– Да-да, Никита Сергеевич, простите, я немного задержусь, – прижимает телефон к уху, пальчиком показывая мне: «Тихо, секунду!»

Пропускаю её. Надина, покачивая округлыми бёдрами, идёт внутрь, словно пантера, выходящая на сцену.

– Такси опоздало из аэропорта, я только вошла домой, – лжёт и не краснеет. – Мне нужно пару часов, чтобы себя в порядок привести, – говорит с начальником, проходя мимо меня. При этом целует, быстро и требовательно.

– И новости отменные, мой косяк сразу загладится, – многообещающе заверяет начальника. – Скоро буду, – сбрасывает звонок. Смотрит на меня янтарными глазами, в которых растекается желание вперемешку с торжеством.

Она выглядит потрясающе. Длинные чёрные волосы спадают на плечи, уверенный взгляд говорит о готовности к любым трудностям. Ради меня. Ради нас.

Я, чего греха таить, нахожусь под её чарами. Она такая яркая, фееричная, смелая, дерзкая, что невольно заражаешься её энергией и желанием жить на полную катушку.

Вот и сейчас. Казалось бы, я подыхал от нерадостных мыслей, но стоило Надине появиться, и сердце забилось быстрее.

– Привет, – мягко тянет она, грациозной кошкой ступая ко мне. Плавным движением позволяет лёгкому, короткому плащу упасть к её длинным ногам. Под ним… только нижнее бельё и чулки.

– Скорая помощь прибыла… Надеюсь, вовремя?

– Я тебя, вообще-то, по другой причине ждал, – ворчу, не в силах отказать себе в том, что уже оказывается в моих руках и податливо льнёт, разгоняя кровь.

– Так и я для другого. Но одно другому не помеха, так ведь? – вскидывает лукаво брови. – И грешно отказывать себе в том, чего желаешь, – а это уже мурчит с придыханием, жадными и наглыми руками, скользя под моей рубашкой. – А я соскучилась и горю. Хочешь проверить, насколько? – мурчит, проводя губами по моей шее и чуть прикусывая мочку уха.

Завожусь с пол-оборота. Она на меня всегда так действует. Просто показывает, что хочет, и я хочу в ответ.

И она горит…

Я не отказываюсь. Меня накрывает страсть, которую умело разжигает Надина. Минутами позже, когда запыхавшийся, взмокший, скатываюсь с неё, она потягивается ленивой, сытой кошкой и посмеивается:

– Если бы твоя жена тебя так встречала из командировок, ты бы никогда меня не заметил… Хорошо, что она этого не делает.

– Не надо о ней, – настроение продолжать пропадает. Встаю с постели, подхватываю рубашку, натягиваю брюки.

– Я думала, ты меня позвал как раз для этого – чтобы обсудить.

– Я не звал…

– Мне уехать? – с оскорблённым видом садится на постели Надина, без стеснения демонстрируя шикарную грудь, которую не прикрывают даже длинные, густые, чёрные волосы, волнами ниспадающие ниже плеч.

– Я не об этом, – мотаю головой. То ли прогоняя развратные мысли, снова посетившие меня, то ли ненавидя себя за мягкотелость перед этой кокоткой в такой неподходящий момент. – Ты сама сказала, что приедешь.

– Но я думала, что нужна тебе. Ты ведь не отказался…

– Да. Просто… мне нужно с кем-то… А ты… Ты же знаешь, я… не хотел светить наши отношения.

– Раньше ты не хотел светиться, чтобы жена не узнала. Она уже знает. Сама тебя отпустила, – напоминает Надина. – Значит, для нас всё изменилось. Разве нет?

– Изменилось, – соглашаюсь секундой позже, на упаднической ноте.

– Значит, больше можно не скрываться. Я у тебя… Или ты меня не хочешь? – хмурит густые чёрные брови, надувает обиженно губы. Взгляд вдруг проясняется, мелькает неприятное озарение. – Чёрт! Я думала, ты меня… что я нравлюсь тебе. А я всего лишь… развлечение. Девочка на пару раз? Чёрт! – Надина совсем расстраивается. – Тогда я… ты прав, зря я… – Торопливо встаёт с постели и начинает одеваться.

– Надина, – ступаю к ней, чувствуя себя последней сволочью. – Милая, я не то хотел сказать. И ты не на пару раз… – Останавливаюсь за её спиной, ловлю за плечи. – Прости, ты не виновата, что я веду себя как конченый мудак и путаюсь в мыслях.

Надина замирает, как натянутая струна, недовольно пыхтит, но уже не одевается впопыхах. Стоит и слушает.

– Я правда запутался. Веду себя как глупый мальчишка. И тебя, получается, использую, и жену обидел… Всё навалилось, – обнимаю её со спины. Целую в шею. – Прости…

– Не отталкивай меня, если я тебе нужна, – бормочет Надина, наконец расслабляясь в моих объятиях. – Раз я впутана в твою ситуацию, и для тебя хоть что-то значу, позволь быть рядом. Я готова тебя поддержать…

– Да, конечно, – как тюфяк соглашаюсь, всё ещё чувствуя себя не в своей тарелке.

ГЛАВА 4

Егор

Мне почему-то кажется, что мной манипулируют. Все! И постоянно. Особенно в последнее время. Может, лучше к психологу сходить?

Но эта, казалось бы, разумная мысль испаряется, когда Надина, чаруя белозубой улыбкой и янтарными глазами, обвивает меня за шею. Тянется с поцелуем:

– Вот и отлично! Не отталкивай того, кто за тебя искренне переживает. Я тебе помогу… – мурчит с интимными нотками, будоража кровь. Но уже в следующий миг подмигивает: – Хватит секса, а то у меня есть всего час, чтобы поговорить! – Противореча своим же словам, целует меня глубоко и страстно, укрепляя во мне мысль, что я ей правда нравлюсь. И всё не так плохо, как кажется.

Мне нравится, как от неё ведёт голову. Это как… как когда-то с Тоней. Мне нравились те чувства: жизнь била ключом, всё казалось ярким, будто вечно пьяным и беспробудно глупым, зато счастливым. Потому что верхняя голова не хотела варить, работала только нижняя.

– Всё-всё-всё, – смеётся Надина, выскальзывая из моих объятий и отступая к плащу, который валяется там же, на полу. – Ну же, не хмурься, – накидывает на себя верхнюю одежду. Застёгивает пуговицы, но взглядом продолжает соблазнять. – Никто не умер, – улыбается ободряюще. – Да, дело приняло не те обороты, какие ты ожидал, но это не конец света. Я с тобой, я поддержу… Всё будет отлично! – Мягким жестом гладит меня по щеке, словно хочет успокоить. Фиксирую её руку своей ладонью, целую… потом рывком притягиваю к себе.

– Только не говори, что ты в таком виде собираешься на работу, – хмыкаю, задыхаясь от близости этой порочной развратницы.

– Ревнуешь? – заигрывающе тянет Надина.

– Слегка поражаюсь. Мои сотрудницы по дресс-коду без одежды не могут быть…

– Я не голая! На мне как минимум плащ! И даже если его снять, есть ещё трусики, лифчик, чулки, туфли…

– Да, я уже видел, – киваю с улыбкой. – Подготовилась по полной.

– Для тебя, Егор, я старалась для тебя, – тон Надины серьёзнеет, взгляд становится помутневшим, дыхание жарким. – Такая я только для тебя. Верь мне, – она тянется ко мне сочными губами и утягивает в порочный поцелуй, от которого голова снова идёт кругом, и даже все неприятности уже не кажутся такими ужасными.

Даже не знаю, что меня в ней так привлекает. Горячесть? Раскрепощённость? То, что она всегда и везде не стесняется говорить, что хочет меня? Да, наверное, именно это. Я уже отвык от того, что мне вот так честно и в глаза говорят, что я – секси, мужчина, самец, что меня хотят, что я могу удовлетворять, что мне можно просто брать, когда захочу, не думая, получит ли партнёр удовольствие. А ещё, что я – эдакий брутальный мачо, у которого самая желанная самка. Другие смотрят и завидуют. А мне… приятно. И полезно для самооценки знать, что Надина – моя. И я могу её брать, в отличие от других!

Это как-то по-животному, но… мне так не хватает вот такой близости, когда фейерверк из глаз… и всё время с придыханием, жаром, пылом…

Тоня – отличная жена. Идеальная. Прекрасный собеседник. Лучший друг. Отличная хозяйка. Превосходная мать. В постели у нас тоже хорошо, но… как-то просто, что ли. Однообразно. Всё правильно и мило. Без огонька.

А Надина – как вспышка. Оглушающая, ослепляющая. Порочная, порой скверная и совершенно не благопристойная, аморальная даже. Но меня тянет к ней. Тянет к этой неидеальной идеальности.

И не только я считаю её красивой. Нет никого, кто бы не обернулся ей вслед. Ещё бы. Жгучая брюнетка под метр восемьдесят. Ноги от ушей. Карие глаза, полные губы. Она – настоящая модель, но почему-то работает помощницей директора в фирме. И судя по её уму и знаниям, она реально разбирается в деле, что и привлекло меня в первую очередь.

Мы познакомились месяц назад в первой командировке по их проекту. Тогда у нас ничего не было, но уже тогда она дала понять, что хочет меня. А вот во второй командировке… даже не знаю, что на меня нашло. Помутнение.

Мы много говорили… Да, именно говорили. А потом случился секс. Не я был инициатором. Надина. Она просто опустилась на колени при том, что мы были на вечеринке, хоть и в тёмном углу, но всё же! Она, наплевав на всех, на узкое платье, на шпильки, встала на колени и сделала мне минет. Без лишних слов. Как само собой разумеющееся. Горячо, жарко. И так смачно, что я поверил – ей это понравилось и хотелось ещё.

Меня ослепило, оглушило.

А последняя командировка была совсем мозговыносящей. Мне показалось, я сделал глоток свежего воздуха. Почувствовал себя молодым и на всё способным. Жизнь забурлила…

Я захотел дышать глубже, жить ярче. Мой мир перевернулся.

И вот до сих пор переворачивается с ног на голову.

– Не паникуй и не депрессуй. Всё хорошо сложится, если только адвокат сможет кое-что провернуть, – Надина выбирается из моих объятий.

– Что провернёт? – недопонимаю я.

Пока Надина одевается, кратко излагает мысли, которые ей подсказал хороший знакомый, по поводу раздела имущества и бизнеса.

– Но я не хочу подставлять Тоню…

– Это не подстава, а лишь небольшая хитрость для удачного «для тебя» выхода из положения. Необходимая мера, чтобы ей не достался «твой» бизнес…

– Но Тоня к нему тоже приложила руку! И вообще, это был бизнес её отца! – напоминаю я.

– И что? – Надина невозмутима. – Весь основной капитал нажит уже в браке. Твоими руками, твоим умом. С какого перепуга ей и её отцу должно что-то достаться?

– С того, что это честно! Порядочно… По закону!

– Закон работает на того, кто знает, как его верно и под себя читать! – решительно заявляет Надина. – Тебе ли не знать!

– Есть такое, – нехотя соглашаюсь.

– И о какой чести ты говоришь? О какой порядочности? – продолжает напирать Надина. – Порядочно – это расстаться, поговорив, как взрослые люди! Твоя жена с тобой поговорила?

– Нет…

– Именно! Она захотела войны!

– Не думаю. Просто погорячилась…

– Не верь на слово оскорблённой женщине, которой изменил! – чеканит со знанием дела Надина. – Не надейся на её порядочность и рассудительность. Как бы ты ни боготворил свою жену, она всего лишь женщина. Тем более женщина, которой сделали больно. Обиженная женщина – самое страшное существо на земле! В порыве гнева она будет готова на всё, чтобы отомстить. И какие формы примет её месть, знает лишь она сама, и то не факт!

– Мне кажется, просто нужно дать ей время…

– Давай, – кивает Надина. – Но готовься к войне! Лучше пусть план будет готов и не понадобится, чем начнёшь бегать, когда всё заполыхает, и будет слишком поздно.

– Я Тоню знаю почти двадцать пять лет. Она…

– Опять ты на веру уповаешь, Егор! – взмахивает руками Надина. – Судя по тому, что ты мне о ней говорил, она тебя и выгонять не должна была.

– Ошибся… – признаю просчёт с лёгким запозданием, кривясь.

– А где гарантия, что не ошибаешься насчёт остального? – рассудительно напирает Надина. – Я же не требую тебя подавать на развод и оставлять жену на улице. Но быть во всеоружии – да! Иметь козыри в рукаве – полезно!

– Может, ты и права.

– Ну конечно, Егор, права. Я столько уже видела подобных ситуаций… – искренне сокрушается Надина.

– Откуда?