать к женихам. Но и тут получилось неприятно. Вместо башни они стали использовать третий этаж… Меня даже вызывали для объяснений во дворец. Но что я им скажу? Что у меня мужья все как один дружно сошли с ума и стали прыгать вниз с криком: «Помогите!». Что я только не делала…

Мачеха притворно сокрушалась.

– И приказывала запирать башню, не пускала их на верхние этажи, заколачивала окна… – продолжала она издевательским тоном. – Но они все как один!

Ну конечно! Я прямо поверила, что они все стадом, как лемминги, падали с обрыва.

– Вот, мы уже приехали! – усмехнулась мачеха.

Я смотрела на красивое поместье, которое пряталось в тени лип и акаций. Окна были целыми, но фасад немного потрескался. Сад зарос, статуи и фонтаны тоже покрылись зеленой маскировочной сеткой. У одной статуи отвалилась голова! Давно не стриженые кусты разрослись почти до окон первого этажа. Возле дома стояли кареты соседей.

– Вот твой новый дом, – усмехнулась мачеха, пока лакей открывал дверь и помогал ей спуститься. – Долго же он стоял пустой! По нему видно!

Грязные окна смотрели на меня весьма удивленно.

– Сразу видно, что в доме нет хозяйки! – вздохнула мачеха, когда лакей помогал мне сойти с подножки.

Лакей бросился стучаться в двери, а их не сразу, но открыл слуга.

– Прошу, – произнес он, лениво глядя на нас.

– Проводите невесту в покои, а то она очень переживает. А я хочу поговорить с генералом по поводу приданого и документов, – заметила мачеха, доставая из рукава свиток.

Меня повели в комнату, а я краем глаза увидела на роскошной лестнице силуэт в желтом платье.

Лестница была пыльной. Везде был такой слой пыли, что хотелось чихать. Дверь комнаты скрипнула, а меня пригласили внутрь. Здесь все выглядело так, словно скучало по генеральной уборке.

Пыльные старинные портреты, подернутые вуалью паутины, смотрели на меня равнодушно. При виде одного портрета в душе что-то зашевелилось.

– Венсан Уолтон, – прочитала я на пыльном шильдике, глядя на молодого красивого мужчину в коричневом камзоле.

Лицо у него было действительно красивым. Глаза грустные-грустные, как у бассета. Карие, большие, они смотрели с какой-то семейной поволокой. Не то отрешенно, не то равнодушно. Волосы у него были длинные, на красивых губах – полуулыбка. Теперь я понимаю, почему Эмилия влюбилась!

– Значит, он тебе нравится, – усмехнулась я, чувствуя, как дрогнуло сердце. – Ну что ж, неплохой выбор, если брать в расчет генерала.

Я услышала шаги за дверью. Дверь скрипнула, а я повернулась к ней. В комнату вошла белокурая девица в том самом желтом платье. По сравнению с моим платьем, ее платье казалось верхом роскоши. Что она тут же подчеркнула, расправляя кружево.

– Значит, ты невеста? – усмехнулась она, разглядывая меня.

Я не знаю, что она там собиралась рассмотреть под вуалью, но ее пристальный взгляд пытался заглянуть под нее.

– Ну что ж! Поздравляю! Он женился на тебе ради твоего приданого, которое отойдет нашему с ним ребенку!

Глава 11

Что-то я не поняла про ребенка?

Я видела ее аппетитную фигурку, румяные щечки, улыбку на красивых губах и огромные ясные глаза.

Мне было совершенно безразлично, как зовут эту грелку.

Быть может, влюбись я с первого взгляда, я была бы изумлена, ошарашена, шокирована. Быть может, даже разревелась бы от женской обиды.

Но король в своем указе ничего не говорил о том, обязана я истреблять любовниц или пусть так бегают.

Я была относительно спокойна, но ровно до тех пор, пока речь не заходит о моих нервно нажитых деньгах!

И этот факт показался мне возмутительным!

Тут и так есть кристально честный способ лишить девицу всего…

Для этого нужны подвешенный язык, немного шарма, чуточку таинственности и вуаля! Вы у алтаря, а дело в шляпе. Можно спокойно проигрывать приданое. Больше чем мышь на крупу никто на тебя дуться не будет. Максимум – отлучат от супружеской постели и хлопнут перед носом дверью. Но в таком случае в карты можно проиграть еще и жену. И некоторые жены даже спасибо скажут!

– Я понимаю, ты ошарашена, – с сочувствием заметила девица. – Бедненькая… Мне так тебя жаль… Но мы бы могли даже подружиться.

Я друзей не ищу. Я знаю, где их закопала!

Послышались шаги в коридоре, а девица упорхнула, оставив после себя ощущение брезгливости. Шаги приближались, а следом я услышала шелест платья.

– Твой жених уже стоит у алтаря, – оповестила меня мачеха, заходя в комнату. Вид у нее был недовольный. – Гости там же!

Я и так знала, что выгляжу, словно меня откопали в сундуке с нафталином. Но глянув на себя в давно немытое зеркало, я предположила, что меня, скорее, откопали в фамильном склепе.

Я встала, поправляя плотную марлю вуали, и направилась за мачехой.

Все вокруг казалось каким-то туманным и слегка искаженным. Особенно в темноте коридора, где светильники горели через один.

Коридор вывел в украшенный зал.

Чувство у меня было такой тоски, словно сорокалетняя женщина в одно прекрасное утро осознала, что прожила она всю жизнь с каким-то ананасом.

Увидев жениха у алтаря, я поняла, что я чуточку модельер. И прекрасно знаю сочетать старое свадебное платье, кусок марли, апатию и злость.

Он стоял высокий, красивый, хищный, с леденящим душу властным взглядом. Такой пронзительный и неумолимый взгляд должен быть у хищной птицы, готовой в любой момент схватить добычу.

«Ага! С таким-то поспорь!» – пронеслось в голове, а я от досады стиснула зубы. – «Поспорить – травматология, поругаться – кладбище!»

Черные волосы рассыпались по плечам. Выразительное волевое лицо было повернуто в нашу сторону.

Мундир поблескивал пуговицами. В своей строгой военной лаконичности он казался образцом элегантности и утонченности.

Мундиры нашей армии обладали удивительным свойством. Они способны были превратить чахлого маминого снусмумрика в образец мужества и отваги.

Но здесь никого превращать не надо было! Чем ближе мы подходили с мачехой, тем сильнее мне приходилось задирать голову. Он был настоящим великаном, выше гостей на полторы головы. Я же доставала ему примерно до середины груди. Мачеха, которая была повыше меня ростом, даже не достала до плеча.