Люси соскользнула на пол и обняла мои ноги, просительно заглядывая снизу вверх.

Я даже растерялась. Раньше передо мной никто и никогда на колени не падал. Похлопала девочку по плечу.

–Хорошо-хорошо, я поняла, что он тебе очень дорог. Что надо сказать?

Трижды проговорила абракадабру на непонятном наречии. Люси кивнула и завязала последний узел. Схватила подвеску и побежала в лавку.

– Все мной командуют, коты, дриады, гномы, пантеры, дети… что-то я делаю явно не так, – пробормотала я и последовала за ней.

Люси нацепила подвеску на шею парнишки и погладила его по щеке.

Миг, и вместо мальчика лежал щенок. Смешной, ушастый длиннолапый собачий подросток. Острая широкая морда, острые уши, серая грубая шерсть, черный нос, белые щечки. Отдернула было протянутую руку. С такими клыками можно и без руки остаться.

– Ой, так это волчонок? – требовательно уставилась на Люси. – Не пес?

Она совершенно спокойно кивнула, стащила щенка с прилавка, устроила на диванчике и укрыла пледом.

– Ну, что, пойдем ужинать? – радостно и фальшиво спросила я. – Твоему приятелю погрею молока.

Ну все, сил моих больше нет! Чем я провинилась перед мирозданием? Желанием завести кота? За что на меня сыплются орды котов с некошачьими желаниями. Или как раз – кошачьими?

Как я, бездетная и не чадолюбивая особа, могла оказаться опекуном подростка?! Дети, голодные сироты, мне для полноты комплекта фэнтезийной попаданки не хватает только разумной нечисти или дружелюбного призрака! И героя нет, такого брутального, широкоплечего, чтобы мигом взялся мои проблемы решать. Магистра или генерала-дракона. Нет, лучше маршала. Или сразу короля? Для принца я старовата буду. Решено, согласна на короля. Пусть даже вдовца. Хотя нет, у королей-вдовцов обычно есть балованные и капризные дети, а то и внуки. Или найти такого, чтоб уже от дел отошел? Совсем пенсионера? Что-то не хочется.

Князь-то кошачий не захотел со мной общаться. Князь Эйшуруг Подавайна Токка, что-то там еще то ли с хвостом, или с ушами было. Радулкушир вроде неплохой парень, не такой чванный. А у Вирра я даже полного имени не знаю. Жениться успел, а познакомиться толком не познакомились.

Да за что?!

Я вышла на крыльцо, закутавшись в шаль. Ночь, бархатная, густая, как «Хейлис» и такая же сладкая, окружила меня. Очень захотелось напиться. Водка, кофе и сгущенка. Вкусно, дешево и сердито. Только водки тут нет, и сгущенки тоже.

Прямо через улицу была бакалейная лавка, закрытая по позднему времени. Сквозь жалюзи верхнего этажа не просачивалось ни лучика света. Спят уже честные торговцы. Слева и справа были большие участки, сады и клумбы, этих соседей я еще не видела. Напротив, слева от бакалейщика, была мастерская швеи, налево жил гончар. Я утром у него купила пару глубоких мисок и большое блюдо. Еще дальше зеленная лавка, с пряностями и чаем, дальше таверна. Заведение приличное, ни шума, ни беспокойства, в основном пироги пекут. Вся улочка застроена домами в два-три этажа. На первом этаже магазинчики, заведения и конторы, на втором живут хозяева.

Стук копыт прозвучал просто громом. Я прижалась к двери. Из-за угла вылетел большой отряд стражи. Раздался зычный голос.

– Капрал, осмотрите все кругом!

– Мещанское болото, командир, все давно спят! Никто дверь не откроет!

Я стояла на крыльце, куталась в шаль и ждала вопросов. Никак они меня не могли миновать! Однако, скользнув равнодушными взглядами, всадники промчались мимо.

Не очень-то и хотелось! А вот догадки по поводу, кого они ищут, возникли.

Чуть скрипнула дверь, показалась мордочка Люси. Обеими руками она держала глиняную кружку с чаем. Протянула мне.

– Спасибо, детка.

Я и не заметила на нервах, что чай не выпила.

– Знаешь, кого ищут?

Люси кивнула. Скорее бы она говорить нормально начала.

– А заметить нас не заметили! – сказала сама себе, не ожидая ответа.

Однако он был. Люси хлопнула в ладоши, привлекая внимание, и ткнула пальцем на стену.

Разглядывая плетеного монстра, я недоумевала. Неужели вот это плетение шнурков – такое мощное, что отряд стражи запросто проехал мимо? Я конечно, задумывала защиту, но чтоб так радикально подействовало… недоверчиво посмотрела на свои руки. Дар, значит, точно есть. Я еще и растворяться умею, но там вообще все непонятно.

Надо учиться, учиться и учиться!

Ночь прошли спокойно. Утром я на цыпочках спустилась в торговый зал лавки, где на диванчике свернулся тощий мальчишка. Сразу видно, тот же самый приют, чтоб он сгорел. Но выглядит явно получше, чем вчера. Патер Мозер говорил, что у зверолюдов после оборота травмы исцеляются. Как-то он очень сложно объяснял это полной перестройкой опорно-мышечного аппарата, который собирается исключительно в правильном порядке. А что неправильно, чинится по ходу оборота. Надеюсь, перелом у волчонка зажил. Я знаю, что в предплечье две кости, лучевая и локтевая, но где какая, не скажу.

Напекла оладьев, сварила кашу, вскипятила чайник. Простые механические движения меня вдруг ошеломили простой мыслью. Я же сейчас, как мать семейства, изо дня в день на автопилоте замешивающая тесто для своей прожорливой семьи!

Как я дошла до этого? Радоваться, что оладьи вышли ровные и пышные? Нет, полно женщин, которые радуются таким простым вещам, живут своей семьей и детьми. Это нормально и правильно. Так и должно быть, наверное. Но мне же всегда хотелось другого! Развиваться, учиться, осваивать новые умения, достигать успеха в работе. Получается, я махровая эгоистка и думала всегда только о себе?

Затрясла головой, вытряхивая неприятные мысли. Нет уж! Я и так прекрасна, улучшать меня некуда. Вот просто некуда. Я честная, добрая, умная, справедливая. А дети… они достаточно взрослые и относиться к ним буду, как ко взрослым! Сюсюкать не буду, не умею. Стажеры, практиканты. С этими привыкла разбираться. С младенцем точно не справилась бы. И с мелкими тяжело, надо адское терпение иметь, чтоб не убить паршивца! Пока объяснишь, пока достучишься. Нет, воспитание детей точно не мое. Не мое, и браться не стоит.

Даже будить Люси не пошла, и к пацану побоялась прикоснуться. Ему наверно, и вовсе полезно поспать подольше. Так и сидела на кухне над кружкой чая, вся в тяжких раздумьях.

Дети проснулись сами. Две всклокоченные головы просунулись в кухню, поводя носами.

– Ага! Доброе утро! Немедленно умыться и почистить зубы, клыки, когти. Что у вас там…

Хрюканье раздалось совершенно поросячье.

– Грязнуль за стол не пущу! – Строго сказала я.

Лопали они, как не в себя. Я грустно посмотрела на опустевшее блюдо от оладий. Муки купить надо. Мешок. Или сразу два заказать?

– Итак?

Две замаслившиеся морды прижались плечами друг к другу.

– Вижу, вы самые заветные друзья. Ты сбежал из приюта, тебя вчера искала стража. И что мне с тобой делать?

– Тетенька, не выгоняйте меня! Я все по дому умею и работы никакой не боюсь! Не смотрите, что худой, я сильный!

Звали силача Криспиан, и его грустная сиротская жизнь складывалась из приютов и побегов. Родителей не помнит. Холод, голод и побои. Самым счастливым временем он читал прошлое лето, ему удалось прожить в лесу почти два месяца в охотничьей избушке. Запасы крупы, сушеных грибов и сушеного мяса его спасли. Он собирал хворост, целебные травы, ягоды, шишки и корье, менял в деревне на хлеб и молоко. Потом в избушку приехали охотники и он снова очутился в приюте.

– Я же не могу тебя оставить! Ты не котенок! Надо в стражу сообщить!

Глаза Люси наполнились слезами. Но я была неумолима.

– Нельзя привести чужого ребенка и оставить себе. Его ищут!

– Ищут, – понурился мальчишка. – Я с этапа сбежал. Приют начали трясти, и барон отправил нас на границу аж на две недели раньше.

– Да какие из вас воины? Зачем вы там?

– Зверолюды сильнее людей, нюх и слух лучше, – пожал плечами мальчишка. – Мы браконьеров выслеживаем, контрабандистов, их схроны, тропы разведываем, а платить не надо, ошейник на шею и служи! Кормят объедками, как к собакам относятся, даже хуже!

– Это все ужасно, но я не знаю, что делать! Барон меня обвинит, что я украла ребенка. У меня точно будут неприятности.

Люси подбежала к стене и потыкала в мой защитный амулет, потом указала на Криса.

– Сделать для него защитный амулет с отводом глаз?

Две пары глаз уставились на меня с надеждой.

Конец первой книги.