Что же касалось рабства, то на юге, например, его никто и не думал запрещать. Там это стало не просто бизнесом, а целой индустрией, когда покупатель имеет право заказать нужного раба, и ему подберут подходящих родителей, к ребенку приставят учителей, подправят магией огрехи. Естественно, положение части не обладающих личной свободы людей гораздо слаще, чем у рядовых граждан – чего стоят гаремы, в которых каждая рабыня может по красоте дать фору иной королеве, выпестованной поколениями аристократической селекции.

После развала империи восточные страны ходили за живым товаром в набеги на соседей. И часть выращенных в неволе детей намеренно обучали как государственных служащих или солдат. С привитой верностью и фанатичной готовностью отдать за страну жизнь. Раб на востоке – собственность правящего рода, а не личная вещь, можно сказать, государственный актив.

Крэланд, Меридия и тем более Риксланд, унаследовавший законы империи, рабство запрещали. В стране Вильгельма так и вовсе любой раб автоматически становился свободным человеком со своими правами и обязанностями. Так что если на востоке выращенный на законных основаниях убийца не несет ответственности за свои деяния, и суд в случае необходимости станет разбираться с его хозяевами, то в Риксланде таких поблажек не имелось.

Арония, будучи торговым государством, сохраняла в этом вопросе нейтралитет: ты можешь ввозить сюда своих рабов, если у тебя есть на них подтвержденные официальными документами права. Но убивать, продавать и уж тем более обращать в рабство граждан самой Аронии – ни в коем случае. Особенно если речь идет о несовершеннолетних.

Но вот передо мной тринадцатилетний пацан в ошейнике раба. Человек, одним своим существованием нарушающий законы теократии. За которым, на секундочку, гнались сами братья, олицетворяющие здешнюю власть.

– Тебе какое дело?! – воскликнул мальчишка и тут же попытался отскочить назад.

Однако последствия падения до сих пор не прошли, и вместо бодрого разрыва дистанции вышло, что пацан просто споткнулся и рухнул на задницу. Герой, слов нет.

– Мне – никакого, – произнес я, не удержавшись от ухмылки. – Просто ошейник могу снять. Но если тебе и так хорошо, то я пошел.

И, не говоря больше ни слова, действительно повернулся на месте, заставив мелкие камни под подошвами сапог зашуршать. Но даже шагнуть не успел.

– Как?

Обернувшись к все еще сидящему на земле пацану, я спокойно снял кольцо. Мир дрогнул, наполняясь эфиром. А вот мальчишка заметно дернулся, явно ощутив распространяющуюся от меня ауру мага.

– Я тоже немного чародей, – ответил ему, зажигая на ладони демоническое пламя.

Малолетний коллега опасливо покосился на огонь и поспешил отползти подальше, будто расстояние могло бы его спасти.

– Так это правда?! – шокировано воскликнул он. – Ты действительно существуешь!

Склонив голову набок, я погасил свою магию.

Сейчас скрывать эфирное возмущение уже не имело смысла. Во-первых, здесь только что убили трех священников, стало быть, их будут искать и найдут, вероятнее всего – уже ищут. Во-вторых, раб имеет тот же дар, что и я. Так что любые мои заклинания будут выглядеть так, будто колдовал мальчишка.

– Не понял, о чем ты, – честно сознался я, предлагая пацану продолжить мысль.

– Ты такой же, как я. И свободный! И убиваешь братьев!

В другой ситуации это прозвучало бы обвинением, но в глазах заморенного мальчишки плескалась лишь незамутненная радость.

– Там, откуда я пришел, все маги – свободны, – пожав плечами, ответил ему. – И вряд ли ты этого не знаешь…

– Ты – тот самый одержимый, который пришел, чтобы убивать братьев!..

Хмыкнув, я почесал пальцем подбородок и все же надел кольцо обратно.

– Что, уже даже рабы в курсе, чем я занимаюсь? – спросил я ради приличия.

Хотя догадаться, в общих чертах, было уже несложно. Судьба юнца постепенно укладывалась в голове. Очевидно, он не единственный демонолог, который носит рабский ошейник. И, видимо, кто-то из таких же невольников сперва подслушал разговоры клириков об одержимом убийце, а потом рассказал остальным.

Так рождаются легенды, собственно.

– Конечно! Ты же… – пацан запнулся на полуслове. – Ты действительно можешь меня освободить?

Задача была не самая простая, но и не слишком сложная. Технически артефакт подчинения, разумеется, имел защиту от вторжения, иначе бы его давно сняли. Но я вижу схему замка и способен подобрать ключ. Проблема-то тут только одна – нужно либо иметь артефакт, размыкающий зачарованную кожу, либо обладать навыком очень тонкой манипуляции эфиром. Потому что при малейшей ошибке ошейник будет сжиматься до тех пор, пока голова невольника не отделится от тела.

– Могу, – кивнув, подтвердил я и протянул руку в сторону мальчишки. – Не шевелись, если не хочешь сдохнуть.

Несколько секунд потребовалось, чтобы заполнить необходимые пустоты в схеме ошейника, имитируя ключ. Кожаный ремешок дрогнул и бессильно опал наземь, оставив после себя четкую белую полосу на шее юного демонолога.

– Вот и все.

И пока мальчишка не опомнился, я сделал пару шагов к нему и резким движением выхватил трофейный артефакт. Наощупь он был весьма интересной фактуры, да и заклинания на него накладывал настоящий профессионал.

Магия крови – сложная штука и часто требует чего-то подобного. Ошейник сшит из человеческой кожи, все знаки на нем нанесены именно кровью. Не удивлюсь, если для правильного эффекта все это должно было принадлежать куче людей, но… Я ничего не чувствую по этому поводу.

Впору порадоваться, что мои негативные эмоции съедает договор с Ченгером. Вряд ли я смог бы так хладнокровно щупать часть чужой плоти и размышлять, как еще можно применить подобное изделие. Удивительно, но как раз следящих чар в него не заложили, хотя мне и непонятно почему.

– Откуда ты сбежал? – спросил я, убирая трофей в сумку. – Много там братьев, кроме этих трех?

– Школа неподалеку, – все еще ощупывая шею, ответил пацан. – Но там много охраны…

– Это хорошо, – кивнул я. – Будет кем подкормить моих демонов. Покажешь дорогу?

Артефакт не давал мальчишке пользоваться собственным даром. И, вероятно, это позволило пацану дожить до своих лет без срыва магии. Теперь же, получив свободу, спасенный может оказаться опасным для окружающих, но и этого я не боялся. На слое демонов я уже обрел определенную репутацию, и лезть мне под руку мало кто захочет.

Кроме того, желания жалеть мирное население Аронии у меня все меньше. Не может подобное происходить в абсолютной тайне, а это значит – «школа», как назвал место своего заточения мальчишка, достаточно известное заведение. И само порабощение демонологов наверняка имеет массовый характер. Иначе никто бы не поставил неодаренных клириков сторожить рабов.

– Покажу, – сжав кулаки, решительно кивнул пацан. – А ты научишь меня магии?

– Зачем? – вскинул бровь я. – Благодаря твоему дару ты стал рабом на родной земле. Неужели ты думаешь, что можно научиться чему-то действительно полезному за несколько часов? А без опыта и нужных знаний ты просто снова окажешься с таким вот подарочком, – я показал ему ошейник. – Проще выжечь твой дар раз и навсегда. Станешь обычным человеком, и бесполезным для братьев.

– Я хочу отомстить! – заявил тот, тряхнув длинными сальными патлами, отчего лицо оказалось практически полностью закрыто. – И все захотят! Мы можем тебе помочь!

Наивность парня, похоже, даже рабство не выбило. А ведь, судя по полоске нетронутой солнцем кожи, он не один месяц провел в неволе. Неужели настолько глуп?

Я не удержался от усмешки.

– Кучка ничему не обученных детишек может мне помочь? Вы себе-то помочь не смогли. Ладно, веди меня в эту вашу школу, посмотрим, что я могу сделать.

В его глазах вновь мелькнула радость, видимо, мальчишка посчитал, что я обязательно сниму ошейники с его друзей по несчастью, всех спасу и непременно сломаю об колено несправедливый мир, чтобы устроить утопию для несчастных сироток.

Всерьез обдумывать тут нечего. Толпа необученных темных магов на свободе, ведомые жаждой мести – это слишком. Даже у меня есть грань, за которую я не хочу переступать. Однако, если понадобится…

Несмотря на то, что давно наступило время обеда, устраивать привал я не стал. Раз рядом находится рассадник клириков, нужно сперва разобраться с ними. Ведь помимо очевидного уничтожения вражеского лагеря, в школе наверняка может найтись и нечто интересное для меня.

Не удивительно, что я до сих пор не слышал о происходящем в Аронии. По большому счету, это мало кого волновало, мы все же не империя, и у Крэланда хватает своих забот. Закулисные игры Аркейна также служат отличным прикрытием для развития запрещенной магии. В конце концов, Вагнер желал заполучить записи культа именно ради исследований в их области. Так чем Арония не годится в качестве полигона?

Мы шли вдоль скал каких-то полчаса, и снова свернули в лес. Тракт по-прежнему оставался по левую руку, но предгорья сместились на запад. На моей карте подобного отмечено не было, но при ее приблизительности это как раз не слишком удивляет.

Мальчишка оставлял в эфире след, меня защищало кольцо. Если в школе есть какой-то сканирующий артефакт, он обязательно покажет, что беглый раб вернулся и он свободен. А вот мое присутствие должно оставаться тайной до тех пор, пока для рабовладельцев не будет уже слишком поздно.

Недолго подумав, я не стал менять револьверы. Но более мощные версии все равно повесил под плащ на всякий случай.

Пацан наблюдал за этим процессом с нескрываемым восторгом. Наверное, в его глазах я выглядел суровым молчаливым героем, который вершит справедливость. Смешно, учитывая, что я использую его в качестве приманки.

– Далеко еще? – спросил я еще через час блужданий по лесной чаще.

– Уже пришли, – ответил мне здоровый бугай в рясе, выходя в просвет между деревьями. – Ты кто такой?

Вот оно, отсутствие разведки, я его даже не почувствовал.

– Вот встретил раба, убившего трех братьев Райога, – пожав плечами, ответил я. – Решил вернуть хозяевам. А вы, брат?..

Он не спешил с ответом. За эту короткую паузу рядом мелькнули еще несколько человек в кустах, но они не выходили. Судя по треску сучков, нас пытаются взять в клещи.

– Брат Йозеф, – наконец представился здоровяк. – Считай, вернул. Дальше что делать будешь?

Я скривился, а вот пацан, стоящий рядом со мной, весь сжался. Похоже, он этого священника очень боится. А ведь собирался всех тут поубивать практически лично. Где ж твоя храбрость, парень?

– Получу вознаграждение и отправлюсь домой, – пожал я плечами с самым серьезным видом. – Меня жена ждет, так что задерживаться на обед не стану.

Они дернулись первыми. Слева рванул толстячок со сверкающей залысиной на голове. Увы, он споткнулся об скрытый мхом корень. Воздушная пуля вошла ему прямо в темечко, разворотив череп раньше, чем клирик восстановил равновесие.

Револьвер во второй руке громко рявкнул, больше отпугивая противников справа, чем всерьез кому-то угрожая. И я тут же оттолкнул оглушенного мальчишку себе за спину. Он кубарем покатился по траве, и я выбросил его из головы.

Всего их осталось четверо – Йозеф, двое справа, упавшие наземь от моей стрельбы, и напарник толстяка, рванувший ко мне.

Сорвав с пальца кольцо, ограничивающего магию, уронил его в траву под ногами. Я отступил на шаг, а на моем месте тут же возник Ченгер. Демон не стал играть в благородство, пнул ближайшего врага, буквально нанизав когтями, тут же принял широкий замах Йозефа предплечьем и, хитро извернувшись, сломал ему руку.

Я в этот момент дважды нажал на крючок, ставя точку в численном превосходстве клириков. Крик Йозефа ударил по ушам, и я вновь повернулся в его сторону.

Все было кончено. Здоровяк сидел на земле, склонив голову под неестественным углом. Ченгер вытирал ногу о траву, негромко ругаясь. За нашими спинами всхлипнул мальчишка, привлекая мое внимание.

– Что, – спросил я, подбирая кольцо с земли, – не так-то просто убивать людей, как казалось?