– Вы, конечно, правы, но я столько раз терпел неудачи в мероприятиях по продвижению своей музыки и на дополнительных заработках, что практически полностью разочаровался в себе. Остался лишь один процент надежды на творчество. Если ещё пару попыток закончатся фиаско, то останется единственный путь – на самое дно, а я не хочу туда опускаться, – грустно ответил учитель.

– Не настраивайтесь на провал. Постарайтесь воспринимать каждое свое поражение как урок и жизненный опыт. – Анфиса Юрьевна подключила психологические «штучки». – Виктор, не ставьте на себе крест. Попытайтесь осознать, что вы находитесь в наилучшей для вас точке – абьюзивные отношения закончились, нагрузка на работе минимальна, так как наступают каникулы, а значит появится больше времени для творчества и саморазвития. Не бойтесь выходить из зоны комфорта, ведь именно там находятся реальные возможности для реализации ваших идей.

– Как красиво вы сказали, Анфиса Юрьевна. – Мужчина улыбнулся и посмотрел на свою собеседницу. – Я согласен с вами. Но вот один вопрос – с чего мне начать выход из этой пресловутой «зоны комфорта»?

– Попробуйте сделать что-нибудь совершенно не свойственное для вас, но только в рамках законодательства, – отшутилась психолог. – Пробейте скорлупу сознания.

– Что же например? – воодушевленно спросил Виктор.

– Дорогой мой, это вы уже сами должны решить, – женщина снова что-то записала в блокнот.

– Ох и задачку вы мне загадали. – Учитель принял позу мыслителя. – Чего бы мне такого сделать?

Разговор прервал звонок, повествовавший об окончании седьмого урока, а значит нужно было отправляться на репетицию. Виктор поблагодарил Анфису Юрьевну за приятную беседу, после которой ему действительно стало легче, и клятвенно обещал сегодня же сделать хоть полшажка из зоны комфорта и обязательно написать о своих переживаниях в дневник. Настроение заметно улучшилось и появился стимул творить.

Глава 3.

Задание от школьного психолога вызвало у Виктора некоторые трудности. Половину репетиции и целую дорогу до дома он размышлял «чего-бы такого нестандартного сотворить». О Лерке и своем разбитом сердце он и думать забыл. Какие же всё-таки действенные попадаются приемчики от «специалистов разговоров по душам». Парадокс, но самой дерзкой на тот момент задумкой оказался выход на пару остановок раньше и легкий променад по зеленеющим аллеям в сторону родного двора.

«Интересно, это считается ударом в скорлупу? Да нет, уж очень скромный поступок, – дискутировал про себя Виктор. – Ну вышел я раньше, прошёлся на пятьсот метров больше, какой уж тут дискомфорт? Наоборот, приятная прогулка для морального и физического здоровья. Эх, опять неудача!»

Витюша так и добрался до своей квартиры, не сделав ничего эксцентричного. Хотя, может это и к лучшему? Кто знает, на что способен человек под действием жгучего желания и обильного выброса адреналина в кровь?

После непродолжительных водных процедур, мужчина сообразил скромный холостятский ужин из оставшихся макарон с сыром и «полернул» сие блюдо тремя рюмочками хорошего коньячка. Уж чего-чего, а приличного алкоголя в доме учителя музыки, иногда дававшего частные уроки, было в достатке.

Нахождение в квартире, в частности на кухне, навеивало неприятные воспоминания из вчерашнего дня, которые, конечно же, неустанно бередили душу. Витя уставился в одну точку и машинально накалывал макароны на вилку, так и не донося их до рта. Сердечная рана снова начала кровоточить. Ах, как же это невыносимо – терять любовь, а вместе с ней и часть себя! Ноющая боль сковала легкие, мужчина кое-как сделал вдох и заплакал. Он вдруг ясно осознал, что остался совершенно один в этом огромном мире. Лера была единственным родным человеком, но и она ушла, разбив осколки сердца «музыкантишки» в крошки. У друзей – семьи, своя бурная жизнь, да и грузить их проблемами в такое непростое время – абсурд для скромного человека.

Оставалось лишь одно – вылить все переживания на чистые страницы дневника, всегда доступного для личных откровений. Витя отложил вилку с несъеденными макаронами и потянулся за блокнотом. Тяжело вздохнув, он принялся прерывистым почерком превращать мысли в слова на бумаге:

«И снова здравствуй, дорогой дневник. Вот я и остался в пугающем одиночестве. А знаешь ли ты, что такое одиночество? Хотя, ты ведь, по сути, собрание листов, а это уже можно считать обществом… – Виктор остановился. Написанное показалось ему странным, но вычеркивать предложение он не стал, а продолжил выплескивать дозу умозаключений, тревожащих сознание. – Полагаю, судьба у меня такая – никому ненужный одиночка. Родителей не стало, когда мне было десять лет. Авиакатастрофа с летальным исходом, до сих пор страшно об этом вспоминать. К счастью, опеку надо мной взяла бабушка по папиной линии – милейшая женщина, которая отдала всю свою жизнь искусству и вырастила маленького сироту интеллигентным человеком, владеющим несколькими музыкальными инструментами и отлично разбирающимся в искусстве. Личная жизнь бабули бурлила как гейзер до самой её кончины, но со мной она почему-то воспитательных разговоров на тему «половых отношений» не проводила. Или это я не понимал, что она даёт мне уроки через практику. Просто тогда я был застенчивым подростком, теребившим разве только смычок скрипки и не особо понимающим суть происходящего. Бабушка всегда жила хорошо. Во времена бурной гастрольной деятельности она скопила кругленькую сумму, позволившую ей достойно проводить старость. Да и ухажеры обильно одаривали мою «театральную приму» подарками. Я, видя всё это, научился относиться к женщинам с уважением и щедростью.

Печально, что Лере моих стараний оказалось недостаточно. Да, зарплата у меня небольшая, но я крутился как мог, переступая через себя и свои принципы. Что я только не пробовал! Репетиторствовал, увы, это абсолютно не моё. С большим количеством людей мне как-то проще контактировать, а когда ты остаёшься один на один с учеником, невольно начинаешь теряться. К тому же те, кто приходил на индивидуальные занятия, зачастую являлись жертвами родительских амбиций и бренчание по клавишам сорок пять минут их совершенно не зажигало. А я так не могу! Да, это деньги… Но, если у ученика нет интереса и желания, для чего же издеваться над маленьким человеком с самого детства? Вся жизнь впереди, ещё намучается. В итоге, с помощью частных уроков мне удалось скопить вполне неплохую сумму, которую в скором времени пришлось спустить на поездку в Турцию – давнюю мечту Леры.

Потом было курьерство. И кто сказал, что это просто? Отнюдь нет! Теперь я с большим уважением отношусь к «простым» на вид профессиям. Да и вообще, не стоит обсуждать и осуждать людей, зарабатывающих несерьезным по меркам общества трудом, ведь нам не известна их жизненная ситуация…» – Виктор вдруг оторвал ручку от бумаги. Пробежался глазами по строкам и на выдохе произнес:

– Опять меня повело в философские рассуждения, а Анфиса Юрьевна попросила без этого, только факты о себе, мысли, желания, идеи! Продолжим.

И снова потянулись буквы ровным строем на чистом листе.

«Было одно место работы, которое мне откликалось – выступление в ресторане. Ты играешь, поёшь, люди счастливы и довольны, пусть и по причине употребления алкоголя. Бывает, подойдёт к роялю солидный дядечка с пачкой новеньких купюр и попросит исполнить за вознаграждение задушевный шансон в классическом прочтении. Или симпатичная девушка вонзится в тебя цепким взглядом, придумывая в воображении игривые фантазии. Вроде бы мелочи, а безумно приятно. Как же здорово – ты создаешь настроение, атмосферу! К глубочайшему моему сожалению, пришлось отказаться от данной деятельности, потому что Лерка сильно ревновала и устраивала сцены, вместо слов поддержки и благодарности за дополнительный доход.

Потом ещё пробовал различные подработки в вечернее время. На них я ходил с полным отсутствием желания, лишь для закрытия базовых «Леркиных хотелок», количество которых прогрессировало из месяца в месяц. Пытался вести блог в социальных сетях, однако для учителя, дорожащего своей работой – это рискованная затея, ибо выложишь что-то «не то» и всё, лишишься не только стабильной зарплаты, но и репутации в педагогических кругах.

С одной стороны, мне нравится знакомить детей с культурой, прививать им чувство прекрасного. Тем не менее, предел моих целей и умений гораздо обширнее. Я пишу музыку, сочиняю стихи, иногда получаются полноценные песни. Все, кто их слышал искренне восхищаются. Многим из окружения действительно нравится моё творчество. Но здесь и кроется глобальная несостыковка. Раз песни цепляющие, стихи замечательные, музыка великолепная… Почему я до сих пор не состоялся как композитор? Как бы я не пробовал продвигаться в музыкальной сфере, у меня ничего не получается? Это отнимает огромное количество моральных сил и энергии. Завышенные материальные требования у исполнителей, игнорирование и отказы продюсерских центров. Неужели я настолько плох, а люди, слушавшие мои произведения, просто соврали, чтобы не обидеть старого знакомого? Правда, я не могу понять, из-за чего так происходит.

Друзья твердят: «Возвращайся в социальные сети! Лучше способа заявить о себе без крупных вложений не придумать». Отчасти я согласен, но меня пугает прошлый неудачный опыт и полное ощущение того, что я абсолютно ничего не смыслю в СММ, а значит заранее обречен на провал. Или вот ещё новомодная фразочка: «Делай для себя!». Я пишу музыку для людей, вот моя потребность. А теперь выходит, что основной стимул создания песен – личное желание без ожидания отклика слушателей? Но творческий человек так не может, он всегда ищет свою аудиторию.

Что же получается? Твори и ничего не жди или из кожи вон вылезь, но пробейся? Второе уже пробовал, итог – печальный. Чем больше я прилагал усилий, тратил средств на самопродюсирование, тем дальше отдалялась от меня заветная цель. В многочисленных попытках постижения тонкостей маркетинга, я слушал экспертов и советчиков, самым безобразным образом противоречащих друг другу. Один говорит: «Ослабь хватку, всему своё время! Возможно, это не твой путь, а ты продолжаешь биться головой в закрытую дверь, когда рядом есть множество открытых. Просто плыви по течению, жизнь принесёт к лучшим берегам!». Другой как молитву твердит, что для достижения желаемого, обязательно требуется усердный и долгий труд.

О, ужас! Я применял и то и другое! От переживаний чуть не схлопотал нервный срыв. Хотя, возможно срок оказался очень мал, и нужно было ждать дольше, но ведь так вся жизнь пролетит в бешенной гонке или апатичной аморфности с надеждой на лучшее. К тому же, столько талантливых людей пыталось пробиться к вершине, но в итоге подавляющее из них большинство осталось незамеченным, ибо одного таланта недостаточно. Вот и думаю, то ли нужны деньги, то ли умение находить «правильных людей», или просто должно повезти. Таинственная загадка, не дающая мне покоя уже ни один год!

В общем, с ума сойдёшь, если начнёшь следовать поучениям знатоков и много размышлять, пытаясь постичь формулу успеха. Но одно я знаю точно, мне нравится творить, и я ни за что не оставлю это дело, пусть и умру никому неизвестным музыкантом. Не знаю, что будет дальше, как мне поступить. Я устал, я разбит, я совершенно одинок. Хорошо, что есть работа, там можно общаться с жизнерадостной молодёжью и мудрой Анфисой. Если бы не школа, я уже давно угодил в дом душевнобольных, погрязнув в рассуждениях и поисках ответов на риторические вопросы. Вот такой я – нереализованный гений, робкий мечтатель и хронический неудачник Виктор Романович Петровский».

Мужчина отложил ручку, захлопнул записную книжку и уставился на статуэтки, которые Лерка так сильно жаждала продать. Фарфоровые изваяния отбросили его в детские воспоминания о бабушке и их веселых днях, проведенных вместе.

– Ах, бабуля! – глубоко вздохнул Витя. – Мне бы твоей лёгкости и успешности! Пусть самую малость, но я уже был бы счастлив. Эх, Лера, как же быстро ты меня забыла – жестокая нимфа!