По возвращении в приемную нас накрыли пронзительные вопли торговцев, громыхавших с мощью праздничного фейерверка. Больные продолжали волнами омывать нас. Повсюду лежали носилки и подстилки. Кое с кем из конвульсивно брыкавшихся на земле приключалось недержание малой и большой нужды. За такими больными приглядывали стоявшие в сторонке охранники. Поддерживая меня по обе стороны, дамы с осторожностью продвигались вперед, словно в любой момент мы и сами могли безвозвратно рухнуть в бездну. Мы забили последние места в длинных очередях на оформление рецептов, оплату, регистрацию и запись. Дамы неизменно подмигивали, будто желая обнадежить меня. Я, собственно, и не поднимал шуму. Одному Небесному известно, что может приключиться с человеком в больницах нашей дорогой родины! Так что надо уметь терпеть. Но боль в животе давала о себе знать с возобновленной силой.

Не знаю, сколько времени ушло на все про все, но мы всюду записались. Мы пристроились к длинной очереди на анализы. Дамочка с химической завивкой и остреньким подбородком заявила:

– Вот видите же! Один бы вы точно не управились. – Я сразу закивал. Одному на прием к врачу идти стремно, это правда. Всегда лучше, чтобы кто-то был с тобой. Сходить в больницу – что пробежать марафон. Здесь нужны и сила, и выдержка.

Одна из дам заняла очередь, а вторая направилась со мной на заготовку анализов. Уборная оказалась настолько грязной, что туда и ступить было боязно. Прождали мы очередной час с лишним. Воззвал наконец голос:

– № 658, Ян Вэй!

Дамы сразу объявили:

– Идите скорее! Так мы еще быстрее управимся!

Они меня подтащили к окошку, где брали на пробу кровь, и окликнули медсестру. Близкая знакомая, не иначе.

Дама с косой и круглым лицом спросила:

– Что? Боитесь укола? А давайте-ка я за вас кровь сдам! – И сразу засучила рукав, показывая крепкую, как клубень ямса, играющую мышцами руку с пурпурным отливом.

Хрен ей с горы, подумалось мне, и я преградил дамочке дорогу.

– Ни в коем случае, сам как-нибудь управлюсь.

– Да разницы-то, чья там будет кровь! Ничего такого в этом нет.

– Как нет, конечно, есть!

Видя, что я стою на своем, дамы неохотно отступили в сторону.

Результаты анализов крови и кала обещали выдать часа через два. Дамы решили, что мы отлично проведем это время, делая рентген. Перед кабинетом специалиста тоже маячило много больного народу. Пациенты напряженно взирали друг на друга. Я не придумал, как можно выйти из сложившейся ситуации, но тут мне на выручку пришли гостиничные дамочки. Они меня повели на прием через задний ход.

7. В болезни нет правды и неправды

Рентгеном заведовала худощавая девушка с красивой копной золотистых волос. Она обнялась с сопровождавшими меня дамами, словно те были ей сестрами. Затем доктор повернулась ко мне:

– Стаскивайте штаны.

Мои спутницы потрепали меня по голове.

– Подсматривать не будем! – И вышли рука об руку.

Я снял брюки и остался в трусах. Собственные тонкие ноги показались мне плавящимися под знойным солнцем парочкой эскимо.

– Все снимайте! – не без кокетства крикнула врач.

Ну я все и снял. От боли в животе меня вдруг скрутило.

– Стойте прямо! – последовал очередной приказ. Стиснув зубы, я выпрямил хребет и прильнул спиной к студеной, как камень, металлической стенке. Девушку было не видать, до меня только доносились обрывистые фразы: – Голову подымите! Спину распрямите! Влево повернитесь! – Вся нижняя часть моего тела еле двигалась. К тому же ничего не было видно. Даже пальцы на руках… Но вот и это испытание подошло к концу. У меня по всему телу выступила испарина. Не успел я натянуть штаны, а врач уже заверещала: – Следующий! – На зов вошла женщина… Изможденный, я покинул кабинет. Гостиничные дамы, убедившись, что меня им вернули в целости и сохранности, задрали большие пальцы. Я же ничего не испытывал, кроме жуткого дискомфорта.

К боли в животе у меня начала примешиваться еще неизвестная колика. Эта новая мука – чудная и весьма обширная – начала опутывать меня удавкой, привязывая еще сильнее к больнице. Но я остановил себя мыслью, что это все жизнь и что стоило вверить себя в руки специалистов.

Результатов рентгена тоже надо было дожидаться часа два. Меня пока сводили на ЭКГ, а после ЭКГ – на УЗИ. Правда, в кабинете УЗИ отказались проводить исследование, заявив, что я опоздал на прием и к тому же залил в себя слишком много жидкости.

– Записывайтесь на другое время, – отсек врач.

– Какое время? – поинтересовались дамы.

– Через неделю.

– А раньше никак нельзя? Ему же еще, возможно, предстоит операция. – На лицах дам выступили маски глубоких угрызений совести. Но удалось обговорить все с доктором. Они вытащили у меня из кошелька пару банкнот по сто юаней. Врач лишь мельком глянул на деньги, но не принял их, а сказал, что только что отменился пациент, так что можно прийти на прием завтра.

До меня дошло, что доктор мне еще пошел навстречу. Из-за того, что я шел вне очереди, у других пациентов случались задержки. Кто знает, не привело ли это к опозданию на прием или ухудшению состояния – а то и смерти – других больных. Правильно ли играть чужой жизнью, чтобы спасти свою собственную?

Гостиничные дамочки обратили внимание, что я остолбенел, и заявили безо всякого стеснения:

– Благими помыслами вы никогда не вылечитесь. Больницы же – это не только технологии, это и человеческое общество в миниатюре. Смертельный исход настигает того, кто не понимает этого.

Я парировал:

– Никогда об этом не думал. Впрочем, разве я сейчас сам не пробился к доктору в кабинет? В болезни нет правды и неправды. Сначала надо позаботиться о собственном спасении. Это-то мне отлично известно. – Я поблагодарил врача. Еще одно препятствие позади.

Дамочки подхватили мое вспотевшее тело и потащили меня, как саквояж, прочь. Мы отыскали в приемном покое место, где можно было присесть, и стали ждать результаты анализов крови, мочи, кала и расшифровок ЭКГ и рентгена. Дамочка с косой и круглым подбородком, похоже, все еще злилась на меня за то, что я не позволил ей сдать за меня кровь, и вскоре исчезла из поля зрения. Со мной осталась только ее коллега с завитыми волосами и остреньким подбородком. Так мы и сидели – один мужчина, одна женщина – наедине друг с другом.

8. Излечение – вопрос веры

Время утекало минута за минутой, секунда за секундой, замедлившись, будто я уже болтался в петле. К боли примешалось смущение перед моей сопровождающей, и это чувство распустилось во мне пышным цветом лианы-ипомеи.

Вслух я предположил, что дамочка с завитыми волосами и остреньким подбородком тоже может вскоре покинуть меня. Я вполне мог управиться и сам по себе.

– Да как так можно! – без раздумий вскрикнула она.

– Так я же в больницах постоянно бываю. Да и моей жизни, кажется, ничто не угрожает.

– Ну а вдруг? Жизнь всякое может преподнести. Сами же только что говорили, что одному не стоит попадать в больничку.

– Так вы же и без того угробили на меня уйму времени. Мне очень неловко за это. К тому же я уже немного пообвыкся здесь.

– Вот уйду я, а после вы осуществите побег? – Ее лицо озаряли беспокойство и участие.

– Побег? – Щеки у меня горели, словно бы дамочка видела насквозь все мои тайные мысли.

– Ну конечно! Наверняка глубоко в душе только об этом и думаете. Точно: собираетесь убежать с места, где вас хотят полечить! И большинство пациентов только об этом и думает. Вы, больные, и любите, и ненавидите больницы, они вам и радость, и печаль. У меня было более чем достаточно возможностей убедиться в этом.

– Да что вы! Этого у меня и в мыслях не было! – поспешил запротестовать я. – Я же только что по собственной воле пошел к врачу! И кровь сдал, и УЗИ сделал без давления! Я люблю больницы. Для меня поход в больницу – что поездка в родные места.

– Я не виню больных за их чувства. Современные больницы обосновались в нашем городе уже давно, мы почти что срослись с ними. – Словно бы заприметив, что я что-то скрываю, дамочка вцепилась в мою руку.

– Вы в этом уверены? – пробурчал я. В общем-то, так и было. Но про себя я рассудил, что за прошедшие тысячелетия землю исходило много народу. Как же они все выживали? Я все-таки сдался под напором дамочки, не осмеливаясь огрызаться в ответ, и смиренно сидел на месте с запотевающими ладошками.

– Отлично понимаю ваши сомнения. В наше время они посещают любого. Было бы удивительно, если бы у вас сомнений вовсе не было. И думаю, что вы сейчас меня еще спросите: «А как это доктор прознал, что я выпил минералки»? Я попала в точку?

– Ну да. – Я пристыженно закивал головой, подивившись ужасающей осведомленности дамы.

– А все потому, что камеры видеонаблюдения нашей гостиницы напрямую связаны с серверами больницы.

– Вот оно как… А что, ваша гостиница и эта больница подчинены одному ведомству?

– Можно и так сказать. Забота о здоровье всех и каждого гостя – в порядке вещей для города К.

– А как это так получилось, что шкафчик в кабинете у доктора связан с цоколем, где вы искали мою медицинскую карту?

– Так вы же сами видели: больных здесь многовато. Вот здание и оснастили ходами, чтобы работа шла быстрее. Вам же известно о медицине больших данных? Центральный сервер больницы размещен под землей.

– Да, понимаю, цифровизация медицины и все такое. А у вас в больнице точно принимают страховку? Мне придется за что-нибудь заплатить из своего кармана? А то, знаете ли, денег, денег у меня…

Не успел я закончить тираду, как дама молниеносно выхватила мой кошелек, подняла его высоко над головой и, тряся им у меня на глазах, начала увещевать меня:

– Миленький Ян, вы все печетесь о денюжках. Не о том надо думать. Мы же вам уже объяснили: это самая что ни на есть современная муниципальная больница. Все здесь устроено на высшем уровне. Наши врачи окружают пациентов заботой и вниманием, будто те – последние большие панды на Земле. О чем вы все тревожитесь? Да, понятно, что без денег далеко не уедешь. И многие люди – ошибочно, между прочим, – полагают, будто самое важное в лечении – наличие средств. Есть деньги – выживешь, нет денег – жди скорой смерти. Но ведь на деле все не так. Излечение – вопрос веры. А вы что, не верите ни в больницу, ни во врачей? – Говорила она абсолютно не как рядовая служащая обычной гостиницы. Кто это сидел передо мной?

– Да верю я! Как тут не верить? Я чуть ли не всю жизнь по больницам. – Заявил я это, а в голове сразу пронеслись новостные сюжеты, от которых волосы становятся дыбом. Рассказывали, например, что у одного больного во время лечения умудрились по ошибке вырезать несколько метров тонкой кишки. Кому-то в больнице вырвали мозжечок, приняв тот за опухоль. Где-то анестезиолог оказался неумехой, и после операции пациент остался калекой на всю жизнь. И еще какой-то коновал так вспорол брюхо человеку, что тот сразу испустил дух. Прогремела в наших краях история с одной крестьянкой. Она приехала в больницу на самые что ни на есть заурядные искусственные роды с наложением акушерских щипцов. А врач мало того, что ей этими щипцами пробил матку насквозь, так еще и отказался подштопать ее. Как можно доверять подобным врачевателям? Может, они тебе перережут во время операции мочеточник, а когда будут закрывать тебя, уже не смогут его отыскать и решат вместо этого удалить тебе почку.