Ранчо страстных признаний (страница 9)
Я, конечно, знала, где что находится. Знала, что в ее спальне целая армия плюшевых игрушек – больше, чем на любой ярмарке, – и розовая кровать. Но разве можно было испортить такой важный момент?
– А в зал мне нельзя, – она прикрыла рот ладошкой и перешла на шепот: – Я там как-то уронила гантель на ногу. Было так больно!
Мы прошли мимо ванной, Райли не сочла ее достойной внимания. Дверь слева вела в мою новую комнату, а в конце коридора справа располагалась спальня Густа.
Пожалуй, слишком близко к хозяину дома. Но что поделаешь.
Малышка с видом экскурсовода втянула меня в распахнутую дверь. Как и во всем доме, полы были деревянными, но поверх лежал мягкий ковер. Кремовые стены и широкое окно, из которого открывался вид на горы, делали комнату светлой и уютной.
Вместо кровати стоял разобранный диван, превращенный в удобное ложе. Зеленые оттенки простыни и одеяла не особо сочетались между собой, зато создавали милую, домашнюю атмосферу. Идеально заправленные углы выдавали перфекционизм Густа. Я представила, как он старательно расправляет каждую складку, зная, что делает это для меня, и невольно улыбнулась.
Вместо прикроватной тумбочки Густ приспособил журнальный столик, на котором красовалась банка с полевыми цветами. Это было… неожиданно мило.
– Раньше это была моя комната, но теперь я уже совсем большая, – объявила Райли.
– Я помню, – кивнула я.
Комната наверху была просторнее, но и эта обладала своим очарованием. К такому виду из окна я бы точно привыкла. Из любого окна Мидоуларка открывались живописные пейзажи, но виды «Ребел блю» были вне конкуренции.
Мы сходили к машине за моими вещами. В рюкзак и спортивную сумку влезло все необходимое – одежда, косметичка, пара книг. Ничего лишнего. Райли болтала без умолку, помогая мне разбирать вещи. Оказывается, вчера они с папой весь день убирались – а она терпеть не могла уборку. Потом поздно вечером поехали за продуктами, и спать она легла позже обычного и от этого была в полном восторге. А платье принцессы надела просто потому, что не нашла другой одежды.
Приготовив сэндвичи на обед, я отправилась в прачечную, где довольно быстро разгадала секрет исчезновения одежды.
Грязного белья в доме Густа скопилось даже больше, чем обычно у Эмми, но все было аккуратно рассортировано: вещи Райли – в розовых корзинах, а вещи Густа – в белых. Не теряя времени, я закинула содержимое одной из розовых корзин в стиральную машину, включила режим быстрой стирки и поставила таймер, чтобы не забыть переложить вещи в сушилку.
В целом день прошел на удивление спокойно. Работа оказалась проще, чем я себе представляла.
Мы прогулялись по пешеходной тропе, проходящей недалеко от дома: я хотела присмотреть местечко для пикника на будущее. Встретили пару овец. Потом Райли немного поспала, а я разложила чистое белье. Когда Густ вернулся домой, мы сидели на веранде позади дома и играли в «Угадай кто».
Я не была фанатом Густа Райдера, но видели бы вы, как засияла Райли, услышав звук открывающейся двери, как радостно бросилась к нему навстречу. Мое сердце растаяло. Ничего прелестнее я в жизни не видела – не считая утренних объятий этой же парочки. Мои яичники чуть не взорвались от умиления, а ведь этот мужчина мне даже не нравился. Будь Густ еще и нормальным человеком, я бы точно пропала.
Как же себя вести – подойти поздороваться или оставаться на месте? В итоге осталась на веранде и закрыла глаза, откинувшись в кресле и наслаждаясь светом вечернего солнца. Было уже начало седьмого, Густ вернулся домой позже, чем обещал.
Знаете, что особенного в ковбоях? Их всегда слышно издалека, когда они возвращаются с ранчо домой. Вот и сейчас до меня донеслось характерное позвякивание – это кожаные чапсы с металлическими пряжками выдавали приближение Густа.
– Привет, – сказал он, выходя через заднюю дверь.
– Привет, – отозвалась я, не поворачивая головы.
Его тень заслонила солнце, пришлось открыть глаза. И почему он так чертовски красив?
– Как прошел день? – спросил он, небрежно выправляя рубашку из джинсов и расстегивая перламутровые пуговицы.
Я старательно делала вид, что не замечаю этого.
– Отлично, – сказала я. – Твоя дочь куда приятнее в общении, чем ты.
Он пожал плечами, будто это не было для него новостью. Расстегнутая рубашка обнажила белую, облегающую торс футболку.
– Спасибо, что подготовил комнату, – сказала я, изо всех сил стараясь не смотреть, как он снимает чапсы.
Он приподнял одну бровь.
– Не припомню, чтобы ты когда-то говорила «спасибо», – заметил он.
– У меня, знаешь ли, есть манеры, так что я всегда говорю «спасибо». Просто не тебе.
– Справедливо.
Он положил чапсы на кресло рядом со мной.
– Пойду в душ, а потом займусь ужином. Будешь курицу гриль?
– Я сама могу позаботиться об ужине, – ответила я. – Не нужно для меня готовить.
Густ закатил глаза.
– Да брось, ты никогда не отказываешься от бесплатной еды, – сказал он. – Помню, ты участвовала во всех конкурсах на окружной ярмарке, только чтобы целый день питаться на халяву.
Хм, так и было. Не думала, что он в курсе.
– Ладно, – сдалась я. – Только пообещай, что не отравишь меня.
– Никаких обещаний.
11. Тедди
Ужин прошел лучше, чем я ожидала. Райли увлеченно рассказывала отцу обо всем, что случилось за день. Густ внимательно слушал, одобрительно кивая. Только когда речь зашла о стирке, в его глазах мелькнуло раздражение.
После еды Густ и Райли привычно разобрались с посудой: он ополаскивал, она ставила в посудомойку. На мои попытки помочь – протереть стол и убрать остатки еды в холодильник – Густ только покачал головой:
– Я все сделаю сам. Ты свободна на сегодня.
Похоже, мы оба не знали, как вести себя без споров и взаимных подколок, поэтому я просто кивнула и пошла к себе в комнату.
Телефон завибрировал: пришло сообщение от отца.
Хэнк (не Уильямс). Как первый день?
Я. Все отлично.
Я. Катарина с тобой?
Катарина была одной из двух сиделок, которые приглядывали за отцом. Она и Джой по очереди навещали его пару раз в неделю, когда я была на работе.
Хэнк (не Уильямс). Нет, Катарину я отпустил. Пришла Эгги, она обо мне позаботится.
Я немного растерялась. Обычно я сама решала, кто помогает отцу. Впрочем, я давненько никуда не отлучалась из дома по понедельникам. Очевидно, он неплохо справлялся и без меня.
Я. Вот ты проказник!
Хэнк (не Уильямс). Ты можешь оставить рок-н-ролл, но рок-н-ролл тебя никогда не оставит.
Я. Это точно.
Я. Скучаю по тебе.
Я. Спокойной ночи.
Хэнк (не Уильямс). Тоже скучаю. Передавай привет Густу и Райли.
Я. Райли точно передам.
Хэнк (не Уильямс). Веди себя хорошо, Тедди.
Я. Спокойной ночи. Люблю тебя.
Я бросила телефон на кровать и огляделась. Взгляд снова задержался на букете полевых цветов. Попыталась представить Густа, собирающего эти нежные соцветия, но картинка не складывалась, настолько это было не в его характере.
День с Райли пролетел удивительно легко. И вообще мне было очень уютно и спокойно в их доме. Никогда не признала бы этого вслух, но я была благодарна за такую возможность.
Я решила, что самое время принять душ, пока в доме тихо, а Густ укладывает Райли. Эта часть нашего соглашения оставалась для меня туманной: как мы должны существовать в одном пространстве, когда малышка уснет? Мне запереться в комнате с книгой и делать вид, что меня тут нет? А если мы столкнемся на кухне или в гостиной – просто кивнуть и разойтись или изображать вежливую беседу?