– Включи фантазию, Каталея. Я знаю, что она у тебя есть, – насмешливо произносит он, и она инстинктивно цепляется за легкий акцент. Он не американец и не англичанин. Возможно, даже не европеец. Господин Мин… Китай? Нет, слишком банально. – Удиви меня, Кая Гейден, и, может быть, я проявлю снисхождение и буду с тобой добрее, чем ты того заслуживаешь. – Резкий переход на ломаный русский повергает девушку в ступор, на мгновение уводя ее в далекое прошлое. Нет… не может быть. Какой-то бред. Просто показалось.

– Боюсь, что моя фантазия не сравнится с твоей, – говорит она на чистом русском и замирает в ожидании ответа.

– Ты себя недооцениваешь, Кая, и совсем скоро ты поймешь, насколько сильно, – коверкая родной язык девушки, зловеще обещает господин Мин. – На сегодня достаточно. С нетерпением жду завтрашнее шоу с твоим участием.

– Что за шоу? – ее вопрос тонет в звенящей тишине.

Глазок камеры гаснет. Ублюдок отключился, так и не дав ей никакой полезной информации. Хуже ситуации и специально не придумаешь. Еще один поехавший маньяк на ее несчастную блондинистую голову. Называй меня господин… все, что пожелаю… тьфу. Охеревший от вседозволенности шизофреник, отваливший миллиард за ее жалкую тушку. Ну не идиот ли?

До скрежета стиснув зубы, девушка трет ладонями лицо. Господи, как ей всё это пережить и не свихнуться? Странно, еще недавно она хотела легкой безболезненной смерти, но сейчас готова молить хотя бы о призрачном шансе на выживание, и что-то глубоко внутри ей подсказывает, что он есть… пресловутый шанс. Надо только нащупать, зацепиться и удержать. Во что бы то ни стало удержать.

Выскочив из массажного кабинета, Каталея, так и не удосужившись одеться, выходит на террасу и с разбега прыгает в бассейн. Освежить голову, забыться, переключиться. Плавает долго, без передышки, не жалея сил, пока мышцы не начинают болезненно ныть. Еще три круга, на износ, до изнеможения, и последний, завершающий.

Вынырнув у лестницы, Кая хватается за поручни, подтягивая измученное тело. Нащупав пальцами ног ступеньку, дает себе паузу, чтобы отдышаться. Стекающая с волос морская вода ручьями течет по лицу, попадая в глаза, в рот, разъедает слизистые. Внезапно что-то мягкое касается ее лица, и, вздрогнув, Кая автоматически хватается за протянутое полотенце, протирает глаза, вскидывает голову, натыкаясь взглядом на черные ботинки, поднимается выше: черные брюки, черная плотная рубашка, застегнутая на все пуговицы, едва тронутая загаром крепкая шея, мужественный подбородок, идеально вылепленный рот, прямой нос, лучистые небесно-голубые глаза. Надо же, кто пожаловал! Трехглавый Цербер, охраняющий царство мертвых. Какое все-таки точное описание.

«Никому нельзя доверять. Особенно Буту», – всплывает в памяти предупреждение пчелки Делии. Она и не планировала. Несмотря на ослепительное обаяние, батлер устойчиво занимает верхние строчки личного топа ее врагов. Черт, и похоже, этот расстрельный список пока далек от завершения.

– Привет, Бут, – выдавив из себя вежливую улыбку, здоровается Кая. Промокнув волосы, она возвращает полотенце, даже не думая использовать его для прикрытия.

Батлер отступает в сторону, бесстрастно наблюдая за демонстративно-провокационным выходом обнаженной девушки из бассейна. Дотошный пристальный взгляд не упускает ни одной детали, но ей плевать. Любуйся, больной придурок.

– Женский эксгибиционизм – психическое отклонение, нуждающееся в лечении, – выдает этот моральный урод, когда она останавливается, поравнявшись с ним.

– Психопатия – неизлечимое отклонение психики. – Небрежно фыркнув, Кая неторопливо обходит Бута и, покачивая голой упругой задницей, вальяжно покидает террасу.

– Я смотрю, ты осмелела, – бесшумно следуя за ней, с усмешкой замечает батлер.

– Возможно, Бут. Я познакомилась со своим господином, и, о счастье, он не ты. – Пожав плечами, Кая грациозно забирается в овальное джакузи, установленное на полу перед панорамным окном. Включив воду, равнодушно проходится взглядом по омерзительно великолепному подонку, нагло усевшемуся на край мраморной чаши. – И знаешь, от души сразу отлегло. Не придется тратить свои нервные клетки на какого-то батлера.

– Ты злишься, что я сразу тебе не сказал, – прищурившись, самонадеянно констатирует сукин сын. Олимпийский чемпион по самообладанию, чтоб его…

– Вообще-то у меня до хрена причин, чтобы злиться на тебя и без этой умышленной трусливой лжи, – недобро сверкнув глазами, откликается Кая.

Вода постепенно наполняет чашу, но не скрывает ее бесстыжей наготы. Слегка склонив голову к плечу, Бут тянется за тюбиком с пеной и выливает некоторое количество в джакузи. Молчит, брехливая сволочь.

– Скажи, я правда стою миллиард? – удерживая зрительный контакт, любопытствует Каталея.

– Полтора, – невозмутимо отвечает он. – И еще пятьсот миллионов за каждый год содержания.

– Охренеть, – потрясенно выдыхает Кая. – Надо же, какой щедрый хозяин мне достался.

– Господин Мин прав, ты себя недооцениваешь. – Кривая ухмылка раздвигает чувственные губы. Она удивленно вскидывает бровь.

– Ты слышал наш разговор?

– И видел, – кивает Бут. – И всё, что сказала Делия, тоже.

Его взгляд опасно темнеет, не предвещая позитивных событий и решений. Она снова провинилась и что-то там нарушила? Да по х* вообще.

Воздух постепенно наполняется приятным и бодрящим цитрусовым ароматом, пышная пена целомудренно накрывает сначала ее бедра, потом грудь. Как скучно, а она надеялась, что ей все-таки удастся пробить брешь в чемпионской сдержанности королевского Цербера.

– Значит, тебе неизвестны мотивы и цели верхушки «Улья»? Ты всего лишь исполняешь приказы и такой же заложник положения, как и я? – после недолгого молчания снова заговаривает Кая.

Она вовсе не пытается подловить мерзавца на лжи, обман очевиден, ей любопытно, как он будет выкручиваться и будет ли. И заодно уводит разговор от подозрительно зависшей открытой темы.

– Целей и мотивов всегда множество, и они постоянно меняются в зависимости от настроения и желания почетных гостей. Увы, это неконтролируемый процесс, – вполне убедительно объясняет Бут. – Например, вчера твоего диалога с Делией и господином Мином не было в планах, а сегодня он решил внести изменения и одарить вас обеих своим вниманием. И никто не вправе ему это запретить.

– А если у него возникнет желание и настроение убить меня? – нервно сглотнув, задает она самый пугающий и жизненно важный для нее вопрос.

– Значит, ты умрешь, – совершенно спокойно отвечает Бут, и ни один нерв не дергается на замороженном лице. Да и чего ему дергаться? Деньги уплачены, одной пчелкой меньше, одной больше. Его какие проблемы? – Но я не думаю, что до этого дойдет, Кая, – выждав театральную паузу, добавляет моральный садист.

– Почему?

– Почему? – В обращенном на нее взгляде сквозит удивление. – Тебе не приходит в голову, что киллер стоит на миллиард и пару сотен миллионов дешевле? Для чего столько усилий и вложений? Чтобы просто убить тебя?

– Ну, может быть, он придумает экстравагантный способ…

– Придумает, – не спешит ее разубеждать Бут. – Скажи, Кая, ты любишь фильмы ужасов?

– Почему ты спрашиваешь? – похолодев, уточняет девушка.

– Ответь. – От леденящей душу улыбки батлера Каю кидает в нервный озноб, и теплая бурлящая вода не спасает.

– Ну… иногда смотрю, чтобы пощекотать нервы, – пересохшими губами бормочет она.

– Господин Мин тоже любитель пощекотать себе нервы. В онлайн-формате. Считай, что ты прошла жесткий кастинг и назначена на одну из главных ролей, – Бут произносит это так, словно она выиграла в лотерею, а не оказалась в заложниках кучки сверхбогатых психопатов-извращенцев.

– В фильме ужасов? – Кая нервно сглатывает, прокручивая в голове чудовищные кадры «Пилы» и других кровавых страшилок. Внутренности скручивает, к горлу подступает тошнота. Этого не может происходить в реальности. Кто дал им право играть человеческими жизнями ради?.. Ради чего?

– Именно, – сверкнув белоснежными зубами, кивает Бут. В нем вообще есть хоть что-то человеческое? Или он гребаный робот?

– И что мне нужно будет сыграть? – хрипит Кая.

– Всё, что он пожелает. – Легкомысленно передернув плечами, мужчина протягивает девушке бутылку минералки. В стеклянной бутылке. Ее можно разбить о борт джакузи и устроить ублюдку квест на выживание, воткнув розочку ему в глаз.

С минуту поколебавшись, Кая отвергает рисковую затею. Импульсивные решения – прямой и короткий путь на тот свет, а жить страх как хочется. Открыв дрожащими пальцами бутылку, она жадно выпивает почти половину и, поставив на край мраморной чаши, устремляет в прострацию потерянный взгляд.

– Всё не так страшно, Кая, – ободряюще произносит Бут, опуская в пену кончики длинных пальцев. – Трансляция занимает максимум час. В процессе ты сама не заметишь, как пролетят минуты, и, если будешь следовать моим советам, ничего плохого с тобой не случится. Скажу больше: многие пчелки тринадцатого уровня с нетерпением ждут свои стримы.

– Сэнди тоже ждала?

Глава 9

Бут

Неожиданный и опрометчивый вопрос девчонки стирает расслабленную улыбку с моих губ. Специально затягиваю с ответом, задумчиво рассматривая перепуганное лицо. Я думал она умнее, но нет, снова ошибся. Разочарованно вздохнув, достаю из кармана белый платок и намеренно медленно вытираю пальцы. От пчелки буквально фонит бурлящими отрицательными эмоциями. Страх, отчаяние, ярость, ненависть, жажда убийства. Моего убийства.

Я заметил, как Кая смотрела на бутылку, прикидывая в голове, что с ней будет, если она использует ее в качестве оружия. В какой-то степени мне этого даже хотелось, но малышка вовремя включила инстинкт самосохранения, лишив меня кайфа, а себя отсрочки.

Никакого существенного ущерба эта дурочка мне бы не причинила, но я был бы вынужден наказать ее. Попытка нападения карается строго и незамедлительно и одновременно ставит на неопределенную паузу все запланированные мероприятия с провинившейся пчелкой. Таковы правила внутреннего устава «Улья», и отменить их не способен никто, кроме высшего руководства. Почетному гостю корпорации об этом хорошо известно, сопротивляться и возмущаться он бы не посмел.

С Сэнди, кстати, тоже поначалу приходилось непросто, но у нее было больше времени на адаптацию, да и у всех других новичков тоже. Однако в случае с Каей господин Мин проявил просто зверское нетерпение, потребовав организовать первую трансляцию уже завтра. А это рано, слишком рано и чревато негативными последствиями. Если Кая сорвет шоу, ответственность за неготовность пчелки целиком и полностью ляжет на организаторов, и на меня в частности. Выход один – придется ускориться и найти способ убедить девчонку всё сделать правильно. Как? Сказать правду, точнее ту ее часть, которая натолкнет пчелку на правильный путь. Ложь и подтасовка фактов – далеко не единственные методы манипулирования сознанием, но если их приправить щепоткой шокирующей правды, то желаемый эффект гарантирован.

– Ты уверена, что хочешь знать, что произошло с Сэнди? – нарушив повисшее гнетущее молчание, заговариваю я. Кая настороженно подбирается, с опаской взглянув в мою сторону. Наверняка она уже сомневается, что поступила правильно, ляпнув про свою предшественницу, но сказанного не вернешь. Поезд ушел. – Сэнди мне очень нравилась, – не дождавшись ответа, сообщаю застывшей пчелке. – Она была красивой, неглупой, способной, выносливой и весьма перспективной. Мы неплохо ладили, и Сэнди искренне считала меня своим другом.

– Чушь! – презрительно бросает Кая и, поджав колени к груди, обхватывает их руками. Малышку трясет от страха, но она продолжает дерзить. Это не плохо, а предсказуемо, ожидаемо и естественно. Страх – самая благодатная почва для промывания мозгов.

– Можешь не верить, но ты будешь плакать от радости во время моих визитов, и это случится не в далеком будущем, а совсем скоро.

– Ты сумасшедший, Бут, – качнув головой, Кая смотрит на меня чуть ли не с жалостью. – И самое хреновое – сам не понимаешь насколько.