Да, Советский Союз не мог позволить себе разбрасываться кадрами, особенно такими, как Мастер аспекта Земли. И нет, на курсах меня не учили убивать, с этим прекрасно справлялась Татьяна Игоревна. Просто любой подобный мне энергет – это готовая строительная бригада, способная в кратчайшее время навести переправу через практически любую водную преграду. Или создать безопасный проход через минное поле. Мне для этого даже заходить на него не нужно, достаточно послать волну вибрации, вызывающую срабатывание детонаторов. Короче, применений моим способностям масса, как на фронте, так и в быту, и именно этому меня и учили.

К чести тех, кто готовил методички для этих курсов, написаны они были не для инженеров строителей, а для подсобных рабочих, вдруг получивших в руки волшебный отбойный молоток. Получилось что-то в стиле, если глубина до трёх метров – поднимаем и укрепляем грунт на дне, чтобы танки прошли, не заливая люк в башне. А если глубже, то делаем каменные плиты, которые каждые два метра кладём на колонны. Два метра – это примерно три шага. И всё в таком стиле. Просто, доходчиво, понятно.

Однако это не решало вопроса с моей службой, но там вообще было непонятно, что и как делать. С одной стороны, я подлежал призыву на общих основаниях. С другой – у меня имелась бронь от завода беспилотников, да и ранг Мастера как бы намекал, что с обычными призывниками мне делать нечего. Энергеты – это не джедаи, и на генеральское звание я не претендовал, но и пускать меня с автоматом в атаку – это всё равно что забивать гвозди микроскопом. В итоге я особо не парился, оставив этот вопрос на откуп деду. Пока проблем не было, хоть дед недовольно ворчал, мол, не служил, не мужик, но так, чтобы я не слышал. А после моего награждения орденом Красного знамени и вовсе угомонился, хвастая всем и каждому, какой у него внук, самого Менгеле завалил.

Кстати, скандал с покровительством Доктору Смерть Центрального Разведывательного Управления вышел грандиозный. Понятное дело, американцы поначалу всё отрицали, строя из себя святую невинность, ровно до того момента, как двенадцать секретных тюрем ЦРУ в разных странах были внезапно атакованы. И на свет появились сведения об опытах Йозефа Менгеле под крылышком янки, его экспериментах, пытках и прочем. Были обнародованы списки жертв, в которых вдруг оказалось полно союзников американцев.

Директор ЦРУ подал в отставку, на него повесили всех собак, и тот, не выдержав давления, совершил самоубийство тремя выстрелами в спину, но общественность это никак не успокоило. Мир до сих пор лихорадило, на Ближнем Востоке и в Европе проходили массовые антиамериканские митинги, а наши дипломаты зашивались от наплыва желающих дружить. А тут ещё, как я и предсказывал, Советский Союз выступил с заявлением, что готов продать технологию вспененных аккумуляторов.

В общем, жизнь била ключом, но меня это практически не задевало. Героем дня стала Татьяна Игоревна Сикорская, Матушка Зима, чьё возвращение было ярко освещено в советской и международной прессе. Глупых вопросов, мол, а что она делала в Париже, никто не задавал. Точнее, поначалу американцы попытались перевести стрелки, но потом встал вопрос, а что, собственно, Менгеле там делал, и тут уже возбудились французы, у которых случился политический кризис и к власти пришли не слишком расположенные к США люди.

А тут ещё новому правительству, да и остальным странам Европы подкинули информацию о заложенных под столицами энергетических бомбах… короче, можно было с уверенностью сказать, что этот раунд остался за нами. Я же сейчас хотел одного – чтобы меня оставили в покое и дали насладиться тихой и мирной жизнью, где не надо никого убивать, ни от кого убегать и вообще самое страшное, что может случиться, – это проспать на учёбу. Да и то не мне, а девчонкам, сам-то я нигде не учился и не работал. Вёл категорически аморальный образ жизни, и мне это чертовски нравилось.

Глава 2

– Неплохо, мне нравится. – Я покрутил в руках лист с отпечатанными картами и, протянув моим девчонкам, взял следующий. – Этот тоже ничего, но киборгов всё же нужно сделать более уродливыми. И синий цвет должен быть доминирующим.

– А зачем всё это? – подала голос Таисия, новенькая девочка-художница, пришедшая в команду совсем недавно. – Почему нельзя сделать их нормальными?

– Это называется мягкая сила. – Я уселся на стул, разложив перед собой листы. – То, что мы делаем, будет коллекционно-карточной игрой. Не только физической, хотя такие наборы мы тоже будем выпускать, уже есть предварительная договорённость с типографией, но и сетевой компьютерной. И есть намётки, чтобы войти в один крупный проект. По большому секрету скажу, что ещё с прошлой пятилетки развивается программа глобальной сети. На орбиту выводится группировка спутников, с помощью которой сеть будет доступна в самых отдалённых районах не только нашей страны, но и всего мира. А кроме того, активно разрабатывается так называемый школьный компьютер для самых бедных стран. Небольшой ноутбук, предельно дешёвый, но достаточно мощный, чтобы с его помощью учиться. В него ещё будет интегрировано зарядное устройство с вращающейся рукоятью, чтобы заряжать там, где нет электричества.

– Но мы здесь при чём? – Было видно, что ребятам интересно то, что я рассказываю, но связать одно с другим они пока не могли. – Мы же игру делаем.

– Всё верно. И будем делать её такой, чтобы она даже на калькуляторе запускалась. Или на кофеварке. – Я усмехнулся, вспоминая свой старый дом, полностью оборудованный умными устройствами, которые управлялись голосом. До такого здесь ещё было далеко, но кое-что я собирался внедрить в ближайшее время. Прогрессор я или погулять вышел. – И теперь представь, вся Африка, вся Латинская Америка, весь Индокитай и прочая Океания будут сидеть в нашей, советской сети, с этих простеньких компьютеров, на которых предустановлена наша игра. А там вот! – Я поднял два листа с пробными отпечатками карт. – Красный Союз и синяя Республика. В Союзе красивые девушки, одетые в красивую форму, бойцы в роботизированных костюмах, радующих глаз, лидер – могучий, харизматичный, без внешних дефектов. За таким и в огонь, и в воду можно пойти!

– А республика, наоборот, – первой сообразила Лена, которой положено было тонко чувствовать эмоции. – Девушки красивые, но одеты как, я извиняюсь, бляди.

– Девицы с низкой социальной ответственностью, – поправил я подружку. – Но в целом верно.

– Уродливые киборги, лидер, мерзкая куча жира на троне с роботизированными паучьими лапами, – задумчиво покрутила рисунки в руке Соня. – Это отсылка к Франклину Рузвельту? Мы же были союзниками во время войны.

– Да не были мы союзниками. – Я грустно вздохнул. – Помнишь? Если будет побеждать Германия, нам следует помогать России, но, если будет побеждать Россия, нам следует помогать Германии. Это не он сказал, а Трумэн, но сути не меняет. Американцы на нас просто зарабатывали и вступили в войну, только когда было предрешено, что рейх падёт, чтобы урвать свой кусок пирога. И тут же придумали операцию «Немыслимое».

– Его же Черчилль придумал, – внезапно поправила меня Василиса, наша главная художница, внимательно прислушивающаяся к разговору, хотя с ней мы это уже обговаривали. – Но я согласна, без Рузвельта там никак обойтись не могло, раз действия подразумевали атаку совместными силами.

– Вот именно! – Я наставительно поднял палец. – Оба этих якобы союзника спали и видели нас в гробу в белых тапках. Но обломались. Поэтому визуальное сходство мы делать не будем, но уверен, отсылку поймут многие. Для этого мы и перенесли антураж в космос, чтобы иметь возможность делать подобные аллюзии. А те, кто станут играть в нашу игру, постепенно будут приучаться, что красные, красивые и хорошие, а синие, уродливые и плохие. Это и называется мягкой силой. С детства программировать людей на определённые знаки.

– Как-то это звучит… не очень, – поморщилась Таисия, – словно мы им в головы залезаем.

– Почему как будто? – Я удивлённо пожал плечами. – Именно что залезаем. Но начали эту войну не мы. Соединённые Штаты стоят на трёх китах: армии, долларе и Голливуде. У них с начала двадцатого века снимают фильмы о гордых американских героях, спасающих мир от разных угроз, в том числе советской. Более того, там просто запрещено показывать своих в плохом свете, какими бы ублюдками они на самом деле ни были. Так что считайте, что вы на фронте, пусть и идеологическом. И нам предстоит выиграть битву за души молодёжи всего мира! Задача ясна?!

– Так точно!!! – Вот чего я не ожидал, что все мои художники разом встанут по стойке смирно и рявкнут так, что стёкла задрожат. Хотя чего это я? Советские дети они такие. Анекдот про скворечник из черепа американских коммандос как бы не анекдот вовсе, если вспомнить про пионеров-героев.

– Значит, работаем! – Я прихлопнул листы рукой. – Время у нас ещё есть, клиент игры ещё в стадии разработки и будет готов где-то месяца через три. Потом тестирование, доводка, так что в целом раньше полугода ждать альфу не стоит. За это время у нас должен быть готов базовый набор. Союз, республика, нейтралы, всего сто пятьдесят, максимум двести карт, на которые у нас уже просчитан баланс. Остальные фракции и наборы будем уже допиливать по ходу, так что работы хватит всем и надолго. Так что работаем, товарищи, работаем! Мир сам себя не завоюет!

– А есть смысл влезать в такие игры? – Софья затеяла этот разговор, только когда мы вышли от ребят, оставив их творить, пока заряжены энтузиазмом. – Это не шутки, это уже большая политика. Кто вообще нас туда допустит?

– Твой отец, к примеру. – Я пожал плечами. – Не забывай, что он генерал КГБ и занимает весьма немаленькую должность в главном управлении. Конечно, внешние операции не его профиль, но от него ничего такого и не требуется. Мы зайдём через ЦК Политбюро.

– Тебе поэтому товарищ Чумаков на днях звонил, – понимающе кивнула девушка. – А я ещё думаю, что за секреты.

– Да нет у меня от вас никаких секретов. – Я обнял девушек, обратив внимание, что Лена никак не прореагировала, занятая смартфоном. – Лен, что-то случилось?

– А? – дёрнулась та. – Нет! Точнее, да. Этот… режиссёр-п-постановщик… я совсем не так представляла себе звучание! А он фактически убирает электронные инструменты, снижая их громкость, отчего теряется весь рисунок мелодии!!! И главное, упорно не хочет понимать то, что я говорю!!!

– Значит, надо слетать и лично объяснить, что он неправ, – пожала плечами Сикорская. – Надавить в конце концов. Понятное дело, им фактически навязали твою рок-оперу, и они всячески её саботируют. Но у тебя карт-бланш от самого Лаврентия Павловича, а значит, ты можешь требовать даже замены режиссёра.

– Надо было слушать тебя, Семён, и сразу со своим режиссёром приехать, – грустно кивнула Зосимова. – Но нет, не хотела обижать, думала, нельзя же так. Заслуженные товарищи, они знают, что делают. И получила за это.

– Так что мешает сейчас сделать то же самое? – Я повернул к себе подружку, заглядывая в глаза. – Тебе нужно заявить о себе, значит, всё должно быть сделано по высшему разряду. Пусть даже после этого ты разосрёшься со всем Большим театром. Плевать! Ты станешь известной, мы тебя раскрутим на радио, и они сами приползут звать обратно! Вот увидишь!

– Ты просто не представляешь, что это за люди. – Лена грустно покачала головой. – Это банда почище преступников. Там сплошная круговая порука, узкий круг, пробиться в который практически невозможно.

– Я думал, там, наоборот, дикое соперничество. – Никогда не лез в это осиное гнездо под названием богема и не собирался, но и за свою девушку я был готов порвать любого в прямом и переносном смысле. – Понятно, что чужих они стараются не пускать, но вряд ли между самими режиссёрами большая любовь.