– Эй! – возмущенно вскрикиваю я. – Я вам помогаю, а вы наглеете?

Вот уж и самомнение у этих столичных!

Я едва успеваю втиснуться и упереться спиной в дверь, не позволяя её закрыть, а ногой – в дверной проём.

– Вылезай! Сейчас же! – требую.

Даже если он похож на олимпийского спортсмена, я не собираюсь уступать ему свою машину – пусть и изрядно потрёпанную временем! Я за ней ухаживаю так, чтобы она всегда была на ходу. Так я даже за собой не ухаживаю!

Мужчина молча осматривает пыльный от деревенской дороги кузов, однако делает это с таким восторженным и заинтересованным видом, будто попал в краеведческий музей и изучает, чем пользовались неандертальцы.

Затем, с задорной улыбкой и очаровательными ямочками на щеках, он поднимает на меня глаза.

– Малышка, сегодня уже одна дамочка меня подвезла. Теперь я доверяю только себе.

Его взгляд выбивает воздух из лёгких. Я хватаю ртом воздух, подбирая слова.

– Не называй меня так, – выдаю с возмущением.

– Тогда я буду называть тебя пчелиной королевой, – он заставляет меня опять утонуть в его тёмных глазах.

Викки злобно хмыкает и, недовольно фыркая, вваливается на заднее сиденье, громко хлопнув дверью.

Я поздно понимаю, что рука мужчины скользит по моему бедру. Щёки вспыхивают. Я ахаю и хлопаю ладонью по карману джинсов, но уже поздно – он вытащил из них ключи.

Проклятье!

– Садись. Только без истерик. Обещаю, никуда не завезу и не собираюсь угонять твою допотопную рухлядь, – он ловко вставляет ключ в замок зажигания.

– Ты… – я вздуваюсь от возмущения. В его глазах азарт и интерес, но он смеет так отзываться о моей машине?! – Это не рухлядь! Ты мне её сломаешь!

Старенькая машина ездит, но если неправильно управлять, она же и заглохнуть может! К ней нужен подход, особенно чтобы завести! А мне ещё до пасеки добираться – двадцать километров через густой лес в одну сторону. Общественный транспорт, конечно же, туда не ходит. Меня мог бы подобрать отец, но до него я вряд ли дозвонюсь – мой телефон сел, да и мобильный интернет в той зоне можно поймать только если залезть на верхушку высокого дерева, а папа не любитель. Пешком же я буду там только к утру.

– Садись, – приказывает мужчина, кивая на сиденье рядом с ним. – Просто представь, что я твой личный водитель.

Двигатель взрывается, но быстро переходит в довольное урчание – как будто машине нравится этот мужчина не меньше, чем мне самой.

Она даже завелась с первого раза!

Он до неприличия красив – так, что заставляет терять голову и отводить глаза, дабы не выдать своё глупое влечение к незнакомцу.

Он, заводит мою машину с первого раза, а такой чувство, будто подключается к моему сердцу…

Я еле дышу, ощущая себя загнанной в капкан.

Где-то в голове проскальзывает мысль – вдруг эти двое сейчас воспользуются моим отупением и угонят машину, пока я обойду её, чтобы добраться до пассажирского места с другой стороны?

Секунду молчу и просчитываю собственные возможности. Рисковать я не могу. Поэтому не нахожу ничего лучше, чем ринуться на колени к незнакомцу, намереваясь пролезть прямо по нему на соседнее пассажирское сиденье.

– Что ты… – сначала удивляется он, а потом продолжает: – Знаешь, а я не против, – низко и пошло произносит он, скользя одной рукой по моему заду и протиснув другую между моих ног.

Я поворачиваюсь к нему лицом, беру за шиворот белоснежной рубашки и шиплю как можно угрожающе:

– Мерзавец! Пусти сейчас же! – я почти дрожу от неловкости.

Как же здесь тесно! Наши лица неприлично близко. Его глаза… Этот мужской древесный запах…

Пальцы слабеют и выпускают ткань.

Смущение.

Страх неизведанного и мне непонятного. Внутри. Снаружи.

Это все он!

– Сама на меня залезла! – Он нахально улыбается и поднимает ладони вверх – будто в знак примирения.

Я замираю. Моё сердце стучит где-то в горле, дыхание становится рваным.

– Но мы можем продолжить, если ты этого хочешь, – порочно шепчет он, и я понимаю, что ситуация может выглядеть более чем странно…

– Ты забыл? Я спешу! – втискивается в наш разговор его сестра. – Плевать мне на твои потрахушки! Вот доставите меня в цивилизацию, потом возвращайтесь в вашу глушь и делайте что хотите! – орёт она с заднего сиденья.

Этого более чем достаточно, чтобы я очнулась от наваждения и соскользнула с колен мужчины на соседнее кресло.

Тело рвётся сделать хоть что-то: топнуть ногой, зарядить пощёчину, вцепиться в его волосы, но машина срывается с места – как будто только и ждала, что к её педалям и рулю прикоснётся он.

Я остаюсь с приоткрытым ртом, потому что так мило двигатель этой машины ещё никогда не звучал. Теперь это ощущается как предательство автомобиля.

Почему мне так нравятся его руки на потрёпанном руле? Он трогал меня ими – почти с такой же ловкостью, с какой управляет машиной.

Впервые в жизни чувствую себя такой испорченной и глупой.

Тупой.

Потёкшей от приезжего мужика.

Несколько молчаливых километров – и мы доезжаем до заправки.

– Здесь. Есть и связь, и… – я осекаюсь.

И Саша, тракторист. Мой двоюродный братец. Сын брата моего отца. Мы выросли почти вместе, ходили в одну школу. Он, словно старший и родной брат, всегда меня защищал.

Но потом мы были вынуждены переехать и перевезти пасеку подальше от рапсовых полей, на которых используют пестициды, губительные для наших пчёл.

С тех пор мы редко видимся. У меня своя работа, а у него – своя. Времени никогда не хватает.

Сейчас, заметив мою машину, он выходит навстречу и улыбается, будто встретил старого друга, но его глаза резко и подозрительно сужаются, брови хмурятся, как только он замечает на моём месте незнакомца, явно не из местных.

3. Пчела, а не королева.

Настя

Виктор или Вик. Именно так называет самого красивого мужчину, его сестра Викки. Ему идет это имя. Похоже, что их мать решила дать им созвучные имена.

Сейчас он с особым азартом и ловкость паркуется и поднимает на меня тёмные глаза. Мое сердце пропускает еще один удар.

– Приехали, пчелиная королева, – бросает он мне, и в груди что-то ёкает – такое сладкое, нежное и довольное, словно я оказалась под дождём из пыльцы.

Виктор не успевает выйти из машины – к нему подходит Саша.

– Привет, Настя, – здоровается он, но внимание его приковано к Виктору. – Это ещё кто? – спрашивает у меня. – Он что, тебя обидел? Почему ты не за рулём?

Виктору явно не по душе такой прием, он расправляет плечи и встает в полный рост напротив Саши, будто имеет полное право водить мою, внезапно такую послушную, машину!

Я опираюсь на крышу девятки и на секунду прислоняюсь лбом к руке.

Мне нужна передышка.

Мне нужно прийти в себя и собраться с мыслями.

Вдох-выдох – и я поднимаю глаза на двух мужчин, которые смотрят на меня, прищурив глаза. Виктору, похоже, тоже стало любопытно, кто перед ним. Как будто он не ожидал, что кто-то заботится и волнуется обо мне. Может, думает, что это мой парень?

– Привет! Это… кстати, им нужна твоя помощь. Машина вылетела в кювет, а… – мямлю я, словно маленький ребёнок, успокаивая себя тем, что сейчас, совсем скоро, начну соображать, думать и нормально разговаривать.

– А мне срочно нужно выбраться из этой глуши! – капризно и надменно растягивая слова, жалуется Викки, вылезая и снова громко хлопая дверцей. – Молодой человек, вы же поможете? – она окидывает Сашу обольстительным взглядом, и я замечаю, как напрягается её брат. Ему не нравится, что сестра ведёт себя так с первым встречным мужчиной.

Викки это понимает – и как будто собирается ещё больше вывести из себя брата. Она подходит к Саше вызывающей походкой. Такой, от которой даже у меня взлетают вверх брови.

Мой брат от неожиданности делает шаг назад. Его мускулы под рабочей футболкой напрягаются, и это заметно. Но выглядит это комично. Он такой большой, как медведь. Несколько секунд назад насупился на Виктора, а теперь пятится прочь от миниатюрной столичной дамочки.

– Я хорошо заплачу, если довезёшь до столицы, – мурлычет она, и Саша улыбается растерянной, лёгкой и безобидной улыбкой.

Попался, братец.

Со мной Викки не была такой милой.

Виктор поворачивается ко мне как раз в тот момент, когда я прячу смешок в ладонь, и обдаёт горячим взглядом, наблюдая и за моей реакцией.

– Это… твой парень? – спрашивает тихо, указывая жестом на Сашу.

Я мотаю головой.

– Мой двоюродный брат, – отвечаю так же шёпотом, боясь испортить симпатичную картину.

Не знаю, зачем говорю это Виктору. Скорее всего, я в шоке, видя своего брата таким «зайкой», что сейчас спроси у меня пароль от карты – сказала бы и его.

– Красавица, я могу довезти, но ты уверена, что вытерпишь долгую дорогу на этом? – Саша кивает Викки в сторону своего громадного трактора, и глаза девушки расширяются – то ли от страха, то ли от неожиданности.

Рот Викки приоткрывается, она явно пытается подобрать слова, но выглядит так, будто рыба, выброшенная на берег.

– Вытерпит, – внезапно выдает за нее Виктор, словно решив преподнести урок сестре. – Езжай, принцесса. Ты же спешишь на свой кастинг. А я разберусь с машиной.

Пока Викки раздумывает, как бы отказаться от своей затеи, высматривая, не появятся ли ещё какие машины на горизонте, Виктор склоняется ко мне.

– Твоему брату можно доверять? – шепчет он.

Я хмурюсь.

– Вопрос другой – можно ли доверять твоей сестре? – огрызаюсь ему в лицо, сужая глаза. Как он смеет сомневаться в добропорядочности моего брата?

Виктор опускает взгляд на мои губы, словно трогает – и быстро возвращается обратно.

– А ты интересная штучка.

Я выдыхаю и прикусываю нижнюю губу, вновь заставляя его взгляд сползти ниже.

По телу пробегает волна предательских и неконтролируемых мурашек.

Меня это пугает до чёртиков. Рядом с этим мужчиной я совсем себя не контролирую!

– Настя, ты не ответила. Он тебя обидел? – вновь спрашивает Саша, прожигая Виктора уже менее грозным взглядом.

– Нет, братишка, спасибо за беспокойство. Но я оставлю их на тебя. Мне пора.

Я забираю из рук самого красивого мужчины, которого я когда-либо встречала, ключи от своей машины и сажусь за руль.

– Постой, пчелиная королева, я же ещё не заплатил за мед, за разбитые банки, – спохватывается Виктор.

– Не надо. Достаточно, что вы уберётесь отсюда, – довольно грубо отрезаю я.

И что я никогда больше не поддамся соблазну, очарованию этого мужчины, не потеряю голову, не начну тупить и странно разговаривать…

Всё. Решено. Я сваливаю.

Ощущение – будто я смотрю на неизведанный деликатес и отворачиваюсь от него не потому, что не хочу, а потому что боюсь: если попробую, то захочу ещё.

Я вдавливаю педаль газа. Машина недовольно взвизгивает – но мне всё равно. Я собираюсь забыть это безумное искушение. Мы разные, что бы я могла даже о нём мечтать.

Я – пчела, а не королева.

4. Ретрит не по плану.

Виктор

Отец был прав: выбраться из столицы на несколько дней – пусть и под предлогом увезти подальше, в глушь, неугомонную сестрёнку – пошло мне только на пользу.

Свежий воздух, много зелени за окном, какой-то ретрит.

Даже тот факт, что в этом захудалом месте не везде ловила сеть, оказался огромным плюсом. Так меня не доставали постоянные звонки по работе, выбешивая и побуждая сорваться обратно.

Сестрёнка всё же меня перехитрила. Не выдержала уединения и спокойствия, хотя сначала казалось, будто ретрит ей на самом деле нравится и что она решила исправиться…

В какой-то момент она даже сказала, что хочет погулять по какому-то парку-музею, любезно предложила сама повести машину – но в итоге усыпила мою бдительность и рванула в дальний путь. Сам дурак – расслабился, доверился.