Кстати, в королевстве Ниваса́м насчет попариться, помыться и эпилироваться очень хорошо понимали. Чистота угодна богам! Чистое тело рождает чистые мысли! Чистота препятствует болезням! Чистота в доме – служение богам и королю! Вы не просто моете пол, вы его верноподданически моете! Только богохульники, бунтовщики и заговорщики разводят грязь. Стоит ли говорить, что такой чистоты, как здесь, я не видела нигде и никогда.

Баня была в каждом городе, и по королевскому указу один день в неделю общественные бани работали бесплатно, любой нищий имел право зайти и помыться. Даже крестьянки не ходили с заросшими ногами и кустами в промежности. Баня, ароматные масла, массаж были весьма популярны, несколько заведений такого толка нашлись и в Курепсе.

Я пошла в «Орхидею», ближайшее частное заведение к Морской улице.

– Ах, как мы рады, что к нам пришла мастер-артефактор! – защебетала девушка на входе.

Я слегка поморщилась. Париться я намеревалась, как женщина, а не как артефактор. Еще попросят вентиляцию посмотреть или амулетик на тепловой купол сделать. Решила, если попросят, больше сюда ни ногой!

Девушка моментально уловила мой настрой, и принялась расхваливать мою фигуру, походку и волосы. Может, кому-то это и нравится, но мне нет. Что я, танцовщица или модель, чтоб походкой гордиться? А волосы от природы вьющиеся, чему лично я была очень рада, в жизни не приходилось прибегать к парикмахерским ухищрениям. Весьма дорогостоящим, между прочим! Но тут нечем гордиться, генетика.

К счастью, окончательно расстроиться не успела, быстро выбрала бодрящий комплекс, и меня сдали на руки, судя по всему, орчанке. Мускулистая фигура, зеленоватая кожа и кокетливо позолоченные клычки на нижней челюсти.

Орчанка выдала мне халатик и тапочки, провела внутрь помещения и отдернула шторку. Между ширм в ванне булькала темно-зеленая грязь. Мне понадобилось все мужество, чтоб залезть в это. И пахла грязь отнюдь не розами, но хотя бы, и не сероводородом. Болотом она пахла, камышами и только кваканья лягушек не хватало для полноты впечатлений. Орчанка заставила погрузиться с головой, по самые ноздри. Какое уж тут уныние, я враз взбодрилась, особенно, когда ощутила легкое щекотание чего-то на коже. То ли жуки, то ли пиявки, явно живое и кусачее! Чуть из ванный не выпрыгнула, но орчанка не дала. Заставила высидеть положенное время.

Через четверть часа меня вытащили, до скрипа отмыли под душем и повели в следующую ванну, винную. После нее, слегка охмелевшая от густого винного духа, я полежала в ванне с лимонадом. Ну может, и не лимонадом, но пузырьки и запах апельсинов присутствовали. Затем меня увлекли на массажный стол, и следующие полчаса я скулила и подвывала, только и мечтая, чтобы уползти.

– Как же вы себя запустили, госпожа! – расстроенно щелкнула языком орчанка, работая руками, подобно хорошему тестомесу. – Ничего, мы приведем вас в порядок!

С облегчением завязала халат после массажа, но оказалось, что мне надлежит еще полежать полчаса на горячей мелкой гальке. Возражений у меня не было, это я любила. В приличной китайской бане это непременный этап расслабления, после душей, массажа и жесткого скрабирования ежовыми рукавицами. Вот солевая пещера не в каждой есть, а горячая галька заменяет русскую парилку. Я влезла в темную жаркую нору, блаженно растянулась на шероховатой поверхности, разглядывая потолок, имитирующий ночное небо. Играла негромкая мелодия, идеально вписывающаяся в шелест волн.

– Лаванда, роза, пачули, сирень, жасмин? – промурлыкал голос над ухом.

– Жасмин, – выдохнула я, в который раз поражаясь, что растения тут назывались так же, как у нас. Никогда не любила сложные ароматы, предпочитала простые, однокомпонентные. Возможно, срабатывает внутренний переводчик, давая растениям привычные мне названия? Пока я размышляла о межмировой лингвистике, ловкие пальцы освободили меня от халатика и начали бережно поглаживать. Аромат жасмина витал над ноздрями, руки были нежными и чуткими. Ободранная жесткой мочалкой кожа моментально успокаивалась, и мне захотелось мурлыкать.

– Госпожа истощена морально и физически, – констатировал голос. Я так и не могла понять, мужской он или женский. – Ваши мужья преступно пренебрегают своими обязанностями. Или вы их наказываете, не давая доступ к телу? Это вредно, госпожа, ваша внутренняя суть горяча и притягательна, и ей нужна мужская энергия.

Я усмехнулась, млея под нежными руками. Где те мужья… Облизывают Юварани, все втроем. Или не облизывают. Или не её. У них в княжестве найдется достаточно сговорчивых сладострастных кошечек.

– Напрасно госпожа лишает себя плотских утех. Это нарушает циркуляцию потоков. Застой вызывает угнетение жизненных сил и упадок настроения.

Внутренне согласилась с голосом. Еще как угнетает! Правда, я свою меланхолию приписывала переутомлению. Я же не железная! А тут столько навалилось всякого-разного, любой в стресс впадет. А я и гимнастику забросила, зарядку давно не делала, не до медитаций мне было. И не выпьешь с подружками, побесились бы на даче, шашлычков нажарили, и отлегло бы от сердца.

Движения вроде были теми же, но через несколько минут я поняла, что задыхаюсь от вожделения. Блин! Как не вовремя-то!

– Т-ш-ш, – мою руку, потянувшуюся привычно разрешить напряжение, мягко отвели в сторону.

Уши заполыхали, сердце застучало в горле. Вот стыдоба при посторонних!

– Тут темно, никого нет, и снаружи ничего не слышно, – прошептал голос. Одна рука нежно стала поглаживать и пощипывать грудь, вторая устремилась к полыхающему костру у меня между ног. Да так точно и деликатно, что я выгнулась в струнку и затрепетала. Кружение и надавливание теплыми пальцами было таким умелым, что я сорвалась в оглушительный оргазм.

Пришла в себя вся мокрая, задыхающаяся и дрожащая. Это что такое сейчас было? Человеку в этой норе не развернуться, кто это был? Просто некому, циновка и то односпальная. Неужели галлюцинации? Да нет, я точно с кем-то разговаривала. Афродизиак в воздухе распыляют? Могли бы и предупредить! Или это входит в комплекс? Гарантированный оргазм в прейскуранте?

Я развеселилась. Нет, точно не стану обижаться. Мужчина время от времени нужен, кто бы спорил, но, как говорила моя подруга, кормить целого кабана ради одной сосиски нерентабельно. Да и потребность в сосисках у всех разная. По мне, так курортного романа раз в год вполне хватает, чтоб ощущать себя желанной и привлекательной.

Я повалялась еще на горячей гальке, затем выползла и пошла в душевую.

– Вам понравилось у нас? – улыбнулась девушка, принимая оплату.

– Отличное заведение, непременно приду еще, – заверила я девушку. Двадцать семь солидов, с ума сойти! В счете ничего особенного указано не было. Ванна такая, ванна сякая, массаж, отдых в жаркой пещере. Да уж, в жаркой, жарче некуда.

Нет, каждую неделю я себе такое я позволить не могу. Раз в пару месяцев или в квартал максимум. Надо копить деньги детям на учебу.

Но настроение действительно выправилось, плакать и убивать больше не хотелось. Гормоны, мать их, как же они порой мешают жить! И как они украшают жизнь, когда влюблена! Порхаешь, летаешь, светишься, а всего-то шалят протеиновые цепочки в мозгу, делая привлекательным ничем не примечательного самца. Рано или поздно медиаторы истощаются, порции химии снижаются, и приходит неизбежное прозрение.

Мы с коллегами много спорили по этому поводу. Они свято верили в вечную любовь, и сокрушались скоротечности мужских чувств. Два-три года максимум, дальше долг, уважение, привязанность. Если есть за что уважать и к чему привязываться. А нет, так разочарование и развод. Или обманы и измены. Я так думаю, это природа подсуетилась: у мужчины горит и полыхает, чтоб зачать и родить ребенка, и более-менее его подрастить. А то вымерли бы нафиг, беременная и кормящая мать добытчик никудышный. Снабженец нужен. Но у людей срок взросления уж очень длинный, пока в ум дитятко войдет, никаких медиаторов не хватит. Вот и гаснет страсть. У нас и в двадцать деточки есть беспомощные, и в тридцать. Да и в сорок встречаются.

Обдумывая это все, прошлась по окрестным лавкам.

Разглядывая ободок для волос с унылым серым бантиком, вдруг вспомнила, что тут ни разу не видела украшений канзаши. Интересно, как будут действовать поделки из атласных лент? Из бисера? Я ведь умею и розетки делать, их много заказывали для проведения выставок кошек и собак. Подрабатывала в студентках не писанием рефератов, а кручением ленточек. Жалко, что клеющего пистолета тут не купить. Удобная штука. А почему, собственно, не купить? Я же могу его начертить и запатентовать? Гм, это будет равносильно объявлению «Попаданка здесь!».

Дом встретил меня свежевымытыми полами и запахом супа. Молодцы! Люси сварила мясо, пока я расслаблялась. О, и овощи почистили? Нет, дети в доме – это неплохо. Готова признать, что они могут быть полезными помощниками и хлопот от них не так уж и много, как я боялась. Или я так думаю, потому что не трясусь над ними и не переживаю, как настоящая мать? Может, это им со мной плохо? Мысль была неприятная, и я быстро отбросила ее. Уж лучше я, чем приют.

– Сегодня попробуем что-то новенькое, – объявила я после обеда, выкладывая на стол несколько мотков лент. – Криспи, нарезай ленты квадратиками. Люси, зажги толстую свечу, надо будет обжигать кромки.

Показала, как делать круглые лепестки и остроконечные. Люси захлопала в ладоши, увидев первый цветочек. Притащила коробку с бусинами и долго придирчиво выбирала серединку.

– Если его приделать на шпильку или завязку для волос, будет работать, как оберег?

Люси активно закивала.

До самого вечера мы мастерили заколочки для волос. Яркие, разноцветные, с бусинками и подвесками, с крохотными колокольчиками и колечками. Маленькие модницы Курепсы будут в восторге, как и их мамы. Крис даже тычинки сделал из мягкой медной проволоки с желтой бисеринкой вместо пыльника. Уверена, галантерейщик сметет их подчистую и еще попросит.

Широкий ободок, украшенный цветком, Люси нацепила на меня, цветок на веревочке повязала на шею Крису. Я ей завязала два хвостика над ушами, с пышными многослойными розетками, с цепочками с шариками.

– Ну, что же, зайчатки-ребятки, давайте прибирать мастерскую. Мы сегодня отлично потрудились.

Мы живо все разложили по местам, выбросили обрезки, подмели и протерли стол. Я подошла к зеркалу, пышная атласная роза на ободке действительно неплохо смотрелась. Жалко, что взрослые тетеньки такое не носят. Хотя, почему бы и не носить? Красиво же! Вон, вполне взрослые тетеньки в восемнадцатом веке кораблики на голове носили и корзины с фруктами, если мода требовала. А у нас, чем примитивнее прическа и незаметней одежда, тем лучше.

Сняла ободок. Люси вдруг дернула меня за юбку.

– Что?

Жестами Люси показала, чтобы я снова надела украшение.

– Люси, тетеньки не носят ободков с цветочками, хотя этот получился очень красивым. Но я обещаю, что дома буду носить.

Люси топнула ногой и требовательно посмотрела на Криса. Он понимал ее намного лучше меня.

– Марина, – замялся Крис. – Дело в том, что вокруг дома кто-то шастает. Мы не хотели тебя пугать, да и сами толком не разобрались. Но за домом следят.

Я опустилась обратно на стул. Страх ознобом пробежал по позвоночнику. А если злодеи ночью захотят залезть в дом? В доме женщина и двое детей, какое мы сможем оказать сопротивление? Да никакого!

– Это очень хороший защитный и маскирующий артефакт. – Крис указал на ободок. – Люси говорит, чтоб ты не снимала его.

Я задумчиво повертела в руках ободок. Вроде бы делали детские обереги?

– Люси, детка, мы же делали защитные? Ну-ка покажи, какие защитные вышли, а какие с другими свойствами получились.

Люси живо разобрала заколки и шпильки по кучкам. Мы с Крисом только переглянулись.

«От сглаза», «Щит и отвод глаз», «Купол тишины», «На здоровье» и «На удачу» нацарапала Люси на листочках. Два отложила в сторону и пожала плечами.

– Вот это мы наворотили, – растерянно сказала я.