Смешная, наивная глупышка. Это она не понимает, насколько я безумен. У меня же нет и не было проблем с принятием своих «особенностей».

Поднявшись, я неторопливо отхожу к панорамному окну и, сунув руки в карманы брюк, устремляю взор на бирюзовый горизонт, разрисованный белыми перьями облаков. Если верить прогнозам, то вечером намечается нехилый шторм с грозой и ливнями. Будет пугающе зрелищно, но безопасно. Как только датчики зафиксируют усиление волн, окружающие остров стены поднимутся до высоты пятидесяти метров, превратив «Улей» в надежную крепость.

– Вернемся к Сэнди, – продолжаю я открытую острую тему. – Она провела в этой соте всего полгода, но могла продержаться гораздо дольше, если бы сумела удержать интерес своего хозяина. Сэнди очень старалась понравиться, угодить, заслужить похвалу, но в итоге он заскучал и выбрал новый объект…

– Меня, – перебивает пчелка.

– Да, Кая, тебя, – сочувственно вздохнув, соглашаюсь я. – Повторюсь, мне очень жаль, что его выбор пал именно на тебя. Мне не доставляют удовольствия твои страдания. Моя задача – сделать тебя сильнее, открыть имеющийся потенциал и использовать его для сохранения жизни.

– Судя по тому, что Сэнди здесь нет, ты не всегда справляешься со своей задачей, – саркастично комментирует Кая.

– К сожалению, я не могу воздействовать на волю владельца. Сэнди была частной собственностью господина Мина, которой он мог распоряжаться так, как считал нужным. Подобный формат сотрудничества доступен исключительно почетным гостям и друзьям «Улья», но далеко не каждый из этого списка готов выложить состояние за поимку породистой пчелки. За всё время существования «Улья» корпорация выполнила не больше пяти таких заказов.

– Мне это должно польстить?

– Нет. – Я небрежно пожимаю плечами. – Я всего лишь ввожу тебя в курс дела. Если ты считаешь данную информацию лишней, то просто забудь.

– Ты так и не сказал, что случилось с Сэнди, – раздраженно напоминает Кая.

– Яхта, на которой она пыталась уплыть с острова, затонула в десяти километрах отсюда, – сдержанно отвечаю я. – Ровно двенадцать минут Сэнди верила, что господин Мин и правда ее отпустил, а потом сработало взрывное устройство, пробив дыру в днище, и яхта быстро ушла ко дну. Сэнди два часа сражалась за свою жизнь в открытом океане, но, увы, акулы не оставили ей шанса на спасение. Ее смерть была мучительной, но быстрой. Вот, пожалуй, и вся история, – заканчиваю я, продолжая стоять спиной к ошарашенной пчелке. – Если хочешь подробностей, я могу показать, как это произошло. Господин Мин периодически пересматривает сохранившуюся запись. Он, кстати, был очень доволен последней трансляцией с участием его дорогой пчелки.

– Вы звери… – издав невнятный горловой звук, яростно шипит Кая.

Я жду потока новых ругательства и праведного негодования, но она неожиданно замолкает. Услышав плеск за спиной и шлепающие по полу удаляющиеся шаги, я резко разворачиваюсь. Пару раз поскользнувшись, девушка залетает в ванную и, упав на колени перед унитазом, опорожняет желудок.

Удивительно, как по-разному правда влияет на людей. Одних от нее тошнит, других повергает в шок, третьих убивает, но почти никогда не приносит облегчения. Ложь в этом плане гораздо гуманнее.

Выждав пару минут, я направляюсь к содрогающейся в рвотных спазмах пчелке. Опустившись рядом с ней на корточки, осторожно убираю светлые волосы назад и придерживаю до тех пор, пока из девушки не выйдет вся желчь вперемешку со слезами. Затем я засовываю трясущуюся пчелку в душевую кабинку, ставлю под мощную струю воды и сую в руки флакон с шампунем.

– Приведи себя в порядок. Через десять минут тебе доставят завтрак, и ты съешь всё, что будет в меню. В полдень придет фитнес-тренер. В два часа обед, в три – приду я. Будь готова. Мы не закончили. – Обхватив пальцами ее скулы, заставляю взглянуть мне в глаза. Струи воды бьют по рукаву пиджака, разлетающиеся брызги попадают на брюки и обувь. Давно мне не доводилось забираться в душ одетым, но когда я был против экспериментов? – Всё услышала? – Кая отрешенно кивает. – Вслух!

– Да, я услышала! – клацнув зубами, шипит внезапно очнувшаяся пчелка. – Жду с нетерпением и слезами счастья на глазах. – Насмешливо скривив губы, она впивается ногтями в мое запястье, надеясь отодрать руку от своего лица, но я лишь плотнее надавливаю на хрупкие скулы. Бесстрашная сучка отвечает тем же – вонзает когти глубже под кожу, пуская мне кровь.

В распахнутых глазах плавится сталь, зрачки сужаются до размера пули. Странное зрелище. Словно на меня нацелены одновременно два смертоносных дула. Хочется увернуться или отойти в сторону, но точно не смотреть на кровожадно ухмыляющиеся губы, представляя их плотно сомкнутыми вокруг моего члена. И даже то, что ее только что рвало при мне, не делает эту фантазию менее яркой. Я в принципе не брезглив, когда дело касается женщин, но эта девчонка мне даже внешне не нравится. Какого хрена у меня на нее встает при малейшем физическом контакте? Не то чтобы это проблема, но раздражает сам факт наличия реакции. Всё из-за дурацкого родимого пятна, из-за него ленивый мозг автоматически засчитывает Каю «своей». Вот только, помимо одной-единственной отметины, между Каталеей и Медеей нет ни малейшего сходства. Они являются полными антиподами друг друга как внешне, так и внутренне.

– У тебя процессор завис или плата сгорела? – Кая скрывает свой страх под небрежным тоном. Похоже, это у нее напрочь сгорели тормоза. Нахмурившись, я отрываю взгляд от пунцовых губ и снова смотрю в стальные прицелы.

– Мой процессор надежно защищен от сбоев и способен обрабатывать информацию двадцать четыре часа в сутки, – растягивая слова, задумчиво сообщаю я.

– А как насчет вирусных повреждений? – хмуро уточняет она.

– Исключены. – Ослепительно улыбнувшись, я легонько хлопаю ее по щеке и убираю руку. – Скоро увидимся, Кая.

Ровно в три часа я захожу в пятую соту, точно зная, где найду ее блондинистую обитательницу. После обеда она наконец добралась до библиотеки, но ни одна из многочисленных книг не вызвала у пчелки особого интереса. Вытащив справочник по апиологии, она полистала его пару минут и поставила обратно. Гораздо больший шквал эмоций вызвал обнаруженный на столе ноутбук и оставленная рядом карточка с паролями для входа. Не знаю, на что Кая надеялась, десятки раз безуспешно пытаясь зайти в почтовые сервисы и социальные сети, и дико злилась и непристойно ругалась, снова и снова попадая на страницу «доступ запрещен». Она всерьез считает, что система безопасности оставит ей лазейку для связи с внешним миром?

Но надо отдать девчонке должное, она в точности выполнила все мои указания, ни минуты не потратив на слезы, истерики и жалость к себе. Быстро успокоилась, быстро взяла себя в руки, ни на кого из приходящих сотрудников не напала и ни разу не облажалась за время моего отсутствия. Это еще не прогресс, но положительный сдвиг налицо. Можно смело переходить ко второму акту.

– Чем занимаешься? – усевшись в офисное кресло напротив ее стола, буднично любопытствую я.

Погрузившись в неравный бой с системой защиты, Кая не заметила моего вторжения и выглядит слегка дезориентированной, но довольно быстро справляется с эффектом неожиданности.

– Тебя жду. – Выпрямив плечи, она пару секунд пристально рассматривает мою нескромную персону. – Уже можно плакать от счастья или рано?

– Если хочется, то плачь. – Усмехнувшись, я пожимаю плечами, отмечая про себя, что ей к лицу желтый цвет, который редко кому идет. Да и сам плотно облегающий фигуру спортивный комбинезон сидит неплохо. Вот только молния от груди до паха привлекает к себе лишнее внимание. Руки так и чешутся ее расстегнуть, хотя вроде бы чего я там не видел?

– Как-нибудь в другой раз. Как твое запястье? Не болит? – «заботливо» спрашивает Кая, устремив на меня «невинный» взгляд.

– Удалось отправить семье сигнал SOS? – проигнорировав вопрос, интересуюсь я.

– Нет, но я не теряю надежды, – не моргнув глазом сдержанно отвечает пчелка.

– Думаешь, что сможешь взломать протокол безопасности, разработанный АНБ? – скептически уточняю я. – Попытайся, конечно, но только зря потратишь время. Лучше сосредоточься на привычных интересах. У тебя есть доступ к засекреченным научным данным и всемирной библиотеке, установленные самые современные графические редакторы, а если заглянешь в ящик стола, то найдешь там последнюю модель Nicon^[6]. Если тебе нужно что-то еще, только скажи.

– Мне нужно домой, Бут, – устало потирая виски, выдыхает Кая.

– Здесь твой дом, – отрезаю я.

– Это тюрьма, где в любой момент мне могут предложить сыграть роль главной героини фильма «Челюсти». Без права отказа и шанса на второй дубль, – запальчиво бросает она, глядя на меня, как на исчадие ада, явившееся сожрать ее душу. – Что-то совсем не похоже на семейное гостеприимство, о котором ты распинался в самом начале.

– Господин Мин никогда не повторяется, – «утешаю» я. Откинувшись на спинку черного кожаного кресла, пчелка горько усмехается и поднимает ладони вверх в знак капитуляции. – Рано сдаешься, Кая. Игра только началась. Завтра вечером состоится первый раунд, и ты должна быть морально и физически готова выполнить всё, что от тебя требуется.

– А если я откажусь участвовать?

– Ты не умрешь, но последствия могут быть непредсказуемыми и очень болезненными.

– Тебе известны правила?

– Ты их узнаешь за пять минут до начала. Я лично тебя проинструктирую и подскажу, как справиться с поставленной задачей с наименьшими потерями.

– Дай хотя бы намек, – умоляюще взглянув на меня, просит Кая.

– Не могу, – с сожалением качаю головой.

– Господин Мин будет участвовать или только смотреть?

– Он может давать указания во время трансляции, но физически будет находиться в другом месте. Кая, ты же знаешь, что такое стрим?

– Примерное представление имею, – убитым тоном отвечает пчелка, устремив взгляд на сжатые в замок ладони. – Зачем ему понадобилась именно я, Бут? Меня больше пяти лет нет ни в одной социальной сети, а столкнуться в городишке, где я жила последние годы, мы с ним точно не могли, – она наконец начинает задавать правильные вопросы. Думал, умру от скуки, пока дождусь. – Кто он такой? Враг отца? Политический конкурент? Но какой смысл устраивать расправу надо мной, если папа всё равно об этом никогда не узнает?

– Ответы тебе известны, но есть ряд причин, по которым твое сознание их блокирует. Мозг воспринимает как угрозу те или иные события и прячет их от тебя. В психологии этот метод защиты называется вытеснением.

– Ты намекаешь на то, что я знаю этого человека? – Нахмурив серебристые брови, Кая всерьез задумывается над моими словами.

– Я это утверждаю. – Непроизвольно улыбаюсь, с любопытством изучая озадаченную мордашку пчелки. Она настолько растеряна и сбита с толку, что впервые не знает, что сказать. – Причем пришел к этим выводам исходя из твоих слов.

– Подскажи мне, Бут, – в ее голосе снова звучит мольба. На лице отражается хаотичная работа мысли. Удивительно, как легко человек поддается самообману, не желая видеть очевидных вещей. – Если я пойму, кто такой господин Мин, то, возможно, смогу найти к нему подход.

– Тебе не нужно искать к нему подход, Кая, – металлическим тоном отрезаю я. – Ты не в том положении, чтобы рассчитывать на поблажки. Этот человек обладает огромной властью, богат, жесток, опасен и не склонен к таким эмоциям, как жалость и милосердие. Пойдешь ему наперекор – он заставит пройти тебя все круги ада. Будешь покладистой – отделаешься малой кровью и выиграешь время. Заслужишь уважение – проживешь гораздо дольше, чем Сэнди.

– Заслужить уважение? Как, черт возьми?

– Заставь его увидеть в тебе личность. Не влюбить – здесь такие случаи заканчиваются плохо для обоих. Ты должна сделать так, чтобы владелец не захотел тебя утилизировать, – спокойно поясняю я.