«Романова, папочкины долги сами себя не выплатят. Напоминаем, срок до конца этой недели. Если денег не будет, придётся навестить твою больную сестричку и наглядно объяснить, что бывает с кидалами и их семьями».

Холодный, липкий ужас сжал внутренности стальным кулаком. Отец. Даже после своей смерти он умудрялся тащить нас на дно. Он был хорошим человеком, но никудышным бизнесменом. Игрок по натуре, он верил в удачу, в «авось пронесёт», вкладывал последние деньги в сомнительные проекты, занимал у ещё более сомнительных людей. Год назад его сердце не выдержало очередного провала. Он просто не проснулся утром, оставив нам разбитую вдребезги жизнь и долги, о размерах которых я поначалу даже не догадывалась. Теперь эти «кредиторы» всё чаще напоминали о себе, и их методы становились всё менее деликатными.

Я вскочила и заметалась по съёмной квартире на окраине Москвы, похожей на тонущий корабль. Запах пыли, старых книг и лекарств въелся в стены. Но это хотя бы были стены и крыша, где я могла спрятаться от посягательств бандитов, в то время как моя сестрёнка… жила в Костромской области у тёти Наташи. Единственной из родственников, кто у нас был. Она меня сильно выручала, приглядывая за сестрёнкой. Правда… жили они, как и я, в дикой нищете, потому что ни моей зарплаты, ни тётиной пенсии не хватало, чтобы оплачивать все счета и покрывать все потребности.

Я была одна. Одна против всего мира. Я – их единственная стена, тонкая, хрупкая перегородка между моей семьёй и той бездной, что разверзлась под нами. И эта стена вот-вот должна была рухнуть, погребая под обломками всех, кого я любила.

Я вернулась на кухню и открыла ноутбук. Работа. Мне нужна была работа. Не просто работа, а чудо. Я перебрала всё: продала папину машину, все немногочисленные мамины украшения, квартиру, залезла в долги к тем немногим друзьям, кто ещё был готов давать. Я работала на двух работах – помощником бухгалтера в занюханной конторке днём и писала курсовые для ленивых студентов по ночам. Но всё это было каплей в море. Каплей в океане долга перед бандитами и в том финансовом цунами, что требовался на операцию Лизы.

Мои пальцы лихорадочно забегали по клавиатуре, открывая сайты с вакансиями. «Менеджер по продажам, тридцать тысяч». Мало. «Курьер, сорок пять тысяч». Слишком мало. «Бухгалтер, шестьдесят тысяч». Капля. Слёзы снова подступили к горлу, застилая экран. Я была готова на всё. Работать без выходных. Продать почку, чёрт возьми! Но даже моя почка не стоила столько, сколько жизнь сестры.

Я плакала беззвучно, давясь собственным отчаянием, сотрясаясь в рыданиях над стареньким ноутбуком. Кричала, но из горла не вырывалось ни звука. Этот беззвучный крик разрывал меня изнутри. Я была загнана в угол. Таймер тикал, отсчитывая последние секунды моей прошлой жизни. И я знала, что ради спасения Лизы я пойду на всё. Абсолютно на всё. Даже если придётся заключить сделку с самим дьяволом. Я просто ещё не знала, что дьявол носит костюмы от Brioni и обитает в самом сердце Москвы.

ГЛАВА 2. Сделка с дьяволом

Отчаяние – паршивый советчик, но, как оказалось, первоклассный мотиватор. Оно выжигает из тебя сомнения, страхи и остатки гордости, оставляя лишь выжженное поле, на котором может прорасти самое безумное решение. После получаса бесплодных рыданий я вытерла лицо рукавом свитера и снова уставилась в монитор. Злость, холодная и острая, как осколок стекла, вытеснила жалость к себе. Жалостью Лизе не поможешь.

Я механически пролистывала страницу за страницей, уже не вчитываясь в унылые предложения о работе с унизительными зарплатами. Мой взгляд скользил по строчкам, пока не зацепился за одно объявление, которое казалось либо чьей-то злой шуткой, либо сбоем в матрице.

«Требуется личная помощница Президента международного холдинга „Стальной Век“».

Сердце ёкнуло. «Стальной Век». Империя Марка Стального. О нём писали в «Форбс», его лицо мелькало на обложках деловых журналов. Железный магнат, медиамагнат, строительный магнат… кажется, не было сферы, где бы он не построил свою безжалостную и неприступную империю. Легенды о его характере ходили по всей Москве. Его называли тираном, деспотом, бездушной машиной для зарабатывания денег. Говорили, что он меняет помощниц чаще, чем носовые платки, потому что никто не выдерживает его темпа и давления.

Я с горькой усмешкой пробежала глазами по требованиям. «Высшее экономическое или юридическое образование (МГУ, МГИМО как преимущество)». У меня был красный диплом экономфака МГУ. Галочка. «Свободный английский, знание второго иностранного языка (немецкий, китайский) – ваше неоспоримое преимущество». Мой английский был безупречен, а немецкий – на весьма приличном разговорном уровне благодаря школьной программе с углублённым изучением. Галочка. «Интеллект уровня „бог“, аналитические способности на грани фантастики, умение работать с огромными объёмами информации в режиме цейтнота». Ну, тут уж не мне судить, но я всегда была лучшей на курсе. «Стрессоустойчивость – уровень „космонавт, летящий к чёрной дыре“». Моя нынешняя жизнь была лучшей тренировкой по стрессоустойчивости. Галочка. «Готовность к ненормированному рабочему дню (понятие „ненормированный“ трактуется работодателем)». Эвфемизм для круглосуточного рабства. Понятно. «Готовность продать душу, забыть о личной жизни и посвятить себя работе 24/7». А у меня была личная жизнь? Моя жизнь состояла из подсчёта долгов, страха за сестру и вечной усталости.

А потом я увидела графу «Заработная плата». Я несколько раз протёрла глаза. Нет, не показалось. Сумма за месяц покрывала депозит для клиники. А сумма за год решала бы все мои проблемы одним махом. Долги, операция, реабилитация Лизы, нормальная жизнь для тёти Наташи. Всё.

Это было чистое безумие. На такую должность выстраивается очередь из дочерей сенаторов и выпускниц Оксфорда с идеальными резюме и безупречной репутацией. О таких вакансиях не пишут на каких-то сайтах для простых смертных. Такую вакансию передают по наследству!

А кто я? Вероника Романова из двушки в Бибирево, с единственным приличным костюмом, купленным на распродаже, и шлейфом из отцовских долгов. Шансов у меня было меньше, чем ноль.

И именно поэтому я это сделала. Наверное, это был жест отчаяния. Бунт. Крик во вселенную. Я открыла своё резюме, наспех проверила его и нажала кнопку «Откликнуться». Просто чтобы что-то сделать. Чтобы почувствовать, что я хотя бы попыталась выпрыгнуть из этой ямы, даже если это был прыжок в пасть дракону.

Я закрыла ноутбук и побрела ставить чайник, уверенная, что мой порыв утонет в тысячах других, более достойных откликов.

Но как же я ошиблась.

Ровно через тридцать семь минут мой телефон зазвонил. Незнакомый номер с кодом Москвы. Я, уронив ложку, схватила аппарат влажными пальцами.

– Алло? – мой голос прозвучал сипло и неуверенно.

– Вероника Романова? – спросил ледяной, идеально поставленный женский голос без малейших признаков эмоций. Так, наверное, разговаривает программа-синтезатор речи в каком-нибудь сверхсекретном бункере.

– Да, это я, – с дико бьющимся сердцем глухо отозвалась я, пересохшим от волнения горлом.

– Вас беспокоит приёмная президента холдинга «Стальной Век». Ваше резюме рассмотрено. Господин Стальной ждёт вас на собеседование через час.

Час.

У меня был всего час!

– Адрес, – без пауз, чётко и монотонно женщина назвала мне адрес фирмы. – Башня «Империя». Пятьдесят восьмой этаж. Не опаздывайте.

Короткие гудки.

Я застыла посреди кухни с телефоном в руке. Мозг отказывался обрабатывать информацию.

Этого не может быть. Это какой-то розыгрыш. Но номер… номер был реальным.

Тридцать семь минут! Они рассмотрели моё резюме и приняли решение за тридцать семь минут. И вызвали на встречу с самим Стальным. Не с начальником отдела кадров, не с каким-то заместителем, а с ним лично.

Паника сменилась лихорадочной деятельностью. Час! Мне нужно было привести себя в порядок, найти свой единственный приличный костюм, который я надевала на защиту диплома, и как-то добраться до Москва-Сити, что с учётом пробок было почти невыполнимой задачей.

Я бросилась в ванную, плеснула в лицо ледяной водой, пытаясь смыть следы слёз и бессонных ночей.

Костюм нашёлся в шкафу, к счастью, не слишком мятый. Брючный, строгого серого цвета, и белая блузка. Скромно, но, по крайней мере, не вызывающе.

Пока я натягивала одежду дрожащими руками, в голове билась одна мысль: это мой единственный шанс! Не просто шанс – это спасательный круг, брошенный мне с борта роскошной яхты, пока я тону в ледяной воде. И я должна была за него уцепиться. Всеми силами. Зубами. Когтями. Даже если придётся иметь дело с самим дьяволом.

ГЛАВА 3. Взгляд цвета штормового неба

По дороге на собеседование, я быстро набрала номер своего нынешнего начальника. Сослалась на срочное личное дело, но обещала к обеду быть, благо все срочные отчёты мной уже были сделаны.

Небоскрёб «Империя» впивался в свинцовое, плачущее мелким дождём московское небо, словно гигантский осколок стекла. У его подножия я почувствовала себя не просто маленькой – я почувствовала себя ничтожной. Воробьём, случайно залетевшим во дворец, где обитают орлы. Глубоко вздохнув, я толкнула массивную вращающуюся дверь и шагнула внутрь.

Меня окутал другой мир. Мир абсолютной тишины, нарушаемой лишь тихим гулом систем вентиляции и почтительным шёпотом. Мир полированного до зеркального блеска мрамора, хромированной стали и тёмного дерева. Воздух здесь пах иначе – не пылью и выхлопными газами, а успехом. Дорогим парфюмом, кожей и запахом больших, очень больших денег.

Скоростной лифт беззвучно вознёс меня на пятьдесят восьмой этаж, и у меня заложило уши. Когда двери открылись, я оказалась в просторном холле, который был больше всей нашей квартиры. За стойкой из цельного куска чёрного гранита сидела девушка, выглядевшая так, словно только что сошла с обложки «Vogue». Идеальная блондинка с волосами, уложенными в безупречно гладкий пучок, в белоснежном платье-футляре, которое, я была уверена, стоило как три мои зарплаты.

Она оторвала взгляд от монитора, и её голубые глаза смерили меня с головы до ног. Во взгляде читалось всё: лёгкая брезгливость, скука и полное превосходство. Она задержалась на моих туфлях – скромных, не новых, но хотя бы чистых, – и едва заметно скривила идеальные губы.

– Вы к кому? – её голос был таким же холодным и отполированным, как гранит её стола.

– Вероника Романова. У меня назначено собеседование с господином Стальным.

– Романова, – она сверилась с планшетом. – Ожидайте, – безразлично отчеканила женщина, чуть заметным кивком указав на кожаный диван для посетителей.

Она даже не предложила воды, не улыбнулась ободряюще. Она просто отмахнулась от меня, как от назойливой мухи, и снова уставилась в свой монитор.

Я села на краешек кожаного дивана, который стоил, вероятно, больше, чем всё имущество в моей квартире. Минуты тянулись, как часы. Я чувствовала себя экспонатом под микроскопом. Каждое моё движение, каждый вздох казались неуместными и громкими в этой стерильной тишине. Наконец, внутренняя связь на столе блондинки тихо пискнула.

– Да, Марк Валерьевич. Романова здесь. Могу пригласить? Хорошо.

Она поднялась и, подойдя к массивной двери из тёмного, почти чёрного дерева с лаконичной серебряной табличкой: «М. В. Стальной. Президент», открыла её:

– Проходите. Господин Стальной ждёт.

Каждый мой шаг на мягком ковре казался неуместным и громким.

Я на секунду замерла, собираясь с духом. За этой дверью был мой ад или мой рай. Мой приговор или моё спасение.

Я сделала глубокий вдох, мысленно приказав себе не падать в обморок, и шагнула за порог.