Так вот, зима – это холод. Холод – это умершие от него простецы и духи, а значит, нежить на улицах. Но вот когда сквозь вой вьюги и мельтешащую снегом тьму нижних уровней вдруг громыхнул мощный взрыв… Причем не так уж и далеко. Сразу стало понятно, что диверсионную группу наши благополучно упустили.

Произошел он, когда мы практически уже подбегали к нашему небоскребу, и я, ориентируясь на силу, даже уже испугался, что подорвали нам именно его, а сейчас он начнет падать, погребая под завалами всех, кто находился внутри. Но нет!

Слава Древу, пусть это, наверное, и неправильно, радоваться подобному, но рвануло где-то в другом месте. Сильно, громко, но все-таки не рядом, потому как по алмазным дорогам даже вибрации не прошло.

В небоскреб я влетел буквально на сверхскорости и тут же бросился в госпиталь, где лежала Дарья. Только и успел, что в лифте стряхнуть с себя снег да, задействовав эго, выжечь грязь на подошвах и высушить свою одежду и обувь. Правда, все равно чаровники на меня не ругались только из-за особых обстоятельств. Иначе заставили бы меня собственноручно тряпкой мыть пол, не посмотрев даже на то, что я глава клана.

Светлова все так же неподвижно лежала на операционном столе, в то время как вокруг нее суетились Ольга Васильевна с парочкой чаровников. Из других же здесь была только Нинка, тихо пристроившаяся на стульчике в уголке. Правда, она сразу поднялась при моем появлении.

– Ну что? – тут же повернулась ко мне кня'жина. – Получилось?

– Получилось, – ответил я, на ходу доставая из внутреннего кармана тряпицу с завернутыми в нее яблоками. – Как она?

– Деградация практически завершилась, – поджав губы, сообщил мне один из чаровников. – Минут через пять пациент станет обычным простецом и начнутся деструкционные процессы.

– Кстати, – задумчиво произнес я, разворачивая хрустальные плоды и вместе с остальными любуясь переливами красок и доминирующим изумрудным цветом в их глубине. – Они так-то твердые! Как нам их ей скормить, если она без сознания? Не в пюрешечку же перетереть!

– Н-не думаю, что это сработает, – с очень большим сомнением сказала Ольга Васильевна, тоже с интересом рассматривая яблоки. – А как их Алена ела?

– Обычно… – пожал я плечами. – Так-то, кажется, что они из стекла или хрусталя сделаны, а Аленка свое схрумкала словно простой фрукт.

– Понятно… – кивнула будущая родственница. – Значит, процесс сознательный и завязанный на собственную волю. – Тогда, когда деградация завершится, я сразу же попытаюсь вывести Дарью из комы.

Где-то с минуту в операционной царила полная тишина. Разве что тикали висевшие на стене часы, да чувствительному уху чародея было слышно дыхание всех присутствующих. Наконец, не выдержав, я решил порадовать ученую.

– Ольга Васильевна, – как бы между делом произнес я. – Вам, кстати, особнячок в поселке обнесли. Одни только голые стены остались.

– Сейф, надеюсь, цел в кабинете, – тут же нахмурившись, посмотрела она на меня. – Если уж твой не взломали…

– Цел, – подтвердил я. – Но вскрыть его пробовали.

– Ладно, потом разберемся, – процедила она. – Интересно, кто это такой смелый…

– Судя по всему, ростовские гастролеры, – ответил я и добавил: – Так тетка Марфа сказала, после того как мы с ними столкнулись. Но можно будет и поподробнее выяснить. Я пленную захватил.

– Выясним… так! Внимание, Дарья превратилась в простеца, – объявила блондинка, глядя на какой-то прибор. – Сейчас постараюсь вывести ее из комы… Теперь это не так опасно.

Сложив цепочку ручных печатей, отчего они засветились розовым сиянием, она положила их на виски лежащей на столе девушки. А через мгновение Дарья открыла глаза, моргнула пару раз и внезапно закричала словно бы от сильнейшей боли.

Глава 2

– Держите ее! – крикнула Ольга Васильевна, тут же хватая извивающуюся от боли девушку за плечи. – Антон!

С уже готовым хрустальным яблоком я тут же подскочил к операционному столу, в то время как чаровники, навалившись на Дарью, казалось, с неимоверным трудом смогли ее зафиксировать. Парадоксально, но, лишившись своей чакры и став, по сути, обычным человеком, бьющаяся от сильнейших болей девушка чуть было на одной только физической силе не расшвыряла в стороны кучу полноценных чародеев.

– Даша, Даша, ты слышишь меня? – шептала беловолосой на ухо Ольга Васильевна. – Даша, потерпи, слышишь…

– Больно! Мне очень больно… – прервав крик, выдавила из себя наконец девушка и, крепко стиснув зубы, тихо, но пронзительно завыла.

– Знаю, милая, знаю! Скоро это пройдет! – продолжала увещевать ее кня'жина. – Сейчас мы дадим тебе лекарство, ты его съешь, и все пройдет!

– Не могу! – рыдала девушка, которую все, казалось, крутило. – Я не смогу…

– Сможешь, дорогая! Сможешь! – уверенно заявила Ольга Васильевна и приказала: – Антон, давай!

Учитывая, что опыта в подобных делах у меня не было от слова совсем, а сама Дарья не особо-то и помогала, а сказать по правде, наоборот, изо всех сил мешала и не особо хотела что-либо есть, скормить ей хрустальное яблоко оказалось делом нетривиальным. Впрочем, на самом деле помучаться пришлось с тем, чтобы заставить ее сделать первые несколько укусов, а также не дать выплюнуть мякоть плода. В то время как остаток необыкновенного фрукта немного успокоившаяся девушка просто вырвала из моих рук и быстро схрумкала, разве что не потребовав добавки.

Впрочем, последнего не произошло, в первую очередь потому, что, как и в случае с Аленой, Дарья довольно быстро уснула. Правда, процесс происходил полностью под контролем Ольги Васильевны и клановых чаровников.

– И что с ней было? – тихо спросил я кня'жину, когда она закончила хлопотать над девушкой и мы с ней вышли в комнату наблюдателей. – В смысле, почему Даше было так больно?

– Это из-за принудительного оттока живицы, накопленной в тканях тела, – отметила мне женщина, наливая себе стаканчик воды и опускаясь на стул. – Содержимое ядра закончилось, в энергоканалах тоже ничего не осталось, а плод продолжает тянуть из матери живицу. А по сути уже жизненную силу. Что очень больно.

– Понятно, – кивнул я. – Я наверх пойду, вы со мной?

– Нет, – Ольга Васильевна отрицательно покачала головой. – Мне еще несколько тестов нужно провести, да и вообще, изменение состояния Даши лучше постоянно отслеживать. Потому я даже не представляю себе, как может сказаться замена ядра на здоровье беременной и ее ребенка.

Я только еще раз кивнул и, развернувшись, быстро покинул операционную, а затем и госпиталь. Следовало переодеться, а затем найти тетку Марфу. Интересно было, успели ли они начать потрошить пленницу или все-таки оставили это на потом. Хотя последнее вряд ли…

С такими молодыми да бойкими… Я тихо усмехнулся, поняв, что уже думаю как этакий матерый чародей, хотя сам вполне попадаю под то самое определение. В любом случае наша пленная чародейка как-то не была похожа на ту, которая просто так смирится с неволей. А потому, может взять, да и выкинуть какую-нибудь героическую глупость, если ей не начать заниматься сразу же. Например, взять, да и откусить себе язык, чтобы потом захлебнуться собственной кровью. С нее станется…

Поднявшись на этаж, где располагались наши с Катериной апартаменты, я кивнул двум чародейкам, державшим пост перед дверью. То была, можно так сказать, личная охрана моей будущей супруги, приставленная к ней, несмотря на всю безопасность небоскреба Бажовых. Девушка была беременна и не абы от кого, а потому клан проявлял повышенное внимание к ее особе. Правда, встретить эту парочку вот так вот в открытую у меня получалось только тогда, когда Катерина на какое-то время оставалась одна, а в других случаях они, казалось, бесследно исчезали, хотя я и был уверен, что приглядывали за Княгиней двадцать четыре на семь.

Постучав, я толкнул дверь, которая оказалась не заперта, и зашел внутрь отведенных нам комнат. Катерина одна, как ни странно, сидела за столом в приемной комнате и работала с какими-то бумагами, услышав меня, она подняла взгляд, но, поняв, кто, собственно, побеспокоил ее, лишь улыбнулась и, кивнув, продолжила свои дела.

– Как Даша? – спросила она меня через несколько секунд.

– Теперь должно быть хорошо, – ответил я, открывая отведенный мне шкаф и расстегивая боевую клановую форму. – Твоя тетя за ней следит.

– А как сам? – как-то тихо спросила девушка.

– Чуть не помер в очередной раз, – со вздохом ответил я, продолжая переодеваться. – Если бы ребята из других рук мощный щит не подняли, был бы сейчас из меня фарш.

– Что у вас там случилось? – с явным недовольством спросила меня девушка, и, обернувшись, я увидел, как она пристально смотрит на меня. – Сколько людей погибло?

Да… Настоящая чародейка. А не просто Маша с одной из улиц Москвы. Сама беременна, а ее мужик говорит ей, что чуть вдовой не сделал. Ее же в первую очередь волнует не то, что чуть одна не осталась, не то, что дите без отца будет, а общие потери клана.

Впрочем, она действительно не «Маша», а потому я и не думал обижаться на такое показное безразличие. Оно у чародеек… ну, как минимум у большинства, вместо истерик и скандалов, которые закатила бы в аналогичной ситуации парню та самая «Маша». Я здесь, я жив, и она видит, что даже не ранен. А потому не беспокоится. Но чувствует, что дело было непростым, а потому, скорее всего, потери есть.

– Юрий погиб, – сообщил я, натягивая штаны. – Ты его вряд ли знала…

– Это который… – прищурив глаза, задумчиво произнесла она. – Высокий такой, рябой и со шрамом на правой брови.

– Да-а-а… – медленно ответил я и с удивлением посмотрел на девушку. – А…

– Я его не знала, – покачала княжна головой, увидев мое замешательство. – Просто мне в обязательном порядке приносят личные дела тех, кто идет с тобой на выход.

Сказав это, она похлопала по одной из стопок с папками, лежавших на столике перед ней.

– Ты, скорее всего, не знаешь, – продолжила девушка, – но у вас в клане так положено. Я же твоя уже практически жена. Так что именно я отвечаю не только за тебя, но и за тех, кто не вернулся с тобой из боя.

Вместо ответа я распрямился, подошел и сгреб пискнувшую от неожиданности Катерину, после чего просто поцеловал ее. Знать-то я, может быть, ничего из этой кузни и не знал, но понимал, что чародейка она там или нет, но, как и любая другая женщина, за меня переживала. Может быть, даже поболее гипотетической «Маши», что в ее-то состоянии было совсем не хорошо.

К сожалению, миры чародеев и чародеек были еще больше разделены, нежели таковые у мужчин и женщин в среде простецов. Так что со своими взращенными вовсе не в клановой среде взглядами особо вмешиваться я в это дело не мог. Та же Катерина, начни я оберегать ее сейчас, аки нежный цветок, вполне могла бы взять, да и обидеться на меня же за то, что я якобы не отношусь к ней серьезно. Но хуже всего, что и в клане бы это заметили и не одобрили.

– Ладно, ладно, – через некоторое время, полное поцелуев, с наигранным возмущением начала вырываться из моих рук будущая жена. – Отпусти… Мне еще нужно оформить родственникам этого Юрия пенсию… Ну Антон! Раньше закончу, раньше буду в твоем распоряжении!

Выпустив из рук свою красавицу, я с интересом посмотрел на документы в папке, которую она тут же открыла, покопавшись в одной из стопок. На меня с бумаги смотрела приклеенная к ней фотография того самого Юрия Бажова, который сегодня не пережил встречу с женщиной с косой. Возраст, рост. Прочие данные…

– У него пятеро детей? – удивленно спросил я, забирая у Катерины документ, в то время как она начала заполнять новый чистый лист ровным красивым почерком.

– Его первая жена, еще в вашем Тайном посаде, не пережила случайной встречи с медвежутью, – не отрываясь от своего дела, сообщила мне девушка. – Это там, в папке, если интересно. Первая тройня от нее.

– Ты так внимательно все прочитала? – удивился я, возвращая лист девушке.