Бегемот сделал резкое движение в сторону Кирилла, но схватил за руку Кристину, которая сидела следующей. Та оглушительно завизжала.

– Дюша, блин! – воскликнул Астарот, обнимая свою девушку. – Что за шутки еще у тебя дурацкие! Волков каких-то придумал…

– Да какие уж тут волки, Кристина их своим визгом распугала! – Бегемот заржал. Остальные после паузы тоже рассмеялись. И даже как-то расслабились что ли.

– Дюша, займись лучше пирожками тети Маши, – хихикнул Бельфегор.

– О, точняк! – Бегемот завозился, бревно под ним крутанулось, и все кто на нем сидел, чуть не рухнули назад.

Снова засуетились, зашумели. Шемяка переставил здоровенную эмалированную кастрюлю с пирожками поближе к костру.

– Может чай дождемся? – предложил Макс.

– Ой, да пока он еще закипит… – отмахнулся Бегемот, выуживая пирожок.

– А может уже кипит? – с надеждой проговорила Наташа. – Посветите кто-нибудь в ведро, ничего не видно…

Удивительная все-таки вещь – ночные посиделки у костра. Вроде бы и неудобное ужасно, и бревно это качающееся, и дым в глаза. Но расходиться не хочется. Мы сидели и болтали практически до рассвета. Пили чай, отплевываясь от чаинок. Трескали пирожки, которых нам напекла заботливая тетя Маша. Рассказывали страшные истории из какого-то дремучего детства. Разговор то превращался в бурный поток слов, то затухал. И тогда каждый смотрел в огонь и думал… Да хрен знает, о чем. О чем-то важном, стопудово.

По палаткам разошлись, когда небо на востоке уже отчетливо так посветлело. И еще час, наверное, возились и перекрикивались. Перед тем, как заснуть, я услышал, бурчание Астарота:

– Лучше бы мы к тете Маше ночевать пошли…

Но что ему ответила Кристина, я уже не услышал, потому что благополучно отрубился.

******

Все-таки пазик – такое себе транспортное средство для долгой дороги. На моей четверке перегон от Волчайска до Шушырино тоже показался длинным и скучным, но на пазике он казался совершенно бесконечным. Еще и после ночевки в палатках.

Я своих орлов и орлиц зря не тормошил и не взбадривал. Смотрел в окно, на зеленеющие поля и мелькающие периодически озера и речушки. Ловил дзен неудобной и тряской дороги. Иногда оглядывал лица своих соратников. Больше всего переживал за сохранность голосовых связок Астарота и Нади. Но с ними, к счастью, все было в порядке. Астарот с утра был смурной, невыспавшийся и растрепанный. Но не простыл, что радовало. Надя так вообще как-то очень легко и непринужденно перенесла суровые условия. Проснулась почти сразу следом за мной, помогала костер раскочегарить, весело щебетала. И даже зарядку сделала. А сейчас вообще безмятежно дрыхла, отжав себе место на куче спальников сзади.

Хуже всего было Яну. Его предсказуемо накрыло похмельем, он попытался прямо с утречка найти бухло. Но эти поползновения я в этот раз решил пресечь. Отвел его в сторонку и пообещал тихонько, что увижу, что он с утра квасит, печень отшибу, раз она ему без надобности. Шутливо сказал, конечно. Но – сработало. Страдающий бледно-зеленый Ян сидел, привалившись патлатой головой к стеклу. И на ухабах шипел и морщился, когда его башкой об это самое стекло прикладывало.

Бельфегор с Кирюхой тихонько что-то обсуждали, голова к голове. И к ним изредка вклинивался с комментариями Вадим.

Бегемот выглядел не таким веселым, как ночью. Вздыхал периодически. Но вслух ныть не решался. Наташа с Евой устроились на одном из передних сидений и дремали в обнимку.

– Скоро будет кафешка одна знаменитая, там остановку сделаем, – сказал Шемяка, старательно огибая особенно впечатляющую дыру в асфальте.

– В узких кругах знаменитая? – хмыкнул я.

– Не в узких, а в знающих! – усмехнулся Шемяка. – Я же дальнобоем одно время был, так что места эти знаю, как свои пять пальцев, можно сказать.

Похвастаться тем же я не мог. Ну, то есть, область я, в целом, знал неплохо, конечно. Но только это в будущем, когда карта автодорог будет иметь совсем другой вид. Здесь и сейчас я был словно на какой-то другой планете.

Шемяка, не глядя на меня, ткнул пальцем вперед. Туда, где рядом с асфальтовым полотном кучковалось несколько здоровенных грузовиков. Из-за которых этой самой кафешки видно и не было.

Одноэтажное строение белого цвета с покрытой серым шифером крышей. Имелась даже табличка, сигнализирующая, что сие место называется кафе “Бродяга”.

– Смотри, Наташ, вот, кстати, место твоей мечты, – усмехнулся я.

– Я как-то по-другому себе это представляла, – сонно пробурчала “моя королева”, с сомнением оглядывая пыльную площадку вокруг, скучный равнинный пейзаж и компанию суровых мужиков в кепках, сидящих на скамейке перед входом. Они пили чай и дымили, как паровозы. Появление нашего пазика они, разумеется, заметили. И молча смотрели, как мы выбираемся из автобуса.

– Эт еще что за патлатая команда на наши головы? – нарушил молчание один.

– Прямо какой-то дурдом на выезде! – заржал второй.

“Ангелочки” с “цеппелинами” заметно так напряглись. Но тут из автобуса вышел Шемяка.

– А что, мужики, Маринка-то до сих пор работает, а? – сказал он, блаженно потягиваясь. И совершенно не обращая внимания на недружелюбную встречу.

– О, так это же Шемяка!

– Ха, в натуре! Ты что, заделался водителем у детского сада?

– Засохни, Гаврилыч! – отозвался Шемяка. – Это между прочим, знаменитая рок-группа на гастролях!

Водилы и Шемяка принялись жать друг другу руки и хлопать по спинам. Вспоминать каких-то старых знакомых, которых здесь сейчас не было. Прямо иллюстрация к суровому дорожному братству.

Я мешать не стал и двинул на разведку внутрь. Кафешка была, прямо скажем, спартанской. Внутри было всего четыре столика, а выбора блюд никакого и вовсе не было. От руки на листочке было написано, что сегодня на первое – борщ, на второе – котлета с картошкой, на третье – чай. И цена указана сразу за весь обед целиком. Неожиданно довольно небольшая, я даже переспросил у дамочки на раздаче.

– Не нравится? Проваливайте! – отрезала она, прищурившись. Да уж, очень суровая дамочка! Прямо-таки Сара Коннор. Жилистая, с ехидным выражением лица. Загорелая неожиданно. Еще май, когда она успела так загореть?

– Все нравится! – быстро отреагировал я. – Нам нужно двадцать обедов!

– За столами все не поместитесь, – сказала хозяйка, не двинувшись с места.

– Ничего, на улице пожрем, – усмехнулся я.

– Да сейчас прямо! – она мотнула головой. – Так я вам и отдала посуду на улицу. Я вас впервые вижу!

– Давайте тогда партиями, – миролюбиво предложил я. – Сначала первые десять, потом вторые.

– Но только чтобы быстро пожрали, ясно вам? – Сара Коннор погрозила мне пальцем. – Время, знаете ли, деньги. Чтобы не засиживались!

– Ес, мэм! – бодро отсалютовал я и положил на тарелочку деньги. – Все сметем, как электровеник!

И тут она наконец-то улыбнулась.

– Трепло, – фыркнула она и исчезла в кухне. А я вышел наружу, чтобы сообщить своим проголодавшимся орлам дальнейший план действий.

– О, Володя! Иди к нам сюда! – Шемяка энергично махал мне рукой. – Тут мужики с тобой поговорить хотят!

– Здорово, – я кивнул, пожал протянутые руки. – Сейчас, пять сек. Эй, орлы! Заведение маленькое, так что есть будем партиями. Рассчитайтесь там на первый второй что ли!

Я снова повернулся к Шемяке.

– Валяй, что за дело?

– А вы правда музыканты? – спросил невысокий мужичок с пузиком и в серой кепке.

– Да не, прикидываемся только, – усмехнулся я. – Приезжаем в населенный пункт, говорим “дайте денег за концерт!” Нам дают, а мы сваливаем, пока никто ничего не сообразил.

– Гаврилыч, ну что ты дурацкие вопросы задаешь? – Шемяка толкнул водилу в плечо. –

В натуре, музыканты, отвечаю. Сам слышал.

– А можете нам тут концерт сыграть, а? – спросил другой водила, высокий, тощий и сутулый.

Глава 3

Лицо у тощего было, конечно, как у того пикапера. Ну, который подкатывает к девушке с вопросом: “Вашей маме зять не нужен?”, а девушка внезапно улыбается ослепительно и заявляет, что нужен. Он собирался поддеть волосатиков с эдаким снисходительным сарказмом. Типа, сейчас уставшие от суровой дорожной жизни подростки начнут мазаться и ныть. И теперь не знал, что сказать. Смотрел, открыв рот, как “ангелочки” азартно вытаскивают из автобуса инструменты, а Вадим разматывает провод удлинителя от кафешки.

Ну да, первым моим порывом было, конечно же, отшить водятла. Но пока я открывал рот, у меня в голове промелькнуло несколько кадров из всяких клипов рокеров посреди пустынных пейзажей. Я замер, а потом вдруг уверенно кивнул.

– Да, можем, отличная идея, братан!

Хлопнул его по плечу и сорвался с места.

И как-то резко заразил “ангелочков” энтузиазмом, на пальцах в трех словах объяснив, что я имею в виду.

Ну да, равнинная часть Новокиневской области – это не Гранд-Каньон. А камазы дальнобоев – не гигантские американские траки. Да и я не Стас… Но возникший в голове концепт прямо-таки захватил и меня, и ангелочков.

– Да что вы вообще, я же пошутил… – запоздало попытался сдать назад водила. Но остановить внезапный движ уже не смог, ясен пень. Ну, блин! Реально же прикольно вот так – спеть посреди нигде. На пыльной парковке грузовиков с видом на бескрайние равнины и кафешку с шиферной крышей. Снять черновик будущего клипа. Гениального, разумеется.

– Звук будет не очень, конечно, – сказал Вадим мне вполголоса, когда парни взялись за инструменты. – Но идею твою я понял.

“Цеппелины” вместе с тарелками высыпали из кафешки. И даже суровая местная Сара Коннор не возражала. Вышла вместе с ними и стояла на крыльце, привалившись к косяку.

“А может и не нужно будет ничего переснимать”, – подумал я, прильнув к видоискателю. Звук только перезаписать. А вот свет шикарный. Перистые облака пополам чуть рассеивали яркие лучи, яркости хватало для вполне такой сочной картинки. Звук надо будет перезаписать, понятное дело. Но вот видеоряд…

Есть какой-то непередаваемый шарм в любительской видеосъемке. Отдельный такой вид искусства. Спонтанный концерт на парковке грузовиков. И суровые мужики эти в кепончиках и с папиросами. Я задержался стеклянным глазом камеры на их примолкшей компашке.

Когда Астарот с Надей замолчали, и музыка стихла, меня прямо-таки резануло пронзительностью момента. Внутри даже задрожало все. И на глаза слезы навернулись.

– Ну вы, блин, даете… – тощий водила медленно захлопал в ладоши. И остальные водилы к нему присоединились. Я нажал на стоп и опустил камеру. Не факт, что это будет видеоклип в будущем, конечно. Но это явно то, что стоит запомнить. И зрителей немного. И не за деньги. Музыка ради музыки.

Я посмотрел на “ангелочков”. Лица были все еще усталые. Помятые после неудобной ночевки и долгой тряской дороги. Но глаза сияют. Астарот улыбается от уха до уха. Обнял Надю за плечи. Бельфегор прикрыл глаза и, кажется, внутренне боролся с желанием обнять свой поливокс. Кирилл щурился на небо. Бегемот самодовольно надулся и смотрел на меня с видом: “Ну скажи, мы же крутые? Крутые?! Макс покачивал гитарой и смотрел вниз. И тоже улыбка на губах.

******

– … а я тогда говорю: “А можно мне добавки?”

– …он говорит: “Выходи за меня замуж!” А я ему: “Ага, только школу закончу!”

– …и прикинь, если вот в том месте, где статуи, поставить такой конус из картона и поджечь…

– Да не, это надо со Стасом поговорить, вдруг не получится? Это же с вертолета какого-то надо снимать…

– Надо с отцом поговорить, чтобы он задник оформил…

– …лучше я новую песню напишу, у меня идея появилась…