Отец откинулся на спинку стула и налил еще. Милана достала консервы и корзинку с хлебом. Вытащила колбасу, порезала, выложила на тарелку и поставила на стол. Отец открыл банку и нацепил на вилку маленькую обжаренную рыбку в темно-красном соусе.

– Вот. Другое дело. Деньги остались?

– Немного. Я оставлю себе? На завтрашнюю поездку.

– А ты куда собралась?

Милана недовольно поджала губы.

– В Москву. Поступать в академию.

– Финансовую? – усмехнулся отец. – Ты вроде у нас умом не блещешь.

– В художественную.

– А чем тебе наша Калуга не нравится?

– Здесь такой академии нет.

– Ну да. Все в Москву ломятся…

Раздался звонок в дверь.

– Милка, открой. – Отец махнул рукой, чуть не свалившись со стула.

Милана вышла в коридор и с громким щелчком повернула замок. На пороге стоял небритый толстяк с бутылкой водки и пластиковым жбаном пива.

– Здорово! Отец дома?

– Да. – Милана посторонилась.

Толстяк вошел и, не разуваясь, прошлепал на кухню.

– Колян, здорово! Я премию получил. Пришел обмыть. – Он плюхнулся на табуретку и поставил на стол бутылку.

– Ты кто? – Колян невидящим взглядом вытаращился на гостя.

– Ты че? Э-э-э, Николай Анатольевич, друзей не признаешь. Это ж я, Валерка, твой сосед!

Николай икнул и уронил голову на грудь. Валера встал, по-хозяйски вытащил из шкафчика вторую стопку и взялся за бутылку.

Обреченно вздохнув, Милана ушла в свою комнату.

Ася, неловко придерживая папку с рисунками, открыла дверь. Протиснулась в темный коридор. Разулась и поставила туфли-лодочки в калошницу.

– Привет, дочь. – Навстречу вышла невысокая полная блондинка и включила свет. – Где была?

– Забирала свои работы из студии.

– Зачем? – Мать удивленно вскинула нарисованные брови. – Их и так девать некуда! Опять придется выбрасывать.

– Нет, – со злостью крикнула Ася.

– Чего орешь? Сколько я уже выкинула этого хлама? А ты все тащишь…

– Это для портфолио, – сквозь зубы процедила Ася. – Я тебе говорила. Хочу поступить в художественную академию.

– Академию, – усмехнувшись, передразнила мать. – Ту самую? Ха-ха. Ничего у тебя не получится. Никуда ты не поступишь. Твои картины – это мусор и никому не нужный хлам. Только бумагу переводишь своей бездарной пачкотней. Иди лучше к нам в магазин. Хоть какие-то деньги будешь зарабатывать. А то сидишь у меня на шее. Пора уже и слезть, между прочим!

– Я не буду больше сидеть у тебя на шее. Я стану художницей.

– Держите меня семеро! – прыснула мать. – Художницей! Ты правда считаешь свою мазню творчеством?

Ася опустила голову и хотела уйти.

– Стой! Я с тобой еще не закончила, – рявкнула мать. – Одна поедешь?

– Вместе с Миланой.

– Опять с этой шалавой с третьего этажа путаешься. – Мать сделала недовольное лицо и скрестила руки на груди.

– Я не путаюсь. Мы дружим. Между прочим, с первого класса, если ты забыла, – огрызнулась Ася.

– Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты с ней не общалась! Как не придет ко мне в магазин, всегда с разными парнями.

– Просто она очень красивая, – негромко произнесла Ася. – Вот пацаны вокруг нее и вьются.

– Вешается на шею каждому, кто на нее посмотрит…

– Мама, пожалуйста, перестань! Ты совсем ее не знаешь. Она очень хорошая, скромная девушка.

Мать скривила накрашенные ярко-красные губы.

– Ну это не важно. Лучше скажи, почему в комнате бардак? Сколько раз я просила соблюдать порядок! Вещи разбросаны. Везде валяются краски и рисунки. Когда это прекратится?

– Скоро, – тихо пробормотала Ася.

– Немедленно иди уберись.

– Угу, – Ася сделала шаг в сторону комнаты.

– Подожди. – Блондинка довольно расплылась. – Хочу тебя кое с кем познакомить.

– Опять? – усмехнулась дочь и съязвила: – А куда делся Ашотик?

Мать шикнула и оглянулась на приоткрытую дверь. Из кухни показался широкоплечий черноволосый мужчина. Отряхивая руки и что-то жуя, он вышел в коридор и окинул Асю оценивающим взглядом.

– Чего болтаешь? Какой Ашотик? – Мать притворно засмеялась и прижалась к мужчине. – Это Ованес. Он работает на нашем рынке. Теперь у нас всегда будет свежее мясо. Пойдем ужинать, дорогой. Этот молодняк хрен поймешь. Болтают всякую ерунду.

– Они такие наглые, потому что вы им многое позволяете. Совсем не уважают старших. Результат плохого воспитания, – сказал Ованес, произнося слова с заметным южным акцентом. Он зыркнул на Асю злыми черными глазами и добавил: – Но ничего. Мы это исправим. Девочка должна быть скромной, уважать родителей и старших. И вообще, побольше молчать и говорить, только когда спрашивают.

Блондинка потянула его за рукав рубашки, двигаясь на кухню.

– Пойдем. Картошка остынет.

Она оглянулась на Асю:

– Надеюсь, ты не голодная?

– Нет.

– Вот и славно.

– Я завтра уеду рано утром, – кинула ей вслед Ася, – на тестирование в академию.

– Счастливого пути!

Насупившись, Ася угрюмо отправилась в комнату, разделенную пополам высоким узким шкафом. Зашла на свою половину, положила на кровать папку с рисунками. Открыла дверцу, вытащила из-под белья с нижней полки толстую тетрадь с блестящей обложкой. Присела за стол и взяла ручку. На обороте серебристого переливающегося листа размашистым почерком красовалась надпись: «Любимой подружке Асе от Миланы в день восемнадцатилетия. Первое февраля».

Пролистав исписанные страницы, Ася проставила число: «2 июля». Задумчиво покрутила ручку и продолжила:

«Завтра очень важный день. Надеюсь, у меня все получится. Еще, конечно, гиперважно, чтобы мы поступили вместе с Милашей. Без нее я не смогу».

С кухни донесся громкий, не очень искренний смех матери и веселый голос с акцентом.

«Никому нет до меня дела, – написала Ася. – Сколько себя помню, мать всегда интересовалась только мужчинами. Не спрашивала про мою жизнь, про оценки. Даже когда я сдала ЕГЭ на максимально возможные баллы, ей было наплевать. Самое большее – это: “Где была?”, “Голодная или нет?”, “Уберись в комнате, выброси мусор”. Не говоря уже обо всем остальном…»

– Надеюсь, я сюда никогда не вернусь, – буркнула она и захлопнула дневник. Достала из-под кровати большую походную сумку на молнии и стала укладывать вещи.

Глава 3

3 июля. Реальность

Большой мусоровоз с присвистом и грохотом остановился у отгороженной помойки. Из кабины выпрыгнул молодой мужчина, прищурился на яркое утреннее солнце и ловко принялся вывозить контейнеры.

Милана стояла у площадки для сбора мусора и наблюдала за уборщиком. Она потянулась и сладко зевнула. Из-за поворота вынырнул серый «Хендай Солярис» с подбитой левой фарой и остановился рядом. Водительское окно быстро опустилось, выглянул рыжий парень и весело сказал:

– Привет, Милаша! Хорошо выглядишь, несмотря на ранний подъем! Шесть часов, как договаривались.

Он с удовольствием рассматривал Милану. Ее крепкую невысокую фигуру, длинные волосы цвета темного шоколада, лицо с высокими скулами, миндалевидные голубые глаза, обрамленные густыми черными ресницами, слегка вздернутый нос и пухлые розовые губы.

– Привет, Мишаня. – Она снова зевнула и заправила за ухо темную прядь, упавшую на лицо. – Шесть ноль пять. Ты опоздал.

– Да вот, какой-то урод фару мне разбил. Придется в сервис ехать.

Миша вышел из машины, подхватил большую сумку с вещами, этюдник, папку с рисунками и убрал в багажник. Распахнул перед Миланой переднюю дверь и сделал пригласительный жест. Она пригладила черную короткую юбку и села на пассажирское сиденье.

– Ася уже идет. Написала мне.

– Хорошо. Я посмотрел навигатор, ехать два часа пятьдесят минут. Ну, правда, это пока. Возможно, перед Москвой будут пробки.

Из подъезда вышла Ася. Она поздоровалась и устроилась на заднем сиденье.

– Давай сумку уберу в багажник? Ехать-то далеко.

Ася кивнула.

– Остальное тоже? – предложил Миша.

– Нет, папка и этюдник не мешают. Нормально.

Он убрал ее сумку и плюхнулся на место водителя. Нажал на газ, лихо объехал мусоровоз и вывернул на дорогу.

Надев наушники, Ася уткнулась в мобильный, запустила плейлист и откинулась на спинку сиденья. Милана посмотрела на себя в карманное зеркальце и поправила волосы.

– Спасибо за предложение нас отвезти. А то мы собрались на электричке ехать.

– Ну что ты. Я так рад вам помочь. Тем более что сам планировал в Москву сгонять. Надо кое-что купить. Ты мне лучше скажи, как дальше? Я вас привезу, оставлю, а что потом?

– Если мы поступим, то нам сразу дадут комнаты в общаге. Я звонила – узнавала. – Она улыбнулась. – Если нет, будем думать. Домой мы возвращаться точно не хотим. Будем поступать в другой институт. Не очень понятно только, где тогда жить… Я тебе напишу, когда закончится конкурс и объявят результаты.

– Сколько это займет времени?

– Часа три.

– Хорошо. Знаешь, у моих родителей есть квартира в Москве. Если что, я могу договориться, чтобы мы могли там пожить. Квартира трехкомнатная, всем места хватит, – с надеждой в голосе произнес Миша, не отрывая взгляда от дороги. – Без меня они вряд ли разрешат кому-то там остановиться, но я могу переехать…

– Надеюсь, это не понадобится, – тихо буркнула Милана.

– Что?

– Я говорю, а как же твоя работа? – усмехнулась Милана. – Ты же не сможешь ездить из Москвы в Калугу каждый день?

– Уйду на удаленку. Да и вообще, я не пропаду. – Он ей подмигнул. – Все-таки компьютерный мастер.

– Ты же только устроился. Такие жертвы… Ради меня…

– Милаша, ради тебя я готов на все, – вздохнул Миша, – и ты это прекрасно знаешь. Только не хочешь серьезных отношений.

– Не хочу, – фыркнула Милана. – Мы это уже обсуждали. Причем не один раз.

– Я хочу быть с тобой…

– Все, закрыли тему. Скажи лучше, как твоя мама? Ей лучше?

– Да. Закончили химиотерапию. Сейчас прогноз хороший. Пока она дома. Чувствует себя нормально, даже на работу собирается.

– Я рада.

– Жаль, что ты никогда к нам не заходила, я бы вас познакомил.

– Еще чего, – недовольно буркнула Милана.

Миша не услышал ее ворчания или сделал вид, что не услышал.

– Не представляю, как ты справляешься… Без мамы… Сколько уже прошло? Три года?

– Да.

– Рак, конечно, страшная штука. Вовремя не заметишь – и человека нет.

Милана молча смотрела в окно.

– Извини, – негромко сказал Миша и бросил на нее короткий взгляд.

– Ничего, – глухим голосом проронила Милана.

С заднего сиденья раздалось шуршание. Ася вытащила из кармана разноцветную полупрозрачную упаковку. Стянула наушник и спросила:

– Хотите мармеладки?

– Да. Давай.

Ася вытряхнула несколько штук в ладонь Миланы.

– У тебя там все в порядке? – спросил Миша, глядя в зеркало заднего вида.

– Да.

– Сидишь такая сосредоточенная, – улыбнулся он.

– Я размышляю, как все будет.

– Все будет хорошо.

– Не уверена. А возвращаться домой нет никакого желания.

– Я буду держать за вас кулаки.

Кивнув, Ася откинулась на спинку сиденья, надела наушник и закрыла глаза.

Милана достала мобильный, полистала сообщения, быстро на них ответила и спросила:

– В машине есть блютус?

– Да.

– Я подключу свой плейлист?

– Конечно.