– Откуда у академии столько денег?

– Ой, девочки, вы не представляете, сколько народу хотят приобрести живые картины! Нарисовать такую можно только здесь, в этом здании, но потом она продолжает оживать и за стенами академии. За ними очередь! Причем не на один месяц вперед. Представляешь, какой-нибудь олигарх заказывает портрет, вешает себе в комнату и советуется сам с собой!

Милана и Ася засмеялись.

– Или неуверенный человек покупает картину с Наполеоном, и тот ему говорит каждое утро: «Если ты хочешь добиться цели, нужно каждый день хотя бы немножко к ней продвигаться», «Невозможно – слово из словаря глупцов». – Маша хлебнула кофе. – Часто приобретают картины с пейзажами. Шум деревьев, журчание воды – типа успокаивает. Опять же картины с котейками, песелями, лошадьми, львами и прочей живностью. Приходишь на кухню, а там котик мяукает. Или из спальни доносится львиный рык.

– А если надо как-то успокоить нарисованных животных?

– Пожалуйста! Отверни картину к стене, и все.

– Прикольно.

– Ага. У нас в студии Маревна Андревна повесила свою работу с девушкой в красном кабриолете. Так вот, когда кто-то отвлекался или мешал другим сосредоточиться, эта девушка делала недовольное лицо и бибикала.

– Ха-ха.

– Картины студентов продают? – Милана сделала глоток капучино.

– И картины преподавателей тоже.

– А нельзя себе оставить? Или самой продать? Или подарить?

– Все картины, нарисованные в этом здании, сдаются в галерею. Пока здесь учишься или работаешь, их реализует академия.

– Но это как-то несправедливо.

– Дело в том, что… Как бы это сказать… – Маша оглянулась и понизила голос: – Не все картины хорошо себя ведут.

– Как это?! – удивленно воскликнули подруги.

– Тише, – шикнула Маша. – А так. Бывает, что какой-нибудь портрет начинает ругаться матом. Или показывать неприличные жесты. В пейзажах опадает листва, а в натюрмортах портятся продукты, которые на них нарисованы. Иногда даже начинают вонять! А бывало, нам Маревна Андревна как-то по секрету рассказала, что студент нарочно нарисует какую-нибудь гадость. Не буду вдаваться в подробности… Поэтому все картины сначала помещают в галерею. Там они находятся в карантине, на испытательном сроке, так сказать. И только потом могут быть выставлены на продажу или выданы художнику. Короче, это все ради безопасности.

– А если картина начинает… э-э… плохо себя вести?

– Ее замазывают плотной черной краской типа гуаши. А того, кто нарисовал, исключают из академии.

– Ого.

– Да. Преподаватели и администрация внимательно за этим следят.

– И часто… картины замазывали?

– Не знаю. Это тайна, покрытая мраком. – Маша допила кофе. – Еще я слышала, что уборщица обязательно проверяет все помещения, даже комнаты в общежитии, не нарисовано ли где что. То есть под видом уборки они осматривают все поверхности.

– Понятно. Значит, на стенах рисовать не будем, – весело произнесла Милана, достала мобильный, ответила на несколько сообщений и сказала: – Девочки, пора идти на тест. Время почти одиннадцать.

– Да, пойдемте. Столько ждали, готовились, не хватало опоздать, – протараторила Ася.

Абитуриентки заторопились, загремели коваными стульями с мягкими сиденьями и поспешили на выход.

На мраморной лестнице стояла толпа конкурсантов. На верхней ступеньке Маревна Андревна и еще несколько преподавателей спокойно ждали, когда соберутся все претенденты.

– Пожалуйста, не беспокойтесь. Сейчас мы пройдем в аудиторию. Она очень большая, места всем хватит, – громко сообщила сухая пожилая женщина с седым пучком. – Вы в любой момент можете обратиться ко мне. Напомню, меня зовут Антонина Сергеевна, я проректор академии. Или к любому преподавателю. – Она сделала жест в сторону коллег. – Все, кто зарегистрировался через сайт или заполнил анкету здесь, прошу за мной.

Толпа зашевелилась, загудела. Взволнованные абитуриенты зашли в здание. За дверьми простирался огромный холл с высокими потолками. Стены были разрисованы, каждая в своей тематике. Справа открывался прекрасный вид на шумный вечерний мегаполис. Сновали машины, переливались огни рекламы, горели подсвеченные фасады и уличные фонари. Если подойти поближе, можно было услышать звуки большого города и даже почувствовать его бешеный ритм и энергетику. Слева, словно на контрасте, раскинулся океан, перекатывающий бирюзовые волны, и бесконечный песчаный пляж, уходящий вдаль. Зеленые пальмы и заросли джунглей.

Внезапно из песка вылезло несколько полупрозрачных крабов. Они побежали мимо застывших в изумлении конкурсантов, остановились на секунду и помчались дальше. Сзади, справа и слева от входных дверей возвышались огромные окна, обрамленные нарисованными цветами и лозой винограда. По изображенным стеблям прыгали удивительной красоты птицы, издавая забавные трели. Впереди находилась просторная лестница с красным ковром. Рядом с ней расположился лифт с прозрачной кабиной и закрытой шахтой, уходящей вверх. Лестница упиралась в площадку второго этажа. Влево и вправо шли ответвления коридоров.

– Все, что вы здесь видите, написал основатель нашей академии и первый ректор – Павел Павлович Гвоздниковский. Картины настолько хороши, что вы можете почувствовать запах океана, услышать шум прибоя и заметить, как движутся облака на небе. К сожалению, Павел Павлович недавно умер от тяжелой болезни. Сейчас возглавляет академию его младший сын Артемий. Тоже талантливый художник. Его картины вы увидите в классных комнатах и в коридорах третьего, четвертого и пятого этажей.

Проректор пригласила конкурсантов подняться по лестнице. На просторной площадке второго этажа на стене красовался огромный красный дракон. Он помахивал хвостом, выпускал из ноздрей светлый дымок и настороженно следил за проходящими мимо посетителями желтыми глазами с черной вертикальной полоской зрачка.

Антонина Сергеевна прошла по коридору.

– Прошу за мной.

Она открыла дверь в аудиторию – огромный светлый зал. Стены были молочно-белого цвета, без рисунков. Пол застелен серо-бежевым ламинатом. По всему потолку проходили лампы, которые обеспечивали равномерную подсветку всего зала. В несколько рядов стояли мольберты с приготовленными листами плотной бумаги. На подставках лежали краски, палитры, наборы кисточек, баночки с водой, карандаши, ластики, тряпочки и прочая полезная мелочь.

– Если кто-то предпочитает использовать свои наборы красок и кисточек – пожалуйста. Вы можете применять все, что захотите. Сегодня допускаются работы в карандаше и акварели.

Конкурсанты разошлись по залу и встали за мольберты. Антонина Сергеевна вышла в центр и сообщила:

– Мы будем здесь, если понадобится помощь. Писать можно все что угодно. В вашем распоряжении три часа. Никто никому не мешает. Соблюдаем тишину. Уважаем друг друга. Не забудьте отключить мобильные телефоны. Там, – проректор указала жилистой рукой на небольшой закуток, огороженный ширмой, – находится кулер, столик с чаем, кофе и булочками. Там же есть раковина – помыть кисти и набрать воды. – Она окинула абитуриентов добродушным взглядом и торжественно объявила: – Можно начинать!

Вместе с другими преподавателями Антонина Сергеевна отошла в самый дальний угол аудитории, где стояли стол и несколько кресел.

Маша расположилась у окна, недалеко от преподавателей. Милана и Ася устроились рядом. Со стороны остальной части огромного зала послышались шуршание и тихие перешептывания, звук упавшего карандаша, хлопок крышки.

Ася открыла набор красок, распаковала новенькие кисти и макнула в воду одну из них. Перед ней порхали воображаемые птицы, зелеными кронами деревьев шумел ветер, яркие красные цветы покачивали головками.

Милана писала закат над морем. Розовые облака простирались на теряющем краски небе. Отблески света расплескались на глади моря. Вдалеке виднелся белый парус яхты. Из воды выглядывали серые спины семейства дельфинов. На переднем плане Милана изобразила двух летящих чаек.

Маша долго стояла перед мольбертом. Несколько раз доставала кисть, убирала обратно. Взяла карандаш, проверила, насколько он острый. Нанесла на бумагу легкие штрихи. Отложила. Отправилась в дальний угол к кулеру. Налила воды, выпила несколько глотков. Медленно пошла обратно, заглядывая в чужие картины. Вот несется белый конь по зеленому лугу со множеством полевых цветов. Ветер развевает его гриву и хвост. Кажется, слышен топот копыт. Видно, как ему хорошо скакать во весь опор. Раздувая чуткие ноздри, бешено вдыхать аромат диких трав. Вперед, дальше, навстречу солнцу и свободе. Маша посмотрела на художника. Перед мольбертом стоял зеленоглазый блондин Мирон, сосредоточенно впившись взглядом в картину. Он добавил красных маков на передний план. Чуть мазнул белым, появилось движение, скорость, ветер. Маша улыбнулась и пошла дальше. Справа на мольберте под нависшими тучами на обрыве возвышался готический замок с недовольным вороном на передней башенке. Слева – два тигра вступили в жестокое сражение. Дальше – маленькая девочка раскачивается на качелях. Ее красное платье вздымается и опускается мягкими волнами. Она смеется. Рядом с ней стоит молодая женщина и ест красное яблоко с влажной белой мякотью. Маша услышала отдаленный смех. Дальше справа – черепаха ползет к морю, вытягивая шершавую шею. По белому песку рак-отшельник медленно тащит свою желто-коричневую раковину. А вот натюрморт: половинки груши с маленькими темными косточками, нарезанная сырокопченая колбаса, бутыль красного вина, на которой притаилась юркая зеленая ящерка. За натюрмортом шторм. Вздымаются волны. Черное небо разрезают яркие молнии. Льет дождь. Крошечное рыболовецкое суденышко борется за существование. Еще секунда, и девятый вал его поглотит и раздавит в разверзнутом чреве.

Маша дошла до своего места и взяла кисть. Решительно макнула в воду и окунула кисть в синюю краску. На белом полотне появились очертания альбатроса, бушующего моря и скалистого утеса вдалеке.

Три часа пролетели совершенно незаметно. Антонина Сергеевна похлопала в ладоши и громко приказала:

– Прошу отойти от своих картин на два шага назад. Сейчас мы подойдем к каждому конкурсанту и посмотрим на ваш шедевр. У кого картина будет живая, пожалуйста, пройдите в соседний кабинет. Там вас встретит наш повар и предложит ланч. Остальные могут быть свободны. На выходе можно забрать ваши папки с рисунками. Портфолио появятся на сайте через три дня. При желании его приобрести следуйте инструкции. Благодарю всех за участие в конкурсе.

Претенденты отошли от своих картин. По лицам некоторых растеклось блаженство. Они счастливо улыбались и общались с изображениями. Большинство угрюмо потянулось к выходу, не дожидаясь вердикта комиссии.

Антонина Сергеевна, Маревна Андревна и еще четверо преподавателей подошли к Милане.

– Превосходный закат.

– Замечательная картина.

Комиссия разглядывала изображение.

– Но, к сожалению, она не ожила.

Милана расстроенно нахмурилась.

– Вы свободны, – негромко произнесла Антонина Сергеевна.

– Здесь моя подруга, – заволновалась Милана. – Можно я подойду к ней вместе с вами?

– Конечно.

Они направились к счастливой Асе, которая разговаривала с большим пестрым попугаем.

– К-р-р-расивая девочка!

– Спасибо.

– К-р-р-р-расавица!

Ася засмеялась и отошла подальше, чтобы комиссия могла оценить ее произведение. Милана обняла ее за талию и чмокнула в щеку.

– Поздравляю. Я ни секунды не сомневалась, что у тебя есть талант, – шепнула она.

Антонина Сергеевна воскликнула:

– Какой чудный запах! Что это за цветы?

Остальные члены комиссии залюбовались картиной.

– Какой забавный какаду!

– Это ара…

– Ар-р-р-р-а! Ар-р-р-ра! – закричал попугай и закивал красно-белой головой.

– Прелестно!

Попугай расправил крылья и перелетел на ветку соседнего дерева.