– Остались макияж и причёска. Хотя нет, только макияж. Твои кудри и так хорошо смотрятся.

Когда соседка перестаёт надо мной колдовать, я и вовсе перестаю себя узнавать. Но так даже легче. Будто и вовсе не я иду в клуб, а кто-то другой.

На входе в клуб скопилась огромная очередь. Я уже готова встать в неё, как Надя дёргает меня за руку.

– Нам на вип-вход, – говорит громко, чтобы все стоящие рядом услышали. – Кир – друг владельца.

В самом клубе народу также много, а ещё музыка оглушает сразу же с первого шага. И как тут можно расслабиться?

Надя уверенно тянет меня на второй этаж, в отдельную небольшую комнату, где уже сидит компания мужчин лет тридцати или даже сорока и несколько девушек, наших ровесниц.

К одному из мужчин Надя сразу рванула, чуть ли не с разбегу запрыгнула к нему на колени и начала с ним так целоваться, что невольно начинаешь отводить взгляд в сторону. Это же слишком интимно!

Но стыдно признаться даже самой себе, мне бы хотелось хоть раз в жизни попробовать вот такой поцелуй.

– Кир, знакомься, это моя подруга – Алиса. Я тебе про неё рассказывала.

Мне не нравится взгляд, которым мужчина меня рассматривает. Как и ухмылка, что появляется чуть позже на его губах.

Но от дурного предчувствия я лишь отмахиваюсь. Всё это последствия непривычного мне моего образа и места, где оказалась. Вот и мерещиться то, чего нет. Спустя время у меня даже получается расслабиться.С одной из девушек завожу разговор. Она оказывается интересным собеседником, замечательно разбирается в современной литературе. Я с удовольствием с ней болтаю, пока она не уходит танцевать.

Её место недолго пустует, ко мне подсаживается мужчина и предлагает мне выпить что-нибудь помимо апельсинового сока.

– Я не пью.

Мужчина растягивает губы в предвкушающей улыбке, будто ему миллион пообещали.

– Да? Так даже интереснее. Лёша.

Протягивает руку. Мне не остаётся ничего другого, как ответить.

Алексей пытается завести со мной разговор, ухаживает за мной, следит, чтобы в моём стакане всегда был сок, а на тарелке закуска, но я только ещё больше теряюсь от его внимания.

В какой-то момент всё стремительно меняется: перед глазами начинает всё плыть, не получается ни на чём сфокусироваться. Мысли путаются, а язык заплетается. Я даже не сразу замечаю мужскую ладонь на своём колене! Он медленно скользит ей выше.

Поворачиваю голову в сторону Нади. Она смотрит на меня с любопытством и с широкой улыбкой. Снова перевожу взгляд на мужчину.

– Что вы делаете? – язык заплетается, слова даются с трудом.

Смотрю на его руку, которая уже находится у кромки платья. Я словно в оцепенении. Не сразу понимаю, что нужно делать. Только и смотрю то на лицо Алексея, то на его руку, что стремительно спешит оказаться под моей юбкой.

– А на что это похоже, малышка?

Алексей подаётся вперёд. Его лицо оказывается слишком близко от моего. Горячее дыхание опаляет мои губы, и именно это меня отрезвляет. Отталкиваю мужчину в грудь, подскакиваю. Спешу к выходу из комнаты под звонкий смех Надьки и насмешливый голос кого-то из мужчин:

– Сбежала от тебя принцесска, беги, Лёш, догоняй.

Не хочу!

Не хочу, чтобы меня догоняли.

Оглядываюсь, чтобы убедиться: за мной никто не гонится. В этот момент нога подворачивается на этих ходулях, и я падаю прямиком на мужскую грудь.

Аромат лесной свежести ударяет в нос. Сильные руки сжимают мои плечи. Чувствую себя напуганным маленьким зверьком, который убегая от одного охотника, угодил в лапы другого.

Поднимаю голову, желая убедиться, что всё обойдётся и меня сейчас отпустят, но натыкаюсь на строгий взгляд. И все надежды разлетаются на мелкие куски.

Глава 6

– В-вы? Вы меня преследуете, да?

Только мой вопрос тонет в грохоте музыки. Мужчина тоже что-то мне говорит. Хмурится, а потом и вовсе грубо хватает за руку и куда-то ведёт.

Оказывается, на выход. Никогда ещё воздух столицы не казался мне таким чистым! С жадностью глотаю его, пока не становится немного легче. Но туман из головы до конца никуда не уходит.

– Нам сюда.

Краснов больно дёргает меня куда-то в сторону. Хочется выбраться из его захвата, но слышу, как его окликают, и замираю в страхе.

– Глеб, погоди! – к нам стремительно подходит тот самый Алексей. Боже, они ещё и знакомы! Я почему-то не удивлена. Как говорится, скажи, кто твой друг, и я скажу, кто ты. – Я её первый приметил, – лишь по кивку в мою сторону понимаю, что речь обо мне, – как наиграюсь, обещаю дать твой адресок.

От его слов, а точнее от плотоядной улыбки, мне становится ещё хуже. Хотя казалось, куда хуже?!

Но страх остаться наедине с Алексеем слишком осязаемый. Он сковывает моё тело. Парализует. Я не в силах не то что шагу ступить, вовсе пошевелиться не могу. Точнее, попытка отступить от мужчин заканчивается полным провалом: я начинаю падать. Глеб Игоревич вовремя успевает меня подхватить.

– Ты что-то употребляла?

– Сок, – подумав, добавляю: – Апельсиновый.

Будто именно эта информация особенно важная.

Краснов не спешит отпускать меня. Наоборот, прижимает к себе ещё сильнее. Вглядывается в мои глаза, а я пользуюсь моментом нашей близости, рассматриваю его. Сейчас я даже морщинки в углу глаз могу разглядеть и едва заметный шрам над левой бровью.

Права Надька, красивый он. Был бы не таким старым.

– Мда, старым меня ещё девушки не называли.

Что?!

Я что, это вслух сказала?!

Ужас какой! Что он теперь подумает обо мне? Хотя какая разница? Он вообще мне жизнь испортил. Да после такого не то что на работу, а в жёны должен взять!

– Ох, Бздюк, помолчи лучше, – переводит взгляд на Алексея: – Чем ты её опоил?

– Глеб, ты чего? На кой ляд мне её опаивать? И так бы пошла. Обычная шмара. Кир пригласил нескольких, компанию нашу разбавить.

– Заткнись, Лёх, девушка оказалась там по ошибке.

– Твоя, что ли?

– Типа того.

– Не его я. А своя, – хотела добавить, что ещё Васькина, но дурнота подкатила к горлу. – Ой, Глеб Игоревич, меня, кажется, сейчас стошнит.

– Это расплата за твой язык, Бздюк. Пошли.

Слушаюсь. Пытаюсь пойти за Красновым, но нога подгибается. Боль простреливает щиколотку. Думала, упаду, но вместо этого оказываюсь у мужчины на руках.

– А вы для своего возраста ничего такой. Крепкий.

– Ничего, Алиска, протрезвеешь, за каждое твоё слово спрошу.

Глеб Игоревич отпускает меня, только когда мы оказываемся у машины. Сначала аккуратно ставит на асфальт, а потом помогает сесть в машину. Сразу протягивает бутылку с водой.

– Пей маленькими глотками.

И не уходит. Контролирует.

Через несколько глоточков мне становится легче.

– Спасибо, – последние силы покидают меня, и я проваливаюсь в темноту.

Как же раскалывается голова!

И во рту мерзкое ощущение. Будто перед сном съела штук пять разных бургеров и спать легла, не почистив зубы. Вот бактерии и закатили вечеринку.

Кое-как разлепляю глаза. Над головой идеально белый потолок с замысловатой современной люстрой в чёрном цвете.

Так, стоп.

А где трещина на потолке?

Резко сажусь и понимаю: я не у себя в комнате! И не у Васьки.

Вот же!

Быстро вспоминаю про клуб и платье, в котором я выглядела как новогодняя ёлка. Но Надька говорила, что так надо. Следом в голове мелькают кадры из клуба. Небольшая компания, взрослые мужчины. Я с одним из них общалась. А вот что дальше, совсем не помню.

Осторожно заглядываю под одеяло, чтобы удостовериться в своей догадке и ощущениях.

Раздета!

Как такое могло произойти?!

Как же я теперь Васе в глаза посмотрю?

Так. С Васей я поговорю. Всё объясню, и он обязательно поймёт. Он же у меня такой. Хороший.

Главное сейчас – выбраться отсюда, а об остальном подумаю позже.

Платье, в котором вчера была, не нахожу. Зато кто-то заботливо оставил в кресле около кровати объёмный махровый халат, а внизу на полу стоят тапочки. Делать нечего, приходится воспользоваться. Всё лучше, чем в нижнем белье щеголять в незнакомом месте.

Из комнаты выбираюсь осторожно, постоянно оглядываясь. Не то чтобы я боялась нападения из-за угла, но кто знает, как я тут оказалась и чей это дом.

Слишком тихо.

Сначала радуюсь, что никого не встречаю на своём пути, но цепляюсь взглядом за тапочки на своих ногах. Стоп. А как я тогда буду до общаги добираться? Ни одежды, ни телефона и денег нет.

Как меня угораздило оказаться в такой ситуации?!

Борюсь из последних сил с паникой. Она сейчас неуместна, иначе только хуже будет.

«Думай, Алиска. Думай, как выбираться будешь.»

– Бу! – раздаётся за моей спиной.

– А-а-а! – подпрыгиваю на месте.

Звонкий детский смех наполняет комнату.

Резко разворачиваюсь и смотрю на мальчика лет одиннадцати. Его лицо кажется смутно знакомым, но откуда – так сразу вспомнить и не получается.

– Ты бы видела себя! – снова заливается смехом, хватаясь за живот. – Так кралась вдоль стеночки, словно ниндзя в халате и тапочках! Смотри, я даже заснял.

Парень протягивает телефон с включённым видео. И правда, забавно выглядит, как я из комнаты крадусь. Так волновалась, что даже свидетеля не заметила.

– Ты, значит, согласилась быть моей няней?

Так вот почему он мне показался знакомым. Я его уже видела. Тот самый избалованный ребёнок, из-за которого всё пошло наперекосяк.

– Нет!

Стоп!

Так это получается, я голая проснулась в квартире Краснова?!

От стыда лицо прячу в ладонях, какой кошмар! И как теперь быть? Теперь точно в «Крас-медиа» мне путь закрыт. Не то чтобы я рвалась туда работать после случившегося, но мало ли.

– Где твой папа? Мне нужно с ним поговорить.

– На работе. А почему ты не хочешь быть няней? Папа мало платит? Так можно больше попросить.

– Дело не в деньгах. Я редактор, понимаешь, и всегда мечтала работать редактором.

«Как твой папа», – добавляю мысленно.

– Я Никита.

– Алиса.

– Очень приятно. Пойдём, я тебе чай сделаю?

Живот на предложение мальчика отвечает звонким бурчанием.

– И запеканку разогрею. Она вкусная.

Киваю. Куда мне деваться, всё равно без Глеба Игоревича не смогу уехать.

Спустя несколько минут Никита ставит передо мной тарелку с запеканкой и кружку чая. Садится напротив, руки складывает на стол, переплетая пальцы в замок. Такой маленький босс получается. И смотрит, главное, серьёзно, прямо в глаза. Совсем как его папа.

– У меня к тебе деловое предложение, – подаётся корпусом вперёд, – ты согласишься быть моей няней, а через полгода я помогу тебе устроиться к папе на работу редактором. Он меня послушает, поверь мне.

Глава 7

– Ты согласишься быть моей няней, а через полгода я помогу тебе устроиться к папе на работу редактором. Он меня послушает, поверь мне.

Ого! Хватка явно отцовская, удивительно, что до шантажа не опустился, как его родитель.

– Подумай хорошо, Алиса. Папа всё равно найдёт способ, чтобы ты согласилась, но уже будет без выгоды для тебя.

Ан нет. Всё в порядке. Не шантаж, конечно, но говорит словами Краснова-старшего.

Мелкий засранец тянет невинную улыбку в ожидании моего ответа, а я, прищурившись, пытаюсь понять подвох.

– Тебе-то это зачем?

Никита отвечать не спешит, а потом удивляет меня:

– Папа говорит, что самые лучшие сделки – прозрачные. Поэтому я буду с тобой честен.

– Тебе сколько лет? – немного ошарашена его деловым подходом.

– Одиннадцать.

Значит, я угадала с возрастом. Бедный ребёнок, явно нормального детства нет, раз предпочитает такой деловой подход.

– Извини, перебила. Так о чём ты хотел сказать.

Всё же интересно, зачем одиннадцатилетний парень решил меня в няни записать.